Что такое персональное воинское звание

Что такое персональное воинское звание

Впервые персональные воинские звания личному составу Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Военно-Морского Флота были введены постановлением Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров СССР 22 сентября 1935 года.

Начало тридцатых годов было ознаменовано резким обострением международной обстановки, нарастающей угрозой нападения на СССР со стороны милитаристской Японии и фашистской Германии. Японские милитаристы, положив в основу своей политики расширение границ за счет чужих территорий, в 1932 году оккупировали Маньчжурию, подготовив себе тем самым удобный плацдарм для агрессии против СССР, МНР и остальной части Китая. Германские фашисты, захватив в 1933 году власть в стране, начали свой кровавый путь с поджога рейхстага, зверского подавления рабочего класса, уничтожения всех буржуазно-демократических свобод и установления открытой террористической диктатуры. Свою внешнюю политику они ознаменовали выходом из Лиги Наций, спешной подготовкой к агрессивной войне за насильственный пересмотр границ европейских государств в свою пользу, за «жизненное пространство» для германского империализма, в первую очередь за счет Советского Союза.

В этих условиях руководство государства делало все возможное, чтобы укрепить Красную Армию, всемерно усилить военно-экономический потенциал страны, подготовить ее к любым испытаниям.
К концу 1935 года в основном завершился переход от смешанного территориально-кадрового принципа комплектования РККА к единому кадровому принципу. Красная Армия становилась кадровой Армией.

Территориальная система, приемлемая в условиях отсутствия непосредственной угрозы нападения, когда армии потенциальных военных противников сравнительно малочисленны (как это было в двадцатых годах), в обстановке тридцатых годов уже не соответствовала интересам обороны страны. Перехода к кадровой системе требовали также и резкое усложнение военной техники, значительный рост технического оснащения всех родов войск. Кратковременные сборы личного состава уже позволяли обеспечить необходимый уровень овладения техникой и другими сторонами военного дела- требовалось более длительное и систематическое обучение.

В условиях перехода к кадровой системе введение персональных воинских званий было вполне назревшей, необходимой и полезной мерой.
В постановлении ЦИК и СНК СССР от 22 сентября 1935 года «О введении персональных военных званий начальствующего состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии и об утверждении положения о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА» было дано яркое обоснование этого важного государственного акта. В нем, в частности, говорилось: «Кадры начальствующего состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии являются ценнейшим капиталом, выращенным и воспитанным партией. С каждым годом эти кадры пополняются новыми отрядами молодых командиров, выпускаемых из военных школ и академий и выдвигаемых из рядов младшего командного состава. Тысячи и десятки тысяч рабочей и колхозной молодежи нашей страны ежегодно идут в нашу родную, подлинно народную Красную Армию, посвящая себя службе в рядах ее командиров.
На современном этапе строительства Вооруженных Сил Советского Союза роль командных кадров РККА приобретает первостепенное значение. Лозунг партии «Кадры решают все» в приложении к Красной Армии – это, прежде всего, создание условий, обеспечивающий дальнейший рост и совершенствование кадров и ее начальствующего состава.

Для всей массы командиров, политических работников, военных инженеров, техников, врачей, военно-хозяйственного, административного и военно-юридического состава служба в Рабоче-Крестьянской Красной Армии становиться пожизненной профессией и особенности этой службы требуют регламентированного законом порядка ее прохождения. Особо ответственные задачи в деле обучения и воспитания красноармейских масс, возложенные на начальствующий состав в целом, и ведущая роль командиров в бою требуют установления военных званий, отчетливо отражающих военную квалификацию каждого командира и начальствующего лица, их служебный стаж и заслуги, их власть и авторитет как командиров и начальников Рабоче-Крестьянской Красной Армии».

Введение персональных воинских званий с горячим одобрением было встречено всем личным составом армии и флота и расценено как новое проявление заботы партии и правительства о кадрах Вооруженных Сил, повышении их престижа и авторитета, налагавшее обязанность еще планомернее и организованнее работать над повышением своей квалификации, боеспособности и боеготовности войск, укреплением обороноспособности страны.

