Что такое семантическое стяжение
Лексико-фразеологические и словообразовательные особенности
Основной фонд разговорного стиля – общеупотребительные, нейтральные слова, конкретная лексика.
а) семантическое стяжение способом образования аффиксального производного: вечерняя газета – вечерка; неотложная помощь – неотложка;
б) семантическое стяжение способом устранения определяющего: минеральная вода – вода;
в) семантическое стяжение способом устранения определяемого: А при поступлении язык сдавать надо?
г) стяжение глагольных сочетаний. При этом управляемое слово исключается, а смысл словосочетаний конденсируется в одном – управляющем слове: снять (с занимаемой должности);
д) субстантивация (переход в категорию имени существительного) прилагательных, вычленившихся из определенного словосочетания: нельзя есть ни копченого/ ни жареного.
7. Наличие лексических вариантов (так называемых экспресс-номинаций): прищепки – прищепы, защепы, зажимки, держалки, цеплялки.
8. Использование семантически опустошенных слов (употребляемых вместо любого слова): дело, штука, вещь, фишка.
9. Употребляются традиционные формулы речевого этикета.
10. Использование жаргонизмов, обладающих высокой экспрессивностью, окраской фамильярности и сниженности: шнурки в стакане (родители дома), мобила (мобильный телефон).
11. Сильная струя книжной, терминологической лексики: темныйкармин; обмениваться информацией.
12. Разговорной окраской обладают:
— глаголы с суффиксом –нича(ть): садовничать, саботажничать;
— существительные с суффиксом –ш-для обозначения лиц женского пола по роду занятий: докторша, маникюрша;
— существительные с суффиксом – к-, не изменяющим значения слова, но придающим слову разговорную окраску: печень – печенка;
— усеченные образования: маг (магнитофон).
Стяжение (лингвистика)
Морфонологическое стяжение следует отличать от элизии, так как стяженные формы морфологически описаны, тогда как сокращенные в результате элизии нет. В английском языке стяжения приняли массовый характер: например cannot > can’t, I will > I’ll, am not > ain’t и т. д.
Полезное
Смотреть что такое «Стяжение (лингвистика)» в других словарях:
Элизия (лингвистика) — У этого термина существуют и другие значения, см. Элизия. Элизия (от лат. ēlīsiō «выдавливание», «выталкивание») в лингвистике отпадение звука (гласного, согласного или слога) в слове или фразе с целью облегчения произношения для говорящего … Википедия
Беглое произношение — Эта статья предлагается к удалению. Пояснение причин и соответствующее обсуждение вы можете найти на странице Википедия:К удалению/21 июля 2012. Пока процесс обсуждения не завершён … Википедия
Невнятная речь — Беглое произношение (также невнятное произношение или пропуски звуков, слогов или слов) это явление смешения и пропуска в речи некоторых слогов, практически всегда присутствующее в речи носителей естественных языков (и недопустимое в некоторых… … Википедия
Невнятное произношение — Беглое произношение (также невнятное произношение или пропуски звуков, слогов или слов) это явление смешения и пропуска в речи некоторых слогов, практически всегда присутствующее в речи носителей естественных языков (и недопустимое в некоторых… … Википедия
Японский язык — Самоназвание: 日本語 Страны: Япония, Гуам, Тайвань, КНДР … Википедия
Онное чтение — Японский язык Самоназвание: 日本語 Страны: Япония, Гуам, Тайвань, КНДР, Южная Корея, Перу, Австралия. Официальный статус: Япония Регулирующая организация … Википедия
Яп. — Японский язык Самоназвание: 日本語 Страны: Япония, Гуам, Тайвань, КНДР, Южная Корея, Перу, Австралия. Официальный статус: Япония Регулирующая организация … Википедия
Японский — язык Самоназвание: 日本語 Страны: Япония, Гуам, Тайвань, КНДР, Южная Корея, Перу, Австралия. Официальный статус: Япония Регулирующая организация … Википедия
Польский язык — Самоназвание: język polski, polszczyzna Страны: Польша, США … Википедия
Шотландский (гэльский) язык — О германском языке равнинной Шотландии см. «Шотландский (англо шотландский) язык» Шотландский (гэльский) язык Самоназвание: Gàidhlig (na h Alba) [ˈkɑːlʲəkʲ nə ˈhaɫapə] … Википедия
Образование лексических инноваций методом стяжения
Рубрика: Филология, лингвистика
Дата публикации: 05.05.2016 2016-05-05
Статья просмотрена: 388 раз
Библиографическое описание:
Али, Л. З. Образование лексических инноваций методом стяжения / Л. З. Али. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2016. — № 9 (113). — С. 1246-1249. — URL: https://moluch.ru/archive/113/28731/ (дата обращения: 19.12.2021).
