Что такое разгерметизация космического корабля
Американский астронавт рассказал о разгерметизации «Союза» при посадке
Пилотируемый космический корабль «Союз», на котором в апреле возвращался с МКС экипаж из трех космонавтов, подвергся разгерметизации на заключительных этапах посадки. Об этом сообщает издание Space News со ссылкой на заявление председателя консультативного комитета Международной космической станции (МКС) Томаса Стаффорда.
Заседание этого органа, в задачи которого входит консультирование американского космического агентства NASA по самому широкому кругу вопросов, касающихся организации космических полетов и безопасности экипажей, состоялось 16 октября.
По словам Стаффорда, в прошлом астронавта, разгерметизация посадочной капсулы произошла в момент выброса парашютной системы. «Пряжка ударила по сварочному шву, что привело к разгерметизации капсулы», — сказал он. Инцидент произошел на высоте примерно 8 км от поверхности Земли.
Разгерметизация «Союза» не стала угрозой экипажу, уточнил Стаффорд, поскольку экипаж в соответствии со стандартной процедурой при посадке был облачен в скафандры и сброс давления не представлял опасности для их жизни.
Стаффорд не назвал конкретной даты, когда произошел инцидент. Единственный космический корабль серии «Союз», вернувшийся на Землю в этом году, был «Союз МС-02», который совершил посадку 10 апреля, указывает Space News. На нем возвращались после шести месяцев пребывания на МКС астронавт NASA Шейн Кимбро и космонавты «Роскосмоса» Сергей Рыжиков и Андрей Борисенко.
Пресс-секретарь NASA Гари Джордан подтвердил 17 октября, что инцидент произошел во время посадки корабля «Союз-MS-02». «Роскосмос» публично инцидент не комментировал.
По словам Стаффорда, «Роскосмос» уже провел работу над ошибками и пришел к выводу, что причиной произошедшего мог стать способ складывания парашютной системы. Значение мог иметь и угол, под которым «Союз» опускался в атмосферу, считают в госкорпорации.
РБК направил запрос в пресс-службу ПАО «Ракетно-космическая корпорация «Энергия», которая занимается разработкой и производством «Союзов».
Первый полет корабля «Союз-1» состоялся 23 апреля 1967 года. За все время использования с космическим аппаратом было всего два инцидента, один из которых закончился гибелью космонавта Владимира Комарова. Он погиб во время возвращения из-за неисправности в системе торможения «Союза». Его дублером в этом полете был Юрий Гагарин.
Вторая авария с участием «Союза» произошла 6 июня 1971 года, когда из-за разгерметизации спускаемого аппарата погиб весь экипаж — космонавты Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев.
Честная техника и непонятные люди в истории разгерметизации «Союза»
Заметной новостью прошедшей недели стала пресс-конференция совещательного комитета по МКС 16 октября. На ней было объявлено, что в процессе посадки корабля «Союз» произошла частичная разгерметизация спускаемого аппарата. Насколько это было опасно? Часто ли случаются подобные происшествия? И что могло быть причиной такой пресс-конференции?
Та самая посадка 10 апреля, фото NASA/Bill Ingalls
Что именно произошло?
В процессе посадки корабля «Союз МС-02» в момент раскрытия основного парашюта деталь парашютной системы ударила по стенке парашютного контейнера, из-за чего там образовалась трещина размером 3,5 сантиметра, через которую началась утечка воздуха. Различные источники расходятся в определении детали-«виновника». По мнению журнала «Новости космонавтики» это вертлюг — деталь, предотвращающая скручивание строп и тросов парашюта, но по словам представителя РКК «Энергия» причиной была пряжка стяжного ремня тормозного парашюта. Пресс-служба Роскосмоса сообщила, что происшествие носит случайный характер, и меры для предотвращения его повторения уже приняты.
Матчасть
Парашютная система корабля «Союз» состоит из вытяжных, тормозных, основного и запасного парашютов.