Приветствуя от имени всего народа постановление правительства, газета «Правда» в передовой статье «Командиры нашей родной, подлинно народной армии» писала: «Командиру принадлежит ведущая роль в бою. Чтобы красноармеец шел в бой без страха и сомнения, чтобы он не дрожал ни перед какой опасностью, ему нужен командир, в авторитет которого он верил бы как в самого себя и власть которого он признавал бы как власть народа…

Правительство революционного народа дает командирам своей армии эти звания как свидетельство их власти и авторитета. Командиры примут эти звания как обязательство еще выше поднять честь рабоче-крестьянских воинов».
Анализируя систему воинских званий 1935 года, следует отметить, что в основу ее был положен проверенный многолетней практикой дореволюционной русской и многих иностранных армий принцип соответствия званий определенным штатным должностям, установившимся в Красной Армии и отвечающим типовой структуре ее соединений, частей и подразделений. Стержнем этой структуры стало правило утроения: каждое боевое крупное звено армейского организма включало три менее крупных элемента. Так, стрелковый взвод состоял из трех отделений, рота из трех взводов, батальон из трех рот, полк из трех батальонов, дивизия из трех полков и частей усиления и так далее. Иерархия военных званий командного состава полностью отвечала этой структуре: командир взвода- лейтенант, роты- капитан (старший лейтенант), батальона – майор, полка – полковник, бригады – комбриг, дивизии – комдив, корпуса – комкор.

Командный состав полков получил пять ранее существовавших в дореволюционной России военных званий: лейтенант, старший лейтенант, капитан, майор, полковник. Командный состав Военно-Морского Флота получил пять традиционных для ВМФ званий: лейтенант, капитан-лейтенант, капитан 3 ранга, капитан 2 ранга, капитан 1 ранга.

Персональные военные звания высшего командного состава сухопутных войск и воздушных сил, установленные постановлением правительства от 22 сентября 1935 года, были самым тесным образом связаны с существовавшими еще с первых послереволюционных лет должностными званиями и возникли непосредственно из них. Звания комбриг, комдив, комкор, командарм были привычны, давно употреблялись, хотя и имели не персональный, а чисто должностной аспект. И до введения персональных званий командир бригады был «товарищ комбриг», соответственно командир дивизии – «товарищ комдив (начдив)», командующий армией – «товарищ командарм».

Военные звания начальствующего состава вовсе не включали каких-либо элементов из наследий прошлого и, прокладывая новое направление, создавались с использованием двух признаков: военной специальности (рода деятельности) и ранга, определявшего должностное предназначение носителя звания. Такому подходу нельзя отказать в наличии принципиальной основы. Однако отрицательной его стороной явилось множество однотипных званий, специфичных для разных служб и рода деятельности. Так, военно-политический состав получил звания политруков, старших политруков и комиссаров от батальонного до армейского; военно-технический состав – воентехников 2 и 1 рангов, военинженеров 3, 2 и 1 рангов, бриг-, див-, кор- и арминженеров. В военно-хозяйственный и административный состав всех родов войск ввели аналогичную иерархию званий интенданта. По этому же принципу строились военные звания военно-медицинского, военно- ветеринарного и военно- юридического состава РККА и ВМФ было установлено шестьдесят три различных воинских звания.

Воинские звания рядового и младшего начальствующего состава также отражали уже сложившуюся в Красной Армии практику и, по существу, вводили в категорию персональных должностные звания.

Источник

Персональное воинское звание

Во́инское зва́ние — звание военнослужащего или военнообязанного в запасе (отставке), которое определяет положение (права и обязанности) военнослужащих по отношению к другим военнослужащим, персонально присваиваются каждому гражданину, проходящему военную службу (обучавшемуся для прохождения военной службы в военных учебных заведениях и приравненных к ним [1] ) в вооружённых силах (ВС) в соответствии с его служебным положением, военной или специальной подготовкой, принадлежностью к виду ВС, роду войск (сил) вида ВС или виду (роду) службы, а также по персональным государственным (служебным) заслугам.

Порядок присвоения воинских званий в каждом государстве определяется правовой системой данного государства.

Для отличия военнослужащих по воинским званиям в вооружённых силах разных государств применяются знаки различия воинских званий, к ним относятся: погоны, нарукавные, нагрудные знаки (эмблемы, галуны, шевроны), реже — кокарда, пуговицы, другие элементы на военной форме одежды и, иногда, элементы формы одежды (например: фуражка, пилотка, папаха, галуны, лампасы и канты, фасон и вид ткани предметов одежды и т. д.).

Некоторые воинские звания имеют одинаковые наименования во многих государствах. При этом иногда встречаются случаи так называемой омонимии, когда одинаково (или весьма близко) звучащие наименования означают звания, находящиеся на разных ступенях воинской иерархии.

