Что такое смиренномудрие сердца
Смиренномудрие
Смиренному́дрие – христианская добродетель; возвышенное духовное состояние, обусловленное правильным мнением человека о себе как о создании Божьем; правильным отношением к Господу как к Создателю и Вседержителю, правильным отношением к миру как к Божьему творению.
Смиренномудрие – одна из сторон добродетели смирения. Смирение человека рождается в уме. Оно суть благое и блаженное состояние духа, то есть по преимуществу добродетель ума. Оно предполагает правильное воззрение на себя и окружающий человека мир. Правильное понятие человека о человечестве и о самом себе примиряет человека с собою, с человеческим обществом – примиряет с землею и небом. Правильный (смиренный) образ мыслей, привлекает в душу Божественную благодать, наполняющую ее неизреченным Божественным миром, дарующую ей ощутимо познать блаженство Божественной жизни.
Когда мы имеем в виду одно успокоительное, радостное, блаженное состояние, производимое в нас добродетелью, то называем ее смирением. Когда же имеем в виду смиренный образ мыслей, то называем его смиренномудрием.
«Смиренномудрие есть образ мыслей человека о себе и о человечестве, внушенный и внушаемый Божественною Истиною»
свт. Игнатий (Брянчанинов)
«Смиренномудр не тот, кто о себе говорит мало и кто унижается перед низшими себя. А тот, кто скромно говорит о Боге; кто знает, что сказать, о чем помолчать, а в чем признать свое неведение; кто соглашается, что есть люди, которые его духовнее и более преуспели в умозрении».
свт. Григорий Богослов
«В смиренномудром никогда не бывает суетливости, торопливости, смущения, горячих и легких мыслей, но во всякое время пребывает он в покое. Если бы небо упало на землю, смиренномудрый не ужаснется. Не всякий безмолвник смиренномудр, но всякий смиренномудрый – безмолвник… Смиренномудрый на всякое время пребывает в покое, потому что нечему привести ум его в движение или в ужас. Как никто не может устрашить гору, так небоязнен и ум его».
прп. Исаак Сирин
«Смиренномудрый видит себя ничтожною пылинкою среди громадного мироздания, среди времен, поколений и событий человеческих, протекших и грядущих. Ум и сердце смиренномудрого способны принять Божественное христианское учение и непрестанно преуспевать в христианских добродетелях; ум и сердце смиренномудрого видят и ощущают падение природы человеческой и потому способны признать и принять Искупителя. Смиренномудрие не видит достоинств в падшей природе человеческой; оно созерцает человечество как превосходное создание Божие, но вместе созерцает и грех, проникший во все существо человека, отравивший это существо; смиренномудрие, признавая великолепие создания Божия, признает вместе и безобразие создания, искаженного грехом; оно постоянно сетует об этом бедствии. Оно смотрит на землю, как на страну своего изгнания, стремится покаянием возвратить себе Небо, утраченное самомнением».
свт. Игнатий Брянчанинов
Одеяние Божества. О том, как приобрести смирение. (Часть 2. Смиренномудрие)
Познание собственной немощи.
Праведник считал себя
чудовищем.
Преподобный Макарий Оптинский в письме к одной из своих многочисленных
духовных чад писал, что он исполнен гордости и лежит во грехах, и если бы у нее
открылись глаза и она увидела только малую часть его злых деяний, то ее взору
предстало бы чудовище. Это писал старец, достиг достигший духовного
совершенства. Однако такое мнение святого о себе самом не удивительно: в свете
славы Божией праведник яснее замечает свои человеческие недостатки, что дает ему
повод для еще большего смирения.
Знаменитый московский протоиерей Алексий Мечев руководил духовной жизнью
тысяч москвичей, имел дар прозорливости и совершал чудеса. В день сорокалетия
священнослужения ему была вручена патриаршая грамота. Будучи о себе самом очень
невысокого мнения, старец так растрогался, что разрыдался. Во время проповедей и
бесед отец Алексий часто упоминал о своем ничтожестве и называл себя «убогим».
Говорил он это с такой убежденностью, что сердца слушателей сжимались от жалости
к нему и они были готовы плакать вместе с ним.
У святых сознание собственного ничтожества было очень глубоким и
всеобъемлющим. Нам необходимо следовать их примеру и постоянно насаждать это
чувство в своем сердце. Для этого надо как можно чаще размышлять о своей
греховности и мысленно представлять себя ничтожной пылинкой в необъятной
Вселенной — пылинкой, затерянной среди времени и событии человеческой
истории.
Правда, размышлять об этом необходимо с некоторой осторожностью, чтобы мысли
о своей ничтожности и греховности не привели нас к малодушию. Помня о своих
слабостях и грехах, нельзя забывать и о великой любви к нам Господа, Который
уготовал Своим смиренным рабам обители в Царстве Небесном. Не ожидая от себя
ничего славного в духовном отношении, мы должны всю надежду на свое спасение
возложить на Бога и в Нем одном находить духовную силу и утешение.
Как начать познавать свою немощь? Человек лучше всего осознает собственное
ничтожество тогда, когда размышления о своих грехах и немощах соединяет с
покаянными молитвами пред Богом. Известная подвижница схимонахиня Ардалиона
рассказывала, что однажды ночью она читала в своей келлии покаянный канон с
молитвой, в которой человек сравнивается с червем и прахом земным. Неожиданно в
ее душе возникло глубокое осознание своего ничтожества. Это ощущение было
настолько сильным и при том отрадным, что слезы обильно потекли из глаз
подвижницы. Всю оставшуюся ночь она провела в коленоприклоненной молитве.