Система крепления парашюта к спускаемому аппарату выглядит так:
Источник: форум журнала «Новости космонавтики»
Вертлюг крупным планом:
Источник
На доступных фотографиях парашютного отсека никаких следов трещины не заметно.
Насколько это было опасно?
В общем случае разгерметизация космического корабля — очень опасная вещь, и уже один раз привела к гибели космонавтов на «Союзе-11», но конкретно в данном случае опасность была минимальной. Прежде всего, после горького опыта «Союза-11» космонавты выполняют потенциально опасные операции (старт, стыковка, посадка) в скафандрах. Далее, авария произошла в тот момент, когда спускаемый аппарат уже был в плотных слоях атмосферы. Основной парашют начинает раскрываться на высоте 10,5 км, но за время его полного раскрытия корабль успевает снизиться на три километра.
Схема посадки корабля «Союз»
Даже если бы отверстие было бы в разы больше (иначе воздух вытекает слишком медленно), и экипаж был бы без скафандров, ничего страшного им бы не грозило. В конце концов при штатной посадке всего на два километра ниже открывается дыхательный клапан, выравнивающий давление внутри и снаружи. Ну и, наконец, поскольку происшествие было связано с алгоритмом раскрытия основного парашюта, оно никак не могло случиться на орбите.
Аварийные будни
В официальном сообщении Роскосмоса говорится, что «все операции по спуску с орбиты и приземлению прошли штатно». Кто-то может подумать, что эту аварию от нас пытались скрыть, но это не так. Происшествие было описано в №6 журнала «Новости космонавтики» за этот год, на который может подписаться любой желающий. И ругать пресс-службу Роскосмоса за то, что аварию не упомянули, не стоит. Дело в том, что любая космическая миссия любой страны сталкивается с массой различных мелких происшествий, которые не помешали выполнению программы полета и обычно интересны только специалистам и энтузиастам космонавтики. Например, в тот же день 10 апреля на «Союз МС-02» было еще одно происшествие — после отстыковки корабля от МКС на нем было обнаружено повышенное парциальное давление кислорода (26%, в 1,23 раза выше нормы). В начале этого года при подготовке к старту «Союза МС-04» обнаружили негерметичность одного из клапанов. На «Союз МС-03» 19 ноября на 14 витке полета произошла авария датчиков угловых скоростей, сорвавшая построение тестовой ориентации в орбитальной системе координат. Старт «Союза МС-02» был отложен из-за зажатого кабеля. Стыковку «Союза ТМА-19М» 15 декабря 2015 года осложнила проблема с двигателем ориентации. На «Союзе ТМА-20М» 19 марта 2016 года пришлось перейти на резервную аппаратуру «Курс-А» из-за неустойчивой работы основного комплекта. И это только за два последних года. У других стран творится то же самое. Внимательное чтение историй полетов, например, шаттлов, показывает такое же изобилие мелких аварий — на STS-135 вышли из строя два бортовых компьютера, на STS-134 старт отложили из-за отказа обогревателя вспомогательной силовой установки и так далее. Так что если бы штатным полетом считалось отсутствие проблем вообще, такие полеты случались бы раз в несколько десятилетий.
Тренды
Тревожным признаком было бы нарастание потенциальной опасности аварий. Но этого не наблюдается. С начала 21 века самые серьезные аварии «Союза» были в 2007-2008 годах, когда из-за отказа одного из пироболтов не происходило полное разделение спускаемого аппарата и агрегатного отсека, из-за чего первый входил в атмосферу «вверх тормашками». Наверху слой теплозащиты тоньше, поэтому «Союз ТМА-10М» и «Союз ТМА-11М» находились в серьезной опасности. К счастью, корабль «Союз» спроектирован очень хорошо, агрегатный отсек отгорал и отваливался раньше, чем заканчивался ресурс верхней теплозащиты, а дальше спускаемый аппарат ориентировался правильным образом под собственным весом.
