Что такое православная община
Что делает приход общиной? Опыт пастырей и прихожан
Многие молодые настоятели жалуются, что на их приходах не складывается община. А что такое община? Что делает приход общиной? В этих и других связанных с общиной вопросах пытался разобраться диакон Федор КОТРЕЛЕВ.
Любовь
 |
Основателем первой христианской общины стал Сам Христос, заповедовав ученикам пребывать в единстве и любви. На илл.: мозаика церкви Сант-Аполлинаре Нуово в Равенне (Италия), VI век
 |
Судя по трогательной заботе прихожан о своих пастырях, на приходе Всех Святых в Красном Селе батюшки с прихожанами уже понянчились и теперь пожинают плоды. На фото: концерт приходской самодеятельности в престольный праздник храма Всех Святых в Красном Селе г. Москвы
Дело
Пастырь
 |
Сегодня православные общины собираются в основном вокруг опытного пастыря. На фото: община храма Трех святителей на Кулишках со своим духовником прот. Владиславом Свешниковым
А я не хочу!
Община должна быть открытой
Приход = община
Православная община сегодня
Написать эту статью меня побудила пришедшая случайно (случайно ли?) мысль о том, какой сегодня должна быть община православных христиан. Речь пойдет ни о юрлице, подлежащем государственной регистрации, а о живой общности живых людей, связанных крепкими узами веры, дела и просто дружбы.
Время больших храмов прошло. Наступил период храмов «шаговой доступности». Более того, наступил он не сегодня, не вчера, а позавчера. Людям нужно единение. Людям нужно общение. Им требуется социум своих единомышленников. Им требуется естественная «моральная» поддержка единоверцев, укрепление в вере и поднятие духа через пример брата во Христе, который живет так же, сталкивается с теми же проблемами, но где-то более успешен духовно. Пусть это словосочетание не смущает. Духовный успех, в противовес мирским заслугам, отражает наши маленькие победы в невидимой брани, которые нам по милости Божией дарованы.
У нас сложилась благочестивая традиция всё хорошее искать в прошлом. Настолько истощилось, обесцветилось настоящее в своих жизненных красках, что просто беда. И я за хорошим примером отправлюсь в недалекое (и далекое) прошлое.
Говоря про приходскую общину дореволюционной России, конечно, надо делать скидку на аграрность нашей страны. Подавляющее большинство населения проживало в деревнях, где религиозное единство дополнялось круговой порукой, совместным трудом, многослойными родственными связями… Однако храм для всех и так «повязанных» людей становился духовным и нравственным центром, при нем решались все важные вопросы. Через приход изыскивали средства на различные нужды, реализовывали проекты и даже бизнес-стартапы того времени (особенно ярко проявилось это в старообрядчестве), обсуждали волнующие вопросы эпохи с богословской точки зрения. Крепкое социальное образование, не правда ли? Помножишь на масштаб империи и в очередной раз горько вздохнешь о былом величии страны.
Хорошо ли вы знаете того, кто вместе с вами каждое воскресенье поет «Отче наш»? Знакомы ли вообще?
Сегодня, несмотря на регулярные заявления Святейшего и попытки людей на местах пробить некий застой в приходской жизни, никак не может решиться элементарная проблема знакомства постоянных прихожан друг с другом. Хорошо ли вы знаете того, кто вместе с вами каждое воскресенье поет «Отче наш»? Знакомы ли вообще? А ведь вы, как дети, обращаетесь в данный момент «едиными усты и единым сердцем» к своему Отцу. Много ли вам известно случаев, когда дети одного отца, обращаясь к нему, были незнакомы друг с другом?
Русские люди считали, что спасаться надо «всем миром», а не в одиночку
Я часто вспоминаю слова священномученика Симона (Шлеева), тогда архимандрита, обращенные к Временному правительству (еще не до конца понималась его временность в самом буквальном смысле), суть которых сводилась к тому, что приход в каноническом смысле – это основа Русского государства. Владыка исходил из вековых принципов Святой Руси, когда приход представлял собой не отдельных людей, собирающихся в храме на богослужение, а настоящую христианскую общину, для членов которой вера была образом жизни. Русские люди считали, что спасаться надо «всем миром», а не в одиночку. Оттого и добрые дела творили этим самым «миром», причем всем, то есть всей общиной. Общину постановил как необходимую единицу спасения Сам Господь наш Иисус Христос: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18: 20).
