Что такое рейдеры в первой мировой
Рейдеры. Звездный час «Адмирала Хиппера»
На самом деле, куда было деваться немцам? Флот открытого моря остался в прошлом, а то, что они успели построить к началу ими же затеянной войны, никоим образом не могло сравниться с британским флотом. Поэтому ни о каких эскадренных боях типа Ютланда немцы даже не мечтали, поскольку эскадр у них больше не было.
А было то, что было. 4 линкора, 6 тяжелых и 6 легких крейсеров. Из которых за первые полтора года войны немцы умудрились потерять линкор, 2 тяжелых и 2 легких крейсера.
Отсюда вполне себе разумная тактика рейдерства, особенно если учесть, что даже без учета помощи союзников британский флот насчитывал 15 линкоров и линейных крейсеров, 7 авианосцев, 66 крейсеров и 184 эсминца. И примерно 30% от этого количества еще строилось на британских верфях.
Из этого количества только в Атлантике было сконцентрировано 13 линкоров, 3 авианосца и почти 40 крейсеров. Правда, вся эта мощь была рассредоточена от Гренландии до Антарктиды, но тем не менее.
В целом немцам нечего было противопоставить британской мощи, кроме, пожалуй, тактики, примененной еще в Первую мировую войну. То есть попытаться устроить блокаду Британских островов, максимально усложнив доставку всего необходимого из колоний.
Два пути: подводные лодки и надводные корабли, поскольку самолетов дальнего радиуса действия, способных наносить реальный урон, у немцев не было в достаточных количествах. Я уже писал о «Кондорах», FW.200, которые потопили бомбами не один корабль, но их было слишком мало, чтобы всерьез напрячь Британию.
Так что оставались действия подводного флота и надводных рейдеров. Если с подводными лодками у немцев все было более или менее неплохо, то в качестве надводных рейдеров в ход шло все, что можно было использовать в этом плане, от линкора до пассажирского лайнера.
Вообще, в истории Второй мировой войны все еще остается много белых пятен. Какие-то просто не представляют интереса, о каких-то просто не осталось к нашим дням свидетельств очевидцев, но есть такие, о которых можно подумать. Как, например, приводимый случай, в котором, с одной стороны, ничего особенного и нет, с другой – имеет место быть историческая загадка.
Февраль 1941 года. Германское главнокомандование изо всех сил пытается осложнить вопрос с поставками в Великобританию путем перехвата атлантических конвоев.
Была спланирована операция «Нордзеетур», в рамках которой в море должны были выйти уже знакомые нам «Шарнхорст» и «Гнейзенау» при поддержке «Хиппера» и эсминцев. Но «Гнейзенау» все еще ремонтировался после полученных повреждений в шторм в декабре 1940 года, а вот с «Шарнхорстом» получилось странно. Вроде бы неповрежденный корабль остался в порту, что можно отнести к загадкам, потому что ситуация получилась странная: «Шарнхорст» и «Хиппер» в паре могли наделать дел вполне нешуточных. Но по факту в дело пошел только «Адмирал Хиппер» с эскортом из эсминца и трех миноносцев.
Крейсер вышел из Бреста и ушел в Атлантику. О том, что операция была задумана в спешке, свидетельствует тот факт, что на снабжение «Хиппера» топливом был отправлен танкер «Шпихерн», срочно переделанный из обычного торгового теплохода и с командой, которая мягко говоря, была не обучена таким маневрам, как заправка крейсера в открытом океане.
Крейсер и танкер встретились, и шоу с заправкой «Хиппера» растянулось на целых три дня. Это, конечно, показывает моряков с «Шпихерна» не с самой лучшей стороны в плане подготовки, но главное – крейсер заправили и он наконец вышел на охоту.
План был очень прост: «Хиппер» должен был «пошуметь» южнее основных маршрутов конвоев, на широте Испании и Марокко, дабы отвлечь внимание от «Шарнхорста» и «Гнейзенау», которые по окончании ремонта последнего должны были выйти севернее и атаковать конвои, шедшие из Канады. В целом весьма неплохая задумка, вот только на такое дело лучше было бы отрядить более независимых в плане дальности «Дойчландов».
«Хиппер» на протяжении недели старательно делал вид, что кого-то разыскивает на юге, впрочем, особо стараясь не попадаться на глаза британцам. Этакий «крейсер-призрак», который видели везде.
10 февраля от командующего северным отрядом адмирала Лютьенса, державшего флаг на «Гнейзенау», пришло известие о том, что линкоры были обнаружены британцами. Командир «Хиппера» капитан Майзель решил не искать приключений на кормовые башни и двинулся на юго-восток, к Азорским островам. Это оказалось не просто правильным, а очень даже счастливым (для немцев) решением.
На следующий день, 11 февраля 1941 года, не повезло пароходу «Айсланд», который отстал от конвоя HG-53. Капитан «Айсланда» не стал играть в героя и на допросе в каюте капитана «Хиппера» рассказал все: маршрут конвоя, количество судов, какое охранение.
Охранение конвоя было таким, что немцы оживились и рванули догонять. Два эсминца, которые были новыми до Первой мировой войны, и вооруженный траулер, который можно было бы обозвать канонерской лодкой, – это для «Хиппера» не было угрозой совершенно.
И рейдер на полном ходу пошел в ту сторону, которую указал капитан «Айсланда». И вот ночью на радаре показались отметки судов. Не выдавая себя, немцы решили подождать до утра, чтобы при свете солнца затеять сражение.
Однако утром оказалось, что все еще более прекрасно (опять же с точки зрения немцев), ибо они натолкнулись не на конвой HG-53, а на SLS-64, шедший из Фритауна. Конвой состоял из 19 судов, которые ползли со скоростью 8 узлов и вообще не охранялись!
С первыми лучами солнца немецкие моряки с удивлением начали считать суда совершенно другого конвоя, которые шли мимо на параллельном курсе. Причем никому в составе конвоя не пришло в голову, что это немецкий рейдер. «Хиппера» приняли за «Ринаун», сказалась хорошая работа немецких радистов, выдававших в эфир позывные, схожие с позывными «Ринауна».
Но когда окончательно рассвело, то есть в 6 утра, немцы перестали играть в прятки, спустили британский флаг и открыли огонь по практически беззащитным судам. Да, некоторые корабли в составе конвоя имели кое-какое вооружение, но что могли сделать 76-мм и 102-мм пушчонки против «Хиппера»? Вот они ничего и не сделали.