Сокращение слова является нерегулярным способом образования новых лексических единиц. Из всех видов сокращений наиболее продуктивными являются аббревиатуры и акронимы. Но среди новых слов последних десятилетий намечается тенденция к увеличению количества так называемых слов-слитков, или слов-стяжений. Среди них преобладают единицы, в которых соединяется один усеченный элемент и полная форма другого элемента.
Исследование лингвокреативности стяжения довольно актуально в контексте современного изучения любого языка, так как это один из активных способов пополнения словарного состава. Образование новых слов обусловлено всё возрастающими потребностями общества в вербализации новых реалий и продуктов научной и культурной деятельности человека.
Номинативная деятельность человека — есть не только фиксация фрагментов его опыта в лексике, но и отражение его субъективных и прагматических оценок в «новых» единицах языка. И здесь роль экстралингвистических факторов сложно недооценить.
Существует множество определений слово-стяжения, но большинство учёных-лингвистов сходятся во мнений, что это, слияние двух рядом стоящих гласных в один гласный или дифтонг. Как и другие фонетические изменения (диссимиляция, лениция и т. д.), оно бывает чисто фонетическим (беглое произношение), но может носить и морфонологический характер, то есть войти в состав морфологии языка.
Поскольку новая языковая единица, получаемая посредством стяжения, производна по своей природе, «само стяжение можно представить в виде некой структурной формулы, заполненной лексическим материалом. В состав структуры слов-стяжений входят слова, принадлежащий к разным частям речи, а именно: имя существительное (N), имя прилагательное (Adj), глагол (V), наречие (Adv), местоимение (Ргоn), междометие (Inj), частица (Part)» [9, с. 152].
Исследователи выделяют двухкомпонентные и многокомпонентные слова-стяжения. Многокомпонентные слова-стяжения состоят из трех-четырех компонентов, поэтому данный исследователь называет их сложными словами-стяжениями.
«Some of Mcllroy’s supporters called him a traitor or worse. It was reminiscent of the criticism Woods faced when he told Oprah Winfrey in a 1997 interview that it bothered him to be referred to as an African-American when he was a mixture of ethnicities or, as he described himself, a Cablinasian, in a nod to his Caucasian, black, Native American and Asian heritages» [8].
В этом фрагменте текста встречается слово сablinasian. Его структуру можно представить следующим образом:
Похожие статьи
Некоторые аспекты изучения лексических инноваций.
В. И. Заботкина особую важность при исследовании новых слов и значений придает функционально-прагматическому подходу: «само появление нового слова диктуется прагматическими потребностями.
Образование лексических инноваций методом стяжения.
Некоторые аспекты изучения лексических инноваций.
В. И. Заботкина особую важность при исследовании новых слов и значений придает функционально-прагматическому подходу: «само появление нового слова диктуется прагматическими потребностями.
Образование лексических инноваций методом стяжения.
Конверсионное образование новых лексических единиц
[2, c.88] Таким образом, результатом конверсии является новая лексическая единица, а не синтаксическое варьирование слова.
Образование лексических инноваций методом стяжения. Особенности коннотативного компонента значения лексических единиц в.
Контракция терминов, обозначающих общехирургический.
