Что такое религиоведение как наука
Тема 1: Религиоведение как наука
Тема 1: Религиоведение как наука
Объект и предмет изучения религиоведения
Религиоведение изучает генезис, закономерности развития и функционирования религии, её компоненты и феномены, взаимосвязи с другими областями бытия человека. Религиоведение тесно связано с такими дисциплинами, как философия, культурология, этнология, история, литература, лингвистика. В отличие от богословия религиоведение является светской дисциплиной, призванной на объективных основаниях понять сущность различных вероучений и религии как одной из сфер жизни человека. Религиоведение обычно неимеет явных непримиримых противоречий по отношению и к религиозному, и к светскому мировоззрению, хотя бывают и исключения. В пределах религиоведения религиозные концепции изучаются не предвзято, объективно и без целенаправленного превозношения или унижения какой-либо религии. В светском государстве религиоведение не должно противоречить Основному Закону, то есть оно не должно навязывать гражданам ту или иную форму религиозной или атеистической жизни. Также курс религиоведения не может унижать религиозных чувств какой-либо части населения, чьи убеждения и поступки не противоречат правовым нормам. В противном случае такого рода унижения имеют все основания рассматриваться как уголовные преступления. Исключение составляют сатанисты и смежные с ними организации или движения, однозначно не относящиеся к сатанизму, но содержащие ряд его элементов (к примеру, готы, эмо), поскольку характер их обрядовой практики нередко относится к разряду уголовных и административных преступлений, а стало быть, предполагает в отношении совершивших преступные деяния применение наказаний, утверждённых законом. Во многих странах Востока к такого рода движениям общественность и государство относится настолько нетерпимо, что предаёт их казни, видя в них большую опасность для жизни всего общества. Разумеется, для демократического развитого правового государства смертная казнь неприемлема, кроме того далеко не каждый представитель вышеназванных движений отличается стремлением к ритуальному убийству, людоедству или суициду, однако в случае девальвации права и уголовного законодательства преступные действия, допускаемые данными течениями, могут принять массовый характер. Поэтому-то обществу важно духовно обезопасить себя и выработать разумное отношение к движениям однозначно аморальным или обладающим высоким потенциалом преступности. Так, к преступлениям, представляющим собой серьёзную угрозу для жизни общества, имеют прямое отношение такие уголовно наказуемые злодеяния, как ритуальное убийство, доведение до самоубийства, распространение наркотических препаратов, использование методов гипноза в преступных целях и т.п. Иначе говоря, в религиоведении важную роль играет принцип веротерпимости, но он не должен сводиться к потворству античеловеческим и криминальным формам поведения.
Также в религиоведении определённое место занимает принцип уважения к светскому праву. Это, прежде всего, связано с тем, что многие религиозные нормы не соответствуют нормам светского законодательства. Например, исходя из религиозных норм, прописанных в основных Писаниях, имеющих в конкретных культурах статус священных, за приверженность к сатанизму и связанных с ним обрядов полагается смертная казнь; но в светской стране, где лишение жизни – как высшей меры судебной кары – неприемлемо, вырабатываются иные методы наказания в отношении данных лиц. Следовательно, гражданин светского государства обязан руководствоваться нормами светского законодательства, если эти нормы не противоречат праву как таковому. Кстати, здесь будет уместно сослаться на множество существовавших в действительности исторических фактов, к которым можно отнести и следующие:императоры Древнего Рима устраивали гонения на христиан, что считалось законным, но в сущности являлось антиправовым; в СССР на законных основаниях ограничивали деятельность православной Церкви и грубо навязывали атеистическое мировоззрение, что также противоречит нормам права.