Некий перекос в современной церковной политике привел к тому, что на священника легло бремя всевластия на приходе. Батюшка только-только отслужил Литургию, а ему уже миллион вопросов о стройке или о чем-нибудь еще. И на требы надо успеть, и с хозвопросами разобраться. Одним святым духом батюшка питаться не в силах, дома большая семья… Снова вернемся к дореволюционному опыту. В нормальном приходе священник служил, молился, справно исполнял требы и получал достойное жалованье от приходского совета, на котором лежали в том числе и мирские попечения, касающиеся и архитектурного облика храма, и организации приходской жизни, и многих других вопросов. Миряне, духовно грамотные (заметьте, не пишу: образованные – действительно, дипломов не имевшие, но в вере разбиравшиеся благодаря постоянному самообразованию пусть и по небольшому количеству доступных книг) и инициативные, часто сами строили церкви, украшали, обучали детей в самостоятельно организованных воскресных школах. И просили у архиерея священника на служение (либо сами рекомендовали кого-то из своего числа). Сегодня встречаются удручающие ситуации, когда на приходе к перегруженному заботами священнику сотрудники могут подходить за благословением по абсолютно несущественным вопросам.
Возрождение института активных мирян укрепит приходские общины, станет подспорьем священнослужителям
Мирянам необходимо возвращаться в активную приходскую жизнь. Сколько самых интересных должностей существовало в прошлые века в Церкви! Как активны были миряне, и какие серьезные обязанности на них возлагались! Именно возрождение института активных мирян поможет укрепить приходские общины, станет серьезным подспорьем священнослужителям в службе, катехизаторской и миссионерской работе, даже в решении возникающих жизненных трудностей у кого-то из членов общины.
Универсального механизма создания живой приходской общины нет. Господь дал нам дар творчества, который мы реализуем во всех аспектах нашей жизни. Главное – иметь целью возникновение общности на приходе. Важно ловить сердцем дух Христа, концентрировать внимание в своем сердце именно на нем и через призму духа строить свое общение с братьями. Иначе существует серьезный риск мирщения прихода, сосредоточения на формах объединения как на цели. В этом опасность множащихся на приходах «общественных» мероприятий, развития излишней самодеятельности. Повторюсь, поиск Христа, стремление всё пронизывать Его духом – вот критерий правильной настройки духовного компаса. Именно этот дух даст прихожанам подлинное единство, любовь, ощущение домашнего уюта на приходе.
Конечно, всех приходящих в храм не объединишь. До общины нужно внутренне дорасти каждому лично. Мы – не от мира сего, а потому и готовность пострадать за други своя, отдать последнюю рубашку, стать другом новому человеку, особенно при сегодняшних негласных правилах вежливой дистанцированности, есть определенный бунт против общественных норм. Готов ли каждый покинуть эту свою зону комфорта, уютного, обособленного, направить свою индивидуальность на служение живому организму людей? Далеко не всегда. Потому и от тех, кто вроде бы довольно давно посещает храм, можно услышать искренне удивленное: «А зачем нам эта община? Что, нельзя просто приходить молиться? Ну, можно еще чаю вместе в воскресенье попить, и этого вполне достаточно». Важно, чтобы те, у кого внутренне созрело желание стать частью общины, это желание смогли реализовать.
Мне довелось в течение нескольких лет довольно плотно заниматься изучением и созданием нескольких православных общин. И на приходах, и в рамках общественных организаций. Как итог работы – возникновение небольшого, но очень дружного и живого, молодого (в возрастном выражении прихожан) мужского (по преимущественному составу), придерживающегося в ряде вопросов старых принципов организации быта прихода. Да, община наша единоверческая, что, конечно, отличает ее по специфике, но никто не мешает современным православным приходам брать на вооружение благодатный многовековой опыт (в предыдущих статьях я постарался описать быт приходов, подобных нашему).