Развив максимальную скорость в 31 узел, «Хиппер» догнал конвой и пошел параллельным курсом, открыв огонь из всего вооружения и выпустив торпеды из аппаратов на правом борту. Затем, обогнав конвой, крейсер развернулся и открыл огонь из вооружения левого борта, опустошив торпедные аппараты и левого борта. 12 торпед – это 12 торпед. А еще восемь 203-мм орудий, двенадцать 105-мм орудий, двенадцать 37-мм автоматов, десять 20-мм автоматов. И все это стреляло.
Согласно рапортам артиллеристов, всего было обстреляно 26 кораблей. У немцев на «Хиппере» было два старших артиллерийских офицера, на левом и правом бортах. Старший артиллерийский офицер руководил стрельбой обоих калибров, тем же занимался главный торпедист в отношении своих торпедных аппаратов.
Так что цифра 26 целей не придумана, ясно, что некоторые корабли получили от «Хиппера» дважды, а может, и трижды.
Бой, начавшийся с дистанции около 3 миль, превратился в бойню на дистанции 5 кабельтовых, а в самом конце расстояние от стволов крейсера до целей было около 2 кабельтовых. В дело пошли даже зенитные автоматы.
В таких условиях для потопления транспорта достаточно было попасть одним снарядом крупного калибра в района ватерлинии. Как покажут результаты, немцы с этой задачей справились.
Далее стрельба главным калибром велась по ватерлинии, с максимально точным прицеливанием. 105-мм «универсалы» стреляли туда же, а зенитные автоматы вели огонь по мостикам и рубкам кораблей. 105-мм орудия выпустили, согласно отчетам, 760 снарядов.
Выпущенные торпеды тоже не прошли мимо такой цели, как конвой в плотном построении. Согласно данным наблюдения, из 12 выпущенных торпед попали в цель 11, но одна не взорвалась. 6 судов затонули из-за попадания в них торпед.
Естественно, в таких условиях было бы разумно перезарядить аппараты, но мешало волнение на море. Тем не менее, попытка перезарядить торпедные аппараты была предпринята. Были подготовлены 2 торпеды, но третья чудом не улетела за борт, сорвавшись с транспортной тележки. Отдали команду «самый малый» и на такой скорости расчеты смогли зарядить еще 2 торпеды. Правда, к тому времени бой уже закончился.
В 7.40 утра, то есть через полтора часа после начала… боя, конвой SLS-64 перестал существовать как таковой.
Нельзя сказать, что все прошло так уж гладко, потому что такая интенсивная стрельба главным калибром не могла не сказаться на узлах и механизмах корабля.
В башне «А» перегорели предохранители и вышла из строя система подачи снарядов. Пока менялись предохранители, расчеты подавали заряды и снаряды вручную.
В башне «В» при первых залпах вышел из строя лоток для подачи снарядов. Он перестал опускаться в нижнее положение. Пока ремонтники приводили механизм в чувство, расчет подавал снаряды с помощью механических талей.
Расчету башни «С» повезло: у них сломался «всего-навсего» гидравлический прибойник и весь бой им пришлось досылать снаряды вручную.
Отмечено в корабельном журнале, что все неисправности устранялись «без ущерба для скорострельности». Что только подтверждает хорошую выучку немецких артиллеристов.
Кроме проблем с орудиями главного калибра, намучились и со 105-мм универсальными орудиями. Горели предохранители, особенно заведовавшие цепями электромоторов подачи снарядов и наведения. Установки выходили из строя систематически и регулярно, как от сотрясений при стрельбе орудий ГК, так и от воздействия пороховых газов.
В принципе, без проблем отстрелялись только торпедные аппараты.
Надо подвести итоги, но вот тут начинаются чудеса.
Вообще, побоище, которое устроил «Хиппер», — это рекорд. Причем рекорд результативности для одиночного корабля за две мировые войны.
По мнению немецкой стороны, экипаж «Адмирала Хиппера» потопил 13 или 14 судов водоизмещением около 75 000 тонн.
Мнение британской стороны несколько отличается.
Британцы признали потопленными 7 судов:
— «Уорлэби» (4876 рег. т);
— «Вестбери» (4712 рег. т);
— «Оусвестри Грейндж» (4684 рег. т);
— «Шрусбери» (4542 рег. т);
— «Дерринейн» (4896 рег. т);
— «Персеус» (5172 рег. т, принадлежал Греции);
— «Боргестад» (3924 рег. т, принадлежал Норвегии).
Удалось дойти до портов:
— «Лорнастону» (4934 рег. т, Британия);
— «Каллиопи» (4965 рег. т, Греция);
— «Эйдерби» (4876 рег. т, Британия);
— «Клунпарку» (4811 рег. т, Британия);
— «Блэйратоллу» (4788 рег. т, Британия).
Получается 12 судов. Но во всех сводках количество кораблей в составе конвоя указано 19. Куда делись еще 7 судов, непонятно.
Немцы, понятно, считают (и не без основания) их потопленными.
На самом деле вот еще один список:
— «Волтурно»;
— «Марго»;
— «Поликтор» (Греция);
— «Анна Мазараки» (Греция).
Эти корабли собрал вокруг «Марго» вице-коммодор Айвор Прайс и привел в порт Фуншал, что на Мадейре.
«Варангберг» (Норвегия) (вместе с греческим «Каллиопи») прибыл в Гибралтар.
То есть 10 судов (три сильно поврежденных) уцелело.
В общем, картина по конвою SLS-64 оказалась такой: из Фритауна вышло 19 судов. 7 потопил «Хиппер», 10 дошли до портов. Еще 2. Нет данных.
Но уже не 14. То есть тут уже 7 и 2.
Хотя, прекратив побоище и начиная отход на север, Майзель записал в отчёте: «Я решаю прервать бой, хотя видны ещё шесть пароходов».
К этому же времени относится и запись в судовом журнале:
И здесь возникает логичный вопрос: а почему капитан Майзель не превратил победу в окончательную и бесповоротную?
Я бы сказал так: извечная немецкая осторожность и нежелание рискнуть. Этим немцы грешили всю войну, пока Кригсмарине воевало.
Лангсдорф после блестящего боя у Ла Платы затапливает «Адмирала графа Шпее» и бездарно пускает себе пулю в лоб. Хотя можно было запросто не поддаваться на провокации и разметать британские крейсера.
Лютьенс на «Бисмарке» не разрешил расклинить взрывом рули, боясь повредить валы, и линкор ушел на дно с отбалансированными гребными валами, но на дно.
