Что такое прагматизм джеймс
Что такое прагматизм джеймс
Уильям Джемс (традиционное написание; правильно — Джеймс, англ. William James; 11 янв. 1842, Нью-Йорк — 26 августа 1910, Чокоруа, Нью-Хэмпшир) — американский философ и психолог, один из основателей и ведущий представитель прагматизма и функционализма.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Собранные в этой книге лекции были прочитаны в Ловелльском университете в Бостоне (в ноябре и декабре 1906 г.) и в Колумбийском университете в Нью-Йорке (в январе 1907 г.). Я выпускаю их в свет в том же виде, в каком они были прочитаны, без каких бы то ни было дополнений или примечаний. Так называемое прагматическое движение — я не люблю этого названия, но, очевидно, слишком поздно менять его — объявилось неожиданно, словно с неба свалилось. Некоторые направления, всегда существовавшие в философии, внезапно познали самих себя и свою общую задачу. Это произошло во многих странах и при том со столь многих и различных точек зрения, что в результате получились многочисленные разногласия в изложении учения. Я сделал попытку нарисовать в широких, общих чертах картину движения, каким оно представляется мне, не вдаваясь в мелочи и подробности. Думаю, что можно было бы избежать многих бесполезных споров, если бы наши критики согласились ждать до тех пор, пока мы не раскроем окончательно сути возвещаемого нами учения.
Если мои лекции вызовут у какого-нибудь читателя интерес к прагматизму, то он, несомненно, пожелает ознакомиться с литературой вопроса. В виду этого я дам кое-какие указания. В Америке основной работой являются изданные Дж. Дьюи (John Dewey) «Studies in Logical Theory». Полезно прочесть также статьи Дьюи в «Philosophical Review», Т. XY, с. 113 и 465, в «Mind», т. XY, с. 293 и в «Journal of Philosophy», т. IY, с. 197. Но лучше всего все-таки начать с «Очерков по гуманизму» («Studies in Humanism») Ф. К С. Шиллера, и в частности с очерков №№ 1, 5, 6, 7, 18 и 19. В подстрочных примечаниях к книге приводятся предшествующие работы Шиллера и вообще вся полемическая литература вопроса. Далее, следует прочесть Milhaud «Le Rationnel» 1898 И превосходные статьи Ле Руа в «Revue de Metaphysique», тт. 7, 8 и 9. Также и статьи Блонделя и де Сайи в «Armales de Philosophie Chretienne», 4-ая серия, тт. 2 и 3. Книгу о прагматизме на французском языке готовится скоро выпустить Папини. Замечу, чтоб избегнуть возможного недоразумения, следующее: между прагматизмом, как я его понимаю, и выдвинутой мной недавно теорией нет никакой логической связи. Учение радикального эмпиризма вполне самостоятельно и независимо. Можно целиком отвергнуть его и все-таки быть прагматистом. Гарвардский университет, апрель 1907.
ОГЛАВЛЕНИЕ
1-я Лекция. Современная дилемма в философии
2-я Лекция. Что такое прагматизм
3-я Лекция. О некоторых метафизических проблемах с точки зрения прагматизма
4-я Лекция. Единое и многое
5-я Лекция. Прагматизм и здравый смысл
6-я Лекция. Прагматизм и его концепция истины
7-я Лекция. Прагматизм и гуманизм
8-я Лекция. Прагматизм и религия
Уильям Джеймс Биография и основные теории
Он изучал медицину, хотя никогда не занимался практикой. В дополнение к его философским теориям он известен его вкладом в психологию. На самом деле, Джеймс считается «отцом американской психологии». Его работа была фундаментальной для формирования факультета психологии Гарвардского университета, в котором он работал как профессор. Кроме того, он занимает 14 место в рейтинге ста самых выдающихся психологов двадцатого века Американской психологической ассоциации..
В области философии освещаются его прагматическая теория об истине, доктрина воли к вере (воли к вере) и отношения, установленные между философией и религией. Что касается психологии, то она известна своей теорией себя (теорией себя) и теорией эмоций..
Этот вклад в современную психологию и философию делает академическое значение Уильяма Джеймса неоспоримым. Его мысли повлияли на других более поздних интеллектуалов, таких как Эмиль Дюркгейм, Бертран Рассел или Ричард Рорти.
В этой статье я покажу вам некоторые аспекты личной жизни Уильяма Джеймса, которые непосредственно повлияли на его плодотворную профессиональную жизнь, а также подборку некоторых из его наиболее важных работ.
биография
Уильям Джеймс родился 11 января 1842 года в первом роскошном отеле Нью-Йорка, в Astor House, в семье интеллектуалов. Он был старшим сыном брака, образованного Мэри Уолш и теологом Генри Джеймсом. У Уильяма было четыре брата, писатель Генри Джеймс (1843), Гарт Уилкинсон, Робертсон и дневник Алиса Джеймс (1848).