Мы – дети советских родителей, дети с отпечатком «поколения пепси». Православная община в своем живом выражении – очень ценное наследие, которое мы можем передать своим детям. Можем ли мы не восхищаться крепостью общин первых христиан, монашескими общинами древности, в которых общность была одним из залогов нравственного баланса? Нам трудно, мы до сих пор, к великому сожалению, не доросли до общинного жития, прельстившись предельным индивидуализмом. Но у нас есть шанс оставить серьезный задел для своих детей. И для нашей Родины. Другой, кроме России, у нас нет. Мы желаем ей процветания, мы кровно в этом заинтересованы. Это наш дом испокон века. Приход сегодня действительно может стать основой государства. Было бы желание. В первую очередь – прихожан. Церковь – это не религиозная организация со штатным расписанием и должностями. Церковь – это Тело Христово. Это мы с вами.
Приход. Как устроена христианская община
Приблизительное время чтения: 11 мин.
«Я чувствую себя чужим в приходе. Богослужение заканчивается, люди расходятся, между собой общается только группа ”посвященных», остальные друг друга просто не знают» — такие жалобы можно услышать в среде православных христиан. В чем дело? Неужели в приходы, как говорилось в табличке над домом Винни-Пуха, посторонним вход запрещен? Как все же влиться в приход и найти свое место в нем? Как найти «свой» храм и обязательно ли бежать из того, где вам делают замечания?
На девять распространенных вопросов о приходе отвечает настоятель храма во имя святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО протоиерей Игорь Фомин.
1. Что такое приход и зачем нужно быть его частью?
Приход — это семья. В каком плане? В том плане, что именно семья подготавливает человека для большой жизни. Так, мы живем с родителями, которые обязаны нас подготовить к каким-то свершениям, то есть дать путевку во взрослую жизнь, чтобы мы могли уверенно шагнуть в нее, ничего не боясь. И приход — он учит христианина жить в этом мире, ничего не боясь. Он дает человеку те знания, к которым тот стремится, и ту радость, которая естественно происходит от единения с близкими людьми, помогает ему врачевать недуги и немощи своей души.
И в эту семью человек приходит сам, сам проявляет активность и желание быть в ней и сам решает, какое место, какую нишу, если угодно, он будет там занимать. На каком-то этапе ему достаточно просто ходить на богослужения, а потом захочется чего-то большего — чем-то помочь, что-то новое узнать.
И тут не может быть никакого принуждения. Выбор всегда остается за человеком.
2. Как выбирать «свой» храм?
Мне кажется, здесь два пути: можно ходить и выбирать приход самому, а можно просто принять волевое решение — закрыв глаза, шагнуть в неизвестность, то есть прийти в какой-то храм и остаться там навсегда. В приходской семье человеку должно быть удобно, комфортно. Одному нужно внимание, ему необходимо, чтобы вокруг него бегали, а другому, наоборот, нужна суровая рука; одному надо, чтобы под него подстраивались, другой умеет подстраиваться под внешние обстоятельства. И каждый, исходя из этого, выбирает самостоятельно.
3. Как влиться в приход?
О приходах, которые бы отталкивали, отвергали новичка, я никогда не слышал. И не представляю такой ситуации, чтобы вы, допустим, подошли к настоятелю, сказали: «Я хочу помыть полы в храме безвозмездно!» — и вам не дали бы ни швабры, ни тряпки. Вообще, с любыми вопросами лучше обращаться именно к настоятелю или старосте.
Чаще всего происходит так: человек начинает ходить на исповедь к какому-то одному священнику и через некоторое время сам начинает интересоваться у него, в чем можно поучаствовать, как влиться в какое-либо дело на этом приходе.
У митрополита Сурожского Антония в Лондоне было устроено так: есть прихожане, которые просто молятся на богослужении и больше ни в чем не участвуют, и это их выбор; есть те, кто готовы участвовать в разных мероприятиях, делах, нести ответственность за свой приход; и есть актив прихода, который всю эту работу координирует, на ком лежит уже юридическая ответственность за приход. Человек заполнял анкету, и если хотел участвовать в деятельности прихода, то оставлял свои координаты, писал, чем он может быть полезен, чем хотел бы заниматься. Естественно, были регулярные собрания, когда намечались планы, давался отчет о проделанной работе и т. д. Вот это — активный приход, живой!
К нам в храм очень много людей приходят и предлагают свои услуги, свои умения. Например, пришла недавно женщина и сказала: «Я всю жизнь занималась с детьми в музыкальной школе, давайте я попробую сделать нечто подобное в вашей воскреске?»
В любом случае, пассивная позиция человека точно не приблизит его к активной приходской жизни.