Майзель, очевидно, не сильно отличался от коллег, потому просто не проявил должной решительности. Он до самого конца, очевидно, не верил в то, что конвой идет без эскорта, а потому постоянно ожидал появления британских крейсеров. Отсюда и уход через полтора часа боя.
Но в данном случае тяжелый крейсер очень ярко продемонстрировал, что он может в случае использования его в качестве рейдера. И, надо отметить, продемонстрировал более чем превосходно.
Высокая скорость, мощное вооружение – это были однозначно сильные стороны крейсера. На то он и крейсер, тем более тяжелый. Однако здесь проявились и недостатки в виде небольшой дальности действия и отсюда постоянной нужды в дозаправках.
Большим оказался и расход снарядов: 247 снарядов калибром 203 мм и 760 снарядов 105 мм плюс 12 торпед на семь потопленных судов – это многовато.
Видимо, именно потому «Адмирал Хиппер» не стали использовать постоянно в качестве рейдера.
Так что «Хиппер» на большой скорости маневрировал, накрывал и поражал суда, которые тоже маневрировали, пытаясь уйти от крейсера. Некоторые попадали под огонь не единожды, что, собственно, и позволило Майзелю записать себе потопление 13 судов.
Но даже такой результат, как потопление 7 судов и отправка на дно более 50 000 тонн грузов, необходимым британцам, – это уже достижение. Так что действия команды «Хиппера» были вполне хороши.
И последний вопрос. Самый интересный. Как так получилось, что британский флот, насчитывающий столько кораблей, не смог выделить пары эсминцев для обороны конвоя? Да, погоды они бы не сделали, но торпеды и дымовые завесы уже могли бы стать неплохим подспорьем против «Хиппера».
Рейдер – интересная концепция. Равно как и его применение. Если с умом – это гарантирует нанесение огромного ущерба противнику.
Глава 2 1914–1918 гг.
Следующим следует назвать «Кенигсберг». Отряд из примерно восьмидесяти британских военных судов загнал его в верховья находящейся в Немецкой Восточной Африке реки, в результате чего команде пришлось затопить свое судно. Экипаж и пушки были спущены на берег и продолжили кампанию совместно с имевшимися там германскими сухопутными силами. Позднее они действовали в Немецкой и Британской Восточной Африке и Родезии, а также в португальских и бельгийских владениях. Остатки германских морских и сухопутных сил под командованием генерала фон Леттова-Форбека сдались только через две недели после германской революции и подписания перемирия в Европе.
В следующей главе мы увидим, что Рогге – самый успешный капитан немецкого рейдера Второй мировой войны – много думал об этой кампании. В случае если бы его судно оказалось не в состоянии продолжать свою деятельность в качестве рейдера, он намеревался отвести его в какое-нибудь британское владение, высадить там своих людей и как можно дольше самостоятельно продолжать войну.
Следующим, после ухода «Гебена» и «Бреслау», прославился германский военный корабль «Эмден» – сравнительно тихоходный и слабо вооруженный легкий крейсер. Стоило ему появиться в Индийском океане, как морская торговля в регионе почти прекратилась. Тогда, как и во время Второй мировой войны, самые тяжелые потери почти всегда были связаны не с гибелью судов или захватом их рейдером, а с задержками, вызванными прекращением судоходства, с необходимостью организации конвоев и обеспечения эскорта.
Эти потери не были только финансовыми. Жизненно важные товары не прибывали в порты союзников, поскольку суда с ними не могли выйти в море. Задержки и движение обходными путями приводили к тому, что в некоторых случаях для работы, которую в обычных обстоятельствах могли бы выполнить четыре судна, приходилось выделять шесть. Таким образом, два дополнительных судна, по крайней мере временно, можно было практически считать потерянными, поскольку их невозможно было использовать для других целей. Обеспечивать конвои тяжелым боевым сопровождением в Первую мировую войну, особенно в первые ее месяцы, было так же отчаянно трудно, как и во Вторую. Основные силы британского флота должны были находиться в постоянной готовности отреагировать на полномасштабную вылазку германского флота, но британский флот практически никогда не был в состоянии действовать в полном составе. В любое время некоторые суда стояли на переоснащении или ремонте – примерно одно из пяти, и лишь в том случае, когда британцы не терпели серьезных неудач, что тоже было возможно в любой момент и действительно иногда происходило.
В момент начала войны соотношение сил по дредноутам между британским и германским флотами в собственных водах было таково, что британцы мало чем могли пожертвовать. Отправка трех линейных крейсеров в Средиземное море для наблюдения за «Гебеном» и одного корабля в Тихий океан для защиты австралийских войсковых конвоев – для начала войны все это было достаточно серьезно. И позже четыре линейных крейсера в таких далеких друг от друга районах, как Тихий океан, Вест-Индия и Южная Атлантика, пытались изловить германскую эскадру рейдеров под командованием графа Шпее. Германские линейные крейсера предпринимали набеги на британские прибрежные города, а бороться с линейными крейсерами в то время могли только другие линейные крейсера.
После того как «Гебен» укрылся в турецких водах, а другие германские надводные военные корабли вне прибрежных вод Германии были потоплены или выведены из строя, немцы, как позже во время Второй мировой войны, переоборудовали в рейдеры торговые суда. Два таких судна – «Мёве» и «Вольф» – в трех долгих походах наглядно продемонстрировали, чего могут достичь суда такого типа.
Еще одно торговое судно, превратившееся после переоборудования в рейдер и добившееся блестящих успехов, – парусник «Зееадлер». Судно было оборудовано вспомогательным двигателем. Под командой знаменитого Люкнера оно, сея разрушения, обогнуло полмира и было остановлено только случайным рифом в южной части Тихого океана.
Роль «Гебена», пожалуй, самая важная из ролей, какие пришлось сыграть в истории одиночных кораблей в морских войнах. Все началось 28 июля 1914 года. Линейный крейсер стоял на рейде Хайфы, и его адмирал Сушон – командующий германским Средиземноморским дивизионом – вместе с большинством офицеров присутствовал на приеме, который давала в их честь местная немецкая колония. Адмирал получил сообщение, в котором говорилось об убийстве эрцгерцога Франца-Фердинанда. Первой в голову Сушона пришла мысль о возможной войне. Второй – о турбинах его корабля. Турбины находились в таком состоянии, что великолепный корабль был почти калекой – он мог развивать скорость всего в семнадцать узлов вместо расчетных двадцати семи.
