Что такое паремии в православии
Что такое паремии и как правильно их воспринимать?
Посещение всенощного бдения очень важно для целостного восприятия и православного богослужения в общем и для Божественной литургии в частности. Фактически в этимологическом и даже содержательном смысле и всенощное бдение, и часы, и Литургия составляют одно целое – одно богослужение, которое можно, на мой взгляд, объединить под словом Литургия (в переводе с греческого – «общее дело, служение»).
Но во всенощном бдении можно выделить наиболее важные моменты службы. С Божьей помощью назовем их: само начало богослужения с возгласом «Слава Святей, и Единосущней, и Животворящей, и Нераздельней Троице…», являющимся исторгнутым из глубины жизни Церкви сугубым начальным славословием Богу, каждение на предначинательном 103-м псалме при открытых Царских вратах, вход на вечерне с последующим чтением паремий, чтение шестопсалмия, полиелей с чтением Евангелия, каждение на «Честнейшей», завершающее богослужение, великое славословие. Каждый из моментов требует предельного внимания молящегося. Поговорим о чтении паремий.
К сожалению, часто приходится видеть, как люди без должного уважения относятся к чтению паремий. Как только чтец выходит на середину храма и раскрывает книгу, начиная возглашать Священное Писание, тут уж пошли и свечи ставить, и разговаривать, в общем, заниматься своими делами, упуская Слово Божье, читаемое специально для нас, являющееся животворным родником для души.
И, конечно, совершается двойной грех. С одной стороны, нерадивая беспечность, когда Слово Божье проходит мимо наших ушей, мимо сердца, мимо души. Мы упускаем возможность богообщения, созерцания Господа, нашего исцеления глаголом, исходящим из уст Его. С другой стороны, в этом есть нотки святотатственные, когда человек во время богослужения поворачивается к своему Создателю внутренне – спиной, тем самым оскорбляя Его.
Итак, что же такое паремия?
Во-первых, ее нужно рассматривать в неразрывной связи со входом на вечерне. Когда во время пения определенных молитвословий (на воскресной службе – это догматики, на двунадесятые праздники – стихира праздника) священники выходят из алтаря северными диаконскими дверями, идут по солее, становятся напротив Царских врат лицом к ним, благословяют их с молитвой «Благословен вход святых Твоих…», что обозначает: в это время все святые и Ангелы вместе с батюшками совершают вход. Потом священник крестообразно благословляет кадилом (либо Евангелием) Царские врата, поворачивается, целует иконы Спасителя и Пресвятой Богородицы возле Царских врат, благословляет свещеносцев и входит в алтарь Царскими вратами. Это священнодействие – символ того, что Христос пришел в мир спасти людей. Царские врата символизируют Пресвятую Богородицу, посредством Которой Спаситель пришел в мир. Возглас «Премудрость, прости» обозначает, что сейчас будет звучать слово Премудрости, внимая которое мы должны стать ровно, выпрямиться, но не только внешне, но и внутренне.
Вот какое, дорогие братья и сестры, величие момента! Вход посреди вечерни, прообразующей собой Ветхий Завет преимущественно, говорит нам о ветхозаветных Пророчествах о Господе нашем Иисусе Христе, о пришествии в мир нашего Спасителя.
И далее после прокимна (с греч. «лежащий или предлагаемый впереди») – специального краткого стиха чаще всего Псалтири, сжато и емко, говорящего о сути праздника или памяти дня, возглашается священником «Премудрость», что обозначает: сейчас будет звучать Слово Божие, далее чтец (диакон) называет книгу Священного Писания, из которой читается зачало (целостный отрывок священного текста), и священник возглашает «Вонмем», т. е. «предельное сосредоточенное на чтении внимание». И читается паремия. Причем в идеале диакон или чтец, облаченный в стихарь, при открытых Царских вратах подходит к священнику, стоящему возле горнего места, с книгой, где находятся паремии (есть даже специальная богослужебная книга «Паремийник»), берет благословение и, торжественно склонив голову перед книгой, держа ее выше головы, выходит на середину храма и читает также медленно, внятно, возвышенно, с благоговением. Все это говорит о важности момента. Ведь что такое паремия?
