Что такое предметники в белорусском языке
ПРЕДМЕТНИК
Смотреть что такое «ПРЕДМЕТНИК» в других словарях:
ПРЕДМЕТНИК — ПРЕДМЕТНИК, а, муж. (разг.). Учитель, специалист по какому н. определённому предмету. Методические объединения предметников. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
предметник — сущ., кол во синонимов: 1 • учитель (64) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов
Предметник — м. разг. Учитель, являющийся специалистом по определенному предмету [предмет 4.]. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
предметник — предметник, предметники, предметника, предметников, предметнику, предметникам, предметника, предметников, предметником, предметниками, предметнике, предметниках (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») … Формы слов
предметник — предм етник, а … Русский орфографический словарь
предметник — (2 м); мн. предме/тники, Р. предме/тников … Орфографический словарь русского языка
предметник — а, ч., розм. Вчитель, спеціаліст з якогось певного навчального предмета … Український тлумачний словник
предметник — а; м. Разг. Учитель, специалист по какому л. определённому учебному предмету … Энциклопедический словарь
предметник — а; м.; разг. Учитель, специалист по какому л. определённому учебному предмету … Словарь многих выражений
предметник — іменник чоловічого роду, істота … Орфографічний словник української мови
предметник
Смотреть что такое «предметник» в других словарях:
ПРЕДМЕТНИК — ПРЕДМЕТНИК, предметника, муж. (школ.). Учитель, являющийся специалистом по одному определенному предмету, преподающий не многие предметы, а только предмет своей специальности. Старая деревня совершенно не знала преподавателей предметников.… … Толковый словарь Ушакова
ПРЕДМЕТНИК — ПРЕДМЕТНИК, а, муж. (разг.). Учитель, специалист по какому н. определённому предмету. Методические объединения предметников. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
предметник — сущ., кол во синонимов: 1 • учитель (64) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов
Предметник — м. разг. Учитель, являющийся специалистом по определенному предмету [предмет 4.]. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
предметник — предметник, предметники, предметника, предметников, предметнику, предметникам, предметника, предметников, предметником, предметниками, предметнике, предметниках (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») … Формы слов
предметник — предм етник, а … Русский орфографический словарь
предметник — (2 м); мн. предме/тники, Р. предме/тников … Орфографический словарь русского языка
предметник — а, ч., розм. Вчитель, спеціаліст з якогось певного навчального предмета … Український тлумачний словник
предметник — а; м.; разг. Учитель, специалист по какому л. определённому учебному предмету … Словарь многих выражений
предметник — іменник чоловічого роду, істота … Орфографічний словник української мови
Анатомия белорусского языка. Часть I
Белорусский язык сегодня подразделяется на два стандарта: «тарашкевицу» и «наркомовку». Известна еще и так называемая трасянка — форма смешанной речи, в которой часто чередуются белорусские и русские элементы. О том, как развивался белорусский язык, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал лингвист, руководитель Минского фестиваля языков Антон СОМИН (начало. Окончание здесь):
— Г‑н Сомин, в Великом княжестве Литовском говорили на западнорусском языке; правда, украинцы говорят, что это был староукраинский, а белорусы — что «старобелорусская мова». Как разобраться, кто из них прав?
— Вопрос, как называть то или иное языковое образование, — это скорее политический вопрос, чем какой бы то ни было еще. Сразу надо отличать, что был официальный язык — западнорусский и была так называемая «проста мова» — это местные разговорные диалекты, на которых говорили обычные люди. В качестве языка официального, законодательного использовался тот язык, который называют западнорусским. В принципе, его можно с тем же правом называть старобелорусским или староукраинским. Нужно понимать, что современный белорусский и современный украинский происходят не из этого языка, а из той самой «простой мовы», то есть от разговорного языка обычных людей. Так как в то время на официальном уровне использовался такой общерусский язык (то есть единый язык до разделения его на будущий белорусский, будущий русский и будущий украинский) с определенным количеством заимствованных слов, в том числе польских и литовских, то можно его называть как угодно, главное — понимать, что официальный язык и местный разговорный — это разные языки и что современный белорусский и современный украинский не восходят к тому, что соответственно называется старобелорусским и староукраинским языками.
— Каковы последствия реформы 1933 года и чем отличается так называемая наркомовка (официальная версия белорусского языка, разработанная в 1933 году — прим. RuBaltic.Ru) от «тарашкевицы» (вариант белорусской орфографии, основанный на литературной норме современного белорусского языка, первая нормализация которого была произведена Брониславом Тарашкевичем в 1918 году и официально действовала до реформы белорусского правописания 1933 года — прим. RuBaltic.Ru)?
— В 1933 году была произведена реформа, которая теоретически касалась только орфографии, однако на практике затрагивала и другие области языка, в том числе и грамматику. Скажем, появились причастия, которые не свойственны белорусскому языку, чтобы можно было говорить «пануючая кляса» (господствующий класс) или «эксплуатаваная кляса» (эксплуатируемый класс). В народном белорусском языке такого не было.
Орфография, конечно, приблизила белорусский язык к русскому, на письме перестала отражаться часть особенностей белорусского языка, и сейчас мы видим, что нынешние носители белорусского, которые пользуются орфографической нормой 1933 года, уже не произносят белорусские слова так, как это предписывает белорусская фонетика: не смягчают согласные перед другими мягкими согласными. По всей видимости, это влияние той реформы.
Более того, в самом тексте реформы не было отражено, но являлось по факту ее следствием изменение словарей. В переводных русско-белорусских словарях теперь на первое место ставился русский вариант, написанный по белорусским орфографическим правилам, а на второе место ставилось белорусское слово. Например, русское слово «скорость» во всех словарях переводилось как «скорость» в белорусской орфографии («скорасць»), а только потом шла исконно белорусская «хуткасць». Потом эта тенденция немного изменилась, но далеко не для всех слов. Таким образом, после реформы 1933 года белорусский язык стал более русифицированным, чем он был до того. Часть заимствованных русских слов вытеснили исконно белорусские, которые использовались до реформы.
