Что такое романтизм примеры

Что такое романтизм — основные черты, признаки и особенности, представители романтизма в литературе, музыке и живописи

«Студент всегда отчаянный романтик!
Хоть может сдать на двойку романтизм».
Эдуард Асадов, советский поэт

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Романтика ассоциируется с любовью, страстными порывами, звездным небом и туристическими походами по нехоженым тропам.

Сама суть романтизма в том, чтобы чувства переполняли, душа звала на подвиги (это что?), а ты ощущал себя частью удивительной природы. Так было в XIX веке, ничего не изменилось и сейчас.

Романтизм — это культурное течение, возникшее на стыке XVIII и XIX веков как оппозиция классицизму (что это такое?). На смену разуму просветителей пришли чувства романтиков.

Романтизм с реализмом (что это?) — еще и два основных творческих метода XIX века в искусстве, которые до сегодняшнего времени не сдают позиций, и в этом раскладе вряд ли что-то поменяется.

«В жизни много больших романтических моментов. И ради них стоит жить. Но есть одна проблема: моменты проходят. И из-за угла этих моментов уже выглядывает жестокий, небритый засранец, имя которому — реальность».
«Как я встретил вашу маму», американский сериал

История и определение термина «романтизм»

В словаре Даля, который был составлен в середине XIX века, дано определение романтизма «по горячим следам» — так, как его понимали живые участники событий:

«Романтизм, романтический говорится об изящных сочинениях: вольный, свободный, не стесненный условными правилами, подражающий быту, либо природе, противоположное: классицизм, классический».

Любопытно, что романтизм Даль не выводит отдельной словарной статьей, а дает вместе со словами РОМАН, РОМАНИСТ, РОМАНС.

Французское слово romantisme корнями уходит к средневековой итальянской героической песне-романсу и к понятию «роман» — так в XVII веке называли легкое чтиво, написанное на романских языках, в противовес настоящей литературе на классической латыни и древнегреческом.

Рождение нового культурного течения связано с грандиозной перестройкой общества, которая началась во время Великой французской революции 1789–1794 гг. и сотрясала Европу всю первую половину XIX века.

Романтики — мечтатели, люди с активной гражданской позицией — хотели борьбы, перемен, не могли мириться с существующим положением вещей, стремились к свободе.

*Эжен Делакруа, Свобода ведущая народ, 1830 г.

«Романтики перекраивают мир, а реалисты думают только о своей утробе».
Ирвинг Стоун, американский писатель

Особенности, признаки и черты романтизма в искусстве

Романтизм в разных национальных культурах проявляет себя по-своему, тем не менее прослеживаются общие черты, характерные для этого направления:

Основная идея романизма — противостояние человека и общества, причем настоящий романтический герой одинок, не принимается социумом, витает в высоких мирах, стремится оторваться от скучной рутины обыденной жизни.

Романтику не интересна простая жизнь вокруг, его мятежная душа «ищет бури», пытается вырваться из оков повседневности. Душевный надлом, сильные переживания, даже психические расстройства становятся предметом искусства.

В живописи расцветает портретный жанр, где наиболее остро выражен интерес к личности человека.

*Теодор Жерико, Старуха, страдающая манией зависти, 1822-23 гг.

Представители романтизма в попытках бегства от действительности пошли в противоположную от классицизма сторону. Если классики искали идеал в античности, то романтики черпают вдохновение в фольклоре (что это такое?), средневековом искусстве, рыцарской культуре, мистике.

Легенды, предания, народные песни, баллады (что это?), а особенно сказки становятся популярными жанрами произведений романтизма.

На этой волне Амадей Гофман пишет свои знаменитые сказки «Крошка Цахес», «Щелкунчик, или Мышиный король», Вильгельм Гауф «Каменное сердце», «Калиф-аист», «Маленький Мук».

*Иллюстрация к сказке Гофмана «Щелкунчик, или Мышиный король»,
Петер Клар Гайслер, 1840 г.