Обгоревший тангажный двигатель «Союз ТМА-11М», фото журнала «Новости космонавтики»
Пироболт следующего корабля, «Союз ТМА-12М» тоже оказался под подозрением, поэтому его сняли на одном из выходов в открытый космос. Но проблему сумели решить, подобные происшествия не повторялись, и за прошедшие десять лет не было настолько же опасных аварий. Для паники причин нет, но и благодушествовать не стоит — космическая техника сложна, а опасности космоса совершенно реальны. Только качество проектирования и выполнения работ может предотвратить по-настоящему опасные проблемы.
Мотивы
Отдельный вопрос состоит в том, почему вообще эта история подняла шум? Увы, работа техники проще и понятней того, что делают люди, и вместо четкого ответа мне приходится дать список возможных версий.
«Пророк в чужом отечестве». Отечественные СМИ не читают журнал «Новости космонавтики», поэтому содержание пресс-конференции, пересказанное на портале SpaceNews стало для них новостью. В пользу этой версии говорит то, что в западных СМИ не заметно особого интереса к этой истории, а вот отечественные издания ее перепечатывали достаточно активно.
«Конструктивная паранойя». У космических агентств разные подходы к организации пилотируемых полетов, и какие-то события могут восприниматься NASA острее, чем Роскосмосом. Например, на «Союзе» и МКС есть панели метеоритной защиты, которые были добавлены по требованию NASA, но считаются излишними Роскосмосом. NASA контролирует создание нескольких пилотируемых кораблей, и для него логична забота о безопасности экипажа, поэтому эту историю могут использовать как пример, чтобы повышать надежность уже своих кораблей.
«Политические интриги». Упомянутый выше источник SpaceNews говорит о сомнениях в надежности российских кораблей, но, поскольку это не указано как цитата, более вероятно, что это мнение журналиста, написавшего материал. Остается надеяться, что комитет не занял пристрастной позиции и не пытается представить российские корабли менее надежными и более опасными, чем они есть. В уже не таком далеком будущем NASA перестанет покупать места на «Союзах», и это нормально, главный вопрос заключается в будущем сотрудничестве. Обнародованное на 68 Международном астронавтическом конгрессе заявление о сотрудничестве Роскосмоса и NASA было отличной новостью, и сейчас было бы очень печально увидеть силу, лоббирующую отказ от него. Сегодня большие космические проекты страны могут создавать только вместе, и, чем больше будет участников в проекте станции Deep Space Gateway на лунной орбите, тем больше и функциональнее она будет.
«Они были обречены» 50 лет назад погиб экипаж «Союза-11». Кто виноват в главной трагедии советской космонавтики?
«Люк не открывать и ждать группу поиска»
В роковую ночь на 30 июня 1971 года ситуация поначалу развивалась штатно. 29 июня в 21 час 25 минут по московскому времени «Союз-11» отделился от орбитальной станции «Салют-1». Бортинженер Волков доложил, что визуально наблюдается расхождение: «Станция пошла слева от нас, с разворотом». В ответ Земля дала условия посадки: над территорией СССР малооблачно — три-четыре балла. В районе приземления ясная погода, видимость составляет десять километров, температура — 16 градусов выше ноля, ветер — два-три метра в секунду, давление у земли — 720 миллиметров ртутного столба.
В 00 часов 16 минут 30 июня состоялся еще один сеанс связи с кораблем. Организатор и руководитель подготовки космонавтов генерал Николай Каманин напомнил о необходимости при спуске вести постоянный репортаж на коротких и ультракоротких волнах. А после посадки действовать строго по инструкции: резко не двигаться, люк не открывать и ждать группу поиска.
«Желаю мягкой посадки. До скорой встречи на Земле!» — подытожил Николай Петрович. В ответ командир экипажа Добровольский сказал: «Вас понял, условия посадки отличные. На борту все в порядке, самочувствие экипажа отличное. Благодарим за заботу и добрые пожелания».