Контракция — сокращение (стяжение) многосложных лексических единиц, т. е. процесс устранения (исключения) из состава многосложного слова или словосочетания
Лексическая единица, возникающая в результате контракции, называется сложно скощенным словом.
Неузуальные способы создания новых слов в повседневной.
Метатеза. Суть метатезы как способа словопроизводства заключается в перестановке компонентов слова
Тем не менее, в разговорной речи можно столкнуться с фактами креации, то есть фактами присвоения лексического значения произвольной последовательности звуков.
К вопросу о структурных особенностях реалий англоязычной.
Стяжение (контаминация, слияние, гибридизация, телескопия и т. п.) — способ
Узуальные сочетания слов, которые приобретают новые значения в художественном тексте благодаря
— Кемерово, 2015. — № 4, т. 1. — С. 111–115. Загоровская, О. В. Лексические инновации в.
Выражение оценочной семасиологии в лексических синонимах
Все эти слова объединяет значение: чиловек низкого ума или недостаточного ума. Слова глупец по силе вырожения несколько слабее.
Образование лексических инноваций методом стяжения.
Особенности коннотативного компонента значения лексических.
Таким образом, оценочный компонент значения лексической единицы — это одобрительная или неодобрительная оценка, заключенная в значении слова. Необходимо различать оценочные компоненты значения и оценочные значения (слова).
3.4. Универбация
Универбацию (в рамках семантико-синтаксического способа словообразования), несомненно, следует отнести к новейшим продуктивным способам словообразования как разновидности компрессивной дериватологии. Впервые термин «семантическая конденсация» использовал А. В. Исаченко [Исаченко 1958; см. также: Kaliszan 1986, 1989], однако о схожих явлениях, образованных «семантическим сжатием», упоминал чуть раньше В. В. Виноградов [СРЯМ 1952: 55; см. также: Янко-Триницкая 1964: 18]. В современной русистике используется целый ряд синонимических обозначений для данного словообразовательного феномена: универбация, семантическое стяжение, семантическая конденсация, семантическая компрессия, свертывание именований, – которые часто используются недифференцированно, как взаимозаменимые термины для описания одного и того же явления. Существует две точки зрения на универбацию: широкая и узкая. Узкое понимание универбации, предложенное М. Докулилом [Dokulil 1962] и кодифицированное в работах А. Едлички, Й. Ружички, В. В. Лопатина, Е. А. Земской, ограничивает использование данного понятия сферой суффиксального словообразования. Широкое понимание универбации, помимо суффиксального стяжения, включает в область рассмотрения также сложные слова (зерносклад, автомашина, телебашня), некоторые типы аббревиатур (пединститут, соцстрах, вуз, дот – «долговременная огневая точка»), эллиптические субстантиваты (сборная, позывные, выходной), нульсуффиксальные производные (демисезон, марафон, огнеупор) [Kaliszan 1986: 17–19].
Мы используем термин «универбация» как обозначение процесса создания суффиксальных существительных, соотносительных со словосочетаниями. Универбы (универбаты) в процессе трансформации (свертывания) словосочетания оформляются чаще всего при помощи суффикса – к(а).
Ведущими причинами роста универбатов в русском языке являются как а) общеязыковая тенденция языковой (речевой) экономии (термин О. Есперсена; economy of speech), так и б) частная тенденция сближения книжной и разговорной стихий и проникновения разговорно-просторечных элементов в литературное употребление [Kaliszan 1986: 86–89].