В переводе с греческого слово обозначает «притча». Это отрывок из Священного Писания, чаще всего Ветхого Завета, но может быть и из Нового, в котором повествуется о данном двунадесятом празднике или о великом празднике, посвященном Пресвятой Богородице или почитаемому святому, в день памяти которого совершается богослужение. Обычно паремий три, но бывает и больше. Так, например, на утрени Великой субботы паремий 15. Если служатся Царские (Великие) часы в навечерие Рождества Христова, Святого Богоявления (Крещения Господня), Страстной пятницы, то тогда читается перед Апостолом и Святым Евангелием одна паремия.
Одним словом, дорогие братья и сестры, будем же внимательны, чтобы повседневная суета не отобрала у нас слова Божия, звучащего для нас, исцеляющего и спасающего нас.
Толкование на паремии из книги Бытия
Содержание
Епископ Виссарион [Нечаев] и его истолковательные труды
Епископ Виссарион (в миру – Василий Петрович Нечаев) родился 13 марта 1822 года в селе Каледине Крапивинского уезда Тульской губернии в семье диакона. Происхождение из духовного сословия располагало его к постепенному постижению классической трехступенчатой системы обучения: духовное училище – семинария – академия, что и было им блестяще исполнено. В 1844 году Василий Нечаев окончил Тульскую духовную семинарию, затем был принят в Московскую духовную академию, обучение в которой завершил магистром XVI курса (выпуска 1848 года) в числе лучших студентов. Курсовое (выпускное) сочинение студента МДА Василия Нечаева было посвящено выдающемуся российскому иерарху, богослову и историку, святителю Димитрию Ростовскому.
Видя дарования молодого выпускника академии, училищный совет стремился направить его к преподаванию в московских духовных школах, но за неимением вакансии магистр Нечаев в 1848 году был определен преподавателем логики, психологии, патристики и латинского языка в Тульскую духовную семинарию.
На духовно-учебном поприще Василию Нечаеву пришлось сделаться новатором – читаемые им курсы не имели ни четкой программы преподавания, ни учебников, – все это следовало разрабатывать и апробировать самому преподавателю. Но здесь ему была предоставлена полная свобода педагогического творчества, семинарское начальство никоим образом не стремилось навязать преподавателю-новичку каких-либо шаблонов или инструкций в совершенствовании преподавания порученных ему учебных дисциплин. Мало того, В. Нечаев продолжил в Туле работу над подготовкой своего магистерского сочинения для печати, пользуясь для этого рукописями святителя Димитрия Ростовского, хранившимися в частном собрании М.П. Погодина. Книга вышла в свет уже на следующий год («Святый Димитрий, митрополит Ростовский». Москва, 1849) и получила высокую оценку современников.
Растущая известность автора труда о свт. Димитрии побудила перевести его в Москву, и вот уже с 1849 года Василий Нечаев преподает в Вифанской (близ Троице-Сергиевой лавры) семинарии церковную и библейскую историю, церковную археологию и церковное законоведение; в 1850 году последовало утверждение его в степени магистра и звании профессора, а в конце 1852 года Василий Нечаев получает профессорское место в Московской духовной семинарии, где преподает Священное Писание и греческий язык.
Как отмечали близко знавшие молодого профессора начальники и коллеги, Василий Нечаев был совершенно чужд светскости и стремился к принятию священного сана. Желание его исполнилось: в декабре 1853 года он был рукоположен в сан священника, продолжая преподавать в МДС, одновременно являясь и законоучителем 1-го Московского кадетского корпуса. Но в 1855 году священник Василий Нечаев оставил преподавательскую деятельность и всецело посвятил себя пастырскому служению – святитель Филарет, митрополит Московский назначил его священником московского храма Николы в Толмачах, где о. Василий прослужил свыше тридцати лет.
Имени священника Василия Нечаева [впоследствии епископа Виссариона] так и суждено было бы остаться скрытым под толщей почти полутора столетий, прошедших во времени его служения в Толмачевском приходе, если бы в 1859 году он не присоединился к издателям журнала «Душеполезное Чтение», который редактировали тогда два московских священника – В.И. Лебедев и A.M. Ключарев (будущий архиепископ Харьковский Амвросий; 1901). Но первый издатель вскоре скончался, второй принял монашество и епископство, – и таким образом все труды издания «Душеполезного Чтения» полностью легли на плечи священника Василия Нечаева, поставившего главной задачей журнала «служить духовно-нравственному наставлению христиан, удовлетворять потребности общеназидательного и общенародного духовного чтения». Как и на пастырском поприще, так и в благом деле духовного просвещения он подвизался почти тридцать лет, что ничуть не мешало ему по-отечески заботиться о своих прихожанах и ревностно относиться к обязанностям приходского священника [впоследствии протоиерея и настоятеля Никольского храма].