Что касается «тарашкевицы» и «наркомовки», то принято считать, что это две орфографические нормы, а сам белорусский язык единый, то есть разница лишь в том, как записать то или иное слово. Но по факту, если мы будем смотреть тексты на «наркомовке», то есть на официальном стандарте, и на «тарашкевице», то есть на классическом стандарте, то увидим, что люди, которые предпочитают один или другой орфографический стандарт, предпочитают также использовать определенную лексику.
В официальных текстах больше слов, совпадающих с русскими, а в текстах на «тарашкевице» больше слов, заимствованных из польского, или каких-нибудь старых белорусских, которые вновь вошли в обиход в 1990–2000‑е. Там можно найти различия в грамматике: опять же, в официальных текстах грамматические нормы ближе к русским нормам, в текстах на «тарашкевице» больше вариантов, которые не совпадают с русскими.
То есть «тарашкевица» — это попытка дистанцироваться от русского языка, а «наркомовка» — это, наоборот, белорусский язык, приближенный к русскому.
Кажется, что золотой стандарт — это нечто среднее, и на самом деле сейчас появляются тексты, которые с точки зрения грамматики и лексики сложно отнести к одному или другому стандарту (хотя с точки зрения орфографии они однозначно относятся либо к «наркомовке», либо к «тарашкевице»). То есть получается нечто среднее, и кажется, что за этим будущее, за такой интеграцией двух норм, чтобы еще больше не разделять белорусское сообщество, которое и так разделено по своему отношению к белорусскому языку.
Показательно, что есть две белорусские Википедии. Отличаются они не только тем, как там пишутся слова: там также встречаются разные окончания, разная лексика. Допустим, в Википедии на «наркомовке» слово «трусы́» переводится сначала как «трусы», а потом уже «майткi», а Википедия на «тарашкевице», наоборот, входом дает «майткi», а потом «трусы», то есть выбирает разные базовые слова. По сути, здесь можно говорить о двух стандартах белорусского языка, которые с точки зрения орфографии разделяются строго: либо один, либо другой, — а с точки зрения лексики и грамматики, по сути, представляют континуум, где есть два полюса: однозначно «наркомовка», однозначно «тарашкевица» — и большое количество частностей, которые находятся посередине.
— Как появилась так называемая «трасянка» и каково ее место в современном белорусском обществе, она как-то связана с «наркомовкой»?
— «Трасянка» не вписывается в эти категории, потому что если «наркомовка» и «тарашкевица» — варианты литературного белорусского языка, то есть того, как нормы предписывают нам писать тексты, то «трасянка» — это разговорный язык. Это смешанный русско-белорусский вариант, который активно распространился после Второй мировой войны, хотя появился несколько раньше, в начале XX века и даже в конце XIX.
Тогда люди, которые учились в Петербурге, но родились и выросли в белорусской сельской местности, порой говорили на «трасянке», то есть у них получался смешанный язык, но это было не очень распространено.
А распространенным это явление стало именно в 40–50‑е годы XX века, когда начался процесс урбанизации и люди из деревень и колхозов стали переезжать в города. Переезжая в города со своим родным белорусским диалектом, они стремились перейти на русский язык, который, с одной стороны, был престижнее, а с другой стороны, был языком общения внутри городов, потому что идиш после Второй мировой войны исчез и русский стал, по сути, единственным лидирующим. Но так как вы носитель одного языка, а стремитесь говорить на близкородственном, очень близком ему другом языке, то вы не до конца на него переходите, вы не можете избавиться от каких-то черт своего родного языка, потому они волей-неволей в вашем целевом языке остаются. Поэтому стали появляться такие смешанные варианты, которые в 90‑е назвали «трасянка». Раньше какого-то отдельного названия для смешанного языка не было.
«Трасянка» — это значит смесь сена и соломы, то есть что-то некачественное. Соответственно, люди, которые переезжали из сёл в города, не до конца осваивали русскую фонетику, у них оставались какие-то белорусские слова, какие-то белорусские грамматические показатели, и дальше они учили своих детей этому языку, считая, что учат их русскому. Если такие семьи жили в каких-то отдаленных районах, дети общались друг с другом, передавали и усваивали этот язык. Если дети в школе общались с исконно городскими детьми, то язык становился у них нормативным, может быть с небольшим белорусским акцентом.
Нужно подчеркнуть, что «трасянку», которая появилась вследствие переселения определенных слоев населения в города, нужно отличать от русско-белорусских диалектов. Например, если проехать по деревням Брянской, Смоленской или Витебской области, то окажется, что там люди говорят одинаково, но это не потому, что у них смешались языки, а просто потому, что это нормально для языков мира: на пограничье появляется нечто среднее между двумя языками. То же самое происходит на границе Италии и Франции, Португалии и Испании. То есть вот это естественная вещь, а «трасянка» менее естественная, так как вызвана социальными процессами, а не является лингвистической данностью.
— Диалекты в Беларуси сильно отличаются в зависимости от региона? Житель Восточной Беларуси свободно понимает жителя Западной?
— В любом языке мира можно найти территориальные диалекты. Принято считать, например, что русский одинаковый везде. Да, действительно, русский язык более одинаковый, чем другие языки: английский, немецкий, например. При этом, если поедем по западной части России, то на севере мы услышим одни звуки, на юге другие, а на западе третьи. Нельзя сказать, что они будут не взаимопонятны, но по говору легко можно будет отличить человека из деревни Вологодской области от человека из Брянской. То же самое и с белорусскими диалектами. Скажем, южнобелорусский говор — это переходный к украинскому. Там есть часть белорусских черт в лексике, грамматике и фонетике, часть — украинских черт. На востоке Беларуси это русско-белорусские говоры, их важно не путать с «трасянкой», хотя на первый взгляд они похожи. Дальше есть белорусско-польский диалект на западе, там больше окают, как в польском языке, например.
То есть в принципе белорусы (сельские жители) из разных регионов друг друга поймут, но определят по говору, кто из какого региона.
Есть, например, диалектологические атласы белорусского языка, и там по разным параметрам отмечены границы разных говоров. Обычно выделяют три диалектных зоны: северные говоры, центральные и южные. Литературный белорусский язык базируется на центральных говорах, но там есть еще разные подварианты.