Планировалось, что «Союз-11» приземлится 30 июня в 02:18 примерно в сотне километров к востоку от города Джезказган в Казахстане. Общая длительность полета составляла к тому времени более 23 суток. Это был мировой рекорд. Волков подтвердил, что все хорошо себя чувствуют, заняли места в креслах. Инженер-исследователь Пацаев подчеркнул: «У меня виден горизонт по нижнему срезу иллюминатора». Добровольский отметил:
Идем по программе. Понемногу появляется Земля. Справа летит станция. Здорово, красивая! Сейчас начинаем ориентацию. Проверили системы. Все в норме. У меня уже повернулся горизонт. Станция выше меня
В Центре управления полетами попрощались с экипажем до следующего сеанса связи — не подозревая, что его уже не будет. В 01:35:24 была включена тормозная двигательная установка спускаемого корабля, в 01:47:28 произошло разделение отсеков «Союза-11». Ожидалось, что с борта последует доклад об этом, но радиоэфир молчал.
Экипаж космического корабля «Союз-11» с главным конструктором Василием Мишиным и космонавтом Андрияном Николаевым (второй слева) перед полетом. Июнь 1971 года
Старт и приземление космического корабля в Советском Союзе традиционно считались событиями особой важности. И на этот раз в зале оперативно-технического руководства ЦУПа вестей ждали министр общего машиностроения СССР Сергей Афанасьев, председатель Государственной комиссии по летным испытаниям пилотируемых кораблей генерал Керим Керимов, конструктор ракетно-космической техники, в том числе «Союза-11», Василий Мишин, член Государственного комитета оборонной техники генерал Яков Трегуб, начальник Главного управления космических средств Ракетных войск стратегического назначения генерал Андрей Карась и представители других организаций, причастных к полетам в околоземное пространство.
Спустя 20 минут все поняли: что-то произошло. Но что именно?
Укрощение строптивой станции
К концу 60-х годов стало ясно, что СССР проигрывает лунную гонку США. Причиной тому явились многочисленные аварии ракет-носителей, которые должны были запускать космические аппараты вокруг спутника Земли. Тогда возникла идея перенацелить усилия с Луны на создание орбитальных станций, опередив в этом американцев, что получило одобрение политического руководства страны.
19 апреля 1971 года с космодрома Байконур была запущена первая в мире орбитальная космическая станция под названием «Салют-1». Она состояла из трех отсеков — агрегатного, переходного и рабочего. Двигатели системы ориентации были взяты от кораблей «Союз». При этом объем топливных баков увеличен в два раза. Запас горючего, продовольствия и кислорода был рассчитан на три месяца. Предполагалось, что «Салют-1» посетят две-три экспедиции.
Сюрпризы начались сразу же: выяснилось, что на станции не открылась крышка отсека научной аппаратуры и отказали шесть из восьми бортовых вентиляторов станции. Это ставило под угрозу большинство научных экспериментов и могло вызвать серьезные осложнения в работе системы жизнеобеспечения космонавтов.
В первопроходцы выбрали самый опытный экипаж. За плечами командира Владимира Шаталова и бортинженера Алексея Елисеева было уже по два полета. Исключение составлял лишь инженер-исследователь Николай Рукавишников, который еще не бывал в космосе. Среди основных задач миссии значились стыковка и доставка первых космонавтов.
Но запуск «Союза-10» 22 апреля 1971 года был сорван. Из-за не прекращавшегося всю ночь дождя на корпусе ракеты появились блуждающие токи переменного знака (то «плюс», то «минус»), и за минуту до старта выяснилось, что не отходит кабель-мачта. Возникла крайне опасная ситуация: могла сработать система аварийного спасения и начаться пожар. Космонавтов экстренно эвакуировали, а пуск отложили на следующий день. Он прошел успешно, и 24 апреля началась стыковка.