Однако надо помнить, что осознание своей греховности, если оно от Бога,
должно всегда сопровождаться благодатной радостью, а не унынием. Игумен Феодосий
(Попов) жил на покое в скиту Оптиной пустыни. Он уже достиг высот духовной
жизни, но демоны часто нападали на него через помыслы уныния. Во время одного из
таких искушении отец Феодосий почти впал в отчаяние. Он пришел к преподобному
Амвросию Оптинскому и с плачем сказал:
Улыбнулся старец Амвросий своей кроткой улыбкой, положил свою руку на плечо
склонившемуся перед ним игумену и сказал:
— Так и думай, так и думай о себе, отец игумен, до самой твоей смерти. А
придет время, когда о нас с тобой, свиньях, еще и писать будут.
Эти слова оказались пророческими: о жизни и духовных подвигах преподобного
Амвросия и игумена Феодосия в назидание потомкам были написаны книги. Так
прославляет Господь праведников, которые искренне считали себя великими
грешниками.
Святые не видели своих
заслуг.
Однажды послушники аввы Арсения Великого подошли к его келлии и услышали, как
он молился:
— Боже, не оставь меня! Я не сделал пред Тобою ничего доброго, но даруй мне,
по благодати Твоей, положить начало.
Так, один из самых выдающихся святых православной Церкви не видел своего
величия и, более того, молился о том, чтобы Господь помог ему начать спасение
его души. Такое отношение к собственной духовной жизни было свойственно многим
праведникам.
Преподобный Макарий Великий как-то сидел и своей келлии и вдруг перед ним
предстал ангел, посланный Богом.
— Макарий! — обратился он к преподобному.— Не бойся нападения невидимых
врагов, по
тому что наш благой Владыка не отступит от тебя и не перестанет
поддерживать тебя. Мужайся, укрепляйся, храбро побеждай противников, но делами
твоими не превозносись, чтобы Божественная помощь не оставила тебя и ты не пал
падением дивным.
Авва Макарий, услышав слова ангела, заплакал и сказал:
— Чем превозноситься мне, когда душа моя, подобно развратной блуднице,
питается смрадом нечистых помышлений, приносимых бесами.
Эти слова были сказаны человеком, который обрел бесстрастие, совершил
множество духовных подвигов и сподобился достичь высших степеней святости.
Однако никто из людей не может постоянно помнить о своей немощи, если его не
беспокоит какое-нибудь искушение, от которого он изнемогает. Так как великие
святые, победив все свои страсти, уже не могли быть искушаемы ничем
материальным, Господь попускал демонам тревожить Своих избранников помыслами,
предоставляя праведникам посредством смирения обретать еще большее совершенство.
Постепенно святые достигали такой убежденности в своей ничтожности, что ее никто
и никогда не мог поколебать.
Младший современник преподобного Макария авва Cисой Великий, когда
приблизился к смерти, возлег на одр, и возле него собрались его
друзья-пустынники. Вдруг старцы заметили, что лицо святого просияло, как
солнце.
— Вот пришел авва Антоний Великий, — произнес умирающий, а немного спустя
добавил:
— Вот пришел лик пророков.
Через некоторое время лицо преподобного Сисоя еще более заблистало небесным
светом и он сказал:
— Вот вижу лик апостолов.
Сияние, исходящее от святого, постоянно усиливалось, и он начал разговаривать
с невидимыми посетителями.
Старцы спросили его:
– С кем ты, отче, беседуешь?
Пришли ангелы взять меня, а я прошу, что бы на некоторое время оставили меня
для покаяния.
– Ты, отец, — сказали монахи,— не имеешь нужды в покаянии.
– Нет, я уверен, что еще и не начинал покаяния, — ответил авва Сисой, и
сияние его лица достигло такой силы, что все находившиеся поблизости пришли в
трепет.
Смотрите, вот Господь. Он говорит: «Несите ко мне избранный сосуд пустыни,» —
произнес преподобный и предал свой дух в руки Божии. И тотчас вся его келлия
наполнилась неизъяснимым благоуханием.
Беря пример со святых, мы должны всегда помнить о том, что сами но себе
ничего не значим, и свои успехи на пути спасения объяснять помощью Божией. Надо
иметь твердое убеждение, что без постоянного покровительства Господа мы не можем
совершить ничего доброго и полезного для своей души
Забытые достоинства.
Преподобный Арсений Великий до своего удаления в египетскую пустыню многие
годы провел при дворе византийского императора Феодосия Великого. Он был
блистательным царедворцем и одним из самых образованных людей своего времени.
Под его руководством воспитывались будущие императоры Аркадий и Гонорий. Став
монахом, Арсений достиг духовного совершенства. Обладая светской ученостью и
огромным аскетическим опытом, преподобный мог бы написать бесценные книги по
многим духовным вопросам. Однако как его ни просили, он никогда не высказался ни
по одной богословской проблеме, даже письма преподобный писал редко и с большой
неохотой. Познав свою ничтожность, святой не считал возможным что-либо писать
или произносить публичные поучения. Он открывал уста для наставления только
нескольких своих учеников.
Подвижник XX века карагандинский старец схиархимандрит Севастиан в силу
своего служения должен был поучать народ с амвона. Однако он во время проповеди
чаще всего читал по книге сочинения известных проповедников, ничего от себя не
прибавляя. Старец объяснял это тем, что является малограмотным человеком, у
которого к тому же нет ни дара слова, ни соответствующего голоса. Между тем
среди его многочисленных духовных чад было немало весьма образованных людей, в
том числе профессор Московской духовной академии епископ Питирим. Как здесь не
вспомнить слова преподобного Иоанна Лествичника, что превосходнейшей степенью
смирения является совершенное неверие своим добрым делам и постоянное желание
учиться.
