Что такое соматик музыка
2 ГОДА SOMATIK SOUNDS (Интервью с Hertzman)
В преддверии вечеринки наш собственный корреспондент взял интервью у Hertzman.
— Твоя музыка полна беспросветного мрака, ты, действительно, на темной стороне?
— Люблю уделять внимание деталям, обрабатывая даже самый что ни на есть короткий звук. В большинстве случаев складывалось все так, что после создания набросков с использованием виртуальных инструментов, я сразу же рендерил их в аудио-формат, продолжая обработку процессорами эффектов и т.д. Иногда использую готовые партии синтезаторов, меняю тон звучания и задаю определенные параметры задержки. В итоге получается оригинальная структура партии для трека. Мой подход к любому проекту абсолютно нестандартный. На сегодняшний день библиотеки звуков предоставляют огромнейший выбор, при этом без потери качества. Конечно же, все это при условии использования звуков от хороших саунд-дизайнерских компаний, где опытные и талантливые люди создают хорошую музыкальную базу на любой слух и кач. Проделанная работа сразу же дает почву для создания чего-то нового, глобального, одушевленного. Каждая последующая аудио-дорожка вдохновляет на эксперименты не только со звуком, но и со своим подсознанием. Я люблю экспериментировать с модуляцией сигнала и искажать все, что только в «больную» голову взбредет.
— Что такое somatik? Что он для тебя?
— В последнее время вы неплохо сработались с ICD, стоит ждать еще совместных треков?
— Бен, он же ICD, следил за моим творчеством на протяжении всех моих соматик-релизов, проявляя фан-интерес к Lethal Dose Recordings. Неоднократные просьбы о создании совместных треков привели к успешному, на мой взгляд, сотрудничеству. Стоит заметить, что у меня очень тщательный подход к делу, а, в частности, к личностям, с которыми я работаю и буду работать в будущем. Так как Бен оказался неплохим парнем, наш проект продвигается только вперед, и ожидание новых совместных треков более чем логично.
— Насколько я знаю, у тебя, помимо Somatik Sounds и Lethal Dose, есть еще несколько лейблов. И несколько проектов? Судя по всему, ты 24 часа в сутки в процессе, при этом постоянно онлайн. Мне порой кажется, что ты вообще не человек. (шутка). Не тяжело это?
— Я не люблю набивать себе цену, я просто беру и делаю, несмотря на различные трудности и перипетии. Я стремлюсь добиваться результата, несмотря на обстоятельства, депрессии и срывы. Да, признаю, я, действительно, провожу уйму времени в студии. Все мои достижения являются результатом усердной работы над собой, со звуком, музыкой и сетами. Возможно я не совсем «нормальный» человек, ведь я предан своему делу фанатично. Когда работаешь с энтузиазмом, нет отсчета количества потраченного времени, дней. Есть только путь, по которому ты просто идешь все дальше и дальше.
— Релизы твоих лейблов прописались на главной странице и в чартах битпорта. У нас даже родилась шутка: «beatport is a Lethal Dose homepage». У тебя какие-то особенные условия контракта?
— Я поделюсь одной историей. В этот раз, обойдемся без имен. Возможно, это послужит примером или стимулом для кого-то. Суть такова: однажды я познакомился с человеком, который занимался доставкой релизов в интернет-магазины электронной музыки. Я нуждался в твердой почве под ногами, поэтому обратился к нему с вопросом о новых проектах, в том числе Lethal Dose Recordings. Мы подписали контракт, и каждый принялся выполнять свои обязанности. Спустя некоторое время стало возможным наблюдать за восхождением моих проектов и за тем, как список артистов и качество релизов растет на глазах. Начали поступать хорошие предложения. Я неоднократно делился треками с моих лейблов для CD компиляций, издаваемых на лейблах под руководством Richie Hawtin, а также проводил разного рода дополнительные акции, которые помогали продвигаться вверх. Шло время, и мой дистрибьютор стремительно развивал контент, значительно повышая уровень работы по продвижению интересных лейблов. За проделанную работу он получил прекрасную репутацию, и, благодаря сотрудничеству с такими компаниями, как Beatport, Juno и iTunes, мы вышли на уровень «премиум» дистрибьюции.
— Скажи честно, ты внимательно отслеживаешь тренды? Или просто не задумываясь пишешь то, что тебе нравится?
— В сети есть видео твоего выступления в Киеве в клубе Эфир, в Питере будет эта же программа?