Еще одной манящей реальностью становится мир востока. В начале XVIII века французский востоковед Антуан Галлан издает свой перевод сборника арабских сказок «Тысяча и одна ночь».

*Джон Фредерик Льюис, Иллюстрация к «Тысяче и одной ночи», 1857 г.

В XIX веке книга неимоверно популярна, переводится на другие европейские языки, становится предметом фальсификаций (это что?) и подражаний. К тому же романтики обожают путешествовать, и многие самостоятельно открывают для себя экзотику восточных стран.

Что такое романтизм в литературе

Романтизм в литературе — это, во-первых, литературное направление начала XIX века, пришедшее на смену классицизму и подавленное позже реализмом, и, во-вторых, художественный метод, который особым образом переосмысливает и изображает действительность.

Романтический метод напоминает юношеский максимализм. Мир романтика, как и мир подростка, полярен и замешан на борьбе противоположностей.

Бог и дьявол, возвышенное и низменное, истина и ложь, свобода и зависимость, исключительность и обыденность — у романтика нет золотой середины, он стремится к идеалу, но идеал этот абсолютен, а поэтому недостижим.

Трагедия романтика в том, что он не может примирить идеальный замысел с неидеальным воплощением. На этом строится двоемирие романтизма.

Рождение романтизма связано с немецким городом Йеном. Здесь в 1798–1802 годах образовался кружок молодых писателей: братьев Шлегелей, Новалиса, Вильгельма Вакенродера, Людвига Тика. На их взгляды повлияли философские концепции (что это такое?) идеализма Фихте и Шеллинга (см. что такое идеализм).

«В понятии человека заложено, что его последняя цель должна быть недостижимой, а его путь к ней — бесконечным».
Иоганн Готлиб Фихте, немецкий философ

Вторая волна немецкого романтизма делала ставку на фольклор. Гейдельбергская школа знаменита собирателями народных сказок братьями Вильгельмом и Якобом Гримм. Жанр сказки взлетает на немыслимые доселе высоты.

Поздний романтизм в Германии — это налет безысходности и ощущения внутреннего разлада. Мечта об идеале вдребезги разбивается о суровую реальность.

Яркие представители позднего романтизма в немецкой литературе драматург и автор новелл (что это?) Генрих фон Клейст, сказочники Эрнст Теодор Амадей Гофман, Вильгельм Гауф, Адельберт фон Шамиссо.

Черты романтизма в английской литературе намечаются в мистической поэзии Уильяма Блейка, в готических романах Горация Уолпола, но не выстраиваются в однородную систему.

Английский романтизм — это и воспевание простых чувств, красоты природы Уильяма Вордсворта, и настроения протеста Джорджа Байрона, и средневековые исторические сюжеты Вальтера Скотта.

Во Франции романтизм сложился позднее, т.к. традиции классицизма здесь были наиболее сильны. Французский романтизм опирается на философию Жан-Жака Руссо с его культом чувств и страстей «естественного человека».

Самые громкие имена французских писателей-романтиков — Шатобриан, Жермена де Сталь, Виктор Гюго, Жорж Санд.

Романтизм в русской литературе развивался на фоне бурной деятельности разнообразных литературных кружков и объединений. Первыми поэтами-романтиками становятся В.А.Жуковский и К.Н.Батюшков, хотя их поэзию трудно сравнивать, настолько отличается она по темпераменту.

Меланхоличный (это какой?) и лирический Жуковский близок к сентиментализму (что это?), а взрывной Батюшков отдается сильным чувствам, причем как радостным, так и печальным. Видимо, это его и сгубило — поэт в 35 лет сошел с ума.

Романтические идеи были близки раннему Пушкину, но работая над «Евгением Онегиным», он становится реалистом, а Ленского — символ поэта-романтика — безжалостно убивает, показывая читателю, что у романтизма нет будущего.