Есть еще отдельно полесские говоры, которые, наверное, ближе к украинскому. В начале 1990‑х даже пытались создать отдельный полесский микроязык, провели несколько конференций по этому языку, пытаясь выявить орфографическую норму, но потом, как это обычно бывает, закончились деньги, и так у полешуков остался свой диалект, а литературного языка не появилось.
В школах они учат белорусский, но это некоторая трудность, так как литературный белорусский сильно отличается от их родного белорусского. Я знаю историю про девушку, которая сильно интересовалась белорусским, специально поступила на филфак, поехала в экспедицию и была разочарована, узнав, что белорусский живой язык, на котором говорят в деревне, — это совершенно не тот, который она учила. Это нормально для всех языков мира, что литературный язык достаточно сильно отличается от того языка, на котором говорят.
— А есть ли разница между белорусским русским и «русским русским», или российским русским?
— Конечно, такая разница есть, и это нормально, ведь если один язык используется в разных регионах, то можно будет найти отличия.
Более того, нельзя сказать, что есть «русский русский», или российский русский, потому что в российских регионах тоже есть разные диалекты.
Всем известно, что в Москве говорят не так, как в Петербурге. Любой человек может назвать 5–10 лексических отличий; на самом деле таких отличий больше, они есть и в фонетике, и в грамматике. Например, в белорусском русском есть определенное количество слов, которые заимствовались из белорусского или просто появились на белорусской почве. Скажем, в детской речи белорусов есть такой глагол «разбурить»: «Ты разбурил мой песочный домик», — в России же говорят «разрушить» или «поломать», например. Есть и другие заимствования из белорусского: для продуктов, которые закатываются на зиму, обычно используется слово «закатки», а россиянам оно неизвестно.
Или, например, то, что в Москве называется «водолазкой», а в Петербурге называется «бадлоном», в Беларуси и Прибалтике называется «гольф». Есть еще некоторые фонетические отличия. Но надо понимать, что и белорусских русских тоже несколько.
Тот белорусский русский, на котором говорит Лукашенко, достаточно силен белорусским акцентом. У него твердая «ч», вместо «щ» он говорит «шч», у него твердая «р» вместо мягкого «рь» и другие фонетические черты. Любой, кто его послушает, поймет, что он из Беларуси.
С другой стороны, у тех, кому сейчас 30–40 лет и кто родился в городах, фонетика почти не будет отличаться от фонетики москвичей или петербуржцев. То есть отличить их можно будет только по лексическим примерам, которые у них в речи встречаются, а у россиян нет. Либо есть фонетические различия, которые лингвист заметит, а простой человек нет.
Подписывайтесь на Балтологию в Telegram и присоединяйтесь к нам в Facebook!
Что такое предметник в белорусском языке
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
СНГ и Балтия
Языковая ситуация в современной Белоруссии
Гомель — Среди жителей Белоруссии преобладающей является титульная нация. По данным последней переписи, которая состоялась в 2009 г., доля белорусов в общей численности населения составляла 83,7%, русских — 8,3%, поляков — 3,1%, украинцев 1,7%, евреев и литовцев — по 0,1%.
Специфика языковой ситуации в Белоруссии состоит в том, что в ней одновременно существуют два государственных языка: белорусский и русский, причем последний является наиболее употребительным во всех сферах жизни.
Обусловлено это прежде всего причинами политического характера. Как известно, в Советском Союзе была поставлена задача создания новой общности людей — советского народа, с единой культурой «национальной по форме и социалистической по содержанию». При этом неявно предполагалось, что языком этого народа будет русский. Наиболее разрушительные последствия политика русификации имела на территории Белоруссии.
Постепенно в Белоруссии сформировался своеобразный билингвизм: подавляющая часть населения говорила на так называемой «трасянке». Это белорусское слово означает смесь сена и соломы. Согласно социологическому опросу, проведенному в 2011 году, около 88,37 % респондентов ответили, что в повседневном общении используют смесь белорусского и русского языка, 11, 22% — русский и 0, 41% — белорусский.
Согласно Конституции, принятой 15 марта 1994 года, белорусский язык был объявлен государственным.
Ситуация поменялась после прихода к власти в июне 1994 года Александра Лукашенко. 14 мая 1995 года по его инициативе был проведен референдум, одним из вопросов на котором был вопрос о придании наряду с белорусским статуса государственного также и русскому языку. Обусловлено это было двумя причинами. Во-первых, в жесткой оппозиции к президенту находился Белорусский Народный фронт, одним из программных положений которого было возрождение белорусского языка как единственно государственного. И, во-вторых, А. Лукашенко взял курс на сближение с Россией.
Также следует учитывать и то, что А. Лукашенко стремился удержаться у власти, а для этого ему необходимо было получить поддержку большинства населения. Опросы общественного мнения показывали, что более половины жителей страны выступает за два государственных языка.
После этого ситуация с положением белорусского языка стала резко ухудшаться. Так, если в 1993-1994 учебном году на белорусском языке в стране обучалось 76 % первоклассников, а в Минске — 58%, то уже в 1995-1996 учебном году в первые классы с белорусским языком обучения было принято 37,9% от всех первоклассников, в Минске эта цифра составила лишь19,5%.
Однако и эти цифры не раскрывают всей серьезности ситуации с белорусским языком в сфере образования. Поскольку белорусскоязычных учителей-предметников в вузах не готовят, попав в формально белорусские школы, молодые педагоги, как правило, преподают на русском языке.
Ситуацию усугубляет и постоянно падающий престиж профессии учителя в стране. Поэтому выпускники школ не хотят поступать на педагогические специальности. В частности, на специальность «белорусская филология» вот уже несколько лет наблюдается существенный недобор.
В учреждениях Министерства культуры происходит постоянное сокращение сферы употребления белорусского языка. В повседневной практике подавляющее большинство сотрудников библиотек, клубов и музеев использует русский язык.
Что касается печати, то, по данным Белстата, только 9% наименований книг и брошюр, изданных в 2011 году, были на белорусском языке (по-русски — 85%). Среди журналов и других периодических изданий на белорусском языке выходило в 2011 году только 17% (по-русски — 81%). Доля газет на белорусском языке в 2011 году составила лишь 26% (на русском языке — 73%). Основная часть передач на белорусском телевидении ведется на русском языке.