Разделы религиоведения
Исследователи выделяют следующие разделы религиоведения: Философия религии – совокупность концепций, объясняющих сущность религии. В философии есть ряд позиций, через призму которых рассматривается содержание и смысл религии (материализм, экзистенциализм, прагматизм, герменевтика, психоанализ и др.). Среди философских подходов существуют поддерживающие религию и опровергающие. Например, Л. Фейербах, К. Маркс, В.И. Ленин строили свои учения, ориентируясь на атеистические убеждения. Другие мыслители, такие как Ф. Бекон, Г.В.Ф. Гегель, В.С. Соловьёв, И.А. Ильин, Н.А. Бердяев, были глубоко верующими людьми. К примеру, Ф. Бекон считал, что поверхностная философия склоняет человеческий ум к атеизму, а глубокая философия приводит к религиозности. Г.В.Ф. Гегель писал: «Философии надлежит показать необходимость религии в себе и для себя…»[1]. Более того, он считал, что для человека естественно чувство религиозности, а религия есть главная область жизни народа. «Все народы знают, что именно религиозное сознание есть та сфера, где они обладают истиной, и в религии они всегда видели своё достоинство…»[2]. Наконец, Гегель писал так: «Философия сама есть служение богу»[3]. Русские философы выстраивали свои учения на основе догматического богословия Православной Церкви. Это совсем не означает того, что между православным вероучением и их философскими концепциями не было расхождений. Напротив, они были. Например, учение В.С. Соловьёва предполагает обожение человечества на земле, что, согласно православной догматике, утопично. Однако в своей основе и В.С. Соловьёв, и большинство других русских философов ориентировались на нормы православной веры.
Социология религии – изучает общественные основы и функции религии, её развитие в системе социальных отношений. Главным вопросом, задаваемым касательно религии в пределах социологии религии, является социальная природа религии, её общественно-политические задачи.
Психология религии – исследует особенности развития индивидуальной психики человека в системе религиозных отношений, а также психологические закономерности и причины генезиса религии. В данном направлении доминирует стремление увидеть истоки религии в самой психике человека.
Феноменология религии – соотносит представления, идеи, цели, мотивы взаимодействующих индивидов с позиций реализующихся смыслов.
История религии – исследует религию в процессе её развития во времени. В рамках этого подхода можно выделить метафизическое направление, предполагающее то, что религиозное знание раскрывается человеку по мере его духовного развития, в соответствии с волею Бога. Также можно выделить научное направление, рассматривающее религию как одну из областей жизни общества, развивающуюся во взаимосвязи с другими его сферами, такими как экономической, политической, социальной.
Методология религиоведения
Являясь комплексной дисциплиной, религиоведение использует большое число разнообразных методов познания.
Казуальный анализ выявляет причины возникновения и эволюции религии и её феноменов.
Историзм осмысливает прошлое в развитии религии и выявляет логику развития религии. Типологический метод представляет собой совокупность процедур расчленения изучаемых объектов (в данном случае религиозного характера) по каким-либо признакам (например, масштабность охвата населения, наличие одного Бога или множества богов. ). В результате выявляются типы, или группы признаков, которые и задают модель религиозных отношений в обществе.
Феноменологический метод включает систему приёмов выявления смыслов духовного развития людей, соотносит цели религии с мотивами практической деятельности человека.
Структурно-функциональный анализ направлен на раскрытие структуры системы, выявляет её составляющие и особенности их функционирования и взаимодействия.
При исследовании какой-либо религии принципиально важно знать тексты, понимаемые в среде данной религии в качестве священных. Именно на основе такого рода текстов вырабатывается богословие определённой религии. Здесь важно понимать то, что сущность вероучения состоит не в форме поведения отдельных его представителей, а в том, что сказано в священных книгах данного вероучения. Например, сущность православного христианства отражена не в поведении отдельных священнослужителей, а, прежде всего, в том, что прописано в Библии, а также в том, что признано на первых семи Вселенских соборах.
Также при исследовании религий важно вести повседневную жизнь в доброте и чистоте, сохранять личное благочестие, то есть те духовно-нравственные качества, которые постулируются мировыми религиями. В противном случае, изучение религий обернётся самобичеванием или, что крайне опасно, самопревознесением, гордыней, желанием оправдать свой грех и принять его в качестве нормы, а потому агрессивно оттолкнуть те книги, в которых пишется о величии непорочности души человеческой. Э. Фромм в работе «Психоанализ и религия» писал: «Моральное падение – чаще всего акт восстания, искупить который можно лишь оргией повиновения. Результатом раскаяния является то, что «грешник», погрязая в своей порочности, морально слабеет, исполненный ненависти и отвращения к себе, и поэтому склонен к греху в дальнейшем, когда оргия самобичевания закончена»[4]. Здесь надо обратить внимание на то, что в приведённой выше цитате из работы Э. Фромма не следует путать употреблённое им понятие раскаяние с христианским таинством покаяния.