Повести Гоголя имеют яркие черты романтизма:

Кульминация (что это?) романтизма в России — творчество М.Ю.Лермонтова, недаром его называют «русским Байроном», хотя сам поэт попытался откреститься от этого звания в своем стихотворении-пророчестве:

«Нет, я не Байрон, я другой,
Еще неведомый избранник,
Как он, гонимый миром странник,
Но только с русскою душой…»
1832 г.

Закат литературного направления романтизма в России связан с философской поэзией Ф.М.Тютчева.

Романтизм в живописи

Основоположник романтизма в живописи — французский художник Теодор Жерико (1791–1824). Он рано погиб, упав с лошади, и при жизни не получил признания. В его картинах остро чувствуется характерные признаки романтизма — конфликтность мира и глубина человеческих переживаний.

*Самая известная картина Теодора Жерико «Плот «Медузы» стала символом Франции, переживающей одновременно и надежду, и отчаяние

Чтобы понять, что такое романтизм в изобразительном искусстве, нужно обратить внимание на два жанра, наиболее ярко раскрывшихся в этот период — портрет и пейзаж.

Романтический портрет всегда предпочитает внешней красоте внутренний огонь, духовное богатство человека. Это не просто замершая фигура, в ней чувствуется динамика внутренней жизни.

*Франсиско де Гойя, эскиз к картине «Портрет Карла IV с семейством», 1789–1800 гг.

Пейзаж в романтизме отражает душу самого мироздания, и она тоже дается в динамике. Природа для романтика — это стихия, изменчивая и непокорная.

*Каспар Давид Фридрих, «Прогулка в сумерках», 1837–1840 гг.

Она отражает внутреннее состояние героя или призвана вызвать сильные эмоции у зрителя. Художник-романтик любит в красках живописать бури, грозы, шторма. Милые сердцу любого романтика иррационализм и мистика находят отражение в ночных пейзажах.

Романтизм в музыке

Романтики боготворили музыку, считая ее высшим видом искусства, так как именно она наиболее полно выражает чувства и движения души.

И если в литературе и живописи романтизм вытесняется реализмом к середине XIX века, то в музыке он обосновался до самого конца столетия.

Музыка романтизма — это:

Композиторы-романтики тоже обращаются к фольклору — народные песни, баллады, эпос (что это за жанр?) обогатили авторские музыкальные произведения.

*Франц Шуберт (1797–1828), первый композитор-романтик

Романтизм связан с именами величайших композиторов.

Шуберт, Лист, Григ, Вагнер, Брамс, Мендельсон, Штраус, Паганини, Верди, Бизе, Берлиоз, Шопен, Мусоргский, Чайковский, Римский-Корсаков — музыка этих композиторов-романтиков до сих пор собирает полные залы и не теряет популярности.

Новый романтизм

В 2011 году австралийский художник Люк Тернер заявил о рождении новой эпохи метамодернизма, которая идет на смену приевшемуся постмодернизму. Художник вводит новый термин, объясняющий идею и настроение эпохи, — «новый романтизм».

Его суть в обращении к одной из основных черт романтизма XIX века — уходу от реального мира в мир фантазий и прошлых времен.

Эстетика (что это значит?) неоромантизма распространяется на кинематограф, музыку и жанр музыкального клипа, живопись, моду и литературу.

*Питер Дойг, «Lunker» (Большая рыба)

К неоромантикам можно отнести режиссера Уэса Андерсона (фильм «Королевство полной луны», 2012 г.), писательницу Диану Сеттерфилд (роман «Тринадцатая сказка», 2006 г.), художника Питера Дойга. Романтизм на наших глазах переживает второе рождение.

Автор статьи: Елена Румянцева

Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru

Эта статья относится к рубрикам:

Комментарии и отзывы (3)

Как в искусстве, так и в отношениях романтизм во всех его проявлениях не должен быть чрезмерным. Иначе вместо приятного впечатления он начинает тяготить. Нельзя согласиться, что у этого течения нет будущего, просто, как и все в мире, романтизм должен эволюционировать и соответствовать веяниям времени.