Культура всегда была очень важной опорой в доме Джеймса. Между 1855 и 1858 годами, когда Уильяму было тринадцать лет, семья Джеймса отправилась путешествовать по Европе. Это дало Уильяму возможность посещать школу в разных городах, таких как Генуя или Париж. В других случаях он получал образование в своем доме, в соответствии с тем, что меняющийся характер его отца определял уместно в каждый момент. За эти годы путешествий Уильям развил свою страсть к искусству и приобрел знания науки.
В 1858 году они поселились в Ньюпорте, штат Род-Айленд, где они будут жить какое-то время. Там старший из Джеймсов преподавал живопись с Уильямом Хантом. Наконец, они поселились в Кембридже, штат Массачусетс.
В 1861 году Уильям оставил живопись и поступил в научную школу Лоуренса в Гарварде, где изучал физиологию и химию. Три года спустя он начал свое медицинское образование в том же университете.
В 1865 году он начал экспедицию через Амазонку с одним из своих профессоров Гарварда, натуралистом и антидарвинистом Луи Агассисом. Во время этого приключения он заболел оспой и был вынужден вернуться в Соединенные Штаты. После этого он начинает страдать от ряда симптомов и недугов, которые заставляют его задуматься о возможности самоубийства. Уильям Джеймс был человеком болезненной натуры и тянул зло на несколько лет.
В 1867 году он решил совершить еще одну поездку в Европу для здоровья и учебы. Изучать физиологию в университете Берлина. Здесь он начинает свое знакомство с миром философии и психологии. Начните читать философов, таких как Кант, Лессинг или Шарль Ренувье. Уильям Джеймс начинает пробуждать его интерес к человеческому разуму, помимо физического.
Несмотря на дискуссии, которые он вел со своим отцом за желание изучать искусство, чему его отец был против, в 1869 году он получил медицинскую карьеру. Тем не менее, он никогда не осуществлял как таковой.
Вскоре после окончания университета в 1873 году он начал преподавать курсы по физиологии позвоночных в Гарварде по предложению тогдашнего президента Чарльза Элиота, который ранее преподавал ему химию в качестве профессора. Год спустя он начинает давать уроки психологии и внедряет первую американскую лабораторию психологии.
10 июля 1878 года он женился на Алисе Хоу Гиббенс, на восемь лет моложе его. Согласно веб-версии выставки Линды Саймон о Уильяме Джеймсе, он хотел отречься, предупреждая Алису не выходить за него замуж из-за его болезненной натуры.
Вскоре после замужества Алиса забеременела. У Уильяма и Алисы было четверо детей: Генрих Джеймс III, Уильям, Маргарет Мэри и Александр и пятый ребенок, который умер вскоре после рождения, Герман.
В течение последних двух десятилетий XIX века Уильям Джеймс создал большую часть своих работ..
В 1880 он начал преподавать Гарвардскую Философию, так как он объединился со своими уроками Психологии.
Два года спустя он отправляется в новое путешествие в Европу. Там он встречается с мыслителями Эвальдом Герингом, Карлом Штумпфом, Эрнстом Махом, Вильгельмом Вундтом, Джозефом Дельбоуфом, Джин Шарко, Джорджем Крумом Робертсоном, Шадвортом Ходжсоном и Лесли Стивеном..
В 1898 году Уильяму Джеймсу поставили диагноз проблемы с сердцем. Некоторые проблемы, которые тянутся до его смерти 26 августа 1910 года.
Джеймс умер в своей летней резиденции в Чокоруа, штат Нью-Гемпшир, от сердечного приступа.
Самый важный вклад в философию
Прагматизм. Теория правды
Название «прагматизм» происходит от греческой прагмы, что означает действие. В этом смысле Джеймс определяет прагматизм как метод, который интерпретирует понятия через его практические последствия.
Прагматическая концепция «истины», используемая Джеймсом, относится к множественной и не единственной и совершенной истине, отстаиваемой другими философскими течениями, такими как абсолютный идеализм..
В этом смысле Джеймс определяет, что истина варьируется в зависимости от того, что полезно для верующего или человека, который считает, что это правда. Это проверено или подтверждено опытом.
Что действительно имеет значение, так это практические последствия, которые эта истина имеет для человека, который нуждается в ней, и для ее опыта, поэтому искать ее нужно только тогда, когда нам что-то нужно. Истина всегда должна выбираться в отношении лжи, когда оба ссылаются на ситуацию. Если нет, выбор между правдой и ложью не будет тем же самым, потому что ни один из них не имеет смысла на практике. в прагматизм, Джеймс приводит пример, который я перевожу здесь, чтобы лучше понять это понятие «истины»:
«Если вы спросите меня, который час, и я скажу вам, что я живу на Ирвинг-стрит, дом 95, мой ответ действительно может быть правдой, но вы не понимаете, почему я обязан вам сказать».
В этом случае утилита будет знать время, независимо от того, сколько другой человек дает вам свой адрес, в данный момент она не имеет никакой полезности, поэтому теряет смысл.