Так или иначе, но исследователю религии для правильного понимания смысла вероучений необходимо жить в благонравии. Курс лекций по религиоведению, ориентированный на изучение того, что для многих людей понимается в категории святости, предполагает то, что те, кто изучает и читает данный курс, сами должны стремиться к жизни в доброте и чистоте.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.Беспарточный Б.Д. Религиоведение. Учебное пособие / Б.Д. Беспарточный – Курск, 2002.
2.Гегель Г.В.Ф. Философия религии / Г.В.Ф. Гегель. 2 Т. М.: «Мысль», 1976.
3.Лобазова О.Ф. Религиоведение: Учебник / под ред. члена-корреспондента РАЕН, проф. В.И. Жукова. / Р.Ф. Лобазова – М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2008.
4.Музафарова Н.И. История религий / Н.И. Музафарова. – Ростов н/Д: «Феникс», 2004.
5.Фромм Э. Психоанализ и религия / Э. Фромм // Сумерки богов. – М.: Издательство политической литературы, 1990.
6.Яблоков И.Н. Религиоведение / И.Н. Яблоков. – М.: Гардарики, 2000.
7.История религии. В 2-х т. – М.: Высшая школа, 2002.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1.В чём вы видите актуальность курса религиоведения как учебной дисциплины?
2.Какие учебные дисциплины будут вами востребованы при изучении религиоведения?
3.Какие вы знаете разделы религиоведения? В чём состоит их взаимосвязь?
4.Почему при изучении гуманитарных дисциплин, включая религиоведение, для преподавателя и учащегося важно следование нормам благочестия?
5.Чем учебный курс религиоведения отличается от учебных курсов по богословию?
6.В чём специфика восприятия курса религиоведения с атеистических позиций?
7.В чём специфика восприятия курса религиоведения с позиций верующего человека?
8.Каким образом курс лекций по научному атеизму, читавшемуся в вузах СССР, может быть востребован при изучении курса религиоведения?
9.Считаете ли вы возможным заменить курс религиоведения иным учебным курсом, например, этикой?
[1] Гегель Г.В.Ф. Философия религии. 2 Т., т. 1, М.: «Мысль», 1976. С. 207. [2] Гегель Г.В.Ф. Философия религии. 2 Т., т. 1, М.: «Мысль», 1976. С. 206. [3] Гегель Г.В.Ф. Философия религии. 2 Т., т. 1, М.: «Мысль», 1976. С. 220. [4] Фромм Э. Психоанализ и религия // Сумерки богов. М.: Издательство политической литературы, 1990. С. 162.