И снова ЧП. После соприкосновения «Союза» с «Салютом» выяснилось, что они не дотянулись друг до друга на 90 миллиметров. В такой ситуации переходить на станцию без скафандров — смерти подобно. Их же на трехместных кораблях отменили еще с полета «Восхода-1» в октябре 1964 года.
Существовавшие в то время скафандры «Беркут» и разработанный на его основе «Ястреб» весили более 20 килограммов каждый, не считая ранцевого оборудования. Это полезное, но громоздкое оснащение занимало много места, и им решили пожертвовать в пользу третьего члена экипажа, тем самым сильно опередив американцев, которые запустили сразу троих астронавтов только в октябре 1968 года. К тому же считалось, что советские космические корабли настолько надежны в плане герметичности, что в них можно летать хоть в одних трусах.
Что делать? Запаса кислорода на корабле оставалось только на 40 часов полета. Оставался экстренный вариант — с помощью пиропатронов отстрелить стыковочный штырь «Союза». Но в таком случае «Салют» был бы потерян для других экспедиций, поскольку соединиться с ним стало бы уже невозможно. Специалисты ЦУПа подсказали верное решение: открыть замок и освободить стыковочный штырь корабля путем установки перемычки в одном из приборов. Позже, уже на Земле, выяснилось, что причиной неудачи стал сбой автоматики в системе управления.
«Негостеприимство» станции привело к тому, что полет пришлось срочно прекратить, и в тот же день «Союз-10» произвел незапланированную посадку, впервые в истории мировой космонавтики сев ночью. Итоги неудачной миссии стали поводом для доработок систем управления и более тщательной подготовки космонавтов для следующего корабля — «Союза-11».
Военные против гражданских: кто полетит?
Экипаж состоял из командира Алексея Леонова, бортинженера Валерия Кубасова и инженера-исследователя Петра Колодина. Дублерами были Добровольский, Волков и Пацаев. Назначение не вызывало сомнений у начальства — после шаталовского экипажа леоновский был следующим по опыту и количеству полетов в космос, за исключением новичка Колодина.
Алексей Архипович Леонов был первым в мире человеком, вышедшим в открытый космос в 1965 году. Он проявил исключительное мужество и самообладание в нештатной ситуации, когда раздувшийся скафандр препятствовал его возвращению в корабль «Восход-2». Кому, как не ему, поручить укротить «Салют-1»?
Старт был назначен на 6 июня, а вечером 28 мая оба экипажа прибыли на Байконур. Оставшееся до полета время космонавты занимались подгонкой тренировочных костюмов, шлемофонов, привязных ремней и кресел. Все шло по плану. 30 мая коллеги тепло поздравили Леонова с 37-летием, выпустив по этому поводу специальный номер стенгазеты.
3 июня случилось то, что кардинально изменило ситуацию: во время предстартового обследования врачи обнаружили у Кубасова затемнение в правом легком. Они предположили, что это начальная стадия туберкулеза, и категорически запретили космонавту полет, чтобы он не заразил остальных.
Космонавты Алексей Елисеев, Владислав Волков, Алексей Леонов (слева направо)
Александр Моклецов / РИА Новости
Для всех этот вердикт прозвучал как гром среди ясного неба. Валерий Николаевич считался одним из самых здоровых людей. Накануне он пробежал пять километров, играл в теннис, на плохое самочувствие не жаловался, анализ крови был хороший. Начались споры о том, кто должен его заменить. Генералы отстаивали вариант, при котором летел военный летчик Леонов и военный ракетчик Колодин. Бортинженером предполагался уже бывавший в космосе Владислав Волков. Генеральные конструкторы лоббировали более «гражданский» экипаж Добровольского, в котором только командир был военнослужащим.
За оставшееся время Леонов попробовал сработаться с Волковым и остался им глубоко недоволен. Впрочем, по-другому и быть не могло — они были похожи. Два самодостаточных человека с энергичным, лидерским характером. У обоих — по «Золотой Звезде» Героя Советского Союза за совершенный полет. Один талантливый живописец, другой — замечательно играющий на гитаре, знаток анекдотов. Двум холерикам на одном корабле не было места.