Учение о радикальном эмпиризме
Это теория познания и метафизики, предложенная Уильямом Джеймсом. в Смысл истины, Американский философ обобщает радикальный эмпиризм как метод, который «состоит из постулата, затем изложения фактов и, наконец, обобщенного заключения»..
Изложение фактов определяет, что отношения между вещами принадлежат опыту так же, как вещи сами по себе. Это означает, что речь идет не об информировании данных, а об установлении связей между изучаемыми элементами..
Наконец, можно сделать вывод, что элементы опыта удерживаются вместе непрерывными отношениями, которые также являются частью этого опыта. То есть, реальность состоит из набора отношений между частями, которые ее формируют, они не являются свободными элементами без значения.
Этот эмпиризм отличается от такового у чистых эмпириков, таких как Локк и Юм, именно из-за этого видения структуры и связей между элементами.
Религия в философии Уильяма Джеймса
Тот факт, что Генри Джеймс был последователем теологии Эммануила Сведенборга, повлиял на философскую теорию Уильяма.
Выдающийся американский философ знал, как совместить свою прагматическую теорию с религией. Он сосредоточился на религиозных верованиях, а не на институтах, и утверждал, что эти мистические переживания должны изучаться психологами, потому что они представляют разум ближе.
В этом контексте его теория о «воле верить» (то есть верить) имеет смысл. Эта доктрина защищает ее в чтении 1896 года, которое получает то же имя Будет верить. Здесь Джеймс добавляет исключение к своему радикальному эмпиризму, заявляя, что можно рискнуть поверить, позволяя, что, если кто-то верит в Бога, он может доказать свое существование из того, что Бог или эта вера в Него привносят в его жизнь..
Самые важные вклады в психологии
Теория эмоций
Также известен как теория Джеймса и Ланге (теория Джеймса-Ланге). Оба автора сформулировали одну и ту же теорию независимо.
Для обоих мыслителей эмоция проявляется в висцеральных изменениях, которые происходят в организме, они проявляются через слезы, мышечное напряжение, учащенное дыхание, тахикардию и т. Д..
Для Джеймса физиологическая реакция предшествует чувству. Например, если кто-то внезапно появляется, не дожидаясь вас, сначала вы кричите, а затем вы чувствуете испуг или страх.
Эта теория была опровергнута в 1920 году теорией Кэннона-Барда.
Теория самости
Для Уильяма Джеймса человеческий разум делится на две части: эмпирическое эго: «я» или «я» как объект («я» на английском языке) и чистое эго, которое относится к самому себе («я» на английском языке).
Чистое эго. Это то, что придает смысл нашей идентичности, дает преемственность нашему настоящему, нашему прошлому и нашему будущему.
Эмпирическое эго. Это относится к опыту, это связано с тем, что мы связываем с нашими.
Философ классифицирует эмпирическое эго или «я», понимаемое как «я», по трем различным типам:
— Материальная самость Это относится к вещам, которые принадлежат нам или к которым мы принадлежим. Например, одежда, деньги или семья.
— Социальная самость Это я меняю в зависимости от того, где мы находимся. Я не проявляет себя на работе так же, как на встрече с друзьями.
— Духовное Я Это интимная часть личности. В отличие от других типов «я», духовное обычно остается. Это относится к личности и ценностям, которые обычно сохраняются на протяжении всей жизни.
В дополнение к психологическим теориям Уильяма Джеймса, это было очень важно для психологии в одном из самых важных учебных заведений в Соединенных Штатах и мире, Гарвардском университете, поскольку ему удалось внедрить эту дисциплину в учебные программы, создав свою собственную отдел.
завод
—Основы психологии (1890)
— Психология (краткий курс) (1892)
—Воля к вере и другие очерки в популярной философии (1897)
— Бессмертие человека: два предполагаемых возражения против доктрины (Лекция Ингерсолла, 1897)
— Воля к вере, человеческое бессмертие (1956) Публикации Dover, ISBN 0-486-20291-7
— Беседы с учителями по психологии и со студентами о некоторых жизненных идеалах (1899)
— Разнообразие религиозного опыта: изучение человеческой природы
— Прагматизм: новое имя для некоторых старых способов мышления (1907)
— Плюралистическая вселенная (1909)
—Значение истины: продолжение «Прагматизма» (1909)
Работы опубликованы посмертно
— Некоторые проблемы философии: начало введения в философию (1911)
— Воспоминания и Исследования (1911)
— Очерки радикального эмпиризма (1912)
— Письма Уильяма Джеймса (1920)
— Сборник очерков и обзоров (1920)
— Переписка Уильяма Джеймса (1992-2004)
Что такое прагматизм джеймс
ДЖЕЙМС
ДЖЕЙМС (Джемс) (James) Уильям (11 января 1842, Нью-Йорк – 26 августа 1910, Чокоруа, Нью-Хэмпшир) – американский философ и психолог, один из главных представителей прагматизма. В отличие от основоположника прагматизма Ч.Пирса, воздействие идей Джеймса изначально распространялось за пределы собственно научной и философской сферы. Этому, безусловно, способствовала активная деятельность самого Джеймса по пропаганде прагматизма как широкого мировоззрения, призванного осмысливать различные стороны человеческой жизни и преобразовывать ее.