В просторечии могут называться военными званиями. В дореволюционной и советской России до 1935 года именовались чинами, позднее званиями.

Содержание

Происхождение воинских званий

Русское царство

До середины XVI века в русском войске воинских званий не было вообще. Воинские звания — должности (чин) — в России появляются впервые в XVI—XVII веках. При Иване Грозном звания стрелецкий голова и сотник, введённые для стрелецких полков, приобретают постоянный характер. В середине XVI века в стрелецком войске имелись следующие воинские звания — должности:

Воинские звания сохранялись только во время службы в стрелецком войске. В других войсках до образования полков нового строя воинские звания совпадали со званиями государевой (гражданской) службы (думный дьяк, дьяк, стольник и так далее).

В XVII—XVIII веках в полках нового строя воинские звания, командный (руководящий) состав именовался на русский и западно-европейский манер:

Российская империя

В конце XVII — начале XVIII века Петр Великий ввёл единую систему чинов (воинских званий и иных званий) и закрепил её в Табели о рангах (куда вошли только офицерские чины) в соответствии с придворными и гражданскими чинами. Низшим офицерским чином был прапорщик, высшим — генерал-фельдмаршал (несколько раз присваивавшийся в XVIII веке), генералиссимус своего ранга не имел).

В Табели о рангах 1722 г. были чины капитан-лейтенанта, лейтенанта, унтер-лейтенанта и фендрика, введённые вместо капитан-поручика, поручика, подпоручика и прапорщика. Однако на практике такой замены не произошло, новые чины получили лишь весьма ограниченное распространение (в конце 20 — начале 30-х гг. XVIII в. в гвардии и некоторых армейских частях, расположенных вблизи столицы), в армии в XVIII в. продолжали употребляться прежние чины этих классов.

До конца XVIII века номенклатура чинов претерпевала лишь незначительные изменения: в 1731 г. в кавалерии (в лейб-гвардии конном и кирасирском полках) был введён чин корнета, равный прапорщику (впервые он известен как установленный в 1726 г. для кавалергардов); с 1741 г. стал всё чаще употребляться чин генерал-поручика вместо генерал-лейтенанта; в 1762 г. Пётр III ввёл в гвардейских полках чин штабс-капитана вместо капитан-поручика, но это нововведение поначалу оказалось столь же недолгим, как и его царствование; в 1763 г. вместо полных генералов (генерал от инфантерии, генерал от кавалерии, генерал от артиллерии) был введён чин генерал-аншефа.

При Анне Иоанновне количество флотских чинов было решено сократить, а оставшиеся повысить в рангах, поскольку при малом числе вакансий во флоте чинопроизводство шло очень медленно, и офицеры старались избегать морской службы, при любой возможности переходя в сухопутную. Были упразднены чины капитан-командора, капитанов 2-го и 3-го ранга, капитан-лейтенанта, унтер-лейтенанта и корабельного секретаря. Были оставлены лишь чин капитана 1 ранга (равный полковнику), лейтенанта (равный майору), мичмана (равный поручику; до того это был унтер-офицерский чин), а также необязательный для прохождения чин мастера (в ранге армейского капитана). Чин шаутбенахта в 1740-х гг. был заменён чином контр-адмирала.

В 1751 г. были вновь введены чины капитанов 2-го и 3-го рангов и корабельного секретаря. В 1764 г. чины капитана 3-го ранга и корабельного секретаря были вновь упразднены.

С 1765 года сержант стал именоваться младшим сержантом, а фельдфебель — старшим сержантом.

При Павле I в 1796 г. чин генерал-аншефа был вновь заменён на чин генерала от инфантерии (от кавалерии, от артиллерии), генерал-поручика — на генерал-лейтенанта, чин бригадира был упразднён. В 1797 г. капитан-поручики были переименованы в штабс-капитанов (в кавалерии секунд-ротмистры были переименованы в штаб-ротмистров), в 1798 г. чины премьер-майора и секунд-майора были отменены и был установлен единый чин майора. Кроме того, в артиллерии были упразднён чин штык-юнкера. На флоте в 1798 г. был вновь введён чин капитан-командора. В 1798 г. вместо званий капрала, младшего сержанта и старшего сержанта были введены, соответственно, звания младшего унтер-офицера, старшего унтер-офицера, подпрапорщика, портупей-прапорщика (в кавалерии — эстандарт-юнкера) и фельдфебеля.