1. Производные, образованные от топонимов, микротопонимов, а также от названий заводов, учебных заведений
В русском языке дореволюционной поры образования на – к(а) от названий улиц чаще всего возникали в московском городском обиходе, нежели в петербургском. Ср. характерное признание А. Г. Горнфельда: «Мариинка нас возмущает, Александринка коробит меньше, к предварилке мы привыкли, а московские улицы – Варварка, Ильинка, Лубянка и даже – столь неуважительно – Покровка, Сретенка, Воздвиженка кажутся нам просто незаменимыми. В Москве Знаменка и Владимирка естественны, но дурным тоном показалось бы нам, если бы так назвали в Петербурге Знаменскую или Владимирскую…» [Горнфельд 1922 – цит. по: Лексика 1981: 190–191]. Эта цитата красноречиво показывает и психолингвистические оценки, прагматические коннотации вокруг разных типов универбатов: более приемлемыми, в частности для Горнфельда, оказываются производные от названий улиц (ввиду частотности их использования в языке), названия же театров с трудом поддавались такому способу словопроизводства (вследствие некоторой уникальности, «неповседневности» данных денотатов; ср. также приведенное выше мнение К. И. Чуковского о названиях типа МХАТ, Литфонд). В эмигрантской прессе нам не удалось обнаружить словообразовательных инноваций на базе иноязычных названий улиц, что объясняется отсутствием мотивирующего комплекса «прилагательное (с названием улицы) + улица». Также нам не встретилось в эмигрантских газетах ни одного производного, образованного от собственного названия театра, учебного заведения, завода. Не отмечают таких разговорных производных и авторы монографий [ЯРЗ 2001; ЯРЗ 2001]. Можно предположить, что эта словообразовательная модель, конечно, знакомая беженцам первой волны еще по жизни в России, оказалась в иноязычных условиях невостребованной.
2. Производные с обозначением помещений (отапеллативные производные)
Этот семантический класс универбатов на – к(а) впоследствии стал очень популярным и продуктивным в разговорном словообразовании. Много производных приводит В. В. Виноградов [Виноградов 1986: 120], и среди них интересный пример из романа П. Д. Боборыкина «Китай-город» (1882 г.), показывающий неузуальный, окказиональный характер таких образований, в частности, еще в конце XIX в.: «“Вы бываете в концертах?” – “В музыкалке?” – “Так их зовут? Я не знала. Да, в музыкалке”». В эмигрантской прессе такие производные редки:
По проверочным [sic] данным выяснилось, что означенное в очерке «Д. Джона» лицо не состояло в числе деятелей русской столовки, а было только ее весьма частым посетителем (Дни. 1926. 20 нояб. № 1164).
Авторы монографии [ЯРЗ 2001] не фиксируют таких образований. Следовательно, как записи устной речи, так и газетные материалы позволяют высказать предположение, что модель на – к(а) для наименования помещений, публичных мест (школы, библиотеки) осталась, возможно, периферийной в языке эмигрантов первой волны.
3. Производные, обозначающие общества, организации
Этот тип универбатов в эмигрантской прессе представлен производными, уже существовавшими в дореволюционном русском языке. В речи эмигрантов они оставались в употреблении, в то время как в советском быту они перешли в разряд историзмов. Эмигранты же использовали их в номинативной функции, продолжая именовать старыми лексемами новые реалии: и НКВД, пришедший на смену ВЧК (чрезвычайка), и новый для эмигрантов орган государственного управления в СССР – Верховный совет (учредилка; по семантической модели функционального переноса). Иными словами: при смене социальных явлений чуждой им действительности эмигранты не видели необходимости в смене языковых номинаций, ориентируясь на функциональный аспект именования, но не внешний, социально-прагматический. См. примеры из эмигрантской прессы:
Разогнав 20 лет тому назад учредительное собрание, он [Сталин] при помощи Ежова готовит свою Учредилку… (Возрождение. 1937. 20 нояб. № 4107).
Вновь назначенный председатель «Чрезвычайки» в Петрограде издал прокламацию, в которой, обычным языком рассерженного на врача буйно помешанного [sic], излагает, что «белогвардейцы» и иностранные агенты удваивают свою «террористическую» деятельность (Призыв. 1919. 7 (23.9) окт. № 77).
[Анархисты] были так терроризированы, что избегали встретиться несколько человек в одном месте, боясь как бы Государственное Политическое Управление («коммунистическая» охранка) их не заподозрило в устройстве собрания… (Анархич. вестник. 1923. № 5–6).