Каждый из нас в той или иной степени имеет какие-нибудь положительные
качества. Однако их надо непременно забыть, чтобы они не мешали нам видеть свое
ничтожество. Надо помнить, что наши достоинства, врожденные или приобретенные,
являются дарами Божиими. Их наличие в нас зависит только от воли Божией. Поэтому
нам очень полезно как можно чаще мысленным взором охватывать все свои слабости,
недостатки и страсти. Такое созерцание поможет нам предать забвению достоинства
и реально оценить свои возможности. Преподобный Амвросий Оптинскнй уже при жизни
почитался многими современниками за великого святого, но сам он к такому мнению
относился с большой иронией. Как-то раз преподобный Амвросий был окружен
многолюдной толпой паломников, и кто-то громко, с восхищением сказал о его
праведности и о том, что перед ней все склоняются. На это старец с улыбкой
рассказал следующий случай:
— Однажды покойный государь Николай Павлович шел по улице Петербурга.
Встретив военного писаря, он спросил: «Ты откуда?» «Из депа, ваше императорское
величество», — отрапортовал писарь. «Слово «депо» — иностранное, — заметил
государь, — оно не склоняется». Писарь в ответ: «Перед вашим величеством — все
склоняется».
Отношение преподобного Авросия к собственной святости основывалось па
глубоком понимании человеческой природы, пребывающей в падшем состоянии.
Когда мы живо ощущаем всю пагубность своего нравственного падения, в нас
просыпается стремление к духовному возрождению. Мы начинаем усиленно трудиться
над спасением души, но очень быстро убеждаемся в своем бессилии. Успехи на пути
спасения у нас появляются только тогда, когда мы, отвергая самонадеянность, всю
надежду возлагаем на помощь Божию.
Однажды оптинский старец Нектарий, указывая рукой на окружающую природу,
сказал архимандриту, в будущем митрополиту, Вениамину (Федченкову):
— Смотрите, какая красота — солнце, небо, деревья, цветы… А ведь прежде
ничего не было! Ни-че-го! И Бог из ничего сотворил такую красоту. Так и человек:
когда он искрение придет в сознание того, что он — ничто, тогда Бог начнет
творить из него великое.
У схиигумена Антония Оптинского тридцать лет болели ноги. До колен они были
покрыты страшными язвами, из которых струилась кровь. Случилось, что
преподобного посетил известный православный мыслитель И.В. Киреевский. Видя
страдания старца, он сказал:
— Вот, батюшка, сбывается слово Писания, что многи скорби праведным: какой
тяжкий крест возложил на вас Господь!
То-то и есть, — возразил преподобный Антоний, — что праведным скорби, а у
меня-то все раны, как и святой пророк Давид говорит: многи раны грешному.
Если мы, надеясь на милосердие Божие, постоянно помним о своей ничтожности и
греховности, то наша душа смиряется, а сердце приходит в сокрушение. Тогда
Господь, взирая на наше смирение, укрощает в нас гордость и дает нам благодать
вести себя скромно, презирать земные страсти и посмеиваться над славой видимого
мира.
Православная Жизнь
Описать, что такое смиренномудрие, труднее всего.
У многих аскетов-подвижников об этой добродетели совершенно разное представление. Прп. Иоанн Лествичник определяет, что «смиренномудрие есть безымянная благодать души, имя которой тем только известно, кои познали ее собственным опытом; оно есть несказанное богатство, Божие именование, ибо Господь говорит: Научитеся не от Ангела, не от человека, не от книги, но от Мене, т. е. от Моего в вас вселения, и осияния, и действия, яко кроток есмь и смирен сердцем и помыслами, и образом мыслей, и обрящете покой душам вашим от браней и облегчение от искусительных помыслов (Мф. 11:29)».
Состояние этой добродетели разнится в зависимости от духовного возраста человека: «Иной вид священного сего вертограда еще во время зимы страстей, другой – весною, которая обещает плоды, и иной – во время лета созреваемых добродетелей…».
Поскольку невозможно описать эту добродетель тому, кто сам никогда не вкушал её плода, то преподобный указывает лишь на её свойства: «О количестве богатства сего говорить невозможно, о качестве – еще труднее, однако о свойстве ее покусимся сказать по данному нам разумению». «Первое и одно из превосходнейших свойств сей прекрасной и досточудной троицы состоит в радостнейшем подъятии уничижений, когда душа распростертыми руками принимает и объемлет их как врачевство, исцеляющее и попаляющее ее недуги и великие грехи. Второе же по оном свойство есть истребление всякого гнева, и в утоление оного – смирение. А третья и превосходнейшая степень есть совершенное неверование своим добрым делам и всегдашнее желание научаться».
Внешне смиренномудрие проявляет себя в том, что в человеке «не бывает ни следа ненависти, ни вида прекословия, ни вони непокорства, разве только где дело идет о вере. Кто с добродетелью смиренномудрия соединился браком, тот кроток, приветлив, удобоумилен, милосерд, паче же всего тих, благопокорлив, беспечален, бодр, неленостен и – что много говорить – бесстрастен; потому что во смирении нашем помяну ны Господь. и избавил ны есть от врагов наших (Пс. 135:23–24), от страстей и скверн наших».
Смиренномудрие дает возвышенный смысл всем нашим житейским делам: «Где нет света, там все мрачно; и где нет смиренномудрия, там все наши дела суетны». Это единственная добродетель, которую не могут лживо изображать бесы: «Одна только добродетель смиренномудрия такова, что бесы подражать ей не могут».