Тема 1 Религиоведение как наука
Тема 1: Религиоведение как наука
Объект и предмет изучения религиоведения
Религиоведение изучает генезис, закономерности развития и функционирования религии, её компоненты и феномены, взаимосвязи с другими областями бытия человека. Религиоведение тесно связано с такими дисциплинами, как философия, культурология, этнология, история, литература, лингвистика. В отличие от богословия религиоведение является светской дисциплиной, призванной на объективных основаниях понять сущность различных вероучений и религии как одной из сфер жизни человека. Религиоведение обычно не имеет явных непримиримых противоречий по отношению и к религиозному, и к светскому мировоззрению, хотя бывают и исключения. В пределах религиоведения религиозные концепции изучаются не предвзято, объективно и без целенаправленного превозношения или унижения какой-либо религии. В светском государстве религиоведение не должно противоречить Основному Закону, то есть оно не должно навязывать гражданам ту или иную форму религиозной или атеистической жизни. Также курс религиоведения не может унижать религиозных чувств какой-либо части населения, чьи убеждения и поступки не противоречат правовым нормам. В противном случае такого рода унижения имеют все основания рассматриваться как уголовные преступления. Исключение составляют сатанисты и смежные с ними организации или движения, однозначно не относящиеся к сатанизму, но содержащие ряд его элементов (к примеру, готы, эмо), поскольку характер их обрядовой практики нередко относится к разряду уголовных и административных преступлений, а стало быть, предполагает в отношении совершивших преступные деяния применение наказаний, утверждённых законом. Во многих странах Востока к такого рода движениям общественность и государство относится настолько нетерпимо, что предаёт их казни, видя в них большую опасность для жизни всего общества. Разумеется, для демократического развитого правового государства смертная казнь неприемлема, кроме того далеко не каждый представитель вышеназванных движений отличается стремлением к ритуальному убийству, людоедству или суициду, однако в случае девальвации права и уголовного законодательства преступные действия, допускаемые данными течениями, могут принять массовый характер. Поэтому-то обществу важно духовно обезопасить себя и выработать разумное отношение к движениям однозначно аморальным или обладающим высоким потенциалом преступности. Так, к преступлениям, представляющим собой серьёзную угрозу для жизни общества, имеют прямое отношение такие уголовно наказуемые злодеяния, как ритуальное убийство, доведение до самоубийства, распространение наркотических препаратов, использование методов гипноза в преступных целях и т.п. Иначе говоря, в религиоведении важную роль играет принцип веротерпимости, но он не должен сводиться к потворству античеловеческим и криминальным формам поведения.
Также в религиоведении определённое место занимает принцип уважения к светскому праву. Это, прежде всего, связано с тем, что многие религиозные нормы не соответствуют нормам светского законодательства. Например, исходя из религиозных норм, прописанных в основных Писаниях, имеющих в конкретных культурах статус священных, за приверженность к сатанизму и связанных с ним обрядов полагается смертная казнь; но в светской стране, где лишение жизни – как высшей меры судебной кары – неприемлемо, вырабатываются иные методы наказания в отношении данных лиц. Следовательно, гражданин светского государства обязан руководствоваться нормами светского законодательства, если эти нормы не противоречат праву как таковому. Кстати, здесь будет уместно сослаться на множество существовавших в действительности исторических фактов, к которым можно отнести и следующие: императоры Древнего Рима устраивали гонения на христиан, что считалось законным, но в сущности являлось антиправовым; в СССР на законных основаниях ограничивали деятельность православной Церкви и грубо навязывали атеистическое мировоззрение, что также противоречит нормам права.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Беспарточный Б.Д. Религиоведение. Учебное пособие / Б.Д. Беспарточный – Курск, 2002.
2. Гегель Г.В.Ф. Философия религии / Г.В.Ф. Гегель. 2 Т. М.: «Мысль», 1976.
3. Лобазова О.Ф. Религиоведение: Учебник / под ред. члена-корреспондента РАЕН, проф. В.И. Жукова. / Р.Ф. Лобазова – М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2008.
4. Музафарова Н.И. История религий / Н.И. Музафарова. – Ростов н/Д: «Феникс», 2004.
5. Фромм Э. Психоанализ и религия / Э. Фромм // Сумерки богов. – М.: Издательство политической литературы, 1990.
6. Яблоков И.Н. Религиоведение / И.Н. Яблоков. – М.: Гардарики, 2000.
7. История религии. В 2-х т. – М.: Высшая школа, 2002.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1. В чём вы видите актуальность курса религиоведения как учебной дисциплины?
2. Какие учебные дисциплины будут вами востребованы при изучении религиоведения?
3. Какие вы знаете разделы религиоведения? В чём состоит их взаимосвязь?
4. Почему при изучении гуманитарных дисциплин, включая религиоведение, для преподавателя и учащегося важно следование нормам благочестия?
5. Чем учебный курс религиоведения отличается от учебных курсов по богословию?
6. В чём специфика восприятия курса религиоведения с атеистических позиций?
7. В чём специфика восприятия курса религиоведения с позиций верующего человека?
8. Каким образом курс лекций по научному атеизму, читавшемуся в вузах СССР, может быть востребован при изучении курса религиоведения?