В 1877 году скончалась супруга о. Василия, Варвара Никифоровна, и с того момента овдовевший протоиерей полностью посвятил себя служению Богу – он был пострижен в монашество с именем Виссарион, возведен в сан архимандрита и 30 июля 1889 года в возрасте 67 лет рукоположен во епископа Дмитровского, викария Московской митрополии.
В 1891 году епископ Виссарион [Нечаев] был назначен правящим архиереем Костромской епархии, а в 1894 году Святейший Синод Православной Российской Церкви утвердил его в степени доктора богословия.
Архипастырское служение не прервало связей епископа Виссариона с его детищем – «Душеполезным Чтением». Будучи уже престарелым и больным, он не переставал писать. За несколько дней до смерти Костромской владыка отправил в редакцию «Чтения» последнюю статью, снабдив ее горестным послесловием: «Посылаю статью для июльской книжки, и, кажется, последнюю. Я очень болен. Собираюсь особороваться. Прощайте братья, други, сродники и знаемии. Буди воля Господня. Мир всем». И не только из этих строчек приснопамятного епископа Виссариона мы узнаем, сколь дорого было для него дело духовного просвещения и образования вплоть до самой кончины: 15 мая 1905 года святитель совершил богослужение в Костромском Ипатьевском монастыре и заложил камень в основание фундамента здания женского епархиального училища – своего последнего начинания, а 30 мая 1905 года епископ Виссарион мирно отошел ко Господу.
Погребен епископ Виссарион [Нечаев] в приделе преподобного Сергия Богоявленского кафедрального собора города Костромы, рядом с могилой архиепископа Костромского Платона [Фивейского].
Предлагаемая ныне нами для внимательного прочтения книга епископа Виссариона [Нечаева] «Толкование на паремии из книги Бытия» (Москва, 1871) является первой из ряда его трудов, посвященных изъяснению Священного Писания. Здесь следует особенно отметить, что выдающийся иерарх и педагог не ставил перед собой задачи толкования всех библейских книг, цель его писаний – церковно-учительная. Иными словами, епископ Виссарион производит детальный разбор только тех мест из Библии, которые предлагаются Церковью во время богослужебных чтений, то есть ветхо- и новозаветных паремий.
Другие, не менее выдающиеся современники епископа Виссариона – епископ Михаил [Лузин] и прославленный Церковью святитель Феофан Затворник также занимались истолкованием Священного Писания, а по объему своего творчества они, быть может, и превзошли своего собрата-иерарха. Но следует иметь в виду, что епископ Михаил [Лузин] и тем более святитель Феофан никогда не были приходскими священниками, поэтому их экзегетические труды носят пространный, отвлеченный характер и могут быть полезны для изучающих Библию в научном и просветительском отношении. Прослуживший же в сане священника тридцать с лишним лет епископ Виссарион [Нечаев] как никто другой понимал исключительную значимость для спасения во Христе именно тех отрывков из слова Божия, что звучат для назидания прихожан во время всенощного бдения или вечерни. Поэтому при составлении своих «Толкований» священник, а затем иерарх «стремится к тому, чтобы, не пренебрегая требованиями ученой любознательности, облегчить разумение паремий для тех лиц, которые, слыша чтение их при богослужении, ищут в них духовного назидания» («Вера и Церковь», 1901, кн. 2, с. 320).
Рассмотрим вкратце, как строятся «Толкования на паремии». Вначале автор предоставляет краткое понятие о содержании данной библейской книги, ее наименовании и писателе. Затем [что особенно важно] раскрывается связь услышанного нами в церковном чтении с предшествующими событиями библейской [или евангельской] истории. Далее следует «классическое» изъяснение библейского текста – стих за стихом. И, наконец, епископ Виссарион наводит своего рода «мостик» между паремией и празднуемым [воспоминаемым] Церковью событием. Последнее является умелым церковно-педагогическим приемом – спросим себя: многие ли из нас, даже при хорошем знании церковно-славянского языка, облегчающем понимание чтения, способны увидеть сквозь призму библейской истории ветхозаветный прообраз церковного праздника?