«Гебен» прервал поход и вернулся на австрийскую военно-морскую базу Пола, где его ожидали инженеры и рабочие, присланные из Германии в ответ на просьбу Сушона. Стояли дни мертвого затишья, последовавшие за первым ошеломляющим шоком убийства. В эти дни долго копившееся в Европе напряжение наконец прорвалось, разрушив сложившийся международный порядок, который уже почти полвека, надеясь на лучшее, идя на компромиссы, чинили и латали. «Гебен» в те дни готовился к войне.
Еще до кризиса Сушон весьма подробно обсуждал вопрос о совместных операциях в случае войны против Франции или Франции и Британии с коллегами-адмиралами, командовавшими ВМФ Австрии и Италии – партнеров Германии по Тройственному союзу. В результате этих встреч Сушон сделал вывод, что помогать ему у итальянцев не хватает желания, а у австрийцев же возможностей. В случае войны ему придется заботиться о себе самому. Своим первоочередным долгом он считал помешать мобилизации французской армии, значительная часть которой находилась в Северной Африке. Эти войска французам необходимо будет как можно быстрее перевезти во Францию, чтобы они помогли остановить продвижение немцев на Париж.
Даже не закончив ремонта, Сушон покинул Полу и по Адриатике направился в Средиземное море. И вовремя! Уже начали одно за другим звучать заявления об объявлении войны. Одновременно он принял под свою команду, кроме «Гебена», единственное в своем дивизионе германское мореходное судно – легкий крейсер «Бреслау». Этот корабль был частью международных военно-морских сил, стоявших возле порта Дураццо для оказания поддержки королю Албании Вильяму Виду, которого великие державы выбрали недавно на этот пост без согласия как соседей Албании, так и самих албанцев. С развитием Сараевского кризиса международные силы распались. Последними ушли дружественные друг другу экипажи «Бреслау» и британского легкого крейсера «Глостер». Через две недели людям, служившим на обоих судах, вместе игравшим в водное поло, пришлось сражаться друг с другом.
На борту германского судна находились два офицера, которым суждено было подняться к вершинам профессиональной карьеры. Одним из них был сублейтенант Дёниц, позже главнокомандующий германским ВМФ и последний канцлер Третьего рейха, завершающий срок десятилетнего заключения в Международной военной тюрьме Шпандау как военный преступник. Вторым – соперник Дёница в борьбе за пост главнокомандующего германским ВМФ в 1943 году генерал-адмирал Карле, в то время лейтенант.
Международные силы покинули Дураццо почти одновременно с новым королем Албании, успевшим несколько дней поцарствовать на территории в несколько квадратных миль. Однако речь уже не шла о создании на Балканах – в надежде на сохранение тревожного, но все еще мира – маленького государства. Под вопросом было дальнейшее существование всех балканских государств и большинства государств Европы.
Сушон вышел в Средиземное море и направился на запад, туда, где обычно движутся французские конвои. В пути он получил предупреждение: вероятна война с Британией. Как уже говорилось, Британия в данное время держала в Средиземном море три линейных крейсера: «Индомитебл» («Неукротимый»), «Инфлексибл» («Несгибаемый») и «Индефатигебл» («Неутомимый»), в основном с целью разобраться с «Гебеном». Они были чуть старше, чуть тихоходнее и гораздо слабее защищены, чем германский крейсер, тогда, однако, казалось, что в паре они смогут одолеть флагман Сушона.
Французский средиземноморский флот в то время значительно превосходил британцев по количеству кораблей и их орудийной мощи, но здесь совсем не было крупных быстроходных кораблей, без помощи которых невозможно было перехватить и потопить «Гебен».
Сушон рассчитывал начать свою кампанию против французов бомбардировкой Бона и Филипвиля. Утром 4 августа он подошел к Бону, неся большой русский флаг. «Бреслау» же отправился к Филипвилю.
Оба корабля уже подошли к намеченным целям, когда из Берлина был получен приказ, предписывающий им идти к Дарданеллам. Сушон, однако, был настроен решительно. Сначала – бомбардировка.
Тем же утром 4 августа, спешно уходя из алжирских вод по направлению к Дарданеллам, «Гебен» повстречал «Индомитебл» и «Индефатигебл». Произошло это примерно за двенадцать часов до того, как Британия объявила войну Германии. И германский адмирал, и старший британский морской офицер капитан Кеннеди напряженно думали, однако мысли их были далеки. Капитан Кеннеди решил, что, поскольку война не началась, его долг салютовать германскому адмиралу. Сушон же считал, что один из спешащих навстречу кораблей – флагман британского главнокомандующего адмирала сэра Беркли Милна. По рангу Милн был старше Сушона, так что салютовать должен был немец, но проблема состояла в том, что после бомбардировки орудия «Гебена» были заряжены боевыми снарядами, и крейсер просто не мог отдать салют вежливости. Мгновение Сушон думал, не просигналить ли британским кораблям и не объяснить ли ситуацию. Он отбросил эту мысль и тут же заметил, что ни один из крейсеров не несет адмиральского флага. Кеннеди тоже заметил, что на «Гебене» не поднят флаг Сушона. Призрачная проблема обмена салютами испарилась, и два командира оказались в очень странной и очень опасной ситуации.
Кеннеди запросил указаний из Лондона и одновременно пропустил «Гебен» мимо себя, в результате оказавшись между ним и французскими транспортами. Он не знал, что французы отложили отплытие каравана, хотя приказы из Лондона приходили к нему практически постоянно. Сначала он получил приказ атаковать немцев, если они нападут на французские суда, независимо от того, будет ли на этот момент официально начата война между Британией и Германией. Затем этот приказ был отменен. Кеннеди сообщили, что война начнется вот-вот и что он не должен упускать «Гебен» из виду.
Три корабля вместе двинулись на восток. «Гебен» шел первым, британцы – по обе стороны за ним. Двигатели всех трех судов были не в состоянии выдать расчетную мощность, но «Гебен» оказался чуть быстрее не только на бумаге, но и в действительности. Он медленно удалялся от британцев, и к моменту объявления войны между Британией и Германией был уже вне пределов видимости, возле Мессины. В нейтральной Италии «Гебен» намеревался загрузиться углем и встретиться с «Бреслау».
Оба германских корабля загружались углем в Мессине, в то время как разгорался итало-германский политический кризис, а одновременно с ним неофициальный праздник, организованный жителями города. Итальянцы кружили вокруг корабля в маленьких лодках и продавали все, что могли, включая цветистые рассказы о том, что немцы вот-вот будут уничтожены, – ведь известно, что у границы итальянских территориальных вод их ждет более сильная британская эскадра.