Согласно социологическим исследованиям, читательская аудитория книг на белорусском языке сократилась в 2011-2013 гг. с 14% до 5%.
В официальной сфере использование белорусского языка ограничено. Судопроизводство в Белоруссии полностью русскоязычное, делопроизводство на белорусском языке почти отсутствует. До недавнего времени президент страны Александр Лукашенко при исполнении своих обязанностей практически всегда использовал русский язык.
Тем не менее, большинство населения Белоруссии выступает категорически против придания статуса государственного только русскому языку. Языковая ситуация в Белоруссии имеет несколько парадоксальный характер. Несмотря на то, что большинство белорусов признают, что в повседневном общении они пользуются либо смешанным языком («трасянкой»), либо русским языком с использованием белорусских слов, но своим родным они считают именно белорусский язык.
По результатам переписи 2009 года 53,2% населения Белоруссии назвали белорусский родным языком, а 23,4% — языком, на котором разговариваюит дома, русский — 41,5% и 70,2 % соответственно.
В последние годы меняется и позиция руководства страны относительно белорусского языка. Обусловлено это прежде всего внешними факторами, самым существенным из которых является усиливающаяся угроза государственному суверенитету Белоруссии со стороны России. В последние годы там возрождается идея единого русского народа, куда входят великороссы, белоруссы и малороссы. При этом отвергается наличие таких народов как белоруссы и восточные украинцы, считается, что они являются искусственными конструкциями, созданными большевиками для реализации их культурной политики. Отвергается наличие самостоятельной белорусской и украинской культур, считается, что белорусский и украинские языки — диалекты русского. Усиливается критика со стороны радикальных националистичеких кругов России руководства Белоруссии, оно обвиняется в проведении политики возрождения национальной идентичности.
Поэтому и в Белоруссии изменилось отношение к белорусскому языку. Например, в 2012 году был принят закон «Об обращениях граждан и юридических лиц», согласно которому ответ должен быть дан на языке обращения, т.е. также и на белорусском. Произошло несколько случаев, когда чиновники, не ответившие по-белорусски, понесли дисциплинарные взыскания.
В последние годы начала расширяться сфера употребления белорусского языка, на нем стали писать названия улиц, делать объявления в транспорте. В городах были установлены билборды, пропагандирующие белорусский язык.
Переломным этапом в изменении официального отношения к белорусскому языку явились события в соседней Украине в начале 2014 года, когда произошла аннексия Россией Крыма. Белорусское руководство увидело в этом угрозу суверенитету страны. Президент Лукашенко заявил о необходимости сохранения территориальной целостности Украины и повел в отношении ее нового руководства политику, резко отличающуюся от российской.
В этой ситуации белорусский язык стал рассматриваться как один из факторов государственной независимости страны. Это обусловило высказывания ряда руководящих лиц Белоруссии в его поддержку.
Сначала в своем ежегодном послании белорусскому народу и Национальному собранию 22 апреля А. Лукашенко заявил, что если «белорусы забудут свой язык, то перестанут быть нацией». После, на День независимости 3 июля, он сам выступил на белорусском языке, что было крайне необычно. Также и премьер-министр Михаил Мясникович провел заседание правительства на белорусском языке, а вице-премьер Анатолий Тозик 16 октября на заседании рабочей группы по комплексному анализу системы образования сказал: «Это будет ужасно, если мы потеряем язык. Чем мы тогда будем отличаться от наших соседей? Гражданин Белоруссии обязан владеть двумя государственными языками».
23 октября на встрече с творческой интеллигенцией А. Лукашенко сказал, что в стране существует языковый дисбаланс не в пользу белорусского языка, и предложил подумать о создании национального вуза, где преподавание велось бы только по-белорусски.
Таким образом, следует ожидать, что в ближайшее время руководством Белоруссии будет проводиться политика поддержки белорусского языка. Скорее всего, это выразится в стремлении обеспечить равные возможности для распространения белорусского и русского языков.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Анатомия белорусского языка. Часть I
Белорусский язык сегодня подразделяется на два стандарта: «тарашкевицу» и «наркомовку». Известна еще и так называемая трасянка — форма смешанной речи, в которой часто чередуются белорусские и русские элементы. О том, как развивался белорусский язык, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал лингвист, руководитель Минского фестиваля языков Антон СОМИН (начало. Окончание здесь):
— Г‑н Сомин, в Великом княжестве Литовском говорили на западнорусском языке; правда, украинцы говорят, что это был староукраинский, а белорусы — что «старобелорусская мова». Как разобраться, кто из них прав?
— Вопрос, как называть то или иное языковое образование, — это скорее политический вопрос, чем какой бы то ни было еще. Сразу надо отличать, что был официальный язык — западнорусский и была так называемая «проста мова» — это местные разговорные диалекты, на которых говорили обычные люди. В качестве языка официального, законодательного использовался тот язык, который называют западнорусским. В принципе, его можно с тем же правом называть старобелорусским или староукраинским. Нужно понимать, что современный белорусский и современный украинский происходят не из этого языка, а из той самой «простой мовы», то есть от разговорного языка обычных людей. Так как в то время на официальном уровне использовался такой общерусский язык (то есть единый язык до разделения его на будущий белорусский, будущий русский и будущий украинский) с определенным количеством заимствованных слов, в том числе польских и литовских, то можно его называть как угодно, главное — понимать, что официальный язык и местный разговорный — это разные языки и что современный белорусский и современный украинский не восходят к тому, что соответственно называется старобелорусским и староукраинским языками.
— Каковы последствия реформы 1933 года и чем отличается так называемая наркомовка (официальная версия белорусского языка, разработанная в 1933 году — прим. RuBaltic.Ru) от «тарашкевицы» (вариант белорусской орфографии, основанный на литературной норме современного белорусского языка, первая нормализация которого была произведена Брониславом Тарашкевичем в 1918 году и официально действовала до реформы белорусского правописания 1933 года — прим. RuBaltic.Ru)?