О недовольстве Леонова Петр Колодин в приватной беседе сообщил Волкову, и тот, вспылив, направился прямиком к Мишину, категорически потребовав оставить себя в экипаже Добровольского.
Ярость Леонова и слезы Колодина
В результате победило мнение конструкторов, и 4 июня на заседании Госкомиссии было объявлено, что летят Добровольский, Волков и Пацаев. Еще никогда до этого экипаж не меняли целиком. На какие-то минуты воцарилась гнетущая тишина. Леоновцы сидели, низко опустив головы, как футболисты, проигравшие ответственный матч. Но и бывшие дублеры не выражали радости — слишком внезапна была свалившаяся на них ответственность.
Полет в космос означал звание Героя Советского Союза, пять тысяч рублей премии, автомобиль «Волга» и иные блага. Они становились известными всему миру, выходя из тени более прославленных товарищей. Но дело было не только и не столько в медных трубах. Со времен Юрия Гагарина в космонавты шли люди, для которых путь к звездам был смыслом всей их жизни. Зачастую через тернии.
Как-то старшая дочь Добровольского Марина попросила отца рассказать, откуда у него на запястьях рук глубокие шрамы. Он усмехнулся и ответил, что расскажет, когда она подрастет. Уроженец Одессы, во время войны он подростком рыл окопы, а после падения города перешел в подпольщики.
У Виктора Пацаева все началось с книги Константина Циолковского «Путешествие на Луну», которую он прочитал еще в детстве. После окончания Пензенского индустриального института молодой инженер участвовал в создании приборов для метеорологических ракет. Затем перешел в конструкторское бюро одного из основателей отечественной космонавтики Сергея Королева. Там он зарекомендовал себя как опытный специалист и был рекомендован к полетам в космос.
Москвич Волков тоже несколько лет поработал в КБ Королева инженером-конструктором, прежде чем в 1969-м отправиться в составе экипажа «Союз-7» в полет.
Георгий Добровольский, Владислав Волков, Виктор Пацаев на Госкомиссии
Леонов был вне себя от ярости. Космонавт №11 должен лететь именно на «одиннадцатке». Он, бывавший в цехах завода еще на стадии строительства «Союза-11», давно считал его своим кораблем. Все это, не стесняясь, Леонов высказал большому начальству. До слез переживал и Колодин, который чувствовал, что никогда не отправится на околоземную орбиту. Он корил себя за неосторожный разговор с Волковым, не подозревая, что тем самым спас жизнь себе и командиру.
Отношения между экипажами испортились окончательно. После объявления решения Госкомиссии добровольсковцы не пожали руки леоновцам, как это обычно происходило. На следующий день, 5 июня, леоновцы ответили демаршем: в конце торжественного митинга, когда космонавты делают совместный круг почета, они остались на месте.
Этот строптивый Волков
Старт и последующая стыковка с «Салютом-1» прошли нормально, и первым на борт станции 7 июня ступил Пацаев. Он заменил отказавшие вентиляторы, включил установку регенерации воздуха и освещение. 8 июня, после того как развеялась гарь от сгоревших приборов, экипаж приступил к работе. После тесного «Союза» прилетевших приятно удивили комфорт и большой объем жилых и рабочих отсеков станции.
16 июня из-за сильной гари и дыма космонавтам вновь пришлось перейти на корабль. Рассматривался даже вариант расстыковки и досрочного прекращения полета, но, отключив некоторые приборы, удалось устранить ЧП. Больше нештатных ситуаций не было, но из-за длительности полета и сильной загруженности экипаж заметно устал.
Накопились в том числе и психологические проблемы. В частности, неугомонность Волкова давила на Добровольского, который записал в дневнике: «Если это совместимость, то что же такое несовместимость?».