Немцы в отчаянной спешке, в почти тропическую жару загрузили уголь, отплыли и проскользнули мимо эскадры Милна, который не вполне осознал полученный приказ, предписывавший ему пройдя через Мессинский пролив – территориальные воды Италии – и преследовать противника. Вскоре после этого сэр Беркли Милн был отстранен от командования. Немцам удалось увернуться от британских линейных крейсеров, но существовала еще одна британская сила, способная, в принципе, перехватить их. Это была эскадра из четырех бронированных крейсеров – каждый из них меньше, слабее и медленнее «Гебена» – в сопровождении восьми эсминцев, под командованием контр-адмирала Трубриджа, стоявшая у входа в Адриатическое море. Трубридж, зная слабость своих судов, не стал сближаться с немцами, за что позже был отдан под трибунал и оправдан, но переведен на берег. Конечно, сразу после происшедшего стало ясно – как ясно и сегодня, – что, ввиду громадного ущерба, который способен был нанести «Гебен», Трубридж должен был атаковать. Он мог надеяться, что, даже в случае поражения крейсера, эсминцы, возможно, сумеют своими торпедами, по крайней мере, повредить германский линейный крейсер.
Этот неудовлетворительный инцидент имел последствия, которые оказали непосредственное влияние на войну против германских рейдеров на другом конце света. Одним из офицеров, приславших Трубриджу письма с выражением солидарности, был контр-адмирал Крэдок, командовавший тогда британским флотом в Южной Атлантике и охотившийся за эскадрой Шпее. В тот момент считалось, что с Дальнего Востока она направляется через Тихий океан в Атлантику и домой. Крэдок писал Трубриджу, что по отношению адмиралтейства к уходу «Гебена» ясно, что если сам он со своей значительно более слабой эскадрой встретит Шпее, то его долгом будет вступить с ним в сражение, независимо от того, будут ли у него при этом шансы на успех.
Именно это и произошло немногим позже в сражении при порте Коронель у побережья Чили.
Тем временем «Гебен» и «Бреслау», преследуемые одним только «Глостером», уходили по направлению к Дарданеллам. «Глостер» по размерам был не больше «Бреслау», и тяжелые орудия «Гебена» заставляли его держаться на расстоянии. Благодаря этому более быстрым германским судам ночью нетрудно было скрыться от британцев. После короткого боевого столкновения немцы добрались до Дарданелл и устремились к турецким батареям. Пушки кораблей были наведены на батареи, экипажи стояли на боевых местах. Позже Сушон говорил, что намерен был войти в проливы, даже если бы ему пришлось прорываться с боем. На самом деле необходимости в этом не возникло, поскольку германская военная миссия при турецкой армии сумела убедить Анвар-пашу позволить кораблям войти мирно. Все держалось в строжайшем секрете, так что дипломатические круги в Константинополе узнали об этом случайно. В город приехала американская туристка, дочь американского посла, и рассказала, что видела бой между «Глостером» и «Гебеном» с «Бреслау».
Германские суда почти сразу же были проданы, по крайней мере формально, турецкому ВМФ, но при этом на них остались прежние немецкие офицеры и команда. Чтобы суда были больше похожи на турецкие – а для этого мало было поднять красный флаг с белым полумесяцем, – половине команды было приказано носить фески. К несчастью, первый комплект фесок, взятый на борт с какого-то немецкого торгового судна, оказался немодного и, главное, не турецкого фасона. Появившись на головах моряков, эти фески вызвали большой скандал.
Сразу же после прихода германских судов в Константинополь началась подготовка Турции к войне с союзниками. В ней активно участвовали сами суда, их экипажи и немецкие специалисты, пробравшиеся в Константинополь в штатском через нейтральные балканские страны. Сделать нужно было очень много.
В первую очередь нужно было учесть, что турецкий ВМФ только что потерял два своих самых больших судна – два линкора самого большого размера и мощи, построенные в Британии. Часть средств на их постройку была собрана по подписке, и тысячи беднейших людей Турции добровольно или же иным порядком внесли в это предприятие свои деньги. Когда вероятность войны стала очевидной, оба корабля были конфискованы и переданы британскому ВМФ. Как уже указывалось, численное преимущество британского линейного флота над германским не внушало оптимизма. В Лондоне ясно понимали, что речь идет не только о том, что эти суда могут вместо британского управления перейти под управление нейтральной страны. На самом деле уже тогда очень реальна была опасность того, что Турция вступит в войну против британцев.
Соответственно, два больших корабля были конфискованы. «Гебен» и «Бреслау» должны были, насколько возможно, заменить их.
Остальные суда турецкого флота находились в плачевном состоянии. Султан Абдул-Гамид много лет содержал значительный флот, который все свое время проводил на якорной стоянке у Константинополя. Султан боялся, что стоит флоту скрыться с его глаз, и он тут же взбунтуется. Внешне суда всегда содержались в порядке и блистали свежей краской, но десятилетия практически полного бездействия не прошли для флота даром. Корабли прогнили, офицеры и матросы пали духом, так что боеготовность остатков военного флота, еще сохранившихся в Турции к 1914 году, была весьма низкой, несмотря даже на несколько лет работы британской военно-морской миссии. Немцы, пытаясь разобраться с ситуацией, назначили своих офицеров командирами турецких кораблей или советниками к наиболее компетентным турецким офицерам. Подобные меры вкупе с присущими туркам от природы боевыми качествами – когда им не мешали прихоти султана – сделали турецкий флот реальной силой.
Еще до начала войны немцы решили, что в Дарданеллах им необходим сильный флот. Они были убеждены, что присутствие германского флота может помочь Анвару или даже побудить его соединить судьбу своей страны с судьбой центральных держав. В начале августа Германия вместе с австрийским министерством иностранных дел попыталась убедить командование военно-морских сил Австрии перевести лучшие суда австрийского флота из Адриатического моря в Мраморное, однако австрийский главнокомандующий, адмирал Хаус, отказался. С точки зрения центральных держав, вероятно, лучше было бы, если бы австрийский флот был передислоцирован – конечно считая, что его удалось бы снабжать боеприпасами и углем. Имея в виду, насколько сложно было обеспечивать всем этим «Гебен» и «Бреслау», трудно представить себе, что можно было бы сделать для австрийского флота. Создается впечатление, что немцы готовы были пожертвовать австрийским флотом в обмен на временное, но очень серьезное преимущество.