Джеймс происходил из глубоко религиозной семьи. Его отец был последователем религиозно-мистического учения Э.Сведенборга, что сказалось на позиции Джеймса по философским вопросам религии, в особенности в его знаменитой книге «Многообразие религиозного опыта» (1902). Его брат – широко известный писатель Генри Джеймс. Научно-философская деятельность Джеймса была связана с Гарвардским университетом, медицинское отделение которого он окончил. Там он вначале преподавал физиологию, затем психологию (одним из первых в Америке Джеймс стал заниматься экспериментальной психологией). С 1880 Джеймс начал преподавать философию. Его перу принадлежат многочисленные работы, среди самых известных – «Воля к вере» (1897), «Прагматизм» (1907) и «Плюралистическая вселенная» (1909). Славу Джеймсу как одному из ведущих психологов мира принес труд «Основания психологии» (т. 1–2, 1890). Все его тексты обладают большой эмоциональной силой, хотя логическая аргументация иногда носит упрощенный характер. Он считал, что прагматизм есть лишь новое название для старого способа мышления, которым люди руководствуются в своей повседневной практике. Такой способ мышления не приемлет абстрактные категории и всевозможные «первые принципы». Победа прагматизма, как полагал Джеймс, будет обусловлена тем, что он произведет наибольшее впечатление на «нормальные умы». Развитие философии сопровождалось жесточайшим противостоянием различных систем. Поэтому, подчеркивал Джеймс, прагматизм в современную эпоху должен выступать как метод «улаживания философских споров». Это именно метод, а не учение, и он носит нейтральный и антидогматический характер. Прагматизм также способен сблизить науку и метафизику. В основе же философских противостояний Джеймс видел психологическое различие «философских темпераментов» – мягкого и жесткого. Различие темпераментов обусловливает то, что одни философы оказываются рационалистами (а также интеллектуалистами, идеалистами, оптимистами, верующими, сторонниками свободы воли, монистами и догматиками), а другие – эмпиристами (а также сенсуалистами, материалистами, пессимистами, неверующими, детерминистами, плюралистами и скептиками). Джеймс критикует крайности этих позиций и подчеркивает, что прагматизм берет лучшее у каждой из них, ибо «наше уважение к фактам не погасило в нас окончательно огня религиозности». Напр., крайностям оптимизма и пессимизма он противопоставляет прагматистскую точку зрения мелиоризма, согласно которой спасение мира и не неизбежно, и не невозможно: все в руках самого действующего человека.
В отличие от Пирса, Джеймс широко использует понятие истины. «Истина» выступает у него как синтетическое понятие, обозначающее различные аспекты прагматистского подхода. Напр., с трактовкой прагматизма как метода улаживания философских споров связано определение истины как посредника (миротворца), который готовит людей к изменениям в будущем и одновременно не дает им резко порывать с прошлым. Истина представляет собой как бы программу будущих действий по изменению реальности. Кроме того, истина для Джеймса – это то, что случается, происходит с идеей: это «драгоценное орудие действия», а слова, выражающие истины, инструментальны в нашем опыте. В то же время истина есть родовое название для всех видов ценностей, действующих в опыте. Даже в абстрактной сфере логики и математики истина, по Джеймсу, сохраняет свою ценностную, направляющую функцию. Эпистемический аспект понятия истины схватывается в определении истинных идей как тех идей, которые мы можем усвоить, подтвердить, подкрепить и проверить. Ложные же – те, с которыми мы этого проделать не можем. Причем истина не обязательно является непосредственно верифицируемым верованием. Потенциальные процессы проверки, отмечает Джеймс, могут быть столь же верными, как и актуальные. Он предлагает называть «истинной» идею, начинающую процесс проверки, а «полезной» – выполнившую свое предназначение в опыте. Мы изначально должны верить в истинность своих идей – это «окупится». Все приведенные разъяснения понятия истины объединяет понимание ее как процесса, или характеристики, человеческой деятельности. Джеймс говорил, что чисто объективных истин, при установлении которых никакой роли не играло бы субъективное удовлетворение от сочетания старых элементов опыта с новыми, нигде нельзя найти. Прагматизм отвергает философское обожествление истины как чего-то статичного, неизменного, отделенного от практически ориентированного мира нашего опыта. Он выступал против абсолютизации трактовки истины как «соответствия» действительности. Прагматизм Джеймса не принимает эту трактовку потому, что для него действительность не является чем-то готовым и законченным, а находится в процессе постоянного становления и ожидает своего завершения, в том числе и от будущего. Основу действительности составляет, во-первых, сам поток ощущений. Во-вторых, в действительность включаются отношения между ощущениями. Джеймс считает это положение чрезвычайно важным и отличающим его позицию от позиции британских эмпиристов. Традиционные эмпиристы были неспособны ответить на критику их идеалистических оппонентов и объяснить, откуда