4. Что можно делать на приходе?
На любом приходе есть социальное служение — переписка и помощь заключенным, сиротам, благотворительные базары для сбора денег тяжелобольным людям. Воскресная школа для детей, реже — для взрослых, кружки по изучению Священного Писания.
Есть миссионерское служение — например, раздача Евангелий на Пасху. Есть просто задушевные встречи — чаепития с батюшкой, где можно задать любой вопрос, что-то предложить. Паломнические поездки всем приходом. Наш приход, например, собирается не просто маленькой группкой в 10 человек — целый автобус набивается! Бывают культурные мероприятия — концерты, выступления, благотворительные ярмарки и тому подобное. Дел очень много! Можно, к примеру, поучаствовать в украшении вертепа на Рождество, помочь в подготовке к Престольному празднику — это же не только уборка, готовка, а еще и создание праздничной атмосферы для других!
Подготовить с детьми стихотворение — тоже дело прихожан.
Главный принцип — не стесняйся, предлагай! То, что интересно тебе, обязательно будет интересно кому-то еще на приходе. Тебя интересует изучение церковного устава? Тебе хочется петь в хоре — обязательно найдется кто-то еще, кого захватит эта идея. Попробуй, возьми на себя эту ответственность — и увидишь, что тем самым замечательно вольешься в приход.
Сейчас приходы так разрастаются, что настоятелю невозможно контролировать все процессы, поэтому он делегирует полномочия — часть обязанностей, естественно, ложится на плечи прихожан. Создание воскресной школы, организация каких-то походов, игр и тому подобное. И если приходу какое-то начинание не нужно, то настоятель будет биться, как рыба об лед, и ничего не получится. Главное, чтобы люди не были равнодушными! А все остальное приложится.
5. Нет ли опасности замкнуться в приходской «тусовке»?
Такая опасность есть, но для того, чтобы избежать ее, настоятель или пастырь должен наблюдать за своими прихожанами, следить, чтобы ни у кого не возникало стремления сделать из прихода замкнутый кружок. Потому что цель прихода — не замкнутость, не изоляция от внешнего мира, а проповедь Христа. Мы видим яркий пример этому в Евангелии, когда Господь выбирает двенадцать учеников, научает их, отправляет по двое на проповедь, и потом они несут учение Христово, приобретая новых последователей. Такая духовная пирамида получается. И это правильная, здоровая ситуация: приход должен быть открыт для любого человека, принимать любого приходящего. А священник, условно говоря, «женится» на приходе — он должен быть для всех доступен, для всех открыт. Недаром перед Таинством рукоположения в священники будущий пастырь снимает свое обручальное кольцо и кладет его на престол в алтаре — в знак полного посвящения себя служению Богу и людям.
Еще очень важно, чтобы человек, который вливается в приходскую жизнь, не отодвинул при этом на второй план свою семью, не оставил мужа или жену, детей. Это должен четко отслеживать настоятель, другие прихожане. Если так случается, это часто говорит о том, что человек мечется и не доводит ничего из начатого до конца. Скорей всего, он бросит и свой приход в итоге!
Вот тебе дарована семья, а ты не поверил в то, что это именно дар, что это от Бога. Поигрался, повозился, понял, что тяжеловато, понял, что надоело, нужны какие-то новые «адреналиновые» события в жизни, новые задачи. Пошел на приход и думаешь: «Ну, это уже что-то настоящее, капитальное!» Но и здесь ты поиграешься, и, пройдет время, уйдешь. Я думаю, надо иначе рассуждать: тебе дана семья — значит, нет никакой причины, по которой ты мог бы предпочесть что-либо семье. Да, ты можешь «набирать» себе какие-то занятия, но надо правильно расставить приоритеты и понять, что же главное.
6. Как могут семейные люди участвовать в жизни храма?
Каждый родитель хочет, чтобы его ребенок был образован, поэтому многие участвуют в жизни детской воскресной школы. Мы привыкли возлагать вопросы образования наших детей на кого-то другого — то на детский садик, то на школу, то на бабушек-дедушек. Ничего подобного не должно быть! Мама и папа должны участвовать активно и в воспитании, и в обучении. Ты родитель, значит, воскресная школа будет жить тогда, когда ты будешь принимать в ее жизни участие. Когда родители будут заботиться о том, как и чем детей покормить после службы, перед занятиями, куда их свозить, как организовать тот или иной праздник, то будет живая жизнь. Никто, кроме нас самих, наших детей не воспитает, не научит!
