Что такое поэтическое переложение
Переложение
Смотреть что такое «Переложение» в других словарях:
переложение — изложение, перекладывание, клавираусцуг, транскрипция, передача, сваливание, переведение, пересказ, транспонировка, парафраза, преложение, перевод, парафразирование, оркестрование, клавир, аранжировка Словарь русских синонимов. переложение см.… … Словарь синонимов
ПЕРЕЛОЖЕНИЕ — ПЕРЕЛОЖЕНИЕ, переложения, ср. (книжн.). 1. только ед. Действие по гл. переложить в 6 и 7 знач. перелагать. 2. Изложенное в иной форме произведение искусства, преим. музыкальное. Опера в переложении для голоса и фортепьяно. Удачное переложение… … Толковый словарь Ушакова
Переложение — может означать: Пересказ, изложение прочитанного; Изложенное в другой форме литературное произведение; Переложение в музыке то же, что аранжировка … Википедия
ПЕРЕЛОЖЕНИЕ — в музыке, см. Аранжировка … Большой Энциклопедический словарь
переложение — ПЕРЕЛОЖИТЬ, ожу, ожишь; оженный; сов. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
Переложение — (свободное переложение) – парафраза текста, в частности парафрастический перевод. Ср. переложение псалмов со старослав. на русск. (Ф. Глинки и др.) … Языковые контакты: краткий словарь
переложение — я; ср. 1. к Переложить (7 зн.) П. на музыку стихотворение. П. Евангелия на алеутский язык. 2. Изложенное в иной форме музыкальное произведение. Играть фортепианное п. первой симфонии. 3. Устар. Письменный пересказ чего л. своими словами;… … Энциклопедический словарь
Переложение — в музыке применение сложной партитуры к исполнению на каком нибудь инструменте, например фортепиано. Такой прием называется также аранжировкой, транскрипцией. При П. партитуры на фортепиано следует брать из нее только все существенное, оставляя в … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Переложение — см. Аранжировка … Музыкальная энциклопедия
ПЕРЕЛОЖЕНИЕ — (см. ТРАНСКРИПЦИЯ) … Музыкальный словарь
Переложение
Смотреть что такое «Переложение» в других словарях:
переложение — изложение, перекладывание, клавираусцуг, транскрипция, передача, сваливание, переведение, пересказ, транспонировка, парафраза, преложение, перевод, парафразирование, оркестрование, клавир, аранжировка Словарь русских синонимов. переложение см.… … Словарь синонимов
ПЕРЕЛОЖЕНИЕ — ПЕРЕЛОЖЕНИЕ, переложения, ср. (книжн.). 1. только ед. Действие по гл. переложить в 6 и 7 знач. перелагать. 2. Изложенное в иной форме произведение искусства, преим. музыкальное. Опера в переложении для голоса и фортепьяно. Удачное переложение… … Толковый словарь Ушакова
Переложение — может означать: Пересказ, изложение прочитанного; Изложенное в другой форме литературное произведение; Переложение в музыке то же, что аранжировка … Википедия
ПЕРЕЛОЖЕНИЕ — в музыке, см. Аранжировка … Большой Энциклопедический словарь
переложение — ПЕРЕЛОЖИТЬ, ожу, ожишь; оженный; сов. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
Переложение — (свободное переложение) – парафраза текста, в частности парафрастический перевод. Ср. переложение псалмов со старослав. на русск. (Ф. Глинки и др.) … Языковые контакты: краткий словарь
переложение — я; ср. 1. к Переложить (7 зн.) П. на музыку стихотворение. П. Евангелия на алеутский язык. 2. Изложенное в иной форме музыкальное произведение. Играть фортепианное п. первой симфонии. 3. Устар. Письменный пересказ чего л. своими словами;… … Энциклопедический словарь
Переложение — в музыке, обработка музыкального произведения, обычно для исполнения на другом инструменте или другим составом инструментов; то же, что Аранжировка … Большая советская энциклопедия
Переложение — см. Аранжировка … Музыкальная энциклопедия
ПЕРЕЛОЖЕНИЕ — (см. ТРАНСКРИПЦИЯ) … Музыкальный словарь
Значение слова «переложение»
1. Действие по глаг. переложить (в 7 знач.). Берется шекспировская пьеса и делается известная переработка, переложение Шекспира. Луначарский, Среди сезона 1923/24 г.