Далеко не всем нравится читать о суровом сухом реализме, его с лихвой хватает и в повседневной жизни. Часто хочется отвлечься от серых будней за романтическим рассказом или романом. Не думаю, что это когда-то изменится.

Читатели хотят насладиться другой реальностью, возвышенной любовью, которой никогда не знали в жизни. На мой взгляд, у романтизма определенное есть будущее.

Терпеть не могу романтизм во всех его проявлениях, а уж литературу такого рода, ни страницы не смог осилить.

Источник

Расшифровка Любовь, искусство и смерть: романтизм как мироощущение

Почему романтизм — это не просто термин из школьной программы, а культурная макроэпоха, определившая нашу жизнь на 250 с лишним лет

Романтизм часто понимается как литературное или, шире, художественное направление, возникшее в начале XIX века и существовавшее примерно в интервале между классицизмом и реализмом. Оно сменяет классическое искусство — потом реалистическое искусство приходит ему на смену. Обычно называются имена Лермонтова, Байрона, Новалиса, Шумана, Брюллова и других классиков разных форм искусства. Это традиционное, школьно-вузовское понимание романтизма в рамках классических курсов литературы и разных искусств.

В этой лекции романтизм будет пониматься несколько иначе, скорее как огромная макроисторическая культурная эпоха. Эта эпоха началась в середине XVIII столетия, сформировала современную культуру и продол­жалась примерно четверть тысячелетия, а после Второй мировой войны она начала уходить в прошлое.

Завершается она на наших глазах. Процесс смены этих макроистори­ческих эпох уже зашел достаточно далеко, но еще едва ли завершен полностью, поэтому многие из нас, в особенности люди старшего поколения, еще помнят то, о чем я буду сегодня говорить, по собственному жизненному опыту.

И поэтому существует тот идеал, от которого мы оторвались, та чаемая полно­та существования, к которой мы стремимся, но которой никогда не можем достигнуть. Это и есть, на мой взгляд, основа того, что назы­вается романти­ческим восприятием мира.

Откуда возникает и берется это новое мироощущение? Примерно четверть тысячелетия тому назад, в середине XVIII века, многие культурные и обра­зо­ванные люди стали ощущать одиночество человека в мире, оторванность его от своих корней, из которых тысячелетиями произрастало человеческое общество.

Романтизм — это в первую очередь городская культура. В то время подавляю­щее большинство живущих на земле людей продолжают работать на земле, и поначалу романтическая культура касается небольшого количества горожан, но потом их количество растет. Это люди, чей образ жизни, и мироощущение, и опыт кардинально отличаются от опыта их предшественников, и отличаются во многих отношениях.

Точно так же постепенно меняется традиционный образ жизни. На про­тяже­нии веков каждого родившегося на земле человека в большинстве случаев ждало то же самое, что его родителей. Сын крестьянина стано­вился крестья­нином, сын аристо­крата — аристократом. По жизни в собственном доме каждый более-менее понимал, как придется жить ему самому, и учился этому.

Новая эпоха разомкнула эту связь — у человека возникла ответственность за собственную судьбу.

Происходит не только разрыв с природой, с крестьянским образом жизни, с базовыми фундаментальными и вечно неизменными общественными струк­турами — уменьшается связь человека с религией. Религия сохраняет свое значение, но традиционная вера, традиционная Церковь, передающиеся из поколения в поколение, перестают формировать абсолютно все челове­ческое существование. Человек сам начинает искать для себя Бога и высшее начало.

Это обстоятельство привело одновременно к двум, возможно, разнонаправ­ленным, но связанным между собой явлениям. С одной стороны, романти­ческое ощущение основано на том, что называется индивидуализмом, — на культе героики, на образе сильной личности, меняющей собственную жизнь, обстоятельства и мир.