берутся отношения между элементами чувственного опыта. Перенося отношения в пределы самого опыта, Джеймс избегает необходимости прибегать к каким-либо внеопытным (трансцендентальным) источникам отношений. Именно поэтому он и называет свой эмпиризм «радикальным». Два вида отношений складываются в рамках опыта. Это прежде всего изменчивые отношения места и времени, носящие внешний характер. Большинство отношений ощущений именно таковы, но возможны еще и внутренние (сущностные) отношения, коренящиеся в природе самих соотносящихся объектов. Область внутренних отношений, однако, ограничивается сферой логики и математики. Только в этих пределах можно говорить об истинности как согласованности (когерентности) наших понятий. Джеймс критиковал английских и американских неогегельянцев, считавших, что все отношения являются внутренними. В-третьих, в действительность включается совокупность прежних истин, с которыми должно считаться каждое новое исследование. Благодаря этому опыт имеет непрерывный характер. Он подчеркивает, что различие между «мыслями» и «вещами», между «познающим» и «познаваемым», а также между «субъектом» и «объектом» следует рассматривать в терминах внешних отношений между элементами нашего опыта. Прагматизм допускает как единство, так и разъединение частей опыта. С точки зрения плюралиста Джеймса, части реальности связываются внешним образом. Вещи соотносятся различными путями, но никакая из них не доминирует над остальными. Поэтому плюралистический мир больше похож на федеративную республику, чем на империю или королевство философов-монистов.
Исходным для Джеймса является понятие опыта. Субъективность и объективность суть функциональные атрибуты опыта. В этой связи он критиковал традиционные противопоставления духа и материи, души и тела. Джеймс отмечал, что философы измыслили особую субстанцию под названием «сознание» (consciousness). Прообразом духа (сознания), считал он, был обычный процесс дыхания. Поэтому вместо рационалистического «я мыслю» можно было бы сказать «я дышу». Джеймс при этом указывал, что он отрицал только субстанциональность сознания, но не отрицал его функционального значения. Эта функция – познавательная. Признав наличие «чистого опыта», познание можно будет трактовать как особый вид внешних отношений между элементами опыта. В своей философии религии (которая фактически является и психологией религии) Джеймс придерживался сформулированных им прагматистских принципов. Вера людей в то, что Бог существует, может быть истинной, если само утверждение о существовании будет обозначать те духовные потребности людей, которые религиозная вера могла бы удовлетворить. Джеймс, который не отдавал предпочтения ни одной из конфессий, подчеркивал сугубо личностный характер подлинных религиозных верований людей. Особый интерес у него как у исследователя вызывали описанные в различных источниках случаи мистического озарения, экстремальные факты проявления религиозного чувства. Он и сам дает тонкие описания эмоциональной жизни верующих, «энергетического» подъема, испытываемого при приобщении к религии.
1. The Principles of Psychology, v. 1–2. N. Y., 1890;
2. Some Problems of Philosophy. N. Y., 1911;
3. Essays in Radical empiricism. N. Y., 1912;
4. Вселенная с плюралистической точки зрения. M., 1911;
5. Введение в философию. Берлин, 1923;
6. Психология. М., 1991;
7. Многообразие религиозного опыта. М., 1993;
Business 4 Geniuses FROM RUssia
Что такое прагматизм?
У. Джеймс
Несколько лет тому назад мне пришлось быть в горах с целой компанией. Вернувшись раз с прогулки, я застал все общество ведущим ожесточенный философский спор. Предполагалось, что она сидит на дереве, по ту сторону которого в прямо противоположном направлении находится человек. Этот человек желает увидеть белку, для чего бежит вокруг дерева, но напрасно: как скоро ни бежит он, белка с той же скоростью движется в противоположную сторону, так что дерево все время закрывает ее от человека, движется ли человек вокруг белки или нет? Конечно, он движется вокруг дерева, на котором расположилась белка, но движется ли он вокруг белки? При неограниченном свободном времени, которое имелось в этом пустынном месте у спорящих, аргументация была под конец вся исчерпана.
«Вопрос о том, какая из сторон права», сказал я, «зависит от того, какой практический смысл вы вкладываете в выражение «двигаться вокруг белки». Если «вокруг белки» значит переходить от ее севера, к востоку, затем к югу, западу, потом опять к северу, то человек разумеется движется вокруг белки, ибо он последовательно занимает все эти положения. Если же, наоборот, употребляя это выражение, вы имеете в виду, чтобы быть сперва перед ней, затем по правую руку от нее, затем сзади, затем по левую руку, и, наконец, снова перед ней, то точно также разумеется, что человек не движется вокруг белки, ибо благодаря производимым ею компенсирующим движениям она показывает человеку свое брюхо и прячет от него спину.
Установите это различие, и тогда не будет никаких оснований для дальнейшего спора. Обе стороны правы, в зависимости от того, в каком практическом смысле они употребляют выражение «двигаться вокруг».