Главным же принципом толкования библейских стихов для епископа Виссариона служит изъяснение слова Божия при помощи самого слова Божия, то есть автор не только указывает на параллельные места Библии, но и подробно разбирает их, обязательно прилагая к каждому стиху святоотеческие толкования. И уже после этого приводит данные современной ему библейской науки, что делает такие толкования наиболее интересными и завершенными. «Изложены толкования с замечательной простотою и ясностью. Лишних слов нет. Цель автора преподать назидание читателям, достигается вполне. Ясная, светлая мысль передается прозрачным, ясным, местами высокохудожественным языком. При краткости речи – замечательная полнота и глубина мыслей» («Церковные Ведомости, 1894, № 30, с. 1041).
Именно поэтому, вполне разделяя самые высокие оценки, высказанные в свое время в адрес книги, при подготовке переиздания «Толкований на паремии» в современной орфографии редакция сохранила все основные особенности строя и языка произведения, исправив недочеты оригинала 1871 г.
«Вы – талантливый церковный проповедник, истолкователь слова Божия, и вообще плодовитый сочинитель, «яко маслина плодовита в дому Божии» ( Пс 51,10 ), в вертограде Христовом. Какой величественный памятник вы создали себе не из «плинф» ( Быт 11,3 ), но из книг духовного журнала, с давних пор издаваемого вами». Эти слова признания заслуг епископа Виссариона перед Церковью были произнесены в его адрес при архиерейской хиротонии (Корсунский И.Н. Преосвященный Виссарион, епископ Костромской. М, 1898, с. 31). «Толкование на паремии из книги Бытия» – его первая назидательная книга на тему Священного Писания, поначалу выходившая частями в «Душеполезном Чтении». Будем надеяться, что и сто тридцать лет спустя, вновь открыв для себя истолковательные работы епископа Виссариона, мы, памятуя о трудах его на пользу нашего спасения, возымеем благое желание к изучению литературно-богословского наследия приснопамятного иерарха.
ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ПАРЕМИЯХ
Паремиями называются чтения из ветхозаветных, а иногда новозаветных книг, положенные на великих вечернях в праздники с полиелеем или бдением, на вседневных вечернях во дни четыредесятницы, на часах так называемых царских, на часах во дни четыредесятницы, на некоторых молебствиях (напр. в чине великого освящения воды, в благодарственном молебствии 25 декабря).
Паремия – слово греческое, значит притча, т. е. такое учение, в котором содержится истина прикровенно, под покровом ли иносказания, или под видом сжатого, многознаменательного изречения. Собрание таких притчей представляет известная книга Соломонова – Притчи. Чтения из этой книги чаще чем из других ветхозаветных книг предлагаются в церковных службах. От книги Притчей, по преимущественному ее употреблению, название паремий могло распространиться на церковные чтения, взятые из прочих священных книг, подобно тому, как и псалмы в книге Псалтирь называются иногда псалмами Давидовыми не потому, чтобы в состав ее входили одни псалмы Давидовы, – в ней целая половина псалмов принадлежит и другим песнопевцам, – а потому, что никто более Давида не писал псалмов. Кроме того чтения, известные под именем паремий, и потому так называются, что многие из них содержанием своим, пророчественным или преобразовательным, указывают прикровенно, подобно притчам, на лица или события, воспеваемые в той церковной службе, в состав которой входят. Не считаем нужным распространяться касательно того, почему паремии требуют истолкования. Слово Божие, приближенное к нашему разумению посредством истолкования, более для нас спасительно, чем если бы мы слушали или читали его без надлежащего разумения.