В знаменитом романтическом стихотворении Пушкина «К морю» называются два культовых персонажа романтической эпохи — Наполеон и Байрон. Наполеон был сыном корсиканских офицеров, ставшим императором, а Байрон был англий­ским лордом, ставшим лидером греческого революционного движе­ния, символом европейской революции и, возможно, первым европей­ским селебрити. Это люди, поменявшие свою судьбу и кардинальным образом изменившие эпоху вокруг себя.

Соответственно, героический индиви­дуализм и ностальгия по полноте существования оказываются неразде­лимыми частями романтического мироощущения. Оно непредставимо ни без одного, ни без другого.

В своем понимании и романтического искусства, и романтического миро­ощущения я исхожу из классических трудов американского фило­ло­га Мейера Говарда Абрамса, который выделил два базовых мифа, лежащих в основе романтизма. Первый — античный миф о золотом веке, об утраченном времени идеальной жизни, из которой человек оказывается изгнан. В мере отражением этого мифа является библейский миф о потерянном рае. Второй — миф о блудном сыне, который уходит из родного дома, а потом туда возвращается.

Здесь возникают два центральных мотива, тесно связанных с двумя составляю­щими романтического мироощущения. С одной стороны, этот разрыв можно воспринимать как разрушение золотого века и идиллии: Адам, изгнанный из рая, где он жил, или человек, которого насильственно выбрасывают из от­чего дома. А с другой стороны, его можно воспринимать как результат созна­тельного решения, как побег, как нарушение правил и канонов, как поиск себя как личности, не укладывающийся в заранее установленные рамки.

Это мироощущение отражалось в сознании всего образованного слоя европей­ских, а потом и не только европейских людей на протяжении примерно двух с половиной столетий и до сих пор не ушло до конца. Как и всегда, свое наиболее полное выражение это мироощущение получило в искусстве.

От чего же человек в эту романти­ческую эпоху оказывается оторван, куда он стремится вернуться, потерю чего он так остро ностальгически переживает?

Прежде всего, я назвал бы детство. Романтическая культура начинается с его исследования: с трактата «Эмиль, или О воспитании» Руссо, с рассказов героя шиллеровских «Разбойников» о потерянном рае его детства, о майской, весен­ней эпохе. Можно вспомнить классические русские произведения на эту тему — от Льва Толстого и Сергея Аксакова вплоть до Владимира Набокова.

Детство — время полноты челове­ческого существования, время, когда перед тобой открыты все возможности и ты еще не ограничен. Ты как бы обнимаешь весь мир и все возможности своей душой и еще не испорчен ни грехом, ни смертью. Этот мир в смысле является аналогом и земным воплощением рая, откуда человек оказывается изгнан.

Вторым после детства важнейшим образом идеального мира, от которого человек оказывается оторван, является природа. Детство, конечно, связано с природой: детское время — это когда ты ведешь наиболее природное и наименее испорченное цивилизацией существование. Герои романтического искусства все время воображают себе идеальную гармонию между человеком и природой.

Для литературы и искусства конца XVIII — начала XIX века идеальной декора­цией к воплощению мифа была дворянская усадьба. Бездомный бродяга Руссо сделал своих детских героев, идеальных детей, дворянами. Докторский сын Шиллер сделал героя своей первой трагедии «Разбойники», Карла Моора, наследником родового имения, откуда он изгнан и куда мечтает вернуться, но все безуспешно. Возможно, с наибольшей полнотой и знанием подробно­стей и деталей воплотил этот миф Лев Толстой, рожденный и выросший как раз в дворянской усадьбе.

Дворянская усадьба — это, с одной стороны, мир, где молодой человек прово­дит первые годы своей жизни, а с другой стороны, это мир, где он общается с природой, где он живет в естественном окружении.