Лишь один или двое из более пылких спорщиков нашли в моем решении софистическую уловку, говоря, что им нет дела до разных схоластических тонкостей и что они имели в виду просто то, что обыкновенно понимается под словом «вокруг». Большинство же, по видимому признало, что сделанное мной различие устраняет предмет разногласия.
Я привел этот незначительный анекдот как особенно простой образчик применения прагматического метода, о котором собираюсь теперь говорить.
Прагматической метод это прежде всего метод улаживания философских споров, которые без него могли бы тянуться без конца.
Если мы не в состоянии найти практической разницы, то оба мнения (противоположных) означают по существу одно и то же, и всякий дальнейший спор здесь бесполезен. Серьезный спор возникает только в том случае, когда мы можем указать на какую-нибудь практическую разницу, вытекающую из допущения, что права какая-нибудь одна из сторон.
Чтобы понять все значение принципа Пирса, надо научиться применять его в конкретных случаях. Несколько лет тому назад я заметил, что Оствальд, знаменитый лейпцигский химик, превосходно пользовался принципом прагматизма в своих лекциях по натурфилософии, хотя он и не назвал его этим именем.
Иначе говоря, обе конкурирующие точки зрения означают практически одну и те же вещь, и другого значения, кроме практического, для нас не существует. В одном напечатанном докладе Оствальда мы находим пример, хорошо поясняющий его мысль. Химики долго спорили о внутреннем строении некоторых тел, называемых «таутомерными». Свойство их, повидимому, одинаково хорошо согласовывались как с предположением, что внутрь у них находится в колебательном движении атом водорода, так и с гипотезой, что они представляют собой неустойчивые смеси из двух тел. Завязался ожесточенный спор, не приведший ни к чему определенному. «Спор этот, замечает Оствальд, никогда бы и не начался, если бы спросили себя, какая окажется на самом деле разница, если допустить, что верна та или иная точка зрения. Тогда бы ясно обнаружилось что никакой такой фактической разницы не может получиться, и оказалось бы, какихнибудь первобытных людей о том, благодаря кому поднимается тесто, благодаря ль эльфам или гномам. «
Любопытно видеть, как теряют все свое значение многие философские споры, раз только вы подвергнете их этому простому методу испытания и спросите о вытекающих из них практических следствиях.
Не может быть разницы в одном какомнибудь пункте, который бы не составил разницы в одном какомнибудь пункте, которая бы не составила разницы в какомнибудь другом, не может быть разницы в абстрактной истине, которая не выразилась в конкретных фактах и в вытекающем отсюда для когонибудь, какнибудь, и когданибудь способе действия. Вся задача философии должна была бы состоять в том, чтобы указать, какая получится для меня и для вас определенная разница в определенные моменты нашей жизни, если бы истинной была та или иная формула мира.
В прагматическом методе нет ничего абсолютно нового. Сократ был приверженцем его. Аристотель методически пользовался им. С помощью его Локк, Беркли и Юм сделали многие ценные приобретения для истины. Шедуорз Ходжсон настойчиво повторял, что действительность если что она «признается». Но все эти предшественники прагматизма пользовалось им случайно, урывками: это была как бы прелюдия. Только в наше время метод прагматизма приобрел всеобщий характер осознал лежащую на нем мировую миссию и заявил о своих завоевательских правах. Я верю в эту миссию и в эти планы и надеюсь, что под конец воодушевлю вас своей верой.
Прагматизм в то же время не выступает в пользу каких-нибудь определенных специальных выводов. Он только метод. Но полное торжество этого метода повлечет за собой колоссальную перемену в том, что я на первой лекции назвал «темпераментом философии».
Сторонником ультрарационалистического метода придется тогда плохо; как приходится плохо царедворцам в республиках или священникам-ультрамонтанам в протестантских странах. Наука и метафизика сблизятся между собой и сумеют на деле работать дружно, рука в руку.
«Бог», «Материя», «Разум», «Абсолютное», «Энергия» все эти подобные, решающие загадку мира, имена. Раз вы их имеете вы можете быть покойны. Вы находитесь тогда у конца своего метафизического исследования.
Так, например, с номинализмом он сходится в том, что постоянно обращается к частному индивидуальному; вместе с утилитаризмом он подчеркивает практической момент действительности; с позитивизмом, он разделяет презрение к словесным решениям, к бесполезным вопросам и метафизическим абстракциям.
Сказанного довольно о прагматическом методе. Вы, может быть, найдете, что я скорее расхваливал его вам, чем разъяснял, но вскоре я покажу применение его на примере, так что вы получите достаточно полное представление о нем. Но надо заметить, что слово прагматизм стали употреблять и в более широком смысле, имея в виду также некоторую теорию истины. Впоследствии, когда наш путь будет расчищен и намереваюсь посвятить изложению этой теории целую лекцию, поэтому теперь я могу быть очень краток. Но так как за схематическим, кратким изложением трудно следить, то я попрошу у вас на четверть часа удвоенного внимания. Если кое-что и останется неясным, то и надеюсь разъяснить это в дальнейших лекциях.