Есть паремии рядовые, которые берутся из той или другой книги свящ. Писания подряд, например паремии из книги Бытия, Притчей, пророчеств Исаии, читаемые в продолжение поста четыредесятницы. Другие же паремии взяты из Св. Писания применительно к тому или другому воспоминаемому в церковной службе событию. Каждая из таких паремий кроме того, что должна быть изъясняема сама по себе, требует еще замечаний, почему она введена в ту или другую церковную службу, что может быть общего между содержанием паремии и воспоминаемым событием. Но относительно рядовых паремий нет необходимости делать подобные замечания; достаточно сказать только несколько слов о том, почему из книг Св. Писания, из которых взяты рядовые паремии, избрана та, а не другая.Для ближайшего знакомства со Священным Писанием, для изучения в последовательном порядке содержащихся в нем откровений Божиих и событий, мы будем излагать паремии в порядке книг Св. Писания, начиная с книги Бытия.
ПАРЕМИИ ИЗ КНИГИ БЫТИЯ
Понятие о сей книге
Паремии
– Мы знаем, что читаемые в храме отрывки из Ветхого Завета называются паремиями. Что означает термин «паремия» и почему он прилагается к ветхозаветными чтениям?
– Ветхозаветные чтения называются паремиями уже в Типиконе Великой Церкви, то есть в уставе константинопольского кафедрального богослужения. Самые ранние рукописи этого Типикона датируются IX веком, хотя понятно, что традиция именовать ветхозаветные отрывки «паремиями» могла существовать и ранее. Почему «паремия»? Здесь два варианта: или потому, что часть паремий читалась из книги Притчей Соломона, название которой по-гречески звучит как «паримиэ», или же потому, что греческое слово «паремия» имеет значение «иносказание», «образ» (здесь характерен фрагмент из Ин. 16:25 : Доселе Я говорил вам притчами; но наступает время, когда уже не буду говорить вам притчами, но прямо возвещу вам об Отце) и паремиями названы чтения Ветхого Завета по той причине, что они в виде прообразов, как бы иносказательно описывают события Нового Завета.
– Зачем в храме читается Ветхий Завет в виде паремий? Можно ли уверенно заявить, что без чтения паремий не может быть полноценно раскрыто содержание христианского праздника?
– Думаю, да. Впрочем, ответ на этот вопрос предполагает разговор на гораздо более обширную тему важности Ветхого Завета для христиан. Два Завета неразделимы, Ветхий Завет – неотрывная часть Священного Писания. Празднуя событие новозаветной истории, Церковь всегда находит в Ветхом Завете какой-то прообраз этого события, иногда явный, иногда более скрытый. Здесь можно привести множество замечательных изречений святых отцов, ограничимся только двумя. Во-первых, вспомним известную фразу, автором которой называют блаженного Августина и которую многие цитируют: «Ветхий Завет в Новом открывается, Новый же в Ветхом скрывается». Во-вторых, менее известную цитату из свят. Амвросия Медиоланского: «Пей сначала Ветхий Завет, чтобы пить и Новый Завет. Если не будешь пить первый, то не сможешь пить второй. Пей первый, чтобы утолять жажду, пей второй, дабы наслаждаться с избытком. … Итак, пей из обеих чаш – Ветхого и Нового Заветов – ибо из каждой пьешь Христа. … Пей Христа, дабы пить Его проповедь; а проповедь Его есть Ветхий Завет и проповедь Его есть Новый Завет. Пьется Священное Писание и вкушается Священное Писание, когда в глубину ума и в природу души нисходит влага вечного Слова; наконец, не только хлебом жив человек, но всяким словом Божьим. Пей это слово, но пей в нужном порядке: пей сначала из Ветхого Завета, делай [это] спешно, чтобы пить и из Нового Завета».
– Когда возникла практика чтения паремий и есть ли отличия в этом аспекте в древних богослужебных традициях?
– Практика использования за христианским богослужением ветхозаветных чтений существовала уже в IV веке, о чем краткое свидетельство находим в «Апостольских постановлениях» (памятник, датируемый 380-ми годами), где сказано, что пасхальную ночь следует проводить в «бдении, молитвах и прошениях к Богу, читая до пения петухов Закон, пророков, псалмы». Более подробное изложение древней практики встречаем в памятнике V века – в армянском переводе иерусалимского Лекционария (Лекционарий – книга, содержавшая богослужебные чтения), где уже указаны ветхозаветные чтения для основных служб годичного круга. Более поздний памятник древней иерусалимской традиции – грузинский перевод Лекционария VII века – уже содержит весьма большое количество паремий, причем паремийных чтений здесь даже больше, чем новозаветных, есть чтения из таких книг, которые в нашем современном богослужении не употребляются: 1 и 2 Царств, книги пророков Осии, Амоса, Наума, Аввакума, Аггея; особенно примечателен тот факт, что в навечерие Богоявления читается отрывок из 3 книги Ездры – книги, которая сейчас даже отсутствует в греческой Библии! Не исключено, что это вообще единственный случай богослужебного употребления 3 книги Ездры в истории Православной Церкви. Главное же отличие иерусалимской традиции (как и традиций древних восточных Церквей) – употребление ветхозаветных чтений на литургии. Например, на литургии праздника Крещения Господня читали 4 паремии и по одному апостольском и евангельскому чтению.