Но даже без австрийцев к концу октября 1914 года немцы были готовы сделать следующий шаг. Не сказав ни слова ни одному турку – вероятно, за исключением Анвара, – Сушон поднял сигнал, означавший «Делай все возможное ради будущего Турции», и под турецким флагом вывел свои корабли в море. Хотя Турция все еще была нейтральной, он начал бомбардировки Черноморского побережья России. Война между союзниками и Турцией началась.
Последовали кампании в Дарданеллах, Месопотамии, Египте, Палестине и на Кавказе.
В конце концов, снять с песчаной банки «Гебен» помог единственный уцелевший турецкий линкор. Он подошел к «Гебену» так близко, как только возможно, и действием своих винтов сумел вымыть песок из-под киля сидящего на мели корабля, так что тот оказался на плаву.
После этого «Гебен» вернулся в Черное море, где в течение нескольких месяцев был полным хозяином. И неудивительно, ведь корабли русского флота сдались или были затоплены, а сильная военно-морская база в Севастополе была захвачена немцами.
В конце войны «Гебен» был по-настоящему передан Турции и с тех пор служит в турецком флоте под названием «Явуз». Этот корабль был заложен больше сорока пяти лет назад, и сейчас его едва ли можно рассматривать как действенное военное судно, но ему суждено было сыграть огромную роль в истории. Само его существование помогает преодолеть разрыв между первым германским ВМФ Тирпица и кайзера и началом формирования третьего германского военно-морского флота в 1935 году.
С началом войны Шпее направил «Эмден» в Индийский океан в независимый рейд, а сам с остальными судами не спеша двинулся через Тихий океан. По пути он провел бомбардировку французского порта Папеэте на острове Таити. В американских водах к ним присоединился еще один легкий крейсер, «Лейпциг», после чего они направились на юг, к мысу Горн. Три месяца эскадру тщетно разыскивал весь японский военно-морской флот, вместе с британскими, австралийскими и французскими кораблями. 1 ноября у порта Коронель Шпее встретил адмирала Крэдока, потопил два самых сильных его судна, а два более слабых отогнал, не потерпев при этом никакого ущерба. Месяцем позже он планировал напасть на Фолклендские острова в Южной Атлантике. Эскадра пришла ровно двадцать четыре часа спустя после прибытия туда британских линейных крейсеров «Инфлексибл» и «Инвинсибл» и настолько же уступала британцам в силе, насколько ей эскадра Крэдока. Британские крейсера целый день гнали немцев в сторону Антарктики, и в конце концов «Шарнхорст», «Гнейзенау», «Лейпциг» и «Нюрнберг» были потоплены. «Дрездену» удалось ускользнуть, но в марте следующего года он попал в ловушку у островов Хуан-Фернандес и был затоплен командой.
«Дрезден» оставался последним из регулярных германских надводных военных кораблей в океане. Наибольшую славу снискал себе «Эмден». Его капитан, Мюллер, был одним из тех немцев, которых британское общество имеет основания уважать почти безоговорочно. Из истории Второй мировой войны свеж в памяти пример Роммеля, хотя эти случаи не вполне аналогичны. В военной иерархии Мюллер занимал достаточно скромное положение, и в его случае, в отличие от ситуации с фельдмаршалом, не играли роль никакие политические соображения. Если бы британское общество времен Второй мировой войны знало о Рогге, капитане «Атлантиса», то оно, без сомнения, отнеслось бы к нему примерно так же, как тридцатью годами раньше отнеслось к капитану «Эмдена».
Действия корабля под командованием Мюллера продолжались три месяца. За это время «Эмден» потопил или захватил суда общим тоннажем 101 182 брт и, как уже было сказано, практически прекратил морские перевозки в Индийском океане. В дополнение к этому Мюллер провел две сенсационные атаки на важные морские порты. Сначала 22 сентября он предпринял бомбардировку нефтяных резервуаров в Мадрасе. Затем, месяцем позже, вошел под британским флагом в бухту острова Пенанг и, спустив флаг в последний момент, поразил торпедой и потопил сначала русский легкий крейсер, а затем французский эсминец.
Все это время за германским рейдером охотились военные корабли союзников. Один из них, японский крейсер, Мюллер даже сумел обмануть при встрече. Мюллер соорудил на «Эмдене» фальшивую дополнительную трубу, поднял военно-морской флаг Британии и успешно выдал свой корабль за британский крейсер «Хэмпшир». После этого, однако, капитан рейдера совершил роковую ошибку. Он решил атаковать британскую кабельную станцию на Кокосовых островах и перерезать кабель. Еще до того, как успел высадить на берег свой штурмовой отряд, сигнальный пост дал предупреждение, которое было принято смешанным британско-австралийско-японским эскортом, сопровождавшим проходивший поблизости австралийский войсковой конвой. Этот конвой отрядил на перехват «Эмдена» австралийский корабль «Сидней». Тот был значительно мощнее «Эмдена», и вскоре германский рейдер был загнан на мель и вынужден был сдаться. Над поверхностью океана и по сей день, сорок лет спустя, виден его ржавый корпус. Штурмовой отряд с «Эмдена» в маленькой и утлой парусной шлюпке сумел добраться до Явы, где нашел и реквизировал германское торговое судно, укрывшееся в порту с началом войны. На этом судне отряд добрался до Аравии, а там, связавшись с ближайшими турецкими войсками, на верблюдах отправился через всю Аравию в Константинополь.
Еще один рейдер 1914 года, чьи обломки можно видеть до сих пор, находится в нескольких милях от устья вверх по течению реки Руфиджи в Танганьике. Это «Кенигсберг», уничтоженный в своем убежище после недолгой службы. Он успел потопить британский легкий крейсер «Пегас» и одно торговое судно.
Чтобы загнать «Кенигсберг» вверх по Руфиджи, потребовалось немалое соединение военных кораблей, а чтобы уничтожить его там – девять месяцев времени. Особые мелководные мониторы с 6-дюймовыми орудиями пришлось доставлять в Африку аж из самого Соединенного Королевства. Представляют интерес две особенности этих операций. Во-первых, практически впервые для корректировки стрельбы орудий британских кораблей по «Кенигсбергу», укрывшемуся в безграничных мангровых зарослях, был использован самолет. И во-вторых, в фарватере реки было затоплено судно-брандер, которое не должно было позволить рейдеру ускользнуть в море, пока шли приготовления к последней фазе операции.
Наконец в июле 1915 года рейдер потерял способность действовать. Его команда, прихватив с собой еще действующие орудия, ушла, чтобы принять участие в Восточноафриканской кампании.