Но вместе с дальнейшим развитием науки стала укрепляться мысль, что большинство, а, может быть, и все и наших законов природы имеют только приблизительный характер, кроме того, сами законы стали так многочисленны, что их даже невозможно сосчитать.
Таким образом человеческой произвол изгнал из научной логики божественную необходимость. Если я назову имена Зигварта, Маха, Оствальда, Пирсона, Пуанкаре, Дюгема, Рюцссена, то специалисты вас легко поймают, какое направлены я имею в виду и сумеют присоединить сюда еще другие имена.
Дьюи, Шиллер и их сторонники дошли до этой общей теории истины, следуя просто примеру геологов, биологов и филологов. Решительный шаг в развитии и установлении этих наук был сделан плодотворной мыслью исходить из каких-нибудь простых, наблюдаемых в настоящее время в действии, процессов как, например, дунудация гор благодаря выветриванию и уклонение от родительского типа, изменения языка, благодаря обогащению его новыми словами и новыми способами произношения и затем обобщить их, применить их ко всем временам, получая таким образом огромные результаты от суммирования на протяжении многих веков мелких действий.
Теперь я вас попрошу обратить особенное внимание на роль, которую играют старые истины. Источником многих несправедливых обвинений, направленных против прагматизма, является то, что с этим обстоятельством не считаются. Значение этих старых истин вещь первостепенной важности. Верность и уважение к ним это первый принцип, и в большинство случаев даже единственный принцип; ибо весьма часто, когда приходится иметь дело с явлениями, настолько новыми, что они требуют серьёзного изменения в наших прежних мнениях, люди игнорируют эти последние целиком или же дурно обращаются с теми, кто стоит за них.
Но часто приносимое новым днем содержание нас принуждает к модификациям. Если я начал вдруг издавать пронзительные крики и вести себя, как сумасшедший на этой кафедре, что побудило бы многих из вас изменить свое мнение и ценности моей философии. В один прекрасный день появился «радий» как новое жизненное содержание, и одно время, казалось, вступил в противоречие с нашими основными воззрениями ни закономерность явлений природы, закономерность, формулированную в так называемом законе сохранения энергии. Когда увидели, что радий выделяет тепло в неограниченном количестве и словно выкладывает его из собственного своего кармана, то что показалось нарушением закона сохранения энергии. Что оставалось думать? Если допустить, что путем лучеиспускания радий высвобождает особую внутриатомную «потенциальную» энергию, о существовании которой до сих пор и ни подозревали, то принцип сохранения был бы спасен. Сделанное Рэмсеем наблюдение, что в результате лучеиспускания радия получается гелий, открывало дорогу для этой гипотезы.
В настоящее время точка зрении Рэмсея всеми признается истинной: хотя она и расширяет наши старые понятия об энергии, но благодаря ей в прежних наших воззрениях произведены минимальные изменения.
Субъективное, человеческое оставляет, таким образом, на всем свой след. Истина независимая, истина, которую мы только находим; истина, которую нельзя приспособить к человеческим потребностям; истина, одним словом, неисправимая, неизменная такая истина существует, разумеется, или же принимается существующей мыслителями рационалистами. Но в этом случае она обозначает лишь мертвую сердцевину живого дерева; её существование означает лишь, что и истина имеет свою палеонтологию, свой срок давности, что она с годами службы окостеневает, окаменевает в глазах людей от одной только старости. Но как гибки еще, тем не менее, и древнейшие истины это было наглядно показано в наши дни переворотом, происшедшим в логических и математических понятиях, которые, по-видимому, захватывают уже и физику. Старые формулы истолковываются теперь как частные случаи более объемлющих принципов, о современной форме и формулировке которых наши предки не имели даже ни малейшего представления.
Этой теории истины Шилер дал название «гуманизм», но так как и для нее начинает входить во всеобщее употребление слово прагматизм, то я в настоящих лекциях и буду говорить о ней под этим именем.
Большинству из вас, я уверен, сказанное мной о теории истины покажется в виду краткости изложения неясным и неудовлетворительным. В дальнейшем я постараюсь сделать необходимые дополнения и разъяснения. В лекции о здравом смысле я попытаюсь объяснить, что я имею в виду, говоря об окаменевших от древности истинах. В другой лекции и подробно остановлюсь на приведенной выше теории, согласно которой наши мысли истины прямопропорционально успешности их посреднической миссии. В третьей лекции я покажу, как труд но отличить в развитии истины факторы субъективные от факторов объективных. Вы, может быть, не станете следить за всеми моими лекциями; а если и станете, то, может быть не во всем со мной согласитесь. Но я уверен во всяком случае, что вы вполне серьезно и с должным вниманием отнесетесь к моей попытке.