До тех пор, пока человек кичится какими-то своими дарованиями, осуждает других и желает начальствовать, он ещё не приобрел этой добродетели: «Если помысл наш уже не хвалится природными дарованиями, то это знак начинающегося здравия; а доколе чувствует он сей смрад тщеславия, дотоле благовония мира (смирения) обонять не может. Святое смиренномудрие говорит: кто имеет любовь ко мне, но еще не совокупился со мною совершенно, тот никого не будет осуждать, не пожелает начальствовать, не будет выказывать свою премудрость. По совокуплении же со мною для него уже закон не лежит (1 Тим. 1:9)».
Чтобы достичь добродетели смиренномудрия, преподобный советует непрестанно «самих себя испытывать и истязывать; и если в истинном чувстве души будем думать, что каждый ближний наш превосходнее нас, то милость Божия недалека от нас». Наиболее всего этому способствует регулярная исповедь. Не просто так в древних монастырях и ныне в наиболее процветающих обителях практикуется частое (для новоначальных иноков – ежедневное) раскрытие помыслов духовнику.
Автор «Лествицы» уверен, что это святое чувство никак не может быть присуще людям, не принадлежащим к Православной Церкви. Он убежден, что как «невозможно пламени происходить от снега, еще более невозможно быть смиренномудрию в иноверном или еретике. Исправление это принадлежит одним православным, благочестивым и уже очищенным». Также и те, которые называют себя грешниками и видят свои грехи, пока не перестанут в душе возмущаться, когда кто-то их бесчестит, они еще не достигли смирения: «Многие называют себя грешниками, а может быть, и в самом деле так о себе думают, но сердце искушается уничижением от других».
Вершиной смиренномудрия есть то, когда человек не только признает за собой грехи, но и ради более устойчивого пребывания в этой добродетели принимает на себя вину за то, что он не делал: «Если предел, свойство и образ крайней гордости состоит в том, что человек ради славы лицемерно показывает добродетели, каких в нем нет, то глубочайшего смиренномудрия признак, когда человек ради уничижения в некоторых случаях принимает на себя такие вины, каких и нет в нем».
Одновременно преподобный выступает против человекоугодия под личиной смиренномудрия, ибо за ним может прятаться тщеславие: «Избирай лучше оскорбить людей, нежели Бога; ибо Он радуется, видя, что мы усердно стремимся к бесчестию, чтобы потрясти, уязвить и уничтожить суетное наше тщеславие»
Преподобный причисляет смиренномудрие к самому действенному средству борьбы с плотскими страстями, которые могут преследовать подвизающихся до самой смерти: «Если ты вооружаешься против какой-нибудь страсти, то возьми себе в помощь смиренномудрие; ибо оно наступит на аспида и василиска, то есть на грех и отчаяние, и поперетльва и змия (Пс. 90:13), то есть диавола и змия плотской страсти».
Чтобы приобрести смиренномудрие, нужны не столько телесные труды, сколько послушание и прислушивание к голосу совести: «Приснопамятные отцы наши утверждают, что путь к смирению и начальная причина сей добродетели суть труды телесные, а я полагаю – послушание и правость сердца, которая естественно сопротивляется возношению».
Архимандрит Маркелл (Павук), духовник Киевских духовных школ
Источник смиренномудрия
Беседа на 26-е слово «Лествицы» прп. Иоанна Синайского, «О смиренномудрии»
Это беседа митрополита Афанасия с верующими Лимасольской митрополии 31 марта 2019 г., посвященная добродетели смиренномудрия, ее источнику и признакам. По смыслу это продолжение бесед «Не хватайся за якорь!» и «Смирение – это безымянная благодать».
Мы с вами остановились на 26-м слове преподобного Иоанна Лествичника, где говорится «о рассуждении помыслов и страстей, и добродетелей». Итак, преподобный Иоанн говорит о душах, «бывающих во плоти совершенными по благочестию», и называет их основные характерные черты: «непленяемое сердце, совершенная любовь, источник смиренномудрия…». Первые два признака совершенных душ мы разобрали на прошлых встречах. Сегодня остановим свое внимание на источнике смиренномудрия.
Совершенные люди имеют в себе источник смиренномудрия, источник, который источает множество смиренномудрых чувств и помыслов. Он не называется источником смирения, но смиренномудрия! И это очень важно! Одно дело смиренномудрие, и другое смирение. Об этом идет речь в 25-м слове святого Иоанна Лествичника. Смирение – это перманентное состояние, когда Христос живет в сердце человека, это состояние Божественного присутствия в человеке. Смиренномудрие же – это когда человек мыслит со смирением, имеет смиренные помыслы и смиренное сердце.
Значит, одной из характеристик совершенного человека мы назвали источник смиренномудрия. Слово «источник» в данном сочетании производит на меня особое впечатление, потому что и Сам Господь употребляет это слово:
«Кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нём источником воды, текущей в жизнь вечную (Ин. 4, 14).
Получается, что в человеке образуется источник, который будет источать воду. Благодать Святого Духа дает нам не просто одно какое-то чувство или мысль, но становится источником множества мыслей и различных ощущений. Все это подобно источнику, который источает воду – прохладную, свежую и полезную, а ты смотришь на него, радуешься и пребываешь в восторженных чувствах оттого, что этот оазис оказался здесь, в таком засушливом месте. Примерно таким же образом в сердце человека начинает биться источник благодати, который уже самостоятельно источает множество святых помыслов внутри сердца. Как говорил святой старец Иосиф Исихаст:
«В моем сердце столько мыслей, что даже если бы десять писарей попытались записать все то, что я хотел бы сказать и выразить, то не успели бы».
И, несомненно, у святых людей это не просто размышления или какие-то философские мудрствования, но опыт Святого Духа, потому что эти святые мысли находятся не в головном мозге, но в сердце.