Еще один германский легкий крейсер три месяца успешно охотился за торговыми судами, пока его случайно не потопили.
Это был «Карлсруэ», действовавший в Вест-Индии и Атлантике к северу от экватора. Через два дня после начала войны «Карлсруэ» чудом удалось ускользнуть от гнавшихся за ним британских крейсеров. Он ушел только потому, что главный преследователь – легкий крейсер «Бристоль» – не мог на тот момент развить полную скорость.
Уцелевших подобрал и доставил в Германию один из «призов» «Карлсруэ», находившийся рядом.
Кроме военных кораблей, которые на момент начала войны находились за морем, у немцев было несколько больших и быстрых лайнеров, специально оснащенных для использования в качестве рейдеров. До войны планировалось вооружить множество подобных судов, но в действительности в море был послан только один из них. Еще один использовался позже для установки минных полей. Остальные оказались блокированы в германских или нейтральных портах. Произошло это потому, что, как и в 1939 году, германские власти до последнего момента не верили, что Англия объявит войну, а потом было уже поздно что-либо предпринимать. Так что только «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» – старейший из крупных германских атлантических лайнеров – действовал, хотя и недолго, в качестве рейдера. Позже «Берлин» был оборудован как минный заградитель. На установленных им минах в октябре 1914 года подорвался новенький, только что со стапеля, линкор «Одейшес».
Этот успех, безусловно, окупил для Германии все средства и усилия, затраченные на подготовку рейдеров, но ни британцы, ни немцы не ожидали, что именно так в военное время будут использованы большие лайнеры.
В течение примерно двадцати лет перед Первой мировой войной считалось, что во время следующей большой морской войны большие лайнеры будут переоборудованы во вспомогательные крейсеры. Германские лайнеры при этом будут охотиться на торговые суда, а британские лайнеры – защищать их. В те годы, примерно до 1905 года, лайнеры были быстрее любых имевшихся в наличии военных кораблей, за исключением мелких, таких как эсминцы или торпедные катера. В Русско-японской войне японцы использовали переоборудованные лайнеры с целью разведки – русский флот в Цусиме, например, первым заметил вооруженный лайнер, действовавший в качестве крейсера на фланге флота адмирала Того. Однако за десять лет к 1914 году военные корабли за счет внедрения турбинных двигателей сильно прибавили в скорости. Если при постройке лайнеры компании Кунарда – «Лузитания» и «Мавритания» – на несколько узлов превосходили в скорости любой крейсер, способный их потопить, то к началу войны дело обстояло уже совсем не так. Перед войной на лайнеры готовились устанавливать по четырнадцать 6-дюймовых орудий, что соответствовало в те дни вооружению крейсера водоизмещением 10 000 тонн. Вскоре, однако, стало ясно, что гораздо меньшие по размеру неприятельские суда могут, перехватив их, разворотить их громадные небронированные стальные борта своим хотя бы и относительно легким вооружением.
К тому же этим очень большим кораблям требовалось громадное количество угля. Даже не говоря о деньгах, снабжение таких судов углем в открытом море было крайне трудно. Так что уже через несколько недель после начала войны ни одна, ни другая сторона не использовали свои лайнеры как военные корабли. Британцы переоборудовали свои лайнеры в транспорты и госпитальные суда, немцы поставили свои на прикол.
С другой стороны, торговые суда меньшего размера в качестве военных оказались просто бесценными. Британцы поставили в строй в качестве вспомогательных крейсеров множество средних и мелких лайнеров, а немцы, как и в 1939–1945 годах, взяв несколько незаметных сухогрузов, превратили их в коммерческие рейдеры.
Однако, прежде чем немцы наконец решили, что большие лайнеры не подходят для переоборудования в вооруженные торговые рейдеры, в действие успели вступить четыре таких корабля. Происходило это с августа 1914-го по март 1915 года.
«Кайзер Вильгельм дер Гроссе», вырвавшись из германских территориальных вод, действовал сравнительно недолго – всего около трех недель – возле побережья Западной Африки и Канарских островов, после чего был потоплен. Один из эпизодов его деятельности заслуживает внимания. 15 и 16 августа возле Тенерифе рейдер остановил британские лайнеры «Арланза» и «Галисиан», оба с пассажирами. После того как их радиоустановки были выведены из строя, чтобы суда не могли поднять тревогу, обоим лайнерам разрешили продолжить путь, так как рейдеру некуда было поместить британских пассажиров и экипажи. Высадить людей в открытом море в маленькие шлюпки или действовать согласно принципу «затопить и не оставить следов» в те дни еще не считалось возможным. Всего через несколько месяцев произошла девальвация международных законов войны, начались бомбардировки открытых приморских городов, а действия субмарин вообще не сдерживались никакими гуманитарными соображениями. Конец этому, по крайней мере на некоторое время, был положен только Международным военным трибуналом в Нюрнберге. Однако несмотря на то, что после неограниченной подводной войны 1915–1918 годов сами немцы осудили за военные преступления несколько человек, послужные списки капитанов и моряков надводных рейдеров Первой мировой войны остались чистыми настолько, насколько это вообще возможно для какой-то группы войск во время столь отчаянной войны.
«Кайзер Вильгельм дер Гроссе» был специально оборудован и вооружен, он вышел из Германии, однако три остальных лайнера получили свое весьма легкое вооружение прямо в море с германских военных кораблей. Тем не менее даже такого легкого вооружения рейдерам хватало, чтобы остановить невооруженное торговое судно союзников.
Эти лайнеры – «Кап-Трафальгар» (18 710 брт), «Кронпринц Вильгельм» (14 908 брт) и «Принц Эйтель-Фридрих» (8787 брт). «Кап-Трафальгар» был потоплен в сентябре 1914 года британским вооруженным торговым крейсером «Кармания», а два других были интернированы американцами весной 1915 года, когда им пришлось зайти в Ньюпорт-Ньюс после непрерывного пребывания в открытом море с самого начала войны.
Карьера «Кайзера Вильгельма дер Гроссе» оказалась гораздо короче. Он был потоплен возле Рио-де-Оро британским легким крейсером «Хайфлаер» 28 августа 1914 года. В истории переоборудования «Кронпринца Вильгельма» из лайнера в рейдер интересен тот факт, что работа эта была проделана за два часа прямо в море силами собственной команды лайнера и партии моряков с «Карлсруэ».
В дополнение к этим еще два рейдера были интернированы американцами в самом начале войны в Тихом океане. Это были бывший русский пароход «Рязань», переоборудованный «Эмденом» в германский рейдер под названием «Корморан», и шлюп «Гайер».