7. Ходить в один приход, иметь духовника в другом — это нормально?
Я не вижу здесь никаких проблем. Духовное окормление — вещь очень своеобразная, поэтому каждый духовник вместе со своим духовным чадом должен сам такие моменты регламентировать. Если он видит какой-то вред от такой схемы, то он вполне может сказать: «Слушай, дорогой/дорогая, тебе это не полезно, поезди лучше сюда или походи в тот приход, а потом выбери какой-то один».
До революции человек всю жизнь ходил в тот храм, к которому был «прикреплен» по месту жительства. И очень часто первый священник, у которого исповедовался, оставался его духовником на всю жизнь. Это совершенно нормально и создает здоровую атмосферу на приходе. И священник до самой смерти руководил одним приходом, на нем возрастал.
Сегодня все больше храмов строится в жилых районах, в шаговой доступности, так что многие местные жители «привязываются» к близлежащим приходам. А дальше — дело настоятеля сделать так, чтобы этим людям было комфортно жить приходской жизнью, чтоб они никуда не уходили.
8. Как относиться к упрекам, с которыми может столкнуться новичок в храме?
Как-то раз Великим постом я совершал вечером парастас — читал псалтирь, стоя посреди храма, и наблюдал за одним ребенком, который вышел между амвоном и панихидным столиком, чем-то своим занимался, сам с собой рассуждал, ходил и тому подобное. Ко мне вдруг закрались, как мне показалось тогда, «благочестивые мысли»: этот ребенок отвлекает меня! А потом я вдруг понял, что это не он отвлекает — это я не могу сосредоточиться! Если я не умею молиться, то ищу причину, ищу того, кто мне в этом якобы мешает.
Поэтому я уверен, что если человек пришел молиться, он будет молиться в любом случае. Если ему скажут: «Отойди» — спокойно отойдет, потому что для него стоять на том или другом месте — не первостепенная задача: он пришел молиться. Когда отвлекают дети, — да, иногда бывает трудно при этом сосредоточиться, трудно, но возможно! Думаю, что только в свой мир надо заглядывать.
Вместе с тем я противник всяких укоров в храме и всех своих прихожан предупредил, что наш приход — территория, свободная от упреков: кто бы ни пришел, когда бы ни пришел, в чем бы ни пришел, всех надо пустить, принять. Всех предупредил: если вдруг вас укорили, обидели, говорите напрямую мне. Это такой воспитательный момент.
9. Человеку обязательно должно быть комфортно в его приходе?
Комфортно должно быть, но идеальных условий нигде не будет: обязательно надо будет чем-то пожертвовать. Обязательно где-то что-то тебя будет не устраивать: время начала богослужений, длительность службы, «паровозики» из бабушек «Спаси-Господи», бегающие по всему храму дети или, по крайней мере, то, что до храма добираться 2 часа. Обязательно будет какое-то неудобство! Но мы же просим у Бога терпения, Он и подает нам обстоятельства, в которых мы можем воспитать и терпение, и смирение.
Иллюстрации предоставлены группой «Парсуна»
Творческое объединение «Парсуна» создает в рамках проекта «День седьмой» портреты приходских и монашеских общин в интерьерах их храмов. После воскресной литургии участники проекта просят всех прихожан (их число доходит до 500 человек) повернуться лицом к камере, подробно снимают лица, иконы, фрески и прочие детали церковного интерьера, чтобы затем воссоздать образ их Воскресного дня.
Картины создаются в стиле средневековой иконографии, с использованием современных технологий цифровой живописи и воспроизведения изображений. За три года работы выставочная коллекция проекта составила 25 картин.
Авторы проекта: Константин Дьячков, Сергей Кожара, Александр Швец и Владимир Павлов.
Община и/или Личность
Нужна ли современным городским христианам община? Если да, то какой она должна быть? Размышляет Анна Гальперина.
«Нам нужна община!»
Сегодня в Церкви одной из главных проблем называют построение общины. Об этом пишут и говорят все — начиная от Патриарха и заканчивая мирянами в блогах. Нам нужно строить общину! Это звучит почти что лозунгом. Только почему-то вербальные заклинания не помогают. По факту, церковной общины сегодня в России не существует.