Святой Иоанн Лествичник в «Слове о смиренномудрии» говорит, что оно есть сокровище, которое ведет нас к святому смирению, которое, в свою очередь, есть облачение во Христа. Что же такое смиренномудрие? Разные мудрые мужи дали различные толкования. Один сказал, что это забвение своих достижений. Например, совершая добрый благочестивый поступок или что-либо достойное похвалы, ты тут же забываешь об этом, а не говоришь: «О, посмотрите, это я сделал!»
Старец Ефрем Катунакский Помню, как однажды старец Ефрем Катунакский позвал меня к себе в Катунаки и рассказал об опыте, который он пережил. Он ощутил, что попал в момент смерти и предстал на Суд Божий.
– Тогда я увидел себя и понял, что мне нечего предъявить Господу, – сказал старец.
– Геронда, ты оставил все, будучи 20-летним юношей, более 60 лет ты провел в пустыне, ты прожил свою жизнь в такой чистоте, в течение 42 лет был послушником у столь сурового и безжалостного человека, ты приобрел такой богатый духовный опыт, ты сподобился такой благодати, стольких божественных откровений, сопровождаемых дарами пророчествования и прозорливости, и теперь тебе нечего сказать?
– Дитя мое, я посмотрел на себя и понял, что у меня абсолютно ничего, ничего нет!
Таково смиренномудрие святых людей, которые не находят ничего, что могли бы предъявить Господу на Суде, потому что все свои достижения они забывают, они их считают никчемными, они не мыслят, что сделали нечто особенное.
Однажды в каливе у святого старца Паисия во время одной из наших бесед старец сказал:
«Каждый день я борюсь с отчаянием: спасусь я или нет, может, Господь все же помилует меня, и я спасусь. А тут еще вдобавок все эти люди, которые стучатся ко мне в дверь, почитая меня за святого».
Вот так размышлял святой человек. А теперь сравним себя со святыми, вспомним, как мы на Исповеди рассказываем о своих достижениях, ждем, когда нас начнут расспрашивать о нашей жизни, чтобы рассказать, какие мы замечательные. Встречаются даже люди, которые, рассказывая о себе, могут настолько впечатлиться, что пускают слезу от чрезмерного умиления. Представьте, какое сумасбродство! Это просто край сумасшествия! С духовной точки зрения, воображать себя значимым человеком есть сумасшествие перед Богом.
С духовной точки зрения, воображать себя значимым человеком есть сумасшествие перед Богом
Итак, святой Иоанн говорит, что смиренномудрие – это почитание себя самым последним и самым грешным из всех. Нет хуже человека, чем я. Нет большего грешника, чем я. Такие чувства переживали святые люди.
Я вам уже рассказывал о том, что ответил старец Софроний одному монаху, который сказал ему:
– Геронда, я чувствую, что опустился на самое дно.
– Ты уверен, что достиг дна? Хорошо, прочно на нем стоишь?
– А вот и нет. Моей головы ты не достал. Я еще ниже, чем ты думаешь.
Очень красиво сказал Авва Исаак: «Тот, кто упал совсем низко, куда ему больше падать?» – ведь если ты на самом дне, разве можно опуститься ниже?
«Иной говорил, что смиренномудрие есть сознание умом своей немощи и бессилия».
Необходимо осознать свое бессилие.
«Иной говорил, что признак смиренномудрия состоит в том, чтобы в случае оскорбления предварять ближнего примирением и разрушать оным пребывающую вражду».
То есть первым идти к примирению и нести мир, а не наоборот – разжигать ссору еще более.
«Иной говорил, что смиренномудрие есть познание благодати и милосердия Божия».
«Другой же говорил, что смиренномудрие есть чувство сокрушенной души и отречение от своей воли».
Необходимо чувствовать себя сокрушенным и отказаться от своей воли. Не нужно настаивать на своем. Есть люди – если заставить их отсечь свою волю, то они упадут ниц и начнут трястись в судорогах. Столько в них сопротивления! Иногда я провожу такой «тест» среди послушников. Говорю: «Поставь бутылку вот так». Он ставит по-своему. Я ему говорю: «Вот так поставь». Он все равно ставит, как хочет. Неужели так сложно поставить так, как тебя просят? Оказывается, для него это очень сложно, иногда даже невозможно.
Матушка Харифея, игуменья монастыря Святого Ираклидия Помню, как матушка Харифея, игуменья монастыря Святого Ираклидия, рассказывала мне, как однажды подошла к ней одна сестра, довольно хитренькая и своенравная, и спрашивает:
– Матушка, как мне выполнять эту работу?
– Вот так делай, сестра.
– Но так я не могу, матушка, это тяжело.
– Ну, тогда вот так делай.
– Так тоже не получится.
– Попробуй тогда по-другому.
– Так тоже не выйдет.
– Делай тогда, как хочешь.
Как только сестра услышала фразу «делай, как хочешь», сразу же сказала: «Благословите». Только тогда она смогла успокоиться. Матушка игуменья предложила ей три способа, а ей подошел только тот, который она сама хотела.
И далее святой Иоанн Лествичник говорит:
«Все сие выслушав… собрав крупицы, падавшие со стола мудрых и блаженных мужей… говорю так: смиренномудрие есть безымянная благодать души, имя которой тем только известно, кои познали ее собственным опытом».