2. Изложенное в иной форме музыкальное произведение. Я нынче только издал фортепьянное переложение первой симфонии моей — и только. А. Бородин, Письмо Л. И. Кармалиной, 15 апр. 1875.
3. Устар. Письменный пересказ чего-л. своими словами; изложение. — У нас сочинения задают, переложения, особливо из Карамзина. Салтыков-Щедрин, Пошехонская старина.
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
Пересказ, изложение прочитанного;
Изложенное в другой форме литературное произведение;
Переложение в музыке — то же, что аранжировка.
ПЕРЕЛОЖЕ’НИЕ, я, ср. (книжн.). 1. только ед. Действие по глаг. переложить в 6 и 7 знач. — перелагать. 2. Изложенное в иной форме произведение искусства, преимущ. музыкальное. Опера в переложении для голоса и фортепьяно. Удачное п. симфонии. 3. Пересказ, изложение прочитанного (школьн.).
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
переложе́ние
1. изложение музыкального или литературного произведения в иной форме, для иного воплощения
2. музыкальное или литературное произведение, изложенное в иной форме
3. устар. то же, что изложение; письменный пересказ как вид учебной работы
4. устар. перекладывание, возложение, поручение каких-либо дел, обязанностей и т. п. на кого-либо другого
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: утратиться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
О переложении Слова о полку Игореве
Каяла – название реки, на берегах которой, если верить «Слову о полку Игореве», войска русских князей под предводительством Игоря Святославича Новгород-Северского потерпели сокрушительное поражение от половцев. Как сообщается в научных комментариях к изданиям «Слова…», из многотысячной русской рати, выступившей с Игорем Святославичем в 1185 году в поход против половцев, в живых осталось не более 20 человек. Никогда ранее Русь не имела столь огромных боевых потерь, никогда ещё её военное поражение не было столь тягостным и позорным. Даже отчаянная стойкость и беспримерная доблесть рядовых воинов в боях с многократно превосходящими силами врага не смогли спасти войско Игоря от разгрома. Не смогли поправить недальновидность собственных князей-полководцев, для которых желание прославиться победителями в короткой, как предполагалось, и лёгкой войне стало выше трезвого расчёта; сиюминутная политическая выгода стала выше заботы о благе всей Русской земли.
До сих пор точно не установлено местонахождение реки Каялы. Скорее всего, как географический объект такая река просто никогда не существовала. Каяла – это река символическая. Так же, как река Стикс у древних греков. Но если Стикс – река между жизнью и смертью отдельного человека, то Каяла – река глубочайшей скорби, связанной с поражением на войне и сильнейшим потрясением всего народа. Поражения, ведущего к победе.
Представляется, что разгром Игоревой рати половцами положил начало длинной цепи последующих «каял», которыми изобилует русская история. Пожалуй, из их числа ближе к нам по времени окружения советских войск в начале Великой Отечественной войны, в 1941 и 1942 году.
Однако, разве сама трудная жизнь многих людей в России, ввергнутых в нищету и смуту, не является, начиная с 1991 года, очередной «каялой», пусть и без поражения на войне; «каялой», которую ещё предстоит преодолеть?
И не о нём ли, о преодолении отрицательных черт русского национального характера, внутренних распрей, междоусобиц и смут, а не князьях и их походах, написано «Слово о полку Игореве»?
Надеюсь, что поэма «Каяла», как один из переводов «Слова о полку Игореве», наиболее близко передающих его исходный смысл, станет скромным вкладом в общее дело единения нынешних россиян, подлинного возрождения современной России.
Более подробно причины, побудившие меня взяться за перо, излагаются далее во вступительной статье.
Проблема стихотворного переложения и современного издания
«Слова о полку Игореве»
Признанный шедевр древнерусской литературы «Слово о полку Игореве» знает немало переводов и переложений на современный русский язык. Если говорить о стихотворных переводах, охватывающих весь его текст, то следует непременно упомянуть о произведениях, созданных в XIX веке Василием Жуковским и Аполлоном Майковым, а в XX веке – Константином Бальмонтом, Сергеем Шервинским, Николаем Заболоцким, Семёном Ботвинником, Игорем Шкляревским, по праву считающихся лучшими в русской поэзии [1]. Возможно, к ним следует отнести и опубликованный совсем недавно, уже в XXI веке, «переклад» «Слова…», выполненный Евгением Евтушенко.