4. Производные, называющие документы, печатные издания, приказы, распоряжения
В эмигрантской прессе данный семантический тип не продуктивен, оба примера являются, очевидно, словами, уже существовавшими до революции.
…стоит только взять за данный день все издаваемые в СССРии органы периодической печати, от центрально-правительственных до последней стенгазеты или тиражки, и во всех вы найдете статьи не только на одну и ту же тему, но изложенные в одном и том же направлении и даже в одних и тех же выражениях (Голос России. 1933. янв. – февр. – март. № 17–18–19).
Большевики же упростили интернационализм до неузнаваемости и… превратили в какую-то чудовищную смесь коммунистического манифеста с камаринским мужиком («похабный мир») и «солдатской памяткой» («держись, пока Либкнехт со своими ребятами не подоспеет») (Дни. 1925. 28 янв. № 676).
5. Производные, обозначающие названия денег, ценных бумаг
Названия денежных единиц в революционную эпоху представляли одну из самых обширных семантических групп, где осуществлялась универбация; неслучайно Карцевский приводит большой список слов [Карцевский 2000: 238].[98] Любопытно, что еще в самом начале XX в. таких производных в русском языке, очевидно, не было; следовательно, разговорные наименования денег на – к(а) можно считать языковым продуктом второго десятилетия XX в. (накануне и во время Первой мировой войны). Однако очень часто эти производные представляли сиюминутные или кратковременные слова-однодневки, быстро сменявшие друг друга вместе с рождением новых денежных знаков. В эмигрантской прессе этот тип не актуален, так как пребывание за рубежом в странах с денежными единицами, имеющими свои языковые обозначения, не способствовало рождению разговорных наименований при помощи русских словообразовательных средств.
Возвращающиеся из Прибалтики войска, по-видимому, привезли с собой в большом количестве кредитные знаки, выпущенные Западно-русской армией, – так называемые «аваловки» (Призыв. 1919. 4 (21.12) дек. № 135).
8 марта к гражданке Альманк на Бабьегорском рынке в Москве подошли двое неизвестных и предложили ей купить 70 долларов. Посмотрев одну из кредиток и убедившись в ее неподдельности, Альманк отправилась к себе домой и принесла золотые часы с браслетом и золотое кольцо (Возрождение. 1935. 14 марта. № 3571).
6. Производные, обозначающие членов каких-либо групп, организаций
Эти производные в русском языке служили для обозначения лиц женского пола: медичка моргалка.
** В современной орфографии с одной «н».
Языковые образования на – к(а) служили для наименования явлений повседневной жизни, эти производные быстро входили в узуальное употребление и некоторые даже утрачивали разговорный оттенок. Ср.: «Лет двадцать пять тому назад слово “открытка” казалось мне типичным и препротивным созданием одесского наречия; теперь его употребляют все, и оно действительно потеряло былой привкус пошлой уличной бойкости» [Горнфельд 1922 – цит. по: Лексика 1981: 191]. В дальнейшем в русском материковом языке данный тип получил значительное развитие [РЯСОС 1968; Земская 1992; Осипова 1991; 1994; 2000]. В эмигрантской прессе нам встретилось слово долларовка (точное значение его выяснить не удалось; судя по контексту, это связано с областью игр, лотерей), относящееся к эмигрантскому быту, и советизм рыковка («название водки крепостью 30 градусов»):
В первоянварьском [sic] розыгрыше «долларовки» выигрыши пали на следующие номера (За свободу. 1925. 3 янв. № 2 (1406)).
Каменев о «рыковке» [название заметки] (Дни. 1925. 3 февр. № 681).
Авторы монографии [ЯРЗ 2001: 130] также не фиксируют «бытовых» универбатов на – к(а) у представителей первой волны эмиграции, приводя единственный пример – непромокашка («непромокаемый плащ, непромокаемое пальто»): «Одела свою непромокашку, которая ей очень понравилась». Единичность таких образований как в устном, так и в письменном языке позволяет утверждать, что этот тип универбации был нехарактерен для эмигрантов первой волны. Ср. многочисленные примеры, приведенные в [Ильина 1989] и показывающие бурное развитие группы слов, наименований одежды, словообразовательно оформленных при помощи суффикса – к(а), в русском языке метрополии в последние десятилетия.