© Fulldozer, 2014, текст и интервью
подписка на рассылку
афиша
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ feat СТАНИСЛАВ МАКОВСКИЙ (Франция-Россия), ANGEL ONTALVA / ПАВЕЛ МИХЕЕВ (Испания-Россия), АЛЕКСЕЙ БОРИСОВ / ЕГОР МИРОШНИК / КОНСТАНТИН САМОЛОВОВ, ОКСАНА ГРИГОРЬЕВА / НИКОЛАЙ РУБАНОВ / ДМИТРИЙ ТЫКВИН, ИЛЬЯ БЕЛОРУКОВ, АЛЕКСАНДР ЗАЙЦЕВ, СЕРГЕЙ КОСТЫРКО, ФЕЛИКС МИКЕНСКИЙ / ВИТАЛИЙ ОВЧИННИКОВ / СОФЬЯ СКОБЕЛЕВА, INORGANIC BLOSSOMING, ПУСТОЦВЕТ, RAZMOTCHIKI KATUSHEK, СТУДИЯ НЕОСОЗНАННОЙ МУЗЫКИ, SIC! +++ 10 лет Акт-Продукт. 20-26 декабря. Санкт-Петербург >>
DELIKATESSEN, ЭЛЕКТРИЧЕСКАЯ СОБАКА, СОЛЬВЫЧЕГОДСК,
THE SHAPKA, ВЛАДИМИР ГОРЛИНСКИЙ aka DJ’A’NKY, ЭМИЛЬ МИРЗОЕВ + ФЕЛИКС МИКЕНСКИЙ, РУДОЛЬФ, STHOW’S SETHS, 8 HZ, СЕРГЕЙ ХРАМЦЕВИЧ, ОКСАНА ГРИГОРЬЕВА, ЛА + СЕРГЕЙ БОЛОТИН, WJERSTEAN, SOLO OPERATOR +++ Рихтыч.
18 декабря. Санкт-Петербург. Изич >>
SLAUGHTER MESSIAH
(Бельгия), KRINGA (Австрия), PENTENTACLES, CÆLIBATUS, GOSUDAR, SHADOWMOOR, ЧЕРНЫЕ БОЯРЕ +++ Sabbath: Metal Meets Techno. 12 ноября. Москва. Mutabor >>
TUNDRA ART ENSEMBLE,
7 THINGS TO HELP YOU
CARRY ON. 12 ноября.
Санкт-Петербург. Темнеет >>
АНТОН ЯХОНТОВ / ДМИТРИЙ ШУБИН, ИГНАТ ХЛОБЫСТИН / ЮЛИЯ КРАВЧЕНКО, АЛЕКСЕЙ ИВАНОВ / САЛАВАТ САФИУЛЛИН и НИКОЛАЙ РУБАНОВ / КОНСТАНТИН ПОДГОРБУНСКИЙ, РОМАН СТОЛЯР / ВЛАДИМИР ЛУЧАНСКИЙ, ИЛОНА БОРОДИНА / ZVUKOFOR / ИЛЬЯ SYMPHOCAT, МАКСИМ ПОЗИН / СОФЬЯ СКОБЕЛЕВА, GOOD DRONE +++ Epicentroom. 9-17 октября. Санкт-Петербург. Пушкинская-10 >>
NADJA (Канада-Германия).
8 октября. Санкт-Петербург. Ласточка / 10 октября. Москва. Pravda >>
LUCIDVOX, THE RIG, KYMATIC, URAAN, JARS, COREL, ФЕДОР ВЕТКАЛОВ, ВСАДНИКИ ЖКХ, PIVNOY COWBOY, KICK CHILL, ИБН, SINTIPON +++ Форма.
11-12 сентября. Москва. Басманный двор >>
OVAL (Германия), GESTALT.
11 сентября. Москва.
Powerhouse >>
рецензии
статьи и обзоры
Fulldozer Distribution
© 20032021 Творческое Объединение FULLDOZER вся независимая музыка от индастриал до экспериментальной электроники
DJ Slon: «Соматик-техно — первый в истории российский или питерский стиль электронной музыки»
Что будет на празднике? Раньше мы почти каждый год звали заграничных звезд техно-музыки. В этот раз решили, что отпразднуем двадцатничек в узким кругом близких друзей, имеющих отношение к Underground Experience. Все-таки это такой личный праздник, а наши участники — люди профессиональные, хорошие, интересное событие выйдет. Скажем, Костя Лавски был одним из первых участников UE — тоже техно-сет отыграет. Само собой, группа PCP наши соратники, полноправные участники У.Е. Zaletny, Koma и куча друзей еще. Также есть у нас мощный сюрприз для гостей.
Underground Experience ведь не только техно-сцену в городе зачал — многие из группы ушли потом поднимать тут хаус-историю, тот же Лавски. Да, еще Косинус, Кислоид, который Сладкий нынче, там еще Стив такой был. Изначально все вечеринки, которые происходили в городе с начала 1990-х, проходили в формате «все подряд». Вот есть у тебя пластинки — и играешь все вперемешку: хардкор, хаус, трип-хоп. Чем мы отличались от других — стали делать чистые техно-вечеринки. В 1994-м диск-жокеев было мало, каждый, кто играл нормально, мог за неделю выступить 10-12 раз. Костя Лавски играл хаус, начал делать свою вечеринку Love School — и наши пути тихо-мирно разошлись.