Смиренномудрие – это благодать, энергия Святого Духа, безымянная, потому что, как бы ты ее ни назвал, это будет все она: благодать, энергия, богатство, сокровище… Кто сможет рассказать о смиренномудрии? Те, которые познали его на собственном опыте, те, которые вкусили его, только они могут дать ему определение. Также «оно есть несказанное богатство». То есть «невыразимое», «неописуемое». О нем могут рассказать только святые, впустившие его в свою жизнь. Оно есть «Божие именование, ибо Господь говорит: ‟научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем” (Мф. 11, 29)». Смиренномудрие – это нечто непостижимое, так же, как непостижим Сам Господь. Ведь мы не можем полностью описать Господа. Пусть даже приведем тысячу эпитетов, их будет недостаточно. Следовательно, человек, который есть образ Божий, также является несказанным, неописуемым. Смиренномудрый человек непостижим в своем величии, потому что через смиренномудрие в нем присутствует Сам Господь, он становится подобным Богу, так как Он сказал: «Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем» (Мф. 11, 29). Христос преподал нам урок смиренномудрия, кто его выучил, тот спасется.
Давайте разберем признаки смиренномудрия.
«Ибо когда начнет в нас процветать священный грозд смиренномудрия, тогда мы, хотя и с трудом, возненавидим всякую славу и похвалу человеческую».
Смиренномудрого человека похвалы утомляют. Он не ищет славы человеческой. Ему не по себе от похвалы, он ощущает дискомфорт. И наоборот, человек гордый и эгоистичный обрадуется славе. Все мы имеем эту нехорошую жажду славы. Когда о нас говорят хорошее, мы делаем вид, что нам это не нравится, но на самом деле нам нравится, и нам хотелось бы, чтобы похвала не прекращалась.
«…Одновременно изгоняя из себя злость и гнев».
Когда мы замечаем в себе гнев и злость, это значит, что внутри нас эгоизм, и нет никакого смирения. Человек злостный, гневливый, раздражительный, нервный, который выходит из себя, у которого зубы скрипят от нервного расстройства, – в нем нет даже и крупицы смиренномудрия. Такому человеку нужен врач духовный, а иногда и телесный. Никогда смиренномудрие не может поселиться посреди гнева и злости. Если видишь в себе злость и гнев, можешь сразу определить, что в тебе эгоизм, гордыня и отсутствие смиренномудрия.
Никогда смиренномудрие не может поселиться посреди гнева и злости
Таким образом, начав жить духовно, человек возненавидит славу, возненавидит похвалу, будет избегать гнева, злости, ссор и т.п. Когда же он еще подрастет духовно, тогда все то доброе, что он будет совершать, он будет почитать «никчемным» или даже «мерзостью». Например, другие ему скажут: «Молодец! Такое доброе дело сделал!» Он же спросит их: «Что же я такого хорошего сделал? Ничего я не сделал, одну мерзость».
Далее святой Иоанн Лествичник говорит:
«Первое, и одно из превосходнейших, свойств сего святого смиренномудрия состоит в радостнейшем подъятии уничижений, когда душа распростертыми руками принимает и объемлет их как врачевство, исцеляющее и попаляющее ее недуги и великие грехи».
Я вспоминаю, как наш старец Иосиф в одной из бесед нам сказал:
«Я жажду оказаться на какой-нибудь площади и быть оплеванным проходящей мимо толпой».
Представьте только, этот человек хотел быть оклеветанным и обесчещенным, чтобы запятнали его имя. Он не был мазохистом, но знал, какая благодать посещает униженного человека. Старец Паисий говорил:
«Большей благодати, чем благодать, которая нисходит на обиженного человека, я не встречал. Я вкусил много благодати благодаря молитве, посту, бдению, но та благодать, которая посещала меня, когда люди меня оскорбляли, унижали и клеветали, была самой сильной».
Отчего так? Потому что ты становишься подобен Господу.
«Тот, кто претерпевает надругательство, становится подобным поруганному Христу, и поруганный Христос приходит в сердце этого униженного человека и остается там навсегда», – говорил святой старец Паисий.
«второе же по оном свойство есть истребление всякого гнева».
Опять про гнев. Т.е. каждое его проявление: и злой взгляд, и ирония, любые наши недоброжелательные движения, – все это уходит, если в нас есть смиренномудрие.
«Третья и превосходнейшая степень есть совершенное неверование своим добрым делам, и всегдашнее желание научаться».
Это значит, что смиренный человек рядом с каждым своим делом поставит знак вопроса. Он скажет: «Хорошо, что я смог это сделать, но примет ли это Господь? Кто знает, как на это посмотрит Бог?» Т.е. в нем нет этой абсолютной дерзкой уверенности в совершенном деле. И еще святой Иоанн добавляет:
«И всегдашнее желание научаться».
Смиренный человек ощущает нужду узнать больше, а не говорит, что все знает. Тот, кто говорит, что все знает, на самом деле ничего не знает. Бывает, приходит человек, чтобы поделиться своей проблемой, услышать мнение другого человека, но начинает говорить, и его уже не остановить. Тогда я спрашиваю себя: «Зачем он пришел? Разве ему нужно мое мнение? Или он хочет высказать лишь свое?» Видите, как часто в людях нет никакого стремления «научаться». Если бы вы знали, какое желание слушать имели величайшие святые, в том числе старцы наших времен, с которыми мы были знакомы. Были такие случаи, когда мы, молодые монахи, по своей наивности думали, что старцу интересно послушать наши истории. Помню, как я подходил к старцу и рассказывал ему:
– Геронда, знаешь, я ходил в такой-то монастырь к такому-то старцу и видел то и сё…
А геронда мне на это отвечал:
– Да ты что? Серьезно? Как прекрасно он тебе сказал! Какая замечательная мысль! Видишь, какие люди нас окружают!