Немалые художественные достоинства этих произведений широко освещены в многочисленной литературе, посвящённой «Слову…» [1].
Однако, как мне кажется, проблема переложения древнерусского текста всё ещё весьма далека от своего окончательного решения. Ведь время не стоит на месте, меняется русский язык, и то, что было доступным для понимания читателю, например, XIX века вызывает затруднение у читателя XXI века.
Общим и наиболее значительным, на мой взгляд, недостатком переложений «Слова…», адресованных нынешнему читателю, является то, что при работе с текстом-оригиналом автор-переводчик оставляет в той или иной степени нетронутыми древнерусские слова и выражения. Объясняется это, надо полагать, заботой о сохранении красот языка Древней Руси, бережным к нему отношением и т.д., или надеждой на умение читателя домысливать недостающее. На деле же оказывается, что предлагается не перевод как таковой, а довольно пёстрая смесь, комбинация из современного русского и древнерусского языков, смысловое значение которой, как правило, слишком искажено и удалено от текста произведения-оригинала, а порою и откровенно противоречит элементарной логике. Если же добавить к этому утрату сегодняшними читателями всей глубины эмоционального восприятия описываемых в «Слове…» событий, неполноту нынешних представлений об особенностях военно-политической, этнографической и т.д. ситуации того времени, то имеющиеся переводы никак нельзя признать исчерпывающими.
Кроме того, каждый из переводчиков «Слова…» на современный ему русский язык следует тому или иному литературному направлению или течению, порою недостаточно строго соотнося эстетические требования этих направлений и течений с художественным замыслом древнерусского Автора, что вносит дополнительные искажения в трактовку текста-оригинала.
Так, в одном из первых наиболее известных переводов «Слова…», произведении Василия Жуковского, уже широко использован приём смешения современной ему литературной и древнерусской лексики. Между тем, это переложение стало своего рода «классическим», эталонным для последующих переводов «Слова…», а задействованные при его создании художественные приёмы до известной степени превратились в некий стандарт или догму для авторов, создававших переводы «Слова…» в более позднее время. Представляется, в частности, что продолжением «классической» традиции переводов «Слова…», так или иначе, стали произведения поэтов XX века Константина Бальмонта, Семёна Ботвинника, Игоря Шкляревского и множества других авторов.
В несколько иной, фольклорной, традиции выполнил переложение «Слова…» во второй половине XIX века Аполлон Майков, приблизив, как можно видеть, своё произведение к былине. Думается, однако, что такое приближение прямо противоречит замыслу древнерусского Автора, ведущего повествование в духе исторического реализма, сосредоточивая внимание читателей на деталях, подчёркивающих правдивость описываемых им событий.
Сергей Шервинский с большой оригинальностью попытался передать в своём произведении прежде всего ритмику Игоревой песни, смысл же её, как видится, оставлен на уровне продолжателей «классической» традиции переводов и переложений «Слова…».
Переложение Николая Заболоцкого выделяется художественной выразительностью языка, приближенного к современной поэтической речи, но нельзя не отметить, что смысл текста переложения относительно смысла текста оригинала при этом довольно сильно исказился.
Для того чтобы более точно судить о недостатках перечисленных переводов, достаточно провести сравнительный анализ любого отрывка из древнерусского произведения и соответствующих ему переведённых текстов. Например, древнерусский Автор (в реконструкции Д.С. Лихачёва [1, 2]) пишет:
«Боян же вещий,
если хотел кому песнь воспеть,
то растекался мыслию по древу,
серым волком по земле,
сизым орлом под облаками».
В переводе Василия Жуковского [1] этот отрывок выглядит так:
«Вещий Боян,
Если песнь кому сотворить хотел,
Растекался мыслию по древу,
Серым волком по земли,
Сизым орлом под облаками».
По сути дела, весь перевод свёлся к замене ряда слов во второй строке отрывка, остальной текст оставлен без изменений.