Все эти прагматические речи об истинах во множественном числе, об их пользе и приносимом ими удовлетворении, об успехе, с которым они работают и пр. все это наводит человека интеллектуалистической складки на мысль о каких-то грубых, низкопробных подделках и суррогатах истины. Такие истины для него не реальные истины. Такие суждения чисто субъективны. Объективная истина, напротив того должна быть чем-то неутилитарным, высоким, утонченным, отдаленным, возвышенным, витающим над землей. Объективная истина должна быть абсолютным соответствием между нашими мыслями и столь же абсолютной действительностью. Она должна быть тем, что мы обязаны мыслить безусловно. Условный характер того, как мы фактически мыслим, не имеет никакого значения: это касается психологии. Долой во всех этих вопросах психологию и да здравствует логика.
Взгляните, как велик контраст между обоими этими духовными типами! Прагматизм применяется к конкретному, к фактическому, наблюдает истину за ее работой в отдельных случаях затем обобщает.
Но в настоящий момент довольно об этом. Я должен отложить на позже оправдание того, что теперь говорю. Пока же я желаю сказать, несколько слов в объяснение сделанного мной на предыдущей лекции утверждения, будто прагматизм сумеет объединить в одно гармоническое целое эмпирический склад мышления с религиозными потребностями человека.
Вы помните, вероятно, мое замечание о том, что люди, которые по своему темпераменту являются горячими поклонниками фактов, отталкиваются от модной ныне идеалистической философии, обнаруживающей весьма слабую симпатию и интерес к фактической деятельности.
Но, как я уже сказал на первой лекции, для людей, любящих факты, для людей эмпирического склада мысли, нелегко усвоить себе предлагаемую им здесь разновидность пантеизма. Это пантеизм абсолютистской марки, вскормленный на чистой логике, презирающий прах. У него нет никакой связи с конкретной действительностью.
Князя тьмы нам изображают в виде джентльмена: но бог неба и земли чем бы он не был в других отношениях во всяком случае не джентльмен. Нам здесь, на земле, во прахе наших человеческих мук, его черная работа нужнее, чем нужно его величие на небесах.
Но что, собственно, означает в данном случае выражение постольку? Чтобы ответить на этот вопрос мы должны лишь применить к нему прагматический метод. Что имеют в виду верующие в Абсолютное, когда говорят, что эта вера доставляет им утешение? Ход их мыслей таков: раз в Абсолютном все конечное зло уже преодолено, то мы вправе когда мы только захотим рассматривать все временное и проходящее, как потенциально вечное, мы можем с уверенностью уповать на исход и, нисколько не греша, оставить все не нужные страхи и заботы о нашей конечной ответственности. Словом, они думают, что мы имеем право устраивать себе иногда, так сказать, духовные вакации, предоставить колеснице мировой истории катиться по собственной своей воле, с сознанием того, что судьбы мира в лучших руках, чем наши, что нам нечего в них вмешиваться.
Вселенная это такая система, индивидуальные члены которой могут при случае отбросить от себя все тревоги, система, в которой имеют право на существование настроение беззаботности и духовные вакации: такова, если я не ошибаюсь, хотя бы часть того, что понимают под Абсолютным, такова та крупная разница в наших конкретных опытах, в которой заключается его искренность для наст, такова его ценность наличными, если истолковать его прагматически. Обыкновенный профан в философии, имеющий благоприятное мнение об абсолютном идеализме, не отважится в своих представлениях об Абсолютном идти дальше этого. Абсолютное пригодно для него ровно постольку, и это «постольку» само уже очень ценно. Поэтому он чувствует себя неприятно, когда мы с неверием говорим об Абсолютном, и не обращает внимания на нашу критику, так как она имеет дело с теми сторонами идеалистической концепции, за которыми он не в состоянии следовать.
Если бы перед нами был какой-нибудь иной лучший образ жизни и если бы вера в какую-нибудь идею помогала нам вести этот образ жизни, тогда действительно было бы для нас лучше верить в эту идею, исключая, разумеется, тот случай, когда вера в нее пришла бы в столкновение с другими, более важными, жизненными интересами.
Если бы я мог ограничить свое понятие об Абсолютном только его функцией давать вакации, то, оно, конечно, не пришло бы в столкновение с другими моими истинами. Но мы не в состоянии ограничивать таким образом своих гипотез. У них имеются еще добавочный признаки, и они-то именно и приходят в столкновение с накопленным запасом истин. Мое сомнение в Абсолютном означает собственно сомнение в этих добавочных признаках, ибо я вполне верю в закономерность духовных вакаций.
Теперь вы понимаете, что я имел ввиду, когда назвал прагматизм посредником и миротворцем и когда заимствуя это выражение у Папини сказал, что он делает наши теории «менее тугими».
Он готов принять Бога, живущего в глубочайшей тьме личной жизни, если только окажется, что здесь возможно найти его.
В своей последней лекции я еще вернусь к вопросу об отношениях между прагматизмом и религией. Но вы уже замечаете, какой демократический характер носит прагматизм. Его способы действия также разнообразны и гибки, его ресурсы богаты и безмерны и его выводы также любвеобильны, как у самой матери природы.