Есть исключения, положительные примеры, да и то, чаще всего — это результат труда конкретного священника, его усилия, помноженные на силу его личности, собирают людей в приход. Но стоит этому священнику исчезнуть (перевели, запретили за активничанье, умер), как церковная община рассыпается.
Не будем сейчас касаться того вопроса, что многих в церковной «администрации», как и в государстве, кстати, пугает вообще появление общины — она сильна, активна, непредсказуема. Так что же такое община?
Что такое община? Отвечает Википедия…
Религиозная община, как говорит Википедия, — «сообщество людей определённой местности какого-либо вероисповедания, религиозного толка, объединённых с целью совершения богослужений, молитв и обрядов».
Таким образом, собираясь вместе раз в неделю для совместной молитвы, мы уже представляем собой общину? В общем-то, тогда можно и не знать того, кто стоит рядом, молиться только за себя. В общем то, именно такую вики-общину мы уже имеем. Храмы наполняются, люди заходят, обряды исполняют — чего вам еще надо?
Однако мы понимаем, что суть христианской общины не в том, что некие люди в некое время собираются в одном месте для того, чтобы совершить какое-то действо.
Отвечает Устав РПЦ
По Уставу Русской Православной Церкви, «Приходом является община православных христиан, состоящая из клира и мирян, объединенных при храме». То есть, согласно этому документу, в котором, кстати, слово «община» больше не встречается, приход — это уже сложившаяся община. Наверное, когда то, на заре христианства, так и было: именно из общины вырастала Церковь, выбирался священник, строился храм.
Но сегодня все иначе — есть храм, куда назначается священник. А общины нет. Есть прихожане. Может быть, даже есть группа прихожан, которые активно участвуют в каких-то приходских делах. Но и это еще не община. Это — ее возможное ядро. А иногда и невозможное: «Бывает, что излечением паршивой овцы занимается Церковь, священнослужители, малая группа внутри большой группы, воображая, что есть различие между здоровыми овцами и больными, овцами беленькими и черненькими. На самом деле, не должно быть такого положения, когда небольшая группа специально посвящает себя тому, чтобы перевоспитать паршивых овец», — пишет митрополит Антоний Сурожский.
Там же он упоминает и о другом искажении, так часто принимаемом за «общину», этаком варианте эскапизма: «Мы представляем Церковь в образе (о чем говорили уже отцы, образ этот вполне законный и сейчас) Ноева ковчега. Мы внутри, дверь закрыта, и нам не угрожает то, что снаружи. На деле все не так спокойно и просто.
Община как Христос
Конечно, главное в общине даже не богослужение и не молитва, а Христос, именно Он стоит в центре общины, собирает верных, созидает единство чужих друг другу людей. Вот, как решительно об этом пишет Дитрих Бонхёффер: «Вочеловечившийся Сын Божий был и Он сам, и новое человечество… Вочеловечение делает необходимой воплощенность связи учеников в хождении вслед.
Пророку или учителю идущие вслед ни к чему, ему нужны слушатели и сторонники. А вочеловечившемуся Сыну Бога, вошедшему в человеческую плоть, нужна община идущих вслед, которая была бы причастна не только его учению, но и его телу. У идущих вслед есть общность с телом Иисуса… Тело Иисуса Христа есть само воспринятое им новое человечество. Тело Христа — это его община. Иисус Христос — это одновременно и Он сам и его община (1 Кор. 12, 12).
После Пятидесятницы Иисус Христос живет на земле в образе своего тела — общины… Поэтому креститься — значит стать членом общины, членом тела Христова (Гал. 3, 28; 1 Кор. 12, 13). Поэтому быть во Христе — значит быть в общине. А если мы в общине — значит, мы истинно и телесно в Иисусе Христе».
То есть, христианская община, по Бонхёфферу, и есть Сам Христос. А верующий может стать христианином только в общине. Однако не очень понятно, как просто сборище людей может стать общиной?
Что нам мешает стать общиной?
Как справедливо пишет прот. Павел Великанов, «если мы посмотрим на современную ситуацию, то мы увидим нечто иное. В храм Божий приходят люди, действительно верующие в Бога, каждый со своей стороны пытается как-то осуществить евангельские заповеди, но, откровенно говоря, большинству из них достаточно безразлично то, что происходит как в самом Храме, так и с теми людьми, которые находятся в этом Храме рядом с ними. Они пришли, чтобы решить свою личную духовную проблему.