Старец Софроний (Сахаров) Помню, как наш старец Иосиф (Ватопедский), прочитав книгу старца Софрония (Сахарова), захотел поехать в Англию и встретиться с ним. На секунду напомню, что сам наш старец жил рядом с такими великими духовными личностями, как старец Иосиф, старец Ефрем, отец Харалампий, и, впитав их духовный опыт, стал в один ряд с этими выдающимися духовниками. Мне тоже тогда очень захотелось поехать в Англию, но я не знал, как дерзнуть сказать старцу об этом, и все же решился: «Геронда, поедем вместе?» Он мне тогда ответил: «Если все организуешь…». И все это несмотря на то, что старец считал величайшим оскорблением своей личности пересечь границу этой страны. Дело в том, что старец был свидетелем тех времен, когда Кипр официально находился в составе Британской империи, и поэтому старцу было обидно за свою страну. Но он превозмог себя и поехал в Англию, чтобы встретиться со старцем Софронием.
Когда мы туда приехали, он был подобен маленькому ребенку или ученику младших классов. Увидев отца Софрония, он сказал: «Геронда, мы приехали послушать твое слово». Он слушал старца Софрония как прикованный, ловил каждое слово. И когда на следующий день старец Софроний, еще один духовный гигант нашей современности, сказал ему: «Геронда, завтра организуем монашеское собрание, чтобы вы смогли пообщаться с братьями и сестрами монастыря», – отец Иосиф ему ответил: «Геронда, как же я дерзну говорить в вашем присутствии, я не смогу». Тогда старец Софроний не пришел на то собрание, чтобы не ставить в неловкое положение старца Иосифа. Это был тот случай, когда оба они учились друг у друга.
Каждый раз, когда старцу предстояло принять сложное решение, он ходил в Катунаки, чтобы встретиться со старцем Ефремом и спросить, что делать. И сам отец Ефрем, великий прозорливец, который напрямую общался с Господом, когда наставал момент принятия того или иного решения, обращался к нашему старцу или даже к более молодым монахам и спрашивал: «Что мне делать? Поступить так или иначе?» Как видите, старцы хотели услышать, узнать, научиться. Никто из них не говорил, что он всё знает. Это были люди, преисполненные смирением.
Наш старец часто рассказывал один случай из жизни аввы Пахомия, этого светила всей вселенной, который руководил братией из нескольких тысяч монахов. Как-то авва Пахомий поставил молодого монаха Феодора, лет 25-ти, чтобы тот сказал назидательное слово для братии, и сам сел слушать. Некоторые из старших монахов были недовольны, и тогда авва Пахомий укорил их, сказав: «Я, ваш старец, слушал его с большим вниманием и получил пользу, а вы возмутились, что он слишком молод».
Был еще один случай со святым Пахомием Великим. Однажды авва Пахомий сидел и занимался плетением корзины, привычным ремеслом для тех пустынных мест, и вдруг к нему подошел один из мальчишек-сирот, что жили при монастыре. Не зная, что это сам игумен, мальчик сказал ему: «Авва, как ты плетешь? Нужно по-другому». Святой Пахомий ответил ему: «Правда, дитя мое? Покажи мне, как надо». Мальчик взял корзину и стал показывать. Вы думаете, этот мальчишка мог показать что-то новое старцу, который за столько лет жизни в пустыне хорошо изучил это ремесло? Конечно, у мальчика не было большого опыта в этом деле, и выходило у него неаккуратно, но старец со вниманием смотрел на работу парнишки и повторял, как тот ему показывал. Это не вызвало какого-то неудобства или возмущения у старца, потому что сердце его было преисполнено благодатью и благословением Святого Духа. Святой человек с легкостью готов стать учеником, и он никогда не скажет: «Я что, сам не знаю? Ты кто такой. ».
Святой человек с легкостью готов стать учеником, и он никогда не скажет: «Я что, сам не знаю? Ты кто такой. »
Далее святой Иоанн Лествичник говорит:
«Кто с добродетелью смиренномудрия соединился браком, тот кроток, приветлив, удобоумилен, милосерд».
Встречаются люди, которые не сочувствуют своему ближнему, осуждают его… Однако даже если они правы и, допустим, так оно и есть, все же милосердное сердце не может смотреть на другого человека с недоброжелательством. Удобоумиленный человек – это тот, который легко приходит в умиление, скорбит, кается. Приветливый – значит приятный, к нему подходишь и радуешься. Видишь такого человека, и душа отдыхает, приходит в покой. Как говорится в Патерике, он подобен кровати, на которую ложишься и отдыхаешь. А бывают люди, как кровать факира с шипами. Где там отдохнешь и выспишься? Один только вид такой кровати уже в ужас приводит.
Еще святой Иоанн говорит, что смиренномудрый человек «тих, беспечален, благопокорлив». С ним легко общаться. Он говорит тебе: «Делай как ты хочешь, как тебя устраивает». Для него нет никаких проблем и сложностей. Он никому не в тягость. Я знал святых людей, которые так говорили, и это не вызывало у них никаких негативных чувств. Ведь часто, когда говорят: «Делай, как тебе удобно, брат», – ты думаешь, что тебя используют, что в этой ситуации ты жертва и глупец. Но на самом деле здесь всё наоборот. Когда же ты поступаешь со своим братом таким образом, ты его смягчаешь, ты приобретаешь друга в его лице. Именно ты оказываешься в выигрыше, а не другой. С тебя ничего не убудет.
Смиренномудрый человек «беспечален», т.е. он никогда ни о чем не печалится. Он пребывает в уравновешенном состоянии, в мире, он «бодр» и «неленостен».
«И – что много говорить, – продолжает святой, – бесстрастен; потому что ‟в смирении нашем помяну ны Господь. и избавил ны есть от врагов наших” (Пс. 135, 23–24), от страстей и скверн наших».