— В 1933 году была произведена реформа, которая теоретически касалась только орфографии, однако на практике затрагивала и другие области языка, в том числе и грамматику. Скажем, появились причастия, которые не свойственны белорусскому языку, чтобы можно было говорить «пануючая кляса» (господствующий класс) или «эксплуатаваная кляса» (эксплуатируемый класс). В народном белорусском языке такого не было.
Орфография, конечно, приблизила белорусский язык к русскому, на письме перестала отражаться часть особенностей белорусского языка, и сейчас мы видим, что нынешние носители белорусского, которые пользуются орфографической нормой 1933 года, уже не произносят белорусские слова так, как это предписывает белорусская фонетика: не смягчают согласные перед другими мягкими согласными. По всей видимости, это влияние той реформы.
Более того, в самом тексте реформы не было отражено, но являлось по факту ее следствием изменение словарей. В переводных русско-белорусских словарях теперь на первое место ставился русский вариант, написанный по белорусским орфографическим правилам, а на второе место ставилось белорусское слово. Например, русское слово «скорость» во всех словарях переводилось как «скорость» в белорусской орфографии («скорасць»), а только потом шла исконно белорусская «хуткасць». Потом эта тенденция немного изменилась, но далеко не для всех слов. Таким образом, после реформы 1933 года белорусский язык стал более русифицированным, чем он был до того. Часть заимствованных русских слов вытеснили исконно белорусские, которые использовались до реформы.
Что касается «тарашкевицы» и «наркомовки», то принято считать, что это две орфографические нормы, а сам белорусский язык единый, то есть разница лишь в том, как записать то или иное слово. Но по факту, если мы будем смотреть тексты на «наркомовке», то есть на официальном стандарте, и на «тарашкевице», то есть на классическом стандарте, то увидим, что люди, которые предпочитают один или другой орфографический стандарт, предпочитают также использовать определенную лексику.
В официальных текстах больше слов, совпадающих с русскими, а в текстах на «тарашкевице» больше слов, заимствованных из польского, или каких-нибудь старых белорусских, которые вновь вошли в обиход в 1990–2000‑е. Там можно найти различия в грамматике: опять же, в официальных текстах грамматические нормы ближе к русским нормам, в текстах на «тарашкевице» больше вариантов, которые не совпадают с русскими.
То есть «тарашкевица» — это попытка дистанцироваться от русского языка, а «наркомовка» — это, наоборот, белорусский язык, приближенный к русскому.
Кажется, что золотой стандарт — это нечто среднее, и на самом деле сейчас появляются тексты, которые с точки зрения грамматики и лексики сложно отнести к одному или другому стандарту (хотя с точки зрения орфографии они однозначно относятся либо к «наркомовке», либо к «тарашкевице»). То есть получается нечто среднее, и кажется, что за этим будущее, за такой интеграцией двух норм, чтобы еще больше не разделять белорусское сообщество, которое и так разделено по своему отношению к белорусскому языку.
Показательно, что есть две белорусские Википедии. Отличаются они не только тем, как там пишутся слова: там также встречаются разные окончания, разная лексика. Допустим, в Википедии на «наркомовке» слово «трусы́» переводится сначала как «трусы», а потом уже «майткi», а Википедия на «тарашкевице», наоборот, входом дает «майткi», а потом «трусы», то есть выбирает разные базовые слова. По сути, здесь можно говорить о двух стандартах белорусского языка, которые с точки зрения орфографии разделяются строго: либо один, либо другой, — а с точки зрения лексики и грамматики, по сути, представляют континуум, где есть два полюса: однозначно «наркомовка», однозначно «тарашкевица» — и большое количество частностей, которые находятся посередине.
— Как появилась так называемая «трасянка» и каково ее место в современном белорусском обществе, она как-то связана с «наркомовкой»?
— «Трасянка» не вписывается в эти категории, потому что если «наркомовка» и «тарашкевица» — варианты литературного белорусского языка, то есть того, как нормы предписывают нам писать тексты, то «трасянка» — это разговорный язык. Это смешанный русско-белорусский вариант, который активно распространился после Второй мировой войны, хотя появился несколько раньше, в начале XX века и даже в конце XIX.
Тогда люди, которые учились в Петербурге, но родились и выросли в белорусской сельской местности, порой говорили на «трасянке», то есть у них получался смешанный язык, но это было не очень распространено.
А распространенным это явление стало именно в 40–50‑е годы XX века, когда начался процесс урбанизации и люди из деревень и колхозов стали переезжать в города. Переезжая в города со своим родным белорусским диалектом, они стремились перейти на русский язык, который, с одной стороны, был престижнее, а с другой стороны, был языком общения внутри городов, потому что идиш после Второй мировой войны исчез и русский стал, по сути, единственным лидирующим. Но так как вы носитель одного языка, а стремитесь говорить на близкородственном, очень близком ему другом языке, то вы не до конца на него переходите, вы не можете избавиться от каких-то черт своего родного языка, потому они волей-неволей в вашем целевом языке остаются. Поэтому стали появляться такие смешанные варианты, которые в 90‑е назвали «трасянка». Раньше какого-то отдельного названия для смешанного языка не было.
«Трасянка» — это значит смесь сена и соломы, то есть что-то некачественное. Соответственно, люди, которые переезжали из сёл в города, не до конца осваивали русскую фонетику, у них оставались какие-то белорусские слова, какие-то белорусские грамматические показатели, и дальше они учили своих детей этому языку, считая, что учат их русскому. Если такие семьи жили в каких-то отдаленных районах, дети общались друг с другом, передавали и усваивали этот язык. Если дети в школе общались с исконно городскими детьми, то язык становился у них нормативным, может быть с небольшим белорусским акцентом.
Нужно подчеркнуть, что «трасянку», которая появилась вследствие переселения определенных слоев населения в города, нужно отличать от русско-белорусских диалектов. Например, если проехать по деревням Брянской, Смоленской или Витебской области, то окажется, что там люди говорят одинаково, но это не потому, что у них смешались языки, а просто потому, что это нормально для языков мира: на пограничье появляется нечто среднее между двумя языками. То же самое происходит на границе Италии и Франции, Португалии и Испании. То есть вот это естественная вещь, а «трасянка» менее естественная, так как вызвана социальными процессами, а не является лингвистической данностью.