В переложении Аполлона Майкова [1, 2] этот же отрывок приобретает следующий вид:
«Песнь слагая, он, бывало, вещий,
Быстрой векшей по лесу носился,
Серым волком в чистом поле рыскал,
Что орёл ширял под облаками!»
Примерно то же видим и в переводе Сергея Шервинского [1] :
«Песнь задумав кому-либо,
Вещий Боян
Растекался по дереву мыслью,
Серым волком он, вещий,
Скакал по земле,
Реял сизым орлом в поднебесье».
В переложении Николая Заболоцкого [1, 2] читаем:
«Тот Боян, исполнен дивных сил,
Приступая к вещему напеву,
Серым волком по полю кружил,
Как орёл под облаком парил,
Растекался мыслию по древу».
Как мне кажется, становятся очевидными, как минимум, два недостатка, общие для произведений Аполлона Майкова, Сергея Шервинского и Николая Заболоцкого. Это, с одной стороны, максимально возможное сохранение нетронутыми древнерусских слов и выражений, кочующих из текста в текст разных авторов, а с другой – искажение смысла текста-оригинала. Ведь в рассматриваемом отрывке древнерусский Автор стремился показать своё восхищение поэтической мощью певца Бояна, а в переводах Боян выглядит неким полоумным существом, которому нужно скакать как зверю, прежде чем он будет в состоянии приступить к исполнению песни. Такой певец вызывает не восхищение, а, по меньшей мере, недоумение. Налицо грубейшее, до прямо противоположного, искажение замысла древнерусского Автора. Надо полагать, в мыслях своих, виртуально, но никак не реально, не как физическое тело, скачет Боян серым волком по земле и орлом парит под облаками, причём делает это в высшей степени искусно и правдоподобно. Между тем, в рассмотренных переводах и переложениях указанный контекст полностью утрачен. Характерно, что эпитет «вещий» никак не переведён, хотя является явным архаизмом и несёт, вместе с тем, значительную смысловую нагрузку. То же можно сказать и о фразе «растекался мыслию по древу». К тому же, как известно, в современном языке эта фраза, став идиомой, толкуется в отрицательном смысле. Ею принято «награждать» болтунов, но никак не выдающихся, подлинных мастеров художественного слова, а это опять-таки прямо противоречит смысловому содержанию древнерусского текста.
Рассмотренный отрывок отнюдь не единственный пример нынешнего несовершенства ранее созданных переводов и переложений «Слова…». Если следовать по их текстам параллельно тексту древнерусского произведения, от его зачина до заключительной славы, таких неточностей и ошибок приходится видеть столь много, что, возможно, стоит посвятить этому явлению отдельное исследование. Однако, по моему мнению, и отдельно взятый рассмотренный пример позволяет сформулировать главные требования, которым должен удовлетворять добротный перевод «Слова о полку Игореве» на современный читателю XXI века русский литературный язык. Они, в основном, включают в себя:
– максимально строгое следование сюжету и, по возможности, ритмике древнерусского произведения;
– насыщение перевода современными литературными словами и выражениями, отсутствующими в тексте оригинала, но наиболее точно отражающими поэтическую мысль древнерусского Автора в каждом конкретном случае;
– максимально возможное изъятие из переведённого текста древнерусских слов и выражений, этнографических и географических наименований, смысл которых на момент создания каждого нового произведения утрачен или неясен, вызывает споры.
Однако, это вовсе не означает движения в сторону выхолащивания смысла древнего текста при его переводе и примитивного, схематического, грубого его истолкования. Речь идёт лишь об отказе от некоего туманного ореола научно-поэтической заумности, доступности только для избранных, своего рода просвещённого изоляционизма, вольно или невольно культивируемых в переводах и переложениях «Слова…» и прямо противоречащих основным идеям, заложенным в текст самим древнерусским Автором. По сути дела, речь идёт лишь об отказе от топтания на месте.