В 1810 г. преимущество в один чин против армии получили офицеры 1-го и 2-го кадетских корпусов, а в 1811 и 1825 гг. — и других военно-учебных заведений. В 1811 г. в артиллерии и инженерных войсках (а также в квартирмейстерской части) был упразднён чин майора, а следующие за ним чины повышены в классе, в результате чего они получили преимущество в один чин перед пехотой и кавалерией. В 1868 г. из офицеров, занимавших должности по военно-судебной части, было образовано особое ведомство с предоставлением его офицерам преимуществ перед армейскими частями на один чин, так же, как в артиллерии, инженерных войсках и военно-учебном ведомстве.

В 1827 г. чин капитан-командора был вновь упразднён, младшего унтер-офицера переименовали просто в унтер-офицера, а старшего унтер-офицера переименовали в отделённого унтер-офицера. Звания фельдфебеля и подпрапорщика поменялись местами.

В 1830 г. всем морским артиллеристам, до того имевшим специальные звания (например, «советник артиллерийской экспедиции») были установлены общеармейские звания с преимуществом в один чин против сухопутной артиллерии.

В 1884 г. чин майора был упразднён, и тем самым было устранено преимущество в один чин над офицерами армейской пехоты и кавалерии офицеров специальных войск и ведомств, у гвардии осталось преимущество только в один чин. Все майоры (за исключением уволенных либо запятнавших себя неблаговидными проступками), были произведены в подполковники. В казачьих войсках чин подполковника был заменён чином войскового старшины, который раньше соответствовал майору, и был введён чин подъесаула, равный штабс-капитану, чин прапорщика был оставлен в мирное время только для офицеров запаса, а чин корнета в кавалерии был приравнен к чину подпоручика. Отделённый унтер-офицер был вновь переименован в старшего унтер-офицера.

Источник

Присвоение персональных званий Высшему Командному Составу Рабоче-Крестьянской Красной Армии в 1935 году

Опубликовано: Лазарев С.Е. Присвоение персональных званий Высшему Командному Составу Рабоче-Крестьянской Красной Армии в 1935 году // Военно-исторический архив. №2 (146). М., 2012. С. 132-139.

С.Е. Лазарев

Присвоение персональных званий Высшему Командному Составу
Рабоче-Крестьянской Красной Армии в 1935 году

Статья посвящена введению в Красной армии персональных воинских званий. Подчёркивается, что это мероприятие имело не только положительное, но и отрицательное значение. Многие военачальники оказались недовольны тем, что руководство раздавало регалии своим «любимчикам».

Высшее звание «Маршал Советского Союза» было присвоено пяти военачальникам — наркому обороны СССР К.Е. Ворошилову, заместителю наркома М.Н. Тухачевскому, начальнику Генерального штаба РККА А.И. Егорову, инспектору кавалерии С.М. Будённому и командующему войсками Особой Краснознамённой Дальневосточной армии В.К. Блюхеру.

Во время присвоения званий И.В. Сталин предполагал посеять рознь в советской военной элите, лишить её единства. Ведь карьера военачальников развивалась примерно в одинаковых условиях, многие были ровесниками, имели серьёзные заслуги в Гражданской войне, а звания получили разные. В.К. Блюхер, С.М. Будённый, А.И. Егоров большим авторитетом в военной элите не пользовались, и присвоение им маршальских звёзд вызвало много споров. Главную роль в поощрении этих военачальников сыграло расположение к ним руководства страны.

Так, В.К. Блюхер у высшего и части среднего комсостава имел репутацию отсталого полководца, морального разложенца, который по уровню своих знаний недалеко ушёл от Гражданской войны [2]. Вопрос о его замене на посту главкома Особой Краснознамённой Дальневосточной армии неоднократно ставили Я.Б. Гамарник, М.Н. Тухачевский, В.К. Путна, Л.Н. Аронштам [3]. С.М. Будённый с апреля 1924 года занимал невысокую должность инспектора кавалерии РККА и в своём подчинении не имел никаких войск. Маршальское звание он получил в память о заслугах в Гражданской войне [4]. А.И. Егоров неоднократно подвергался критике за то, что его ведомство работало недостаточно эффективно. Так, в частности считали Я.М. Жигур и Д.А. Кучинский. Д.А. Кучинскому казалось, что он на посту начальника штаба Киевского военного округа делал больше, нежели работники Генштаба [5].