9. Считаете ли вы возможным заменить курс религиоведения иным учебным курсом, например, этикой?
Религиовед Костылев: все мы чуть-чуть Леонардо да Винчи
Новый учебный год — это праздник не только для тех, кто в первый раз пошел в школу, но и для тех, кто, преодолев множество страхов и трудностей, наконец-то может назвать себя студентом вуза. Среди тех, кто поступил в этом году в высшие учебные заведения, есть те, кто в скором будущем сможет не без гордости назвать себя религиоведами — адептами науки, вызывающей и сегодня множество вопросов и изучающей феномен веры и религии. О том, что такое религиоведение, каков предмет его исследования и почему эта наука является «опасной», в интервью РИА Новости рассказал старший преподаватель кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ имени М.В Ломоносова, главный редактор журнала «Религиоведческие исследования» Павел Костылев. Беседовала Милена Фаустова.
— Сколько студентов поступило в этом году на отделение религиоведения?
— Последние несколько лет в Московском университете на отделении религиоведения философского факультета открыт набор на 10 бюджетных мест. Все они заполняются. Регулярно бывают студенты, которые учатся и на внебюджетных местах — по договору. В этом году нашими студентами стали 11 абитуриентов, и есть основание полагать, что эта тенденция сохранится.
С одной стороны, в Москве получить религиоведческое образование как первое высшее можно в нескольких вузах, прежде всего в МГУ и в РГГУ. С другой — религиовед не такая профессия, ради которой имеет смысл сотням людей штурмовать бастионы. Это очень сложная и даже опасная профессия, вызывающая у представителей нашего общества определенные вопросы. В такой ситуации десять бюджетных мест — это оптимальный вариант.
— А кто сегодня вообще поступает на философский факультет и, в частности, на отделение религиоведения? Каков он, современный студент гуманитарных факультетов МГУ?
— Первокурсники становятся все моложе. Много шестнадцати-семнадцатилетних. В советское время на философский факультет шли в основном состоявшиеся люди с профессиональным и жизненным опытом, которые хотели познать себя, обрести богатство философского знания, постичь глубину религиозных традиций. То есть это был ответственный выбор взрослых людей.
Сегодня абитуриенты могут подавать к нам документы одновременно на историю, философию, религиоведение и социологию. И дальше возникает вопрос, куда они пройдут по баллам. Например, дополнительное испытание для тех, кто хочет пойти учиться на отделение религиоведения, — история. А на философии — обществознание. Соответственно, люди, которые выбирают обществознание, пока никак не могут поступать на религиоведение. А религиоведы конкурируют, скорее, с историками, чем с другими абитуриентами философского факультета.
Более того, представление о гуманитарном образовании и его перспективах у абитуриентов и их родителей сегодня тоже не вполне отчетливое. Непонятно, кем по окончанию вуза будет работать религиовед или философ. Хотя наши выпускники, как показывает опыт, могут работать кем угодно и где угодно.
— Вы сказали, что религиовед — опасная профессия. Почему?
— Опасная в хорошем смысле слова — как опасна всякая сложная, трудная и неоднозначная профессия. Религиовед имеет дело, наверное, с самым сложным и возвышенным феноменом всей человеческой культуры, а именно с религией и религиозными традициями. И в силу своей профессиональной специализации он должен ставить под сомнение мировоззренческий выбор человека, задавая ему вопрос «почему?»
Например, приходит религиовед или социолог религии к респонденту и задает вопрос: почему вы верите в Бога? И человек, который, быть может, никогда в жизни об этом не задумывался, либо испытает радость от того, что он должен поделиться своим мнением с чужим человеком, либо этот вопрос вызовет у него агрессивную реакцию.
Еще одна опасность профессии — религиоведение очень содержательно нагруженная дисциплина. В каком-то смысле религиовед должен быть и философом, и историком, и социологом, то есть должен быть этаким Леонардо да Винчи. Это не многим по плечу.
— Что изучает религиоведение?