– Если, как Вы говорите, в древней Церкви была широко распространена практика чтения паремий на литургии, то почему у нас паремия читается на вечерне?
– Это – прямое влияние богослужебной традиции Константинополя, которую в итоге мы и переняли в полной мере. Здесь действительно паремии читались только на вечерне (за незначительными исключениями). В литургической науке в XX веке доминировала мысль, что до VIII века и в Константинополе было ветхозаветное чтение на литургии, однако современные литургисты (во многом под влиянием работ датской исследовательницы Сиссе Энгберг) сомневаются в этом по причине полного отсутствия константинопольских памятников, в которых была бы отражена подобная традиция. Возможно, отнесение паремий к службе вечерни связано с пониманием самой вечерни как своего рода ветхозаветного богослужения, которое символически отражает время до рождения в мир Спасителя.
– А что можно сказать о практике чтения паремий в течение Святой Четыредесятницы?
– Чтение паремий во времена, когда не были столь доступны книги, носило учебный характер, особенно это касается паремий, читаемых Великим постом. Начиная с IV века, Святая Четыредесятница была временем подготовки оглашенных ко крещению, и они как бы прослушивали курс: читалась Книга Бытия, Притчи Соломоновы – как правила нравственной жизни, и Книга пророка Исаии – как пророчество о Христе. «Дидактический курс», если так можно выразиться, продолжается и на Страстной седмице, однако книги здесь уже берутся другие: книга Иезекииля на 6-м часе, книги Исхода и Иова на вечерне. В нашем богослужении все эти византийские паремии сохранились и являются рудиментом древней традиции оглашения.
– Что можно сказать о количестве паремий на отдельно взятом богослужении?
– В целом же количество паремий на отдельно взятом богослужении может иметь следующие значения: все числа от 1 до 8, далее 13, 15 и 20. Если говорить о праздниках, то у нас есть три праздника, богослужение которых содержит большое число паремий, тогда как остальные великие и двунадесятые праздники включают по три паремии. А так статистика может выглядеть следующим образом:
1 паремия – на сырной седмице в среду и пятницу
2 паремии – в седмичные дни Святой Четыредесятницы
3 паремии – на большинство праздников
4 паремии – если полиелей в четверг или субботу сырной, а также в день Благовещения в седмичный день поста.
5 паремий – накануне Благовещения (часто)
6 паремий – при совпадении праздника подвижного с неподвижным (например, вмч. Георгия Победоносца на Преполовение Пятидестяницы)
7 паремий – Благовещение в 3-ю – 6-ю субботы Великого поста
8 паремий – навечерие Рождества Христова, Благовещение в Неделю Ваий и в Великую Субботу
13 паремий – навечерие Богоявления
15 паремий – Великая Суббота
20 паремий – накануне Кириопасхи (Пасха в совпадении с Благовещением)
– Давайте поговорим о том, в какой степени тексты праздничных паремий связаны с событиями соответствующих праздников.
Примером же неявного прообраза могут служить три паремии, читаемые на Богородичные праздники. Это, во-первых, паремия из Книги Бытия (28, 12–13) – сон Иакова: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней. И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака. В лестнице Церковь видит прообраз Богоматери. Во-вторых, читается начало главы 44 из Книги пророка Иезекииля – пророк видит закрытые врата святилища, обращенные на восток, и слышит голос Бога: ворота сии будут затворены, не отворятся, и никакой человек не войдет ими, ибо Господь, Бог Израилев, вошел ими, и они будут затворены (44, 2). В закрытых навсегда вратах храма Церковь видит указание на приснодевство Богоматери. Третья паремия – из Книги притчей Соломоновых: Премудрость созда себе дом и утверди столпов седмь (9, 1); по сути, Богородица и стала таким домом для Слова Божия.