Смиренномудрый подобен безмятежному морю, которое ничто не может взволновать и потревожить. Он преисполнен мира Божьего, потому Господь не оставляет его, по причине великого смирения, которое поселилось в его душе.
Смиренномудрый подобен безмятежному морю, которое ничто не может взволновать и потревожить. Он преисполнен мира Божьего
«Иное дело смиренномудрствовать; иное дело подвизаться для приобретения смиренномудрия; а иное дело хвалить смиренномудрого».
Первое – это совершенное состояние, как и говорит далее святой Иоанн. Совершенный человек – это смиренномудрый человек. Ты можешь сказать ему все, что захочешь, и сердце его не взбудоражится, ведь оно стало крепким как камень, оно подобно непоколебимому основанию. Другой, который посредине, подвизается, чтобы приобрести смиренномудрие, старается мыслить со смирением, иметь обо всем добрый помысл. Конечно, он еще несовершенен, в нем идет борьба, приходят и противоположные помыслы. И третье дело – это хваление смиренномудрого, которое принадлежит всем верующим. Верующий христианин, который любит Христа, восхваляет смиренномудрого, а также и любого из своих собратьев. Он всегда говорит только хорошее о других.
Один старец пошел в пустыню и по пути зашел в одну каливу. Тамошний старец спросил его:
– О, это великий старец! Молодец, что решил его посетить. Это святой человек! Ангел на земле!
Митрополит Лимасольский Афанасий Монах удивился таким словам старца. Придя к старцу П., он услышал от него:
– По пути я зашел в каливу к старцу Н., и он мне сказал о тебе очень хорошие слова!
И тогда старец ему ответил:
– Тот, кто восхваляет брата своего, гораздо больше свят, чем тот, кого он восхваляет.
Похвалить своего ближнего – великая добродетель. Мы же стараемся хотя бы не сказать плохого. Например, когда нас спрашивают о некоем человеке, о котором у нас есть негативные мысли, мы стараемся сдержаться, чтобы не высказать всего того, что о нем думаем. И при этом еще думаем, что не согрешаем. Некоторые говорят: «Я лучше промолчу, чтобы не согрешить» или говорят: «Да, он хороший, но…». Как говорил святой старец Паисий, это как испортить всю яичницу частицей куриного помета, который, бывает, остается на скорлупе и может попасть в яичницу в момент, когда мы разбиваем яйцо. Если такое случается, то приходится выбрасывать всю яичницу в мусорку. Человек Божий мыслит иначе – он не замечает ничего плохого в других. Если его спросят: «Это хороший человек?», он ответит: «Очень хороший! Прекрасный!» К сожалению, нам трудно говорить хорошие слова о других.
Похвалить своего ближнего – великая добродетель. Человек Божий мыслит иначе – он не замечает ничего плохого в других
И знаете, что самое ужасное: такое явление встречается даже в семьях. Сколько мужчин-отцов не говорят хорошие слова своим детям. Неужели вам так сложно похвалить своего сына, сказать, какой он молодец? Вместо этого отец над ним подшутит, унизит или ранит каким-нибудь острым словом. И поэтому у нас сегодня столько несчастных детей. Причем такое холодное отношение чаще всего встречается среди отцов у нас на Кипре. Я не знаю, в чем причина: то ли в нашем косноязычии, то ли в эгоизме, но я вижу, как тяжело отцам-киприотам говорить своим детям добрые слова. И так растут эти дети, нуждаясь в хорошем слове.
В этом году была у нас одна встреча в школе с детьми. Мы поехали туда вместе с отцом Ираклидием. Я пообщался с детьми, ответил на их вопросы. Надо отметить, что теперь, когда мне уже 60 лет, я общаюсь с ними как дедушка, ведь по возрасту я гожусь им в дедушки. Когда встреча закончилась и мы направились к выходу, мы заметили, что за нами следует мальчик лет 15. Робко подойдя ко мне, он сказал: «Простите, батюшка, не могли бы вы меня обнять?» Я тогда очень растерялся от неожиданности. Потом, конечно же, я обнял его (какая мне разница, что про меня скажут). Я сказал ему: «Какой ты замечательный ребенок!» А он мне ответил: «Разве мой отец не мог сказать мне этих слов?» Потом он заплакал. И я подумал, что там за отец такой…
Знайте, что люди нуждаются в нашем добром слове
Знайте, что люди нуждаются в нашем добром слове. Некогда я сам этого не понимал, и узнал об этом лишь на Святой Горе. Один мудрый старец, когда слышал, как мы, молодые монахи, разговаривали, как это часто бывает среди молодежи, достаточно резко и неосторожно, то после этого подходил к нам в сторонке и говорил: «Подсласти свое слово, отче! С медом хлеб гораздо приятнее есть, нежели с уксусом». И сам этот старец всегда имел мягкое слово, даже высказывая несогласие и защищая свою точку зрения. Мы увидели на его примере, как драгоценно это качество. Все это следствие смиренномудрия.
Сердце человека Божьего имеет в себе источник смиренномудрия. Оно не просто имеет некое убеждение или позицию, но «источает животворную воду смиренномудрия», источает множество божественных мыслей, оно преисполнено благодатью и сладостью, приводя в мирное состояние всех, кто находится рядом. Увидев смиренного человека, мы замечаем свет, который он излучает, и говорим: «Он подобен солнцу!» И в этом солнечном свете мы видим настоящую красоту человека, когда он поистине является образом и подобием Божиим. Помолимся Богу, чтобы Он и нам дал этот дух смиренномудрия, и смиренный Христос поселился в наших сердцах. Аминь.