Материал публицистики, служащий объектом нашего изучения, разумеется, в гораздо меньшей степени, чем непринужденное речевое общение, предполагает использование универбатов на – к(а) (у них яркая разговорная стилистическая маркированность), однако сам факт редкого использования таких производных эмигрантами первой волны может свидетельствовать об очень слабой (практически нулевой) распространенности этой словообразовательной модели как в устном, так и в письменном языке[100] эмиграции той поры. Выскажем предположение, что этот способ семантического сжатия словосочетаний остался в языке эмигрантов первой волны периферийным в словообразовательном отношении и гораздо менее развитым, чем в послереволюционном (советском) языке. К аналогичным наблюдениям пришла и Л. М. Грановская: «показателен и процесс отчуждения ряда новообразований, например, на – к(а), осознаваемых как вульгаризмы: дежурка, читалка, раздевалка, столовка» [Грановская 1995: 89].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Гутина Елена Александровна
кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка
Компрессия как универс. явление.
Гутина Е.А., к.ф.н., доцент
Россия, Нижний Новгород, НГПУ им. К. Минина
Компрессия как универсальное явление современной русской речи
В компрессии обнаруживается одно из основополагающих, глубинных свойств языка. Механизм процесса предопределен законом экономии языковых средств: одна единица выполняет функцию нескольких языковых единиц, «в одном означающем слито несколько означаемых» [Кибрик 1998: 606].
В лингвистике явление компрессии наиболее отчетливо, системно описано применительно к фонетике языка (так называемое стяжение гласных) и его деривационным процессам (компрессивное словообразование). На лексико-семантическом и синтаксическом уровнях отмечены (в соответствующих терминах) лишь отдельные факты. Наблюдения над современной устной и письменной речью показывают, что компрессия как проявление общеязыковой тенденции к экономии средств выражения приобретает массовый характер, охватывая все уровни языка, проникая в речь разных его носителей. Причина этого, как и в случае с большинством современных языковых процессов, кроется в особом динамизме и раскрепощенности русского языка конца XX – начала XXI веков. Проиллюстрируем сказанное примерами.
Слияние двух смежных гласных звуков в один – достаточно распространенное явление в славянских языках. Но если ранее этот процесс имел территориальную ограниченность (например, в говорах делат вместо делает) или обнаруживался при диахроническом сопоставлении (дикобраз из дикообраз, Федор из Феодор), то на современном этапе он является фактом живой разговорной речи широкого круга носителей языка. Следует подчеркнуть, что имеется в виду не так называемый неполный стиль произношения, где небрежное произнесение звуков, сильное редуцирование традиционно ([здра´с’ть] вместо здравствуйте, [шы э с’а΄т] вместо шестьдесят, [блъдΛр’у΄] вместо благодарю в речи В. Ворошилова, первого ведущего телевизионной игры «Что? Где? Когда?»). Фонетическое свертывание слова сейчас получает и письменную фиксацию в интернет- и SMSпереписке: чё, сёдня, щас, те (тебе) и т.п. Факты подобной компрессивной трансформации находим и в современных художественных текстах, например, в речи персонажа: «Ваще как будто не знала правил» (М. Кучерская. Тетя Мотя).