– Теперь давайте рассмотрим праздники с большим количеством паремий: Рождество Христово и Крещение Господне.
– На Рождество Христово первая паремия – о сотворении мира ( Быт. 1:1–13 ). Это вводное чтение, и к теме праздника отношения как бы и не имеет, но используется во всех трех случаях, когда читается большое количество паремий: на Рождество Христово, Богоявление, в Великую Субботу. Будучи началом начальной книги Библии, этот текст всегда как бы открывает корпус ветхозаветных чтений. Правда, некоторые толкователи все-таки находят идейное соответствие содержания паремии теме праздника Рождества Христова: по их мнению, рассказ о творении мира уместен на богослужении праздника в силу того, что «воплощение Сына Божия было новотворением» [Иоанн (Маслов), архим. Лекции по литургике. М., 2002. С. 134].
Весьма примечательна вторая паремия Рождества – из Книги Числа (24, 4–9, 17–18): она представляет собой извлечение из благословений волхва Валаама. Валак, царь моавитян, устрашенный вторжением Израиля в его пределы, призвал Валаама для того, чтобы тот проклял израильский народ, но ведомый Богом Валаам благословил Израилевы колена. Здесь заслуживают внимания два фрагмента. Во-первых, в стихе 7 говорится: Изыдет человек от семене его, и обладает языки многими, и возвысится паче царство его, и возрастет. Эти слова в буквальном смысле относятся к успешным завоеваниям царя Давида, однако в переносном смысле их можно отнести к Мессии, Который привлек в Царство Свое (Церковь) представителей многих народов. Но особенно значима фраза из стиха 17: Возсияет звезда от Иакова, и востанет человек от Израиля, которая многими толкуется в мессианском смысле как указание на Иисуса Христа. Упоминание о звезде нельзя не соотнести с поклонением волхвов, которые были приведены к Богомладенцу звездой и которые именуются в песнопениях учениками Валаама.
На Рождество также читается паремия из Книги пророка Варуха (3, 36–4, 4). Она заслуживает особого внимания хотя бы потому, что эта книга – неканоническая. Впрочем, хотя неканонические книги не имеют статуса боговдохновенных писаний, некоторые фрагменты из них широко используются в православном богослужении. В данной же паремии ключевой является фраза, которую также процитируем по славянскому тексту: Сей Бог наш … на земли явися и с человеки поживе (3, 38).
Следующая паремия из Книги пророка Даниила (2, 31–36, 44–45) содержит объяснение Даниилом сна царя Навуходоносора; царю было показано, как камень, отделившийся от горы, поразил истукан и уничтожил его. Истукан здесь – символ мировой империи, построенной на насилии, а Камень – Христос, Который Сам Себя называет Краеугольным Камнем (см.: Мф. 21, 42 ). Видение символически толкуется в том смысле, что христианство произведет потрясение в мировом обществе и радикально преобразит его.
Удивительными паремиями богат праздник Крещения, или Богоявления; здесь читается всего 16 паремий: 13 на вечерне и три на великом освящении воды. Приведем первую из трех паремий, читаемых в чине освящения воды, полностью (еще и потому, что она читается «на одном дыхании», от нее трудно оторваться). Это Книга пророка Исаии, глава 35: Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет как нарцисс; великолепно будет цвести и радоваться, будет торжествовать и ликовать; слава Ливана дастся ей, великолепие Кармила и Сарона; они увидят славу Господа, величие Бога нашего. Укрепите ослабевшие руки и утвердите колени дрожащие; скажите робким душею: будьте тверды, не бойтесь; вот Бог ваш, придет отмщение, воздаяние Божие; Он придет и спасет вас. Тогда откроются глаза слепых, и уши глухих отверзутся. Тогда хромой вскочит, как олень, и язык немого будет петь; ибо пробьются воды в пустыне, и в степи – потоки. И превратится призрак вод в озеро, и жаждущая земля – в источники вод; в жилище шакалов, где они покоятся, будет место для тростника и камыша. И будет там большая дорога, и путь по ней назовется путем святым: нечистый не будет ходить по нему; но он будет для них [одних]; идущие этим путем, даже и неопытные, не заблудятся. Льва не будет там, и хищный зверь не взойдет на него; его не найдется там, а будут ходить искупленные. И возвратятся избавленные Господом, придут на Сион с радостным восклицанием; и радость вечная будет над головою их; они найдут радость и веселье, а печаль и воздыхание удалятся. Все шестнадцать паремий, читаемых на Богоявление – Крещение Господне, так или иначе связаны с водой, потому что в этот праздник «освящается вод естество».