— Это наука, которая изучает религию как понятие и концепцию. Это и конкретные религиозные традиции в их истории и современном состоянии, и отдельные религиозные феномены, включая так называемые квазирелигиозные. Последние могут быть религией, а могут ей и не являться — в зависимости от точки зрения исследователя, но ими наполнен сегодняшний сложный мир.
Предмет изучения религиоведа — все религиозное, все аспекты веры и мировоззрения. Есть и определенная профессиональная специфика, когда, наблюдая за игрой детей на детской площадке, автоматически видишь в ней некое отправление религиозного культа или что-то, напоминающее культ. Но такая деформация свойственна любому человеку, глубоко погруженному в свою профессию, это часто становится предметом для шуток и профессионального юмора.
— Религиоведение иногда сравнивают с богословием. В чем разница между ними и в чем они схожи?
— Богословие — это система знаний, которые чрезвычайно трудно эмпирически подтвердить. Вряд ли кто-то будет ждать от богослова на государственном аттестационном экзамене чуда или доказательства бытия Бога. Фактически богослов, или теолог — фигура, которая частично интегрирована в религиозную общину и говорит о религии изнутри своей религиозной традиции. С другой стороны — богослов пытается выстроить свое знание как научную дисциплину.
Религиовед же не нуждается в апелляции к религиозной традиции, сверхъестественным существам, Писанию и догматике. Это человек, который, пользуясь наработками религиоведения и других научных дисциплин, пытается изучать вполне конкретные вещи, имеющие отношение к религии, — и представления людей, и религиозные тексты, и сложную и неоднозначную жизнь религиозных организаций, а также те или иные состояния, которые люди интерпретируют в религиозном ключе.
Поэтому богослов неотделим от религиозной традиции, а религиовед свободен в своем выборе, он может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой.
— А в каких сферах сегодня востребованы религиоведы?
— Я приведу три примера. Первый — государство и общество нуждаются в специалистах по взаимодействию религиозных организаций, с одной стороны, и государства или общества — с другой. Они нужны и органам власти, и профессиональным ассоциациям при государстве, чаще имеющим юридический характер.
Второе — в них нуждаются люди, желающие культурно развиваться и знать нечто об окружающем нас мире, в том числе какие есть религии, как они развиты и что с ними происходит сегодня. Если такой человек хочет узнать о Яблочном Спасе, таинстве исповеди или жизни, смерти и воскресении Иисуса Христа, он может пойти в церковь или духовную семинарию и задать там свои вопросы. Но если он интересуется «дальними», умершими или редкими религиями, например, религией вуду, ему придется обратиться либо к историкам, либо к религиоведам, но никак не к тому же православному священнику, который в области религии вуду некомпетентен.
Третий пример. Существуют дисциплины, которые не дают нам ничего прагматически конкретного, например роста ВВП. Религиоведение также относится к комплексу подобных дисциплин, поскольку оно увеличивает сумму человеческих знаний о человеческой же культуре.
Научное изучение религии углубляет понимание человеком самого себя. В каком-то смысле это экзистенциальная потребность. Конечно, это и необходимый минимум рациональности, связанной с безопасностью в сфере религиозного выбора. Человек не может понять, с чем он имеет дело, пока хотя бы минимально не изучит предмет.
— Может ли религиоведение способствовать налаживанию межконфессиональных взаимоотношений, а также укреплять межэтнический мир в государстве?
— Безусловно, поскольку люди, сконцентрированные на своей собственной религиозной традиции, часто имеют абсолютно мифические и неправдоподобные представления о «соседней» религиозной традиции. Христиане думают странные вещи о мусульманах, у мусульман существует иногда не вполне понятное, ложное представление о христианах; в рамках христианства православие, католицизм и различные варианты протестантизма также с трудом могут договориться между собой, прежде всего потому, что они настроены на защиту своих представлений и на отрицание чуждой им религиозно-культурной специфики. И здесь религиовед может выступить в качестве идеального посредника.
У корректно ведущего себя ученого нет, точнее, не проявляется мировоззренческих предпочтений, которые чрезвычайно сложно не проявлять, скажем, теологу той или иной конфессии. А в силу своей подготовки религиовед в состоянии корректировать, координировать и помогать разным конфессиям вести друг с другом диалог, добиваясь межрелигиозного согласия.