Я.М. Жигур также полагал, что практическая деятельность А.И. Егорова как начальника Генштаба «вызывает сомнения». А именно — «целый ряд важнейших вопросов организации РККА и оперативно-стратегического использования наших вооруженных сил… решён ошибочно, а возможно, и вредительски. Это в первый период войны может повлечь за собою крупные неудачи и многочисленные лишние жертвы» [6]. Г.С. Иссерсон писал, что маршал мыслил категориями Первой мировой войны [7]. В советской военной элите об А.И. Егорове сложилось впечатление, как о человеке средних способностей, образованном, знающем, но не блиставшим сколько-нибудь заметными военными дарованиями [8].

Пятеро стали командармами 1-го ранга: командующий Московским военным округом И.П. Белов, начальник Управления Противовоздушной обороны С.С. Каменев, командующий Ленинградским военным округом Б.М. Шапошников, командующий Белорусским военным округом И.П. Уборевич и командующий Киевским военным округом И.Э. Якир. Впрочем, некоторые из них вполне могли претендовать и на маршальское звание. По признанию генерала А.В. Хрулёва, присвоение «командармов 1-го ранга» сильно обидело И.П. Уборевича и И.Э. Якира. И.П. Уборевич был оскорблён тем, что его демонстративно, даже как бы в насмешку, поставили на один уровень по таланту и профессиональной подготовленности с И.П. Беловым и Б.М. Шапошниковым, у которых в то время и в высшем комсоставе РККА, да и в зарубежных военных и политических кругах была репутация весьма посредственных «генералов» [10].

Десять военачальников стали командармами 2-го ранга. Половину этой группы составляли командующие военными округами П.Е. Дыбенко (Приволжским), Н.Д. Каширин (Северо-Кавказским), М.К. Левандовский (Закавказским), И.Н. Дубовой (Харьковским), И.Ф.Федько (командующий Приморской группой войск Особой Краснознамённой Дальневосточной армии). Другая половина была представлена начальниками ведущих управлений Наркомата обороны Я.И. Алкснисом (Военно-воздушных сил), И.А. Халепским (автобронетанковых сил), А.И. Седякиным (боевой подготовки).

Всего звания высшего комсостава были присвоены 62 комкорам, 201 комдивам, 474 комбригам, 1 713 полковникам [14]. Именно эти люди должны были в будущей войне командовать армиями, корпусами, дивизиями, бригадами и полками. Интересно, что командующие некоторыми военными округами, такие, как И.И. Гарькавый (Уральским), Я.П. Гайлит (Сибирским), М.Д. Великанов (Среднеазиатским), И.К. Грязнов (Забайкальским), получили лишь звание «комкор». Между тем, заслуг у них было не меньше, чем у других командующих, получивших более высокие воинские звания. Все они имели по нескольку орденов Красного Знамени РСФСР и союзных республик, в годы Гражданской войны не хуже других командовали дивизиями. Их боевые и партийные биографии во многом были схожи с теми, кто стал «командармом 2-го ранга». Всё это не могло не вызвать чувства обиды и несправедливости, ущемления своих прав и предвзятого отношения к себе со стороны Наркомата обороны и лично К.Е. Ворошилова.

Высшее звание на флоте — «флагман флота 1-го ранга» — получили начальник Управления Военно-морских сил РККА В.М. Орлов и командующий Тихоокеанским флотом М.В. Викторов. Звание «флагман флота 2-го ранга» было присвоено командующему Краснознамённым Балтийским флотом Л.М. Галлеру и командующему Черноморским флотом И.К. Кожанову.

Кроме того, в высшем начсоставе насчитывалось 16 армейских комиссаров 1-го и 2-го рангов, 30 корпусных, 130 дивизионных и 304 бригадных комиссаров; 2 коринженера, 16 дивинженеров, 100 бригинженеров; 3 коринтенданта, 23 дивинтенданта, 44 бригинтенданта; 1 армвоенюрист, 3 корвоенюриста, 21 диввоенюрист, 99 бригвоенюристов и 84 военврача [15]. Высшее звание армейского комиссара 1-го ранга получил заместитель наркома обороны и начальник Политуправления РККА Я.Б. Гамарник.