Когда ты услышал электронную музыку? Первый раз я услышал ее году в 1991-м в Планетарии. Организовывали вечеринку то ли «Новые композиторы», то ли Миша Воронцов — уже не помню. До этого я слушал всякий KMFDM, Bauhaus, Einsturzende Neubauten. И раз мы пошли на финскую группу, названия не помню. Они играли нечто между индастриалом и электроникой, у них баллоны аквалангов были прикручены к саксофонам и трубам. А после них играл диск-жокей. Для нас тогда это было не очень хорошее слово. Тот хаус, что он играл, показался мне сродни индастриалу, но мне не понравилось. Постепенно в городе стало появляться все больше диск-жокеев, мы с Костей стали обмениваться пластинками — и началось.
Диджеить ты сразу с пластинок начал? А то некоторые даже бобинами пользовались. С пластинок. В нашей тусовке, как мы шутили, все были сначала музыкантами, потом стали художниками, потом поэтами — и наконец диджеями. Я рисовал картины в стиле кислотного сюрреализма. Мне нужна была мастерская, а мой друг Сергей Зайцев привел меня в сквот на Обводном. В самом конце 1992 года к нам туда пришел англичанин Дэвид, который делал репортаж про молодых петербургских художников для канала Superchannel — «Новая академия», Инал Савченков, Франц, и так далее. У нас был перформанс: мы брали бюсты вождей и в ПРК, под музыку, хаотично раскрашивали их кислотными красками. И человек нам говорит: все здорово, но не хватает диск-жокея. Мы нос поморщили, но потом начали что-то играть с кассет, ставили просто одну за одной. А в следующий раз этот англичанин уже привез нам пульт диджейский и две здоровых коробки из-под молока, полных пластинок. Это вам, говорит, подарок. На Обводном нашлись вертушки «Корвет» и «Вега» с ременными приводами. Само собой все жители сквота тут же стали диск-жокеями. Это все было, конечно, непрофессионально, но правильный дух над нами витал. К нам на Обводный народ ходил, а тут мы стали делать еще и вечеринки. 11 сентября 1993 года праздновали мой день рождения. Пришел Грув, Миха Ворон, Гаврила и Костя — а после них уже играл я. Это был мой дебют как диск-жокея.
Как сквоттерская история превратилась в клубную? Дома нечего делать было, все хотели тусоваться. Творческих людей было, может, и не больше, чем сейчас, но они были более сплоченными. Сквоты были культурными центрами. Наш был восьмикомнатной квартирой со сломанными стенами. В 1993 году Дэвид вместе с пластинками привез нам диджея Джулиана Либератора. В каком-то купчинском клубе, где играли медляки, мы достали колонки. На второй пластинке Либератор сжег нам весь звук — и мы все переместились в только что открывшийся клуб «Тоннель».
А чего бы было не устраивать вечеринки в уже существовавших рок-клубах — в том же «Там-таме», скажем, ночью? Вслед «Тоннелю» открылись «Нора», «Курорт», «Трансформатор», до «Мамы» там «Метрополис» был — его открыл Денис Александров из «речников». Вечеринок было уже много, поэтому рокерские места не рассматривались. Кроме Ленрокклуба. Да что там, «Юбилейный» каждую неделю работал как клуб.
Откуда пластинки тогда уже брали? Как я написал в своей книжке, пластинок было мало, действительно, а за границу было сложно попасть. Но были торговцы винилом, звонили мне — и я брал все. Если одна-две из двенадцати пластинок были подходящие, уже хорошо.
Но милиция не обделяла место вниманием. Какого-то милиционера убили в городе — полковника, фельдмаршала, не знаю. И началась такая зачистка массовая, жесткая. Сидел я в «Тоннеле», дожидался своего времени — влетает маски-шоу, всех пинать. А меня, так получилось, на проходе положили, и каждый, кто проходил, считал долгом пнуть: «Чо разлегся?» Потом ходил в травму. А иногда просто милиция приезжала, спрашивала: «Что у вас здесь, дискотека?» Да, дискотека. «А почему ночью?» На вечеринки наши ходили все — приходили танцевать и бандиты, и милиционеры, и художники, и таможенники, и доктора наук, повара и шахтеры. Один чувак где-то в Йелле профессор сейчас. Разноплановая публика — это отличает вечеринки тогда и сейчас.
Как ты пришел от диджеинга к продюсированию? Была такая группа «Черное и белое» из центра Киселева, пели «Але, гараж», что-то среднее между Run DMC и Богданом Титомиром. Мы с ними дружили — они еще в конце 1980-х начали музыку делать. И вот они ко мне