— Известно, что религиоведение, как наука, появилось сначала в Европе. Как оно прижилось на российской почве?
— Мировому религиоведению примерно полтора века. В России это слово впервые, судя по всему, употребил граф Лев Николаевич Толстой в разговоре с одним из своих конфидентов. Это было в 1908 году. Можно сказать, что в российском религиоведении было три основных этапа — дореволюционный, советский и современный. И для каждого характерен свой взгляд на то, что такое религиоведение, как его необходимо развивать и что с ним происходит.
До революции были попытки создать кафедры истории религии. Одна из них появилась на факультете общественных наук МГУ в 1919 году. Мало кто знает, что знаменитый философ Ильин, который потом, в начале 1920-х годов, уехал за рубеж на философском пароходе в связи с известными политическими событиями, вел на ней курс «Введение в историю религий».
В советское время религиоведение превратилось в дисциплину, направленную на изучение религиозных представлений, прежде всего сельского населения, а до 1950-х годов — и на ликвидацию религий. Однако потом, когда стало понятно, что ликвидировать их не так-то просто, советские религиоведы стали еще более внимательно исследовать религиозные традиции. Именно тогда появились известные по сей день кафедры религиоведения.
Первая из них — кафедра истории и теории атеизма и религии философского факультета Московского университета, которая возникла в сентябре 1959 года и успешно существует до сих пор; сегодня это кафедра философии религии и религиоведения. Потом появились аналогичные кафедры в Киеве и Санкт-Петербурге. Сегодня по всей России существует более тридцати кафедр религиоведения.
— Чем отличается российская школа от европейской?
— У современного российского религиоведения есть два главных лейтмотива, которые отличают его от западного. Первый — это необходимость вобрать в себя достижения мирового религиоведения, в котором никакого перерыва на советский период не было и развивалось оно достаточно линейно, и адаптировать их к философским и социологическим находкам советской школы.
В СССР, а теперь в Российской Федерации, а также в ряде стран Восточной Европы религиоведение представлено как одна из дисциплин философского цикла. Кстати, эта ситуация довольно редка, поскольку во всем мире религиоведение — либо историческая, либо филологическая дисциплина. Мы же в качестве базовой поддерживаем преимущественно философскую и отчасти социологическую традицию изучения религий.
Второй лейтмотив отечественного религиоведения — это попытки найти свое социальное применение. Религиоведы то бросаются в изучение новых религиозных движений, которые всегда актуальны, потому что являются беспокоящим общественность элементом религиозного дискурса и религиозной же практики. То пытаются выстраивать государственно-конфессиональную политику РФ или консолидировать свои усилия с разными религиозными организациями, изучать и развивать духовно-патриотическое наследие народов России. Но фактически религиоведение в стране сегодня не ищет свой предмет и свой метод, а находится в процессе приумножения своей аудитории.
На Западе таких проблем нет. В образовательном смысле религиоведение существует с 1873 года — с момента создания первой кафедры религиоведения в Женеве — и развивается оно достаточно спокойно. Ему нет нужды в постоянном самоопределении и определении своей аудитории: почти все понимают, чем религиоведение отличается от богословия. В России же ситуация более хаотичная, но в ней больше исследовательских и научных возможностей.
— Что изучают на отделении религиоведения в МГУ?
— У нас два основных направления исследований. Первое — это все то, что можно отнести к философско-религиоведческому, теоретическому комплексу. Это и разные гипотезы становления религии в культуре и цивилизации, и то, как изменяются религии в современном мире, и возникновение интересных переходных форм — «квазирелигий», иронических религий, fiction religions (выдуманных религий) — всего того, что интересно молодежи и общественности. Здесь есть и серьезное переосмысление основных религиозных понятий, и базового религиоведческого словаря и программ.
А второй момент — это изучение конкретных религиозных традиций.
— В 2010 году в школах, сначала в качестве эксперимента, а потом и на постоянной основе ввели предмет «Основы религиозных культур и светской этики» (ОРКСЭ). Не проще ли было вместо разных модулей этого предмета ввести курс религиоведения?