На слишком большую активность бортинженера обратили внимание в ЦУПе, сделав ему замечание, что на корабле все решает командир и надо выполнять его распоряжения. На это самолюбивый Волков возразил: «Мы все решаем экипажем, мы сами разберемся, как нам быть».
Ответ вызвал острое раздражение Каманина, который посчитал, что среди ошибок космонавта — переоценка своих знаний, торопливость, излишние эмоции, а также пренебрежение мнением своих товарищей по полету и специалистов на Земле. «Разбор полетов» отложили до приземления.
Но в целом ссор не было. 19 июня экипаж отпраздновал день рождения Виктора Пацаева, отметив его теплым поздравительным письмом жены космонавта и праздничным деликатесом в виде репчатого лука — растение тайком пронес на борт хитроумный Волков.
27 июня он записал в своем дневнике:
Почему-то эти два дня сплю очень мало. В общей сложности спал всего часа три. Никак не могу себя заставить. Вчера даже решил перед сном почитать «Евгения Онегина» и так увлекся, что протянул после отбоя целый час. Но и книга не помогла
Как будто что-то предчувствовал.
Еще одно неприятное происшествие случилось уже в самом конце, когда космонавты перешли в «Союз». Загорелось табло: «Люк негерметичен». Оно погасло только после того, как на его концевик положили кусочек пластыря и на шесть с половиной оборотов затянули штурвал.
«Сохраняйте мужество в это печальное время»
Приземление спускаемого аппарата
Кадр: Студия Сергея Медведева / YouTube
В адрес их родных и близких приходили многочисленные телеграммы и письма со словами соболезнования и поддержки. Президент США Ричард Никсон писал Марине Добровольской: «Я понял, что мужественный человек оставил после себя мужественную дочь, которая очень любила его. Продолжайте сохранять мужество в это печальное время».
«Виновник» был найден быстро — разгерметизация спускаемого аппарата произошла из-за самопроизвольного открытия одного из двух вентиляционных клапанов. Они были предусмотрены на тот случай, если космический корабль приземлится люком вниз или сядет на воду. Но клапан почему-то открылся на высоте 150 километров.
Расследование пришло к выводу, что после того, как давление в кабине стало быстро падать, космонавты поняли, что случилось. Волков и Пацаев отстегнули плечевые ремни, чтобы выключить радиоаппаратуру и по звуку определить утечку. Добровольский вместе с инженером-исследователем попытались закрыть вентиль. Но сознание быстро гасло, и через 20 секунд они, обессиленные, упали в кресла.
Уже в ходе экспериментов было установлено, что физически здоровому человеку, который не страдает от удушья, на закрытие вентиля клапана требуется не менее 55 секунд. У экипажа злополучного корабля на это времени просто не было. Без скафандров они были обречены.
В космических полетах наступил 27-месячный перерыв — до сентября 1973 года, когда был запущен «Союз-12». Все это время Госкомиссия пыталась понять причины странного поведения клапана, моделируя разные ситуации. Но он ни разу больше самопроизвольно не открылся.
За это время компоновка аппаратуры на «Союзах» была сделана более удобной. На несколько лет были отменены полеты трехместных экипажей, а все космонавты с тех пор совершают взлет и посадку только в скафандрах.
Выяснилось, что затемнение в легком у Кубасова — всего лишь аллергия на вещества, которыми опрыскивают деревья, и она вскоре прошла. В 1975-м он и Леонов стали дважды Героями Советского Союза, совершив полет на «Союзе-19» и историческую стыковку с американским кораблем Apollo.
«Салют-1» был затоплен в водах Тихого океана 11 октября 1971 года. Ему на смену пришли другие, более совершенные советские орбитальные станции. Больше человеческих жертв в отечественной космонавтике, к счастью, не было.
У США первая орбитальная станция Skylab была запущена в мае 1973-го. А вот трагедии в безвоздушном пространстве были впереди: при катастрофах кораблей Challenger в 1986-м и Columbia в 2003-м погибли тринадцать американских астронавтов и один израильский. Космос не прощает ошибок.