Универбация (свертывание двусловного наименования в одно слово) как одно из проявлений компрессивного словообразования давно обратила на себя внимание исследователей. Интересна социолингвистическая характеристика этого процесса, данная в речи на съезде преподавателей русского языка и словесности (1921 год) А.Г. Горнфельдом: «Лет 25 тому назад слово «открытка» казалось мне типичным и препротивным созданием одесского наречия; теперь его употребляют все, и оно действительно потеряло былой привкус пошлой уличной бойкости. Этот суффикс знаменует легкое отношение, бесцеремонность, пренебрежение. Совершенно правильно, в духе своих воззрений отвергающие Учредительное собрание говорят учредилка. По этому суффиксу можно представить себе психологию и даже возраст того, кто воспользовался им при словообразовании. Кто впервые сказал курилка, столовка, Мариинка? Конечно, не пожилой человек со спокойным темпераментом, с охранительным мироощущением, с бережным вниманием к языку, а человек живой, молодой духом, торопливый, бойкий. Но будущее принадлежит молодости, и до какой степени мы зависим от принятого, от обычного, видно, например, из того, что Мариинка нас возмущает, Александринка коробит меньше, к предварилке мы привыкли, а московские улицы – Варварка, Ильинка, Лубянка и даже – сколь неуважительно – Покровка, Сретенка, Воздвиженка кажутся просто незаменимыми» [Горнфельд 1922: 56-57].
Время действительно подтвердило законность и уместность такого рода наименований. Многие универбаты получили лексикографическую фиксацию (анонимка, бетонка, визитка, вышка3‘высшая мера наказания (прост.)’, гречка, двадцатка, двустволка, зачетка, касторка, коммуналка, маршрутка, незавершенка, пластика4 ‘пластическая операция (разг.)’, трешка, щитовидка и т.д.). Но в эпоху очередных общественных потрясений (перестройка и постперестроечные годы) и очередного ускорения языковых процессов универбация приобрела лавинный характер: в речи отмечается огромное количество суффиксальных и (реже) нольсуффиксальных универбатов. Они обозначают как привычные, так и новые реалии, попадающие в фокус особого внимания: автогражданка (автогражданское страхование), глянец (глянцевый журнал), нобелевка (Нобелевская премия), брошенка (брошенная женщина), разведенка (разведенная женщина), ювелирка (ювелирные украшения; ювелирный магазин), молодежка (молодежная сборная), молочка (молочная продукция), электронка (электронная почта), просрочка (просроченные продукты), нейтралка (нейтральная скорость; нейтральные воды), встречка (встречная полоса), социалка (социальное пособие), хулиганка (привод за хулиганство) и т.д. Универбаты активно используются как в устной, так и в письменной речи.
«Это уже Васильевский остров. Улицы на Ваське называются каналами и линиями» (Слава Сэ. Ева).
«Больше всего профессор желал уединения в кабинетной тиши и скрупулезного изучения источников. Но стать руководителем кандидатки все-таки согласился, хотя и сквозь зубы. Илья написал кандидатскую о царевиче Димитрии» (М. Кучерская. Тетя Мотя).
«Все это происходило в надзорке – надзорной палате, куда помещают вновь поступивших на предмет определения их темперамента» (А. Волос. Предатель).
О компрессии можно говорить и в случае со многими речевыми новообразованиями. Появление целого ряда окказионализмов обусловлено стремлением полноценно, но экономно выразить семантику, которая в узусе эксплицируется неоднословной номинацией: увнучерить, умалишот, всепогодные ботинки, краснокнижные сибирские осетры, прогуглить, мимикировать (по аналогии с «жестикулировать»), игнорабельный и т.п.
« Свежесвершившейся революцией сорвало с места не то что целые сословия – народы» (М. Степнова. Женщины Лазаря).
«На свадьбе, уже после благословившей их загс-тетки в изумрудном пиджаке, она пришла в себя» (М. Кучерская. Тетя Мотя).
Ярким проявлением компрессии на лексико-семантическом уровне была и остается метонимия: большинство моделей переноса наименования по смежности позволяет свернуть словосочетание или более объемную конструкцию в слово с идентичной семантикой (ср. некрасовское «В лесу раздавался топор дровосека», где реализуется модель ‘объект → звук, издаваемый объектом’). В современных текстах часто встречаются примеры метонимических употреблений, в основе которых лежит такого рода лексико-семантическая компрессия.
«В спецхран Ленинки уже не попасть. Правда, с другой стороны, ксероксы вокруг толпами ходят да все слепые – пока прочтешь, глаза сломаешь» (А. Волос. Предатель).