— Диалекты в Беларуси сильно отличаются в зависимости от региона? Житель Восточной Беларуси свободно понимает жителя Западной?
— В любом языке мира можно найти территориальные диалекты. Принято считать, например, что русский одинаковый везде. Да, действительно, русский язык более одинаковый, чем другие языки: английский, немецкий, например. При этом, если поедем по западной части России, то на севере мы услышим одни звуки, на юге другие, а на западе третьи. Нельзя сказать, что они будут не взаимопонятны, но по говору легко можно будет отличить человека из деревни Вологодской области от человека из Брянской. То же самое и с белорусскими диалектами. Скажем, южнобелорусский говор — это переходный к украинскому. Там есть часть белорусских черт в лексике, грамматике и фонетике, часть — украинских черт. На востоке Беларуси это русско-белорусские говоры, их важно не путать с «трасянкой», хотя на первый взгляд они похожи. Дальше есть белорусско-польский диалект на западе, там больше окают, как в польском языке, например.
То есть в принципе белорусы (сельские жители) из разных регионов друг друга поймут, но определят по говору, кто из какого региона.
Есть, например, диалектологические атласы белорусского языка, и там по разным параметрам отмечены границы разных говоров. Обычно выделяют три диалектных зоны: северные говоры, центральные и южные. Литературный белорусский язык базируется на центральных говорах, но там есть еще разные подварианты.
Есть еще отдельно полесские говоры, которые, наверное, ближе к украинскому. В начале 1990‑х даже пытались создать отдельный полесский микроязык, провели несколько конференций по этому языку, пытаясь выявить орфографическую норму, но потом, как это обычно бывает, закончились деньги, и так у полешуков остался свой диалект, а литературного языка не появилось.
В школах они учат белорусский, но это некоторая трудность, так как литературный белорусский сильно отличается от их родного белорусского. Я знаю историю про девушку, которая сильно интересовалась белорусским, специально поступила на филфак, поехала в экспедицию и была разочарована, узнав, что белорусский живой язык, на котором говорят в деревне, — это совершенно не тот, который она учила. Это нормально для всех языков мира, что литературный язык достаточно сильно отличается от того языка, на котором говорят.
— А есть ли разница между белорусским русским и «русским русским», или российским русским?
— Конечно, такая разница есть, и это нормально, ведь если один язык используется в разных регионах, то можно будет найти отличия.
Более того, нельзя сказать, что есть «русский русский», или российский русский, потому что в российских регионах тоже есть разные диалекты.
Всем известно, что в Москве говорят не так, как в Петербурге. Любой человек может назвать 5–10 лексических отличий; на самом деле таких отличий больше, они есть и в фонетике, и в грамматике. Например, в белорусском русском есть определенное количество слов, которые заимствовались из белорусского или просто появились на белорусской почве. Скажем, в детской речи белорусов есть такой глагол «разбурить»: «Ты разбурил мой песочный домик», — в России же говорят «разрушить» или «поломать», например. Есть и другие заимствования из белорусского: для продуктов, которые закатываются на зиму, обычно используется слово «закатки», а россиянам оно неизвестно.
Или, например, то, что в Москве называется «водолазкой», а в Петербурге называется «бадлоном», в Беларуси и Прибалтике называется «гольф». Есть еще некоторые фонетические отличия. Но надо понимать, что и белорусских русских тоже несколько.
Тот белорусский русский, на котором говорит Лукашенко, достаточно силен белорусским акцентом. У него твердая «ч», вместо «щ» он говорит «шч», у него твердая «р» вместо мягкого «рь» и другие фонетические черты. Любой, кто его послушает, поймет, что он из Беларуси.
С другой стороны, у тех, кому сейчас 30–40 лет и кто родился в городах, фонетика почти не будет отличаться от фонетики москвичей или петербуржцев. То есть отличить их можно будет только по лексическим примерам, которые у них в речи встречаются, а у россиян нет. Либо есть фонетические различия, которые лингвист заметит, а простой человек нет.
Подписывайтесь на Балтологию в Telegram и присоединяйтесь к нам в Facebook!
Колькі гадоў беларускай мове? Факты і міфы
Як шмат пытанняў выклікае спалучэнне слоў «беларуская мова»… А колькі ж гадоў гэтай мове? Можа, яе прыдумалі пісьменнікі пачатку ХХ стагоддзя? А ці самастойная гэтая мова? Адкуль яна з’явілася і хто на ёй размаўляў? Ці захаваліся старажытныя тэксты на гэтай мове. Даём слова вядучаму навуковаму супрацоўніку Інстытута мовазнаўства імя Якуба Коласа НАН Беларусі, кандыдату філалагічных навук Ірыне Будзько.
Пра што пойдзе гаворка:
Колькі гадоў беларускай мове?
Беларускай мове столькі ж гадоў, колькі любой са славянскіх моў: рускай, украінскай, польскай і г. д. Падмуркам для стварэння і развіцця славянскіх моў паслужылі дыялекты асобных славянскіх плямёнаў, якія два тысячагоддзі таму пачалі рассяляцца па велізарных тэрыторыях Цэнтральнай і Усходняй Еўропы, дзе да нядаўняга часу яшчэ панаваў ледавік.
Ужо ў самым пачатку нашай эры славян пачынаюць згадваць у старажытных рымскіх, гоцкіх, арабскіх, візантыйскіх тэкстах, называючы іх венедамі, антамі, склавенамі, славенамі. Больш падрабязна пра славян мы чытаем у знакамітай «Аповесці мінулых гадоў», дзе Нестар-летапісец пералічае наступныя плямёны: паляне, драўляне (або дзераўляне), севяране, дрыгавічы, радзімічы, крывічы, славене, вяцічы, бужане, углічы, ціверцы, харваты.
У аснову беларускай мовы ляглі дыялекты трох славянскіх плямёнаў. Гэта дрыгавічы (жылі за Прыпяццю аж да Заходняй Дзвіны і ў межах верхняга цячэння Нёмана), крывічы (жылі ўздоўж сярэдняга цячэння Заходняй Дзвіны, на рацэ Палата) і радзімічы (жылі ў басейне Сожа). У прынцыпе, сённяшняя групоўка беларускіх гаворак фактычна адлюстроўвае колішняе рассяленне згаданых плямёнаў на нашай тэрыторыі.