Между тем, помимо проблемы собственно современного перевода древнерусского текста существуют ещё и трудности с составлением изданий, посвящённых «Слову о полку Игореве», особенно тех из них, которые рассчитаны на широкую читательскую аудиторию, включая студентов и школьников. Например, стремясь сделать «Слово…» более доступным для понимания, в издание помещают не только реконструкцию древнерусского текста, его наиболее известные переводы и переложения на современный язык, но и многочисленные комментарии и примечания к ним, а также пространные приложения [2]. Но, как ни парадоксально, обширные и выверенные с научной точки зрения комментарии и приложения к основному тексту вовсе не способствуют его лучшему пониманию, а, наоборот, вызывают затруднения. Ведь для того, чтобы уяснить смысл того или иного отрывка основного текста, приходится одновременно читать и сам этот текст, и все комментарии, и прочие пояснения к нему. Таким образом, вместо одного текста предлагается освоить сразу четыре – пять, да ещё размещённых не параллельно, а в разных частях издания! Даже для подготовленного читателя это непросто, а для большей части студентов, и, тем более, школьников, весьма затруднительно. Вот почему добавляется ещё одно, на мой взгляд, чрезвычайно важное, требование к новым переводам и переложениям «Слова…»: их текст должен быть в максимальной степени доступным для понимания при минимуме дополнительных комментариев.
Но, как представляется, все перечисленные несовершенства переводов меркнут перед главным. Переводчики, более следуя установившимся в нынешней русской литературе традициям, почти что возведённым в догму, а также собственным весьма субъективным эстетическим и историческим представлениям, нежели замыслу древнерусского Автора, удаляются от главной идеи « Слова…» – идеи преодоления внутренних распрей, раздоров, пустой похвальбы, политической недальновидности во имя единения всех русских людей и дружественных им других племён и народов для защиты Русской земли от внешнего врага, – лишь формально провозглашая, но не развивая её. По моему мнению, самое решительное искоренение такого подхода в работе с текстом «Слова…», вне всякого сомнения, крайне необходимо.
К изложенному остаётся добавить, что за последние 10-15 лет практически не выходило литературно-художественных изданий, посвящённых «Слову о полку Игореве», которые могли бы соперничать по широте и глубине подачи самой новейшей информации о нём с изданиями, выпущенными в 60-80 годах XX века. В то же время, общественно-политическая и морально-нравственная обстановка в сегодняшней России как нельзя более созвучна тем основным вопросам, которые поднимал древнерусский Автор «Слова…». Общество, раздираемое противоречиями, остро нуждается в единстве, а государство и власть – в укреплении и нравственном очищении. Ясно, что всё это делает новое издание «Слова о полку Игореве» чрезвычайно востребованным, прежде всего в глазах широкой общественности, и не только российской, но и всех людей, читающих по-русски. Как можно видеть из рекомендательного письма [3], такое мнение отчасти разделяется и некоторыми представителями нынешней российской власти.
Попыткой решения перечисленных задач можно считать предлагаемую вниманию читателя поэму «Каяла». Скорее всего, её стоит воспринимать как своего рода продолжение той поэтической традиции переложений «Слова. », начало которой положил Н.Заболоцкий [1, 2] и которая, как он определил, предполагает «свободное воспроизведение древнего памятника средствами современной поэтической речи», не претендуя «на научную точность строгого перевода» и не всегда опираясь на результаты «новых текстологических изысканий».
Как отмечено в отзыве [4], «Каяла» представляет собой попытку достаточно строгого следования «не только композиции, но и поэтике древнерусского литературного памятника»; попытку возможно более точной и логически последовательной передачи «общего смысла “Слова о полку Игореве” при отказе от пословного точного следования за его текстом».
При создании самого текста поэмы и примечаний к нему за основу были взяты тексты реконструкций, переводов и переложений, а также комментарии и приложения к ним из ряда прежних обзорных литературно-художественных изданий, посвящённых «Слову…» [1, 2].
Конечно, в ней нет и не может быть ни глубины и красоты звучания подлинного древнерусского языка, ни деталей междукняжеских отношений, равно как и других сторон жизни той эпохи.
Главная, по моему мнению, задача «Каялы» – обратить интерес читателя к «Слову о полку Игореве» не столько как к любопытной, занятной исторической и/или литературной древности, но, более всего, как актуальному для жизни современной России произведению, насущно необходимому каждому, кто независимо от социальных и прочих различий признаёт нашу страну своей Родиной.
Валерий Темнухин
Библиографический список.