«Частушки и музыка наконец смолкли, Тетя оглянулась, кроме русско-народных людей остальную часть толпы в основном составляли туристы [о людях в русских народных костюмах] (М. Кучерская. Тетя Мотя).
Факты семантического стяжения словосочетаний – процесса, находящегося на границе семантики и синтаксиса, были отмечены еще в 60-е годы прошлого столетия. Имеются в виду конструкции, в которых уточняющие то или иное слово определения (в широком смысле) «становятся излишними с чисто коммуникативной точки зрения, поскольку они устойчиво детерминированы самой ситуацией. В таких случаях можно наблюдать семантическое стяжение словосочетания: определяющее опускается, определяемое выступает в значении всего словосочетания» [Русский 1968: 112]. Так, в газетных текстах того времени были широко отражены стяжения мирное урегулирование (отношений), нарушать (закон, порядок), нарушитель, внедрить (в производство, в практику) и т.п. В сфере устной разговорной речи появились стяжения осознать, переживать, изображать из себя, зарабатывать, получать и т.п.
Подобные явления фиксируются исследователями и в сегодняшней речевой ситуации. Так, «оборот «заказать + S род.одуш.», представляющий собой результат стяжения нормативной конструкции, родился в речи мафиозных, преступных групп в конце 80 – начале 90-х годов XX в., а в современной языковой ситуации он широко используется представителями самых разных социальных слоев» [Современный 2008: 17]. По мнению М.Я. Гловинской, конструкции с по (переговоры по Боснии, голосование по кандидатуре NN, инициатива по Чечне, договоренность по Газпрому и т.п.) также могут являться результатом компрессии текста: «Выражению программа по земле соответствует словосочетание программа изменения законов пользования землей» [Гловинская 1996: 250].
В современной речи обнаруживаем и более окказиональные случаи синтаксического стяжения. Часто они связаны с устойчивыми словосочетаниями, и за счет автоматической мысленной реконструкции являются самодостаточными в семантическом плане.
«И снова не подходил к телефону, превращая ее жизнь в точку-тире, рассыпанную мозаику, восстановлению не. Потому что и сам был такой же мозаикой…» (М. Кучерская. Тетя Мотя).
В других случаях синтаксическая компрессия основывается на тесной контекстуальной связи и вне контекста потеряет смысл.
«Замороженный в снежных полях, с соловковских лестниц спущенный, затоптанный железными каблуками народ. Уничтоженное крестьянство, лавочники, священники, земские доктора, учителя, ученые – всех ведь убили, и господ, и слуг, и служилый люд… Кого ни вспомнишь, куда ни глянь» (Там же).
«Я закрою за собою, ты сказала: «Я не стою».
Я подброшу наудачу, докурю и пойду дальше» (текст современной песни).
Семантика компонентов дверь, твоей любви, монету в последнем контексте имплицитна, но она «считывается» и с компрессированной конструкции.
Таким образом, компрессия в современной речи предстает как универсальное явление. Будут ли узаконены системой языка многочисленные факты фонетического, словообразовательного, лексико-семантического и синтаксического стяжения или останутся принадлежностью речи, покажет время.
1. Гловинская М.Я. Активные процессы в грамматике (на материале инноваций и массовых языковых ошибок) // Русский язык конца XX столетия (1985 – 1995) / Отв. ред. Е.А. Земская. – М., 1996. С. 237-304.
2. Горнфельд А.Г. Новые словечки и старые слова. Речь на съезде преподавателей русского языка и словесности в Петербурге 5 сентября 1921 г. – М., 1922.
3. Кибрик А.Е. Язык // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. – М., 1998. С. 604-606.
4. Русский язык и советское общество (социолого-лингвистическое исследование). Лексика современного русского языка / Под. ред. М.В. Панова. – М., 1968.
5. Современный русский язык: Активные процессы на рубеже XX – XXI веков / Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова РАН. – М., 2008.