Паколькі славяне прыйшлі ў Цэнтральную і Усходнюю Еўропу ў выніку вялікай міграцыйнай хвалі, так званага Вялікага перасялення народаў, яны кантактавалі і з іншымі плямёнамі, якія таксама засялялі гэтыя тэрыторыі. Так, беларускі этнас фарміраваўся пад моцным уплывам балтаў. Гэты ўплыў адбіўся на элементах традыцыйнай культуры беларусаў, пакінуў след у назвах нашых населеных пунктаў, рэк, азёр і іншых геаграфічных аб’ектаў, адлюстраваўся на знешнасці і ментальнасці. Шмат дзе ў беларускіх вёсках, асабліва на поўначы краіны, і сёння можна пачуць словы, ад якіх вее даўніной:
бонда ‘бохан хлеба’ (па-літоўску bonda), гярдэкаць і гівягаць ‘незразумела, невыразна гаварыць’ (па-літоўску girdeti ‘чуць’ і gyvas ‘здароў’ адпаведна), дырван, дзірван ‘аблога, неапрацаваны ўчастак зямлі’ (па-літоўску dirvanas), крушня ‘груда камянёў’ (па-літоўску krūsnis), кумпяк ‘шынка’ (па-літоўску kumpis), парсюк ‘парася’ (па-літоўску paršiukas), раўгеня ‘посная страва, якая гатавалася з аўсянай мукі’ (па-літоўску raugene), руплівы ‘працавіты, старанны’ (па-літоўску rūpnus, rūpus, rūpestingas), рэзгіны ‘прылада для пераноскі сена’ (па-літоўску rezgines), свіран ‘склад, сховішча’ (па-літоўску svirnas) і інш.
Асабліва моцна след прысутнасці балтаў на тэрыторыі сучаснай Беларусі праявіўся ў назвах рэк і азёр: Друя, Друйка, Дрысвяты, Яса, Нарач, Лучоса і іншыя водныя аб’екты захавалі яшчэ даславянскія найменні. Кажуць, што ўзаемадачыненні балтаў і славян — гэта адзін з нешматлікіх выпадкаў у гісторыі цывілізацый, калі розныя плямёны змаглі дастаткова мірна суіснаваць, узбагачаючы адно аднаго культурнымі здабыткамі, мовай і пазбягаючы ваенных канфліктаў. Ёсць думка, што нават знакамітая рыса беларускай мовы — аканне — гэта вынік шматвяковых кантактаў з балтамі.
Як да нас прыйшла пісьменнасць?
Сёння словы кірыліца, кірылічны алфавіт мы ўспрымаем настолькі натуральна, што часта не задумваемся, чаму менавіта так мы называем азбуку, якой карыстаемся, і нават раскладку на клавіятуры камп’ютара.
А пачыналася ўсё вось як… У ІХ стагоддзі ў Цэнтральнай Еўропе ўтварылася Мараўскае княства, даволі моцнае і вялікае па тых часах. На чале княства стаяў князь Растыслаў, які вырашыў, што хрысціянства можа стаць той рэлігіяй, якая аб’яднае плямёны ў новай дзяржаве. Князь звярнуўся да візантыйскага імператара Міхаіла ІІІ, каб той прыслаў яму настаўнікаў новай веры, якія б маглі гаварыць па-славянску. Такім чынам, у Маравію накіраваліся два браты — Канстанцін, знакаміты філосаф, паліглот, перакладчык (потым, прыняўшы манаскі сан, ён атрымаў імя Кірыл), і Мяфодзій.
Родам яны былі з грэчаскага горада Салонікі, насельніцтва якога складалася з грэкаў і славян. Ёсць думка, што маці братоў была славянкай. Як бы там ні было, славянскі дыялект яны ведалі вельмі добра. За кароткі час з грэчаскай мовы былі перакладзены ўсе неабходныя для службы ў царкве тэксты. Самыя старажытныя рукапісы, якія дайшлі да нас, датуюцца Х—ХІ стагоддзямі. Напісаны яны дзвюма азбукамі: кірыліцай і глаголіцай. Ёсць думка, што Кірыл і Мяфодзій стварылі менавіта глаголіцу, а кірыліца ўзнікла пазней як вынік адаптацыі грэчаскага алфавіта пад славянскае маўленне. Пра гэтыя падзеі мы даведваемся з некалькіх старажытных рукапісаў, у першую чаргу са сказання «О письменехъ» Чарнарызца Храбра, які жыў у Х стагоддзі.
За дастаткова кароткі час рукапісы свяшчэнных тэкстаў распаўсюдзіліся па славянскай тэрыторыі, найперш сярод усходніх славян. Ужо з ХІ стагоддзя мы маем кнігі, перапісаныя ў Кіеве і Ноўгарадзе, з ХІІ стагоддзя — у Полацку. У таго ж Чарнарызца Храбра мы чытаем, што і да прыняцця хрысціянства славяне мелі пісьменнасць: «Прhже оубо словhне не имhхъ книгъ но чрътами и рhзами и чътhх». Цяжка сказаць, якога кшталту было гэтае пісьмо чрътами и рhзами. Магчыма, яно нагадвала клінапіс або руны.
Ад Полацка пачаўся свет…
Пісьменства стала ўмацоўвацца і распаўсюджвацца ў першую чаргу ў сталіцах славянскіх княстваў. Для Беларусі знакавую ролю ў гэтых адносінах адыграла Полацкае княства. Нездарма мы кажам, што ад Полацка пачаўся свет. Самыя старажытныя тэксты, якія ўзніклі на Полаччыне, — дагаворныя граматы полацкіх князёў з Рыгай і гоцкім берагам, Полацкае Евангелле канца ХІІ стагоддзя, надпісы на Рагвалодавых камянях, графіці Спаса-Еўфрасіньеўскай царквы ў Полацку, надпіс на крыжы Еўфрасінні Полацкай, некалькі берасцяных грамат.