Мир дворянской усадьбы с ее родной природой — это не единственная важная для романтизма природная среда. Не меньшее значение имеет экзотическая природа, еще не испор­чен­ная цивилизацией: моря, горы, густые леса — то, куда не ступала нога человека. Пушкин в своем знаменитом стихотворении «К морю» восхищается свободной стихией моря и говорит:

Где капля блага, там на страже
Уж просвещенье иль тиран.

То есть море является единственным хранителем свободы человеческого порыва и героики.

Природа наша, точно, мерзость:
Смиренно плоские поля —
В России самая земля
Считает высоту за дерзость.

В стихотворении воплощена эта романтическая жажда к особому, уникальному, экзотическому, к высоте, к горам, как у Пушкина в стихотво­рении «Кавказ».

Третий образ, связанный с любовью к экзотической природе и к природе в целом, — это тяга влиться в народ и его историю.

Образованное меньшинство, образованный городской человек, начинает болезненно чувствовать свою оторванность от того, что называется народом. В романтической философии народ воспринимается как единая коллективная личность, в которой каждый человек является только ее малой частью. Если он оказывается оторван от своих национальных корней, то это и огромная трагедия — как «Дубовый листок оторвался от ветки родимой…» у Лермон­това, — и стремле­ние вернуться в свою естественную среду.

И для романтиков характерно увлече­ние не только своим народом, но и чужими экзотическими народами вроде цыган у Пушкина, кавказских жителей у Лермонтова и Толстого и тех, кто еще ведет неиспорченный, естественный, природный образ жизни, кто не оторвался от своего единства и от своих корней.

За этим миром идеальной природы встает ее создатель. Разрыв с природой, с народом, с состоянием собственной идеальной невинности в значительной степени переживается как богоостав­ленность: человек, оторвавшийся от своих корней, виновный, грешный, потерял право на любовь и понимание Богом, потерял живое религиозное чувство, составляющее основу и родник его существования.

Это переживается и как разрыв с Богом, что может приобретать и героический характер, характер богоборчества; Байрон пишет мистерию «Каин» об отпа­де­нии, о преступлении, где это героизируется. И это переживается как фундамен­тальная трагедия человека, лишенного общения с единственным источником всего главного и прекрас­ного на земле.

Весь ностальгический комплекс первоначально и в значительной степени строился на ощущении потери, на ощущении того, что идеальный мир — потерянный рай — находится за нашими спинами, что мы от него ушли и оторвались. А в XX столетии чрезвычайную популярность приобре­тает идея, что этот рай находится в будущем. И авангард, и социалисти­ческий реализм исходят из идеи, что коллективный рай — это то, что мы должны воплотить и построить на земле, что он нас ожидает. Но и для этого точно так же нужно растворение в массе. Маяковский пишет:

Я
всю свою
звонкую силу поэта
тебе отдаю,
атакующий класс.

Ты должен раствориться и быть счастлив, что тело твое невесомое, отдать свой труд своей республике — и тогда ты войдешь в идеальную коллективную прекрасную утопию будущего, которую еще предстоит построить на земле. Здесь меняется направление временной оси — от потери к ожидаемому обретению, но логика остается той же самой. И неслучайно в классическом марксизме тот коммунизм, который ждет человечество, рифмуется с первобытным коммунизмом людей, которые жили на земле, вне зависимости от того, был ли этот коммунизм на самом деле или нет.

Мы говорили о том, куда человек стре­мится влиться и войти, куда ему надо попасть. Но не менее важным является вопрос, как туда попасть. Что нужно сделать человеку, чтобы хотя бы на время оказаться в этом прекрасном, идеальном мире, от которого он безнадежно оторван?

Вероятно, самым главным способом вернуть себе утраченный рай оказы­вается любовь. Любящие души переживают то самое райское блаженство, то самое чувство идеальной полноты существования, которое недоступно другим. До сегодняшнего дня этот тип любви мы называем романтическим и говорим о романтической любви. Это представ­ление об идеальном, предначертанном на небесах союзе двух любящих душ, которые сливаются в одно.