Присвоение персональных воинских званий позволило более чётко определить состав советской военной элиты. Если раньше причисление к ней происходило только по должностям, то теперь — ещё и по званиям. На Военном совете в декабре 1935 г. К.Е. Ворошилов говорил, что «важнейшая сторона этой большой реформы заключается в том, что мы установили впервые и по-настоящему правильный и планомерный порядок прохождения начсоставом службы в армии. Отныне, поскольку законодательным порядком установлены сроки выслуги в определённых должностях, никто из начальников не сможет помешать нормальному, закономерному росту и продвижению каждого военнослужащего» [16].

При этом нарком обороны вынужден был признать, «что в таком большом деле не обойтись без некоторых ошибок и упущений. Неизбежно будут и недовольные, так как дело идёт о сотнях тысяч человек, но этим смущаться не следует, невольные ошибки будут исправлены, действительно обиженные будут удовлетворены, а в общем через пару лет наша Красная армия, её командиры и начсостав будут стоять неизмеримо выше, чем-то было бы без этой реформы» [17].

Недовольных было много. Так, начальник Управления продовольственного снабжения РККА корпусной интендант А.И. Жильцов считал, что «по линии присвоения военных званий проведена определённая, очень тонкая работа по рассеиванию всего начальствующего состава, причём создана такая обстановка, при которой развивалась вражда, глубокая вражда, была ставка на недовольство, глубокое недовольство» [18]. Заместитель командующего Харьковским военным округом комкор С.А. Туровский рассказывал своим сослуживцам после возвращения с заседания Военного совета: «Удивляетесь — три ромба вместо четырех? (Туровский, по логике вещей, должен был получить командарма 2-го ранга, что соответствовало занимаемой им должности и знакам различия — прим. С.Л.). После девальвации я получил прочное звание комкора. За границей это генерал-полковник. Я что? Потерял ромб, а иным вместо четырёх ромбов дали три шпалы — полковника. Ворошилов говорит: «Чересчур много у нас развелось генералов». Вот и режут. Обиженные сунулись к наркому, а он им: «Вы знаете, какой чин Бека? Чин полковника. А он премьер-министр Польши! Так что не жалуйтесь. Поработайте, может, и дослужитесь до генерала» [19].

Таким образом, во время присвоения персональных воинских званий в Красной армии оказалось много командиров, считавших себя недооценёнными. Свое негодование они обращали как в адрес наркома обороны, контролировавшего эту реформу, так и в адрес своих соратников, получивших более высокое признание своих заслуг. В советской военной элите развивались зависть, глубокие обиды и противоречия, мешавшие объединению перед лицом общей опасности — грядущих репрессий.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Черушев Н.С. 1937 год: Элита Красной Армии на голгофе. М.: Вече, 2003. С. 489.

[2] Симонов К.М. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В. Сталине. М.: Изд-во «Новости», 1988. С. 393-394

[3] Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г.: Документы и материалы. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. С. 132, 281-282.

[4] Дубинский И.В. Особый счёт. (Военные мемуары). М.: Воениздат, 1989. С. 71.

[5] Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г. М.: РОССПЭН, 2008. С. 330-331.

[6] Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина. Кн. 1, ч. 1. М.: Изд-во АПН, 1989. С. 271.

[7] Иссерсон Г.С. Развитие теории советского оперативного искусства в 30-е годы // Военно-исторический журнал. 1965. № 3. С. 52.

[8] Симонов К.М. Глазами человека моего поколения. М.: Изд-во «Новости», 1988. С. 395.

[9] Печёнкин А.А. Сталин и военный совет. М.: ВЗФЭИ, 2007. С. 16-17.

[10] Минаков С.Т. За отворотом маршальской шинели. Орёл: Орёлиздат, 1999. С. 263.

[11] См.: Симонов К.М. Глазами человека моего поколения. М.: Изд-во «Новости», 1988. С. 395; Мерецков К.А. На службе народу. (Воспоминания). 5-е изд. М.: Политиздат, 1988. С. 104.

[12] Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Декабрь 1935 г.: Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2008. С. 184-185.

[13] Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г. М.: РОССПЭН, 2008. С. 120.

[14] Печёнкин А.А. Сталин и военный совет. М.: ВЗФЭИ, 2007. С. 15.

[16] Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Декабрь 1935 г. М.: РОССПЭН, 2008. С. 476.

[18] Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г. М.: РОССПЭН, 2008. С. 123.

[19] Дубинский И.В. Особый счёт. М.: Воениздат, 1989. С. 71.

Об авторе:

Источник