Шло время. Рейдеры, находившиеся в море с начала войны, были потоплены или вынуждены искать убежища в нейтральных портах. Встал вопрос о том, чем лучше всего их заменить. Вот тут-то и возникла идея использовать для этой цели обычные сухогрузы, тихоходные, но незаметные и экономные в смысле расхода топлива. Идею эту выдвинул некий Теодор Вольф, лейтенант резерва. Вскоре после этого он затонул, но вошел в историю как отец вооруженных торговых рейдеров обеих мировых войн.
Первым из таких переоборудованных сухогрузов стал знаменитый «Мёве» – бывший банановоз, совершивший два похода – с декабря 1915-го по март 1916 года и с ноября 1916-го по март 1917 года. Оба похода по большей части пролегали в Южной и Центральной Атлантике, но во время выхода в свой первый поход «Мёве» поставил у северного побережья Шотландии мины, на которых подорвался британский линкор «Король Эдуард VII».
Единственный поход «Вольфа» легко перекрывает по длительности два похода «Мёве». «Вольф» провел в море 445 суток, он действовал в Атлантике, Индийском и Тихом океанах с ноября 1916-го по февраль 1918 года.
Два других рейдера – «Грайф» и «Леопард» – были потоплены британскими патрульными кораблями при прорыве через линию блокады. «Грайф» был потоплен в феврале 1916 года, причем его противник – британский вооруженный торговый крейсер «Алькантара» – тоже затонул. «Леопард» был потоплен в феврале 1917 года крейсером «Ахиллес» и вооруженным досмотровым судном «Данди».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Глава 4 Улица Монмартр, 146 «Они убили Жореса!» (1914)
Глава 4 Улица Монмартр, 146 «Они убили Жореса!» (1914) Как выглядело кафе «Круассан» (улица Монмартр, 146) в 1915 году, описал Лев Троцкий: «Одно из чисто парижских кафе: грязный пол в опилках, кожаные диваны, потертые стулья, мраморные столики, низкий потолок». С середины XIX века его
Глава 21 Улица Дрюо, 26 Месть мадам Кайо (1914)
Глава 21 Улица Дрюо, 26 Месть мадам Кайо (1914) В кабинете — головокружительные потолки, на окнах, за которыми закипает вечерний Париж, — шторы. Дама — черное бархатное платье, модный широкий узел на поясе, немыслимое перо на шляпке — стреляет в усача с моноклем. Усач,
Глава 18 ВОЙНА 1914-1918 ГГ.
Глава 18 ВОЙНА 1914-1918 ГГ. Начавшийся в августе 1914 г. конфликт в Европе перерос в самую кровопролитную войну в истории. Единственными внушительными результатами были потери – и они оказали глубокое влияние на военную мысль. Многие убитые ушли в землю безвестно, в некоторых
Глава 2. РОЖДЕННЫЕ РЕВОЛЮЦИЕЙ (1918-1930)
Глава 2. РОЖДЕННЫЕ РЕВОЛЮЦИЕЙ (1918-1930) Руководитель группы консультантов советской внешней разведки (СВР) генерал-лейтенант В. А. Кирпиченко писал: «Научно-техническая и военно-техническая информация добывалась с первых лет советской власти. Такая задача стояла и до того,
Глава 1. Детство и юность. 1899–1918 годы
Глава 1. Детство и юность. 1899–1918 годы В биографии большинства известных людей юношеские, а тем более детские годы рассматриваются вскользь: коротко и скупо. Родился, учился – на этом история и заканчивается. Даже сами люди, составляя автобиографию, школьных лет касаются
Глава 3. Сотрудник контрразведки. 1918–1919 годы
Глава 3. Сотрудник контрразведки. 1918–1919 годы После Февральской революции и большевистского переворота политическая ситуация в Азербайджане менялась очень быстро. В Баку уже работал Совет, в деятельности которого активное участие принял молодой демобилизовавшийся
Глава 2 Документы и документальные материалы, относящиеся к судьбе Княгини Елены Петровны в 1918 году
Глава 2 Документы и документальные материалы, относящиеся к судьбе Княгини Елены Петровны в 1918 году Документ № 1 ДЕКРЕТМарт 1918 г.Совет Комиссаров Петроградской Трудовой Коммуны постановляет:Членов бывшей династии Романовых – Николая Михайловича Романова, Дмитрия
В омуте войны. 28 июля 1914 – 11 ноября 1918
В омуте войны. 28 июля 1914 – 11 ноября 1918 В мясорубке, вошедшей в историю под названием Первой мировой войны, сражались все казачьи войска России. Учитывая, что многим современникам об этой войне ничего не известно, кратко напомню о ней.Поводом для начала военных действий
Глава 3. Гельголандская бухта, 1914–15 годы
Глава 4. 1914–1917 годы. Балтика
Глава 4. 1914–1917 годы. Балтика 27 сентября 1914 года в районе Назе, южной оконечности Норвегии, проходила маленькая эскадра. Если бы здесь имелся сторонний наблюдатель, он заметил бы, что к кораблям с востока подошла подводная лодка, которую сопровождали 1 крейсер и 1 эсминец.
Глава пятая ЗАВЕРШЕНИЕ РЕОРГАНИЗАЦИИ «МОЗГА» РУССКОГО ФЛОТА (1910–1914 гг.)
Глава пятая ЗАВЕРШЕНИЕ РЕОРГАНИЗАЦИИ «МОЗГА» РУССКОГО ФЛОТА (1910–1914 гг.) Новый морской министр И.К. Григорович записал в дневнике через несколько дней после своего назначения, что оно было внезапным и для него самого[413]. Смену караула «под шпицем» С.Ю. Витте
Глава III ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ АФГАНИСТИНА В 1880–1918 гг
Глава III ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ АФГАНИСТИНА В 1880–1918 гг В результате второй англо-афганской войны 1878–1880 гг. внешняя политика Афганистана была поставлена фактически под контроль Англии. Развитие страны сковывалось британскими колонизаторами, удерживавшими Афганистан в
Глава II. Прежние попытки проникновения Италии в Абиссинию и роль ВВС (с 1896 г. и до окончания мировой войны 1914–1918 гг. включительно)
Глава II. Прежние попытки проникновения Италии в Абиссинию и роль ВВС (с 1896 г. и до окончания мировой войны 1914–1918 гг. включительно) Итак, первая попытка захватить Абиссинию в 1896 г. закончилась для Италии страшным разгромом ее экспедиционной армии под Адуей. Поражение это