— Здесь вопрос в том, для какой возрастной группы можно вводить этот предмет. Согласно принятому решению, ОРКСЭ читается ученикам 4-5 классов. Я не уверен, что 11-12 летним детям необходимо рассказывать про богатство мировых религиозных традиций. Дети сразу начнут спрашивать, а почему мы верим в это, а не в это, а во что надо или правильно верить? Тут нет посыла. Мы можем объяснить, зачем нужна математика, зачем нужна культурология. Но мы не сможем объяснить ребенку, зачем нужно религиоведение.
Конечно, можно сказать: для того, чтобы понимать своего неверующего или инаковерующего соседа по парте, но это довольно сложно выстраиваемый смысл для 11-12 летних детей. Если бы предмет «Религии мира», как это было еще несколько лет назад, когда его экспериментально вводили в 10-11 классах, снова ввели в старших классах, это было бы идеально. Потому что в этом возрасте человек начинает задаваться экзистенциальными вопросами, и ему было бы интересно узнать о разных религиозных традициях. В таком возрасте возникает представление о толерантности и, если не о равенстве, то о равновозможности разных религиозных традиций. А в четвертом классе это рассказывать бессмысленно.
— То есть вы считаете, что школьникам 4-5 классов необходимы именно ОРКСЭ?
— Я считаю, что это лучше, чем если бы мы стали читать им введение в общее религиоведение. Другое дело, что сам предмет ОРКСЭ — он теологический, а не научный. А учитывая сообщения с мест, особенно из регионов, кто и как его читает, не исключено, что лет через десять мы будем иметь очередную волну новых религиозных движений. Люди могут не захотеть верить в то, что им в 12 лет криво и неправильно рассказали неспециалисты и начать искать другие направления.
Но, как религиовед, я уже сегодня могу это прогнозировать, потому что этим школьникам что-то наподобие «Библии для детей» рассказывают не священники, а учителя, далекие от религиоведения и воспринимающие этот предмет как дополнительную нагрузку. Они вынуждены его преподавать, хотя мало что в нем понимают. Это немного странно, на мой взгляд. Конечно, имело бы смысл пригласить преподавать этот предмет религиоведов, но позиция школ такова, что учить в средних учебных заведениях могут только люди с педагогическим образованием, которого, к сожалению, у религиоведов нет.
— Не так давно при Московском инженерно-физическом институте (МИФИ) была открыта кафедра теологии. Насколько это правомерно в светском вузе и насколько вообще корректно сочетание светского и духовного в высшем учебном заведении?
— Это проект введения теологии связан с задачами укрепления национальной идентичности и усиления патриотического воспитания. С одной стороны, мне не кажется, что у нас возникает серьезная клерикализация образования. С другой стороны, я бы сказал, что государственная власть и профильные министерства не вполне понимают ту опасность, которую может представлять линейное наложение православной догматики на ум подростка или молодого человека, закаленного боями с троллями в интернете. Недаром большинство верующих в нашей стране — это люди зрелого и пожилого возраста.
Введение теологии в вузы как средство воцерковить молодежь — не самый лучший сценарий и стратегия. Есть опасность, что теология станет для них еще одним скучным предметом наподобие «Основ безопасности жизнедеятельности» или «Защиты населения в чрезвычайных ситуациях», которые нужно отсидеть, а потом — забыть. Вполне возможно, что искренне верующий студент, послушав человека, преподающего у него теологию, может перестать быть искренне верующим.
А вот если он встретит религиоведа, то этого не произойдет, поскольку религиовед не затрагивает основ мировоззренческого выбора человека. Он не доказывает, не убеждает и не проповедует. Он просто рассказывает, передает определенное знание. Религиоведение — это информирующая специальность, тогда как теология — убеждающая. Мне кажется, что намного практичнее и целесообразнее было бы ввести в МИФИ курс религиоведения. Вообще, такие курсы не помешали бы ни одному вузу и ни одной специальности в качестве дополнительного гуманитарного курса.