У меня есть болезнь в душе, у меня немирное состояние, у меня есть грех, я хочу причаститься и быть со своим Христом, все остальное меня не особо волнует. Мне главное попасть в этот очень узенький коридор спасения, который меня может вывести в Царство Небесное. Причащаемся мы Даров Христовых, вполне довольны и счастливо уходим, и дальше нас с Церковью не связывает практически ничего».
По сути, реальность именно такова. И вина, и беда этого — не только индивидуализм и эгоизм современных христиан, но и само изменение жизненных реалий: долгие времена христианской истории именно община (в частности, крестьянская) была основой не только и не столько Церкви, сколько вообще общества, социального устройства.
Сегодня, когда основная часть населения живет в крупных городах, создание общины становится проблематичным. Во-первых, сам образ жизни не предполагает совместного труда, совместного проживания каких-то событий. Та же община пятьсот лет назад, например, видела друг друга каждый день — в труде, в отношениях друг с другом, в жизни и смерти. Сейчас члены одной общины одного города разделены и не ощущают никакого взаимного притяжения. Они приходят ко Христу в Таинстве Причастия, а не ко встрече с общиной. И это — вторая причина.
По сути, получается, что тот же индивидуализм вырос из христианства: во многих богословских трудах говорится, что главное — это «Личная встреча со Христом», моя, только моя, а не какое-то там совместное мероприятие. Вот несколько цитат: «Чем же отличается (христианство от других религий)? Отличается тем (и это очень важно!), что основано на личном опыте. Не на опыте познания, хотя он тоже присутствует в христианстве. Это личный опыт встречи… личный опыт встречи с живым Христом» (источник) или «Личная встреча между человеком и Христом является сердцевиной христианства. Ее невозможно заменить ничем другим» (источник) или всем известное «Спасись сам, и тысячи вокруг тебя спасутся». Ведь самым главным получается все-таки мое спасение? Мои усилия в этом направлении? При чем же здесь община?
Можно сказать, что в общине люди могут творить христианские дела: помогать бедным, кормить голодных, утешать больных. Но точно так же я могу это делать самостоятельно или вообще с какой-то другой группой людей, совсем не со своей общиной?
Ну и давайте добавим сюда личные черты людей и нашу историю. У меня, например, начиная с пионерско-комсомольского детства вызывают отторжение любые собрания и коллективные деяния. Конечно, можно сказать, что я погрязаю в грехе «индивидуализма» (есть такой?), а можно предположить, что это личные качества — я не «общественный деятель» по натуре…
А нужна ли нам община? И если да, какая?
Если же подытожить все сказанное, то можно сказать, что сегодня «необходимость существования христианской общины» не вырастает изнутри общества, в том числе христианского. У него, у общества, по сути, нет потребности в общине. С одной стороны, нас мало что связывает: я не могу сходу полюбить всех стоящих рядом со мной в воскресенье людей только потому, что они тоже верят в Христа, у меня нет внутри такого тумблера, который можно было бы повернуть — и — щелк — любовь зажглась.
С другой стороны, в современном обществе в России пока нет механизма создания церковной общины, по крайней мере, в больших городах. На мой вопрос — как? Как создать общину? — я пока не услышала ни одного внятного ответа. Возможно, такого механизма и не существует, потому что некогда христианская община все-таки по сути не создавалась с нуля, она была как бы результатом преображения, воцерковления общины уже сложившейся, пусть и языческой. А сегодня получается, что в современной индустриальной структуре общества мы пытаемся вырастить некий архаичный плод.
Может быть, сегодня христианские общины не должны быть привязаны к приходу? Может быть, они должны вырастать при домах престарелых, при хосписах, больницах, где костяк общины складывается из людей, занятых общим делом? Но тогда все равно останутся те, кто не ходит в хосписы и не помогает больным старикам. Как быть им? Нужна ли им община? И какой она должна быть сегодня? Может быть, она может быть виртуальной, вроде организации поисковиков «Лиза Алерт», когда люди координируются по тревоге, а потом — каждый дальше живет своей жизнью? И — главное — где в сегодняшней общине и всем нашем церковном обществе — Христос?