– А что можно сказать о паремиях на Страстной седмице? На какие чтения здесь можно обратить особое внимание?
Очень интересна паремия из Книги Иова на вечерне Великой Пятницы: мы воспоминаем Страсти Христовы, мы вчера на утрене и сегодня утром на часах слушали Страстные Евангелия, и вдруг – вторая паремия из Книги Иова рассказывает уже не о страданиях ветхозаветного праведника, а о возвращенном ему Богом благосостоянии: И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние: у него было четырнадцать тысяч мелкого скота, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар волов и тысяча ослиц ( Иов. 42:12 ). Толкование здесь двоякое. Во-первых, обрушившиеся на Иова несчастья и, в конце концов, избавление от них и возвращение к заслуженному благоденствию рассматриваются как подобие смерти и воскресения: Иов как бы умирает на какое-то время, а затем воскресает. Во-вторых, слова благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние – говорят о том, что слава Христа после Его Воскресения превзошла Его славу при земной жизни. В храме прочитывается также и неканоническое добавление к Книге Иова, которое отсутствует в еврейской Библии; впервые оно возникло в некоей «сирской книге», затем вошло в текст Септуагинты (греческого перевода Библии семьюдесятью толковниками) и других переводов Библии. После заключительных слов канонического текста и умер Иов в старости, насыщенный днями – «Написано, что он опять восстанет с теми, коих воскресит Господь».
Паремии Великой Субботы – одни из самых древних чтений, они упоминаются уже в источниках IV века. Большинство из них – предизображения Воскресения. Многие из этих паремий необычно пространны. Например, небольшая Книга пророка Ионы прочитывается полностью. Тридневное пребывание Ионы в чреве китовом и затем его освобождение – прообраз Воскресения тридневного Иисуса Христа. Об этом говорит и Сам Господь: Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка ( Мф. 16, 4 ). Чтения из 3-й и 4-й книги Царств заставляют нас вспомнить о древних воскресениях, о пророке Илии, вернувшем к жизни сына вдовы из Сарепты Сидонской ( 3Цар. 17 ), и о пророке Елисее, воскресившем мальчика, сына сонамитянки ( 4Цар. 4 ).
– Ветхозаветные предизображения и прообразы подчас кажутся людям надуманными. Например, можно задаться вопросом: «Из чего следует, что между лестницей, которую увидел во сне Иаков, и Девой из Назарета есть какая-то связь?».
– Священная история – это не просто история в земном смысле этого слова, не просто хроника событий: Священная история имеет сокровенный духовный смысл. Мессианское (новозаветное) время не приходит стихийно, оно созревает в недрах ветхозаветного времени. Поэтому святые отцы Церкви видят в ветхозаветных событиях провозвестие событий иных – созревающих. Отвергать символический прообразовательный смысл ветхозаветных событий по отношению к Новому Завету значит, по сути, отказывать Священному Писанию в каком-либо смысле, кроме буквального, чисто исторического. А богослужение основано на святоотеческой традиции понимания библейского текста. Важно отметить, что почти все чтения, выбранные на вечерне праздников, так или иначе связаны со святоотеческим толкованием данного фрагмента, в тексте которого отцы Церкви обнаруживали связи с празднуемым событием. Об этом говорят и песнопения: внимательно слушая паремии, мы откроем для себя смысл песнопений, мы будем знать, что такое «Непроходимые врата, тайно запечатствованные», что означает «Радуйся, Лествице, юже Иаков виде…».
Паремии читаются для того, чтобы мы ощутили связь, увидели празднуемое событие в пространстве всей Священной истории и одновременно увидели ветхозаветное событие в свете Воскресения Христова.
В русском Синодальном переводе эти стихи звучат иначе в связи с тем, что церковнославянская Библия является переводом с греческого (Септуагинты), а Синодальный перевод ближе к еврейскому оригиналу.