СТИХОТВОРНЫЕ ПЕРЕЛОЖЕНИЯ (ЛИПОГРАММЫ) КАК ПРИЕМ РАБОТЫ УЧАЩИХСЯ НА УРОКАХ ЛИТЕРАТУРЫ*
«Управление общеобразовательной организацией:
новые тенденции и современные технологии»
Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику
СТИХОТВОРНЫЕ ПЕРЕЛОЖЕНИЯ (ЛИПОГРАММЫ) КАК ПРИЕМ РАБОТЫ УЧАЩИХСЯ НА УРОКАХ ЛИТЕРАТУРЫ*
Рассматривается задание по написанию стихотворных переложений (липограмм). Обосновывается его целесообразность и практическая значимость в обучении учащихся работе с лексическими особенностями текста и чертами авторского стиля. Приводится пример липограммы
на основе лирического произведения А. Блока «Ночь. Город угомонился…».
Даются методические рекомендации, которые могут быть полезны учителям литературы.
Ключевые слова: методика обучения литературе, инновационные технологии, стихотворные переложения, липограмма, Г.Р. Державин.
Липограмма (греч. λειπω – пренебрегаю, отказываюсь и γράμ – буква) – «один из приемов звуко- вой организации поэтической речи, так называемая “отрицательная инструментовка”; липограммой называется текст, написанный без употребления какого-либо звука или группы звуков» [5, с. 453].
История липограмм начинается с VI в. до нашей эры, когда Ласом Гермионским был создан гимн Деметре без использования буквы “σ”. Наиболее известными примерами подобного рода по- строения поэтических произведений на русском языке могут служить сочинения Г.Р. Державина, в которых пропущен звук “р”, а именно: «Виша» (1799), «Шуточное желание» (1802), «Анакреон в собрании» (1791), «Кузнечик» (1802), «Соловей во сне» (1797), «Желание» (1797), «Песнь Баяр-
да» (1799), «Бабочка» (1802), «Тишина» (1801). Г.Р. Державиным написано 12 стихотворений, отражаю- щих, по его мнению, «изобилие, гибкость и легкость» русского языка [1, с. 18].
Следующим важным этапом в развитии отечественной липограммы стала реакция литера- турной интеллигенции на публикацию в 1969 г. романа писателя-экспериментатора Жоржа Пере- ка “La Disparition” («Исчезание»). Ж. Перек написал текст, исключив слова, содержащие наиболее употребительную во французском языке букву “е”. Советский и американский прозаик, журналист Сергей Довлатов, вдохновленный творческим методом Ж. Перека, впоследствии сочинял свои тексты, стараясь не допускать в предложении слов, начинающихся с одинаковой буквы. Тем самым он хотел избежать стихотворной ритмичности и переклички звуков.
Сегодня липограмма как один из приемов звуковой организации поэтической (и прозаической) речи качественно изменилась: она больше не считается принципиально новым текстом. На базе су- ществующего памятника литераторы создают его переложение, например, у Валерия Кислова Фёдор Тютчев превратился в Федра Тютчева. Такие лирические произведения не только содержат элемент игры с читателем, но и предполагают огромную работу со стороны творца липограммы, которому не- обходимо соблюсти размер, рифму, правильно выдержать лексическую и эмоционально-стилистичес- кую наполненность, сохранить образность текста-источника и т. д. Действие с поэтическим словом, производимое автором, а именно его изучение и переработка – представляет методический интерес для учителя, который может использовать написание липограмм в качестве нестандартного приема ор- ганизации деятельности учащихся на уроке литературы.
Школьникам может быть предложено задание по составлению переложений, суть которого за- ключается в том, что ученики должны взять за основу данное учителем или выбранное самостоятель- но произведение и изменить его соответственно установке: получить результат в виде связного текста без употребления слов, содержащих букву «р» или другой согласный/гласный звук.
* Работа выполнена под руководством Путило О.О., кандидата филологических наук, доцента кафедры литературы и методики ее преподавания ФГБОУ ВО «ВГСПУ».
Представим в качестве примера липограмматическое переложение стихотворения А. Блока «Ночь. Город угомонился…» (1906), в которой мы руководствуемся державинским принципом написания ли- пограмм, состоящим в исключении слов с буквой «р»:
Ночь. Город угомонился.