Ужо ў некаторых з гэтых тэкстаў мы бачым праявы беларускага вымаўлення: аканне, пераход в, л у ў, цоканне (старажытныя палачане, як і ўсе крывічы, не адрознівалі гукі ц і ч і вымаўлялі іх як ц; і сёння яшчэ на поўначы Беларусі можна пачуць вадзіцка, крыніцка замест вадзічка, крынічка), зацвярдзелы гук р.
Пры ўтварэнні Вялікага Княства Літоўскага цэнтрам пісьменнасці і кніжнасці стаў Навагрудак. Пісьмовая традыцыя, якая паўстала ў Старажытнай Русі і развілася на Полаччыне, атрымала новы імпульс.
З утварэннем дзяржавы адразу паўстае пытанне аб дзяржаўнай мове. Калі мы гаворым пра Вялікае Княства Літоўскае, то дзяржаўнай мовай (часта яе называюць афіцыйнай) там была старабеларуская. Праўда, такім тэрмінам у тыя часы ніхто не карыстаўся. Гэтую мову ў старажытных тэкстах называлі рускай (або руськай), яе юрыдычны статус быў замацаваны ў Статуце Вялікага Княства Літоўскага 1566 года: «А писаръ земскій по руску маеть літэрамі і словы рускімі все лісты і позвы пісаті, а не іншым языкомъ і словы…» Гаворка ідзе пра тое, што ўсе службовыя паперы павінны пісацца на рускай (старабеларускай) мове.
На гэтай мове напісаны шматлікія тамы справавых дакументаў, тэксты дамоў з іншымі краінамі свету, створана арыгінальная літаратура, у тым ліку жыціі, летапісы, хронікі і нават гараскопы. На старабеларускую мову перакладзены вядомыя тагачасныя раманы і аповесці, якімі зачытвалася ўся Еўропа (напрыклад, гісторыя аб Трыстане і Ізольдзе, аб Троі, аб Аляксандры Македонскім). Існуе, як вядома, і пераклад Бібліі.
Канешне, сучаснаму чалавеку вельмі цяжка чытаць такія тэксты, але нельга сказаць, што гэта зусім немагчыма. Яны ўтрымліваюць шмат слоў, знаёмых сёння кожнаму беларусу: гаспадар, ведаць, чын, шлюб, зайздрасць, захад, усход, пачатак, звыкласць і інш. Акрамя таго, у тэкстах мы сустрэнем і важныя для нас рысы беларускага маўлення: аканне і яканне (в апустевшеи земли, красата, ягипцянін, вясло), цвёрдасць гукаў ж, ш, ч, ц і р (жонка, шыпшына, чолом, Свислочы, старцы, крэщение, декабра), прыстаўныя гукі в, г (вока, восень, гарбузъ, геретикъ), пераход гукаў в, л у ў (у чужой земли, Ягайло переступивъ тыи правды).
Што такое руская мова беларусаў?
Мала ў гісторыі славянскіх моў існуе такіх заблытаных пытанняў, як назва дзяржаўнай мовы Вялікага Княства Літоўскага. Гэтую праблему спрабуюць вырашыць ужо два стагоддзі, у дыскусіі ўдзельнічалі і працягваюць прымаць удзел навукоўцы практычна ўсіх славянскіх краін, кожны раз узнікаюць усё новыя тэрміны (сёння іх налічваецца больш за 40), і да канчатковага рашэння яшчэ вельмі далёка.
Перш за ўсё трэба пачаць з саманазвы, гэта значыць з таго, як самі грамадзяне Вялікага Княства Літоўскага і Рэчы Паспалітай называлі сваю мову. Дарэчы, гэтых саманазваў не так шмат: руска (руська) мова, рускій (руській) язык, часам да іх дадаваўся прыметнік просты (простая) у значэнні ‘зразумелы’. Так называлі мову сваіх твораў Францыск Скарына, Сымон Будны, Васіль Цяпінскі, Лаўрэнцій Зізаній, так названа дзяржаўная мова Вялікага Княства Літоўскага ў Статутах 1566 і 1588 гадоў.
Часта да саманазвы дадаваўся прыметнік літоўскі, і мову называлі літоўскай або літоўска-рускай. Адам Міцкевіч, які разам са сваімі сябрамі вельмі цікавіўся гісторыяй Вялікага Княства Літоўскага, падчас лекцый у Парыжскім універсітэце так казаў пра беларускую мову: «На беларускай мове, якую называюць русінскай або літоўска-русінскай, гаворыць каля дзесяці мільёнаў чалавек; гэта самая багатая і самая чыстая гаворка, яна ўзнікла даўно і выдатна распрацавана».
Сярод іншых назваў гэтай мовы (дакладней, тэрмінаў, якія ўвялі ва ўжытак даследчыкі апошніх двух стагоддзяў) можна адзначыць наступныя: польско-русский язык, письменный язык литовской Руси, литературно-письменный язык ВКЛ, старинное западнорусское наречие, западнорусский язык, литературный южно-русский язык, украïнська літературна мова, староукраинский язык, адпаведна старабеларуская мова, украинско-белорусский язык, славено-польский язык, польсько-слов’яно-руська мова, język polsko—białoruski, славяно-украинско-белорусский язык і інш. Няцяжка заўважыць, што ва ўсіх гэтых назвах прасочваюцца дзве тэндэнцыі: па-першае, усе яны падкрэсліваюць «змешаны» характар той мовы, па-другое, кожная назва адлюстроўвае этнічныя прыхільнасці яе аўтара. Іншымі словамі, кожны даследчык ахоўвае сферу сваіх інтарэсаў.
Падагульняючы сказанае вышэй, адзначым, што беларуская мова развівалася шмат стагоддзяў. У яе гісторыі былі перыяды вялікага росквіту і заняпаду, не адразу яна стала называцца беларускай, не адразу заняла моцныя пазіцыі на лінгвістычнай карце Еўропы, але на сёння гэта развітая самастойная славянская мова, з багатай пісьмовай традыцыяй, з адметным слоўнікавым складам, з вельмі характэрнымі фанетычнымі і марфалагічнымі рысамі.