Первоначально на ранних этапах романтизма, в сентиментальной культуре, за идеей идеальной любви встает образ идеальной семьи — семьи, понимаемой не как экономический союз, чем это считалось раньше, или не как вопрос о наследовании и передаче имущества из поколения в поколение, а как союз двух любящих сердец.

Для уже зрелого высокого романтизма любовь, как правило, трагическая. Невозможность и несовместимость этой любви с земной жизнью стано­вится очевидной: она не укладывается в рамки земного существования. Тем не менее это тот идеал, к которому человек стремится всю жизнь, и ради того, чтобы испытать такую любовь, эту жизнь стоит отдать.

Романтическая любовь, в особенности в зрелом романтизме, доступна только избранным, особенным душам, способным испытывать такие чувства. Точно так же романтическое мироощу­щение выделяет фигуру художника, поэта — человека, способного к осо­бенно сложным, глубоким пережи­ваниям и способ­ного воплотить в словах, в красках, в звуках это ощущение райского блажен­ства, отторгнутости от него, трагедии, ликования.

Искусство — одно из важнейших способов возвращения в этот исходный рай, как и его создание, поэтому творец всегда отмечен особой судьбой. Но и спо­собность воспринимать искусство — тоже. Как пишет Пушкин:

Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет: тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному искусству.

Потому что это особенный мир, особенное блаженство, особое, ни с чем не сравнимое счастье. И, как писал Пушкин, «божественный глагол» касается до «слуха чуткого».

Творец — это художник, поэт, музыкант, а в рамках романтического восприя­тия возможность прислуши­ваться к этому божественному голосу особенно передает музыка. Музыка служит идеальным воплощением божественной гармонии. Неслучайно романтический писатель Гофман вставляет имя Моцарта — Амадей — в собственное имя, чтобы служить воплощением духа музыки. Неслучайно Пушкин делает Моцарта героем одного из своих самых знаменитых произве­дений. И тема особенной чуткости человека к искусству, тема искусства как лучшего способа постигать тайну мира, постигать божество, понимать и выражать любовь, связь искусства с любовью — это совершенно неотъемлемые и важнейшие черты романтического миросозерцания.

Может быть, одно из самых потрясаю­щих описаний такой смерти в мировой литературе содержится в «Войне и мире», когда уходит Андрей Болкон­ский, который уже почти выздоровел после смертельного ранения, но Наташа Ростова оказывается бессильна вернуть его в жизнь. Он чувствует голос другого мира, призывающий его к себе гораздо более властно, — для него вечная любовь и вечная жизнь оказываются сильнее и значимее, чем любовь и жизнь земные.

Точно так же можно, например, описать классическое и всем известное произве­дение «Герой нашего времени», где есть буквально все базовые романтические мотивы. Складывается ощущение, что автор специально старался, не дай бог, ничего не пропустить.

Мне кажется, что это мироощущение сегодня знакомо практически каждому человеку вне зависимости от того, читал ли он Байрона и Лермонтова, слушал ли он Шопена и Шумана, видел ли он картины Брюллова и Фрид­риха. Это то, что составляет воздух культуры последних двух или двух с половиной столетий, то, на чем мы воспитаны, то, что еще живо в душе многих из нас и на что многие из нас еще способны откликаться.

Вместе с тем мы явственно чувствуем, как эта культура уходит во всех своих проявлениях. Она становится все менее и менее понятной молодым людям и производит впечатление покрывающегося паутиной времени. Уходит представление о необходимости сохранять уникальность собственного харак­тера на всю жизнь, быть верным себе во всем и никогда себе не изме­нять, уходит культ романтической любви, которая все чаще и чаще заменяется многозначным словом «отношения», уходят представления о потерянном рае и мечта вернуться в него.

На смену этим уходящим, но еще волнующим, еще узнаваемым для нас образам приходят очертания совершен­но новой культуры, но пока что ее очер­тания понятны нам не до конца.

Источник