За большим окном Тихо и торжественно,
Как будто человек умирает.
Но там стоит просто грустный, Расстроенный неудачей,
С открытым воротом,
И смотрит на звёзды.
Расскажите причину грусти!»
И на звёзды смотрит.
«Звёзды, звёзды, Откуда такая тоска?»
И звёзды рассказывают.
Всё рассказывают звёзды.
Ночь. Столица угомонилась.
За большим окном Тихо и величественно,
Как будто человек погибает.
Но там стоит только печальный, Подавленный неудачей,
В незапахнутой шинели,
И глядит на звёзды.
Поведайте отчего печаль!»
И на звёзды глядит.
«Звёзды, звёзды, Откуда такая тоска?»
И звёзды отвечают ему. На всё отвечают звёзды.
Липограмма может представлять собой не только поэтический, но и прозаический текст, таким образом, есть возможность дать учащимся три вида заданий:
1) написать стихотворное переложение;
2) переработать отрывки из романов, повестей и других прозаических жанров;
3) создать авторское сочинение «с нуля», в котором ученики составят набор связанных между со- бой предложений на заданную тематику без опоры на текст-источник.
Учитель вправе предложить школьникам заменить слова, содержащие абсолютно любую бук- ву («табуированную» букву следует объявить заранее). Единственное условие ‒ она должна быть час- тотной, чтобы создать препятствия для школьников, в преодолении которых состоит сущность работы.
Поскольку первый вариант является самым простым и самым распространенным, в своей статье мы будем говорить именно о переработке лирических текстов. Задание по написанию стихотворных переложений допускается включать в структуру урока при знакомстве с особенностями языка и сти- ля любого поэта. Однако в первый раз целесообразно вводить подобную форму работы и приобщать к ней учащихся именно при изучении биографии Г.Р. Державина как родоначальника «отрицатель- ной инструментовки» в русскоязычных текстах. В предметной линии учебников под редакцией В.Я. Коровиной творчество поэта-классициста становится предметом рассмотрения в 7 и в 9 клас- сах [2, с. 177, 272–273]. Когда учитель в 7 классе формирует у учеников общее представление о ху- дожественной манере автора, он может упомянуть о липограммах, привести конкретные примеры.
В 9 классе при повторном обзорном ознакомлении с творчеством Г.Р. Державина целесообразно пред- ложить задание по созданию стихотворного переложения поэтического произведения.
При создании липограммы учащиеся более детально знакомятся с текстом, поскольку уделяют внимание каждому слову: им необходимо сберечь то, что делает стихотворение памятником, сохра- нить общий тон и лирическую форму произведения. Изучают они и особенности литературного на- правления и жанра. Например, если ученик создает переложение классицистической оды, ему надо учитывать теорию «трех штилей» М.В. Ломоносова, в известной степени определявшей выбор мате- риала при написании стихотворений. При составлении липограммы, близкой по графической струк- туре сочинению В. Маяковского, знать специфику поэтики футуризма, в частности – особый способ записи стиха с разрывами строк на определенном слове и продолжением записи с новой строки («ле- сенка» В. Маяковского), причины использования которой он называет в своей книге «Как делать сти- хи» (1926): «Наша обычная пунктуация с точками, с запятыми, вопросительными и восклицательны- ми знаками чересчур бедна и маловыразительна Размер и ритм вещи значительнее пунктуации, и они подчиняют себе пунктуацию» [3, с. 113–114].
Создание липограммы предполагает сохранение изначального стихотворного размера, поэтому ученики не только должны правильно определить размер, но и подобрать «разрешенные» слова (без той или иной буквы в составе) таким образом, чтобы они соответствовали ритмической организации поэ- тического произведения. Наравне с этим должны быть сохранены и способ рифмовки (парная (смеж- ная) – aabb, перекрестная – abab и кольцевая (опоясывающая) – abba), и тип рифмы (простая – составная, точная – неточная, мужская – женская – дактилическая – гипердактилическая).
Специфика создания переработанного текста заключается в том, что учащимся необходимо знать о лексических особенностях языка эпохи написания стихотворения-оригинала. Уместно ознакомится и со значением историзмов и архаизмов, если они содержатся в произведении, изучить материал о времени публикации, историческом контексте. Нельзя заменять «запретные» слова (содержащие ту или иную букву) терминами, понятиями и оборотами, которые не входили в активный запас совре- менников поэта.
Практическая значимость написания стихотворных переложений (липограмм) как формы работы учащихся на уроках литературы продиктована следующими методическими целями:
1) развить творческие способности учеников; мотивировать их к осознанной деятельности, про- дуктом которой является рифмованный и ритмизированный текст;
2) обучить определять индивидуальные особенности авторского письма, сохраняя их при переработке;
3) научить определять стихотворный размер, тип рифмы и способ рифмовки;
4) сформировать умение работать со словом как основным инструментом поэта;
5) расширить словарный запас учащихся.
Предложенный нами прием способствует формированию у учеников следующих универсаль- ных учебных действий (УУД): умения ставить цель деятельности на основе определенной пробле- мы и существующих возможностей (написать стихотворение без употребления слов, содержащих ту или иную букву), находить в тексте требуемую информацию (поиск «запретных» слов), ориенти- роваться в содержании текста, понимать целостный смысл текста, структурировать текст (переработ- ка текста с сохранением индивидуальных черт авторского стиля) [4]. Кроме того, создание липограмм может быть сопряжено и с различными формами информационных технологий, традиционно исполь- зуемых на уроках литературы [6].
Деятельность по обогащению вокабуляра учащихся имеет важное значение, т. к. в настоящее вре- мя многие понятия, ввиду низкой частотности их употребления школьниками, переходят из активного словарного запаса в пассивный. Ученики должны видеть лексическую сочетаемость слов, совершен- ствовать навыки работы с метафорами, синонимами и антонимами.
Создание липограммы можно назвать по-настоящему сложным учебным процессом, требующим как творческого подхода, так и определенного уровня лингвистической и литературоведческой компе-
тентности. Это задание по силам школьникам старшей возрастной группы, обладающим III уровнем сформированности читательской культуры, умеющих «видеть воплощенный в нем [тексте] авторский замысел» [4, с. 37], находить тот или иной приём и определять его функцию. В связи с тем, что созда- ние липограммы предполагает большой объем подготовки, это задание целесообразней давать на дом. Написание стихотворных переложений можно использовать при знакомстве с особенностями языка и стиля любого поэта или прозаика, этот прием совершенствует и закрепляет навыки, получен- ные на уроках. Необходимо отметить, что ученик ощущает себя причастным к процессу словесного творчества, а следовательно, запоминает не только стихотворение, ставшее основой для создания ли-
пограммы, но и соответствующий литературный контекст.
1. Державин Г.Р. Стихотворения. М.: Правда, 1983.
2. Литература. Рабочие программы. Предметная линия учебников под ред. В.Я. Коровиной. 5–9 классы / Коровина В.Я., Журавлев В.П., Коровин В.И. [и др.]. М.: Просвещение, 2014.
3. Маяковский В.В. Как делать стихи? // Полное собрание сочинений: в 13 т. М.: Худож. лит., 1955‒1961. Т. 12. Статьи, заметки и выступления: (Ноябрь 1917–1930). 1959. С. 81‒117.
4. Примерная основная образовательная программа основного общего образования от 08.04.2015 г. // Министерство образования и науки Российской Федерации. [Электронный ресурс]. URL: http://минобрнауки.рф/проекты/413/файл/4587/ POOP (дата обращения: 05.05.2019).
5. Российский гуманитарный энциклопедический словарь: в 3 т. / гл. ред. П.А. Клубков. М.; СПб.: ВЛАДОС: Изд. Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2002. Т. 2. З-П.
6. Савина Л.Н., Кравченко Л.Ю., Воронцова К.В. Новые информационные технологии на уроках изучения лирики в средней школе // Электрон. науч.-период. журнал «Грани познания». 2010. № 3(8). С. 6‒11. [Электронный ресурс]. URL: http://grani.vspu.ru/files/publics/194_st.pdf (дата обращения: 05.05.2019).
Если Вы считаете, что материал нарушает авторские права либо по каким-то другим причинам должен быть удален с сайта, Вы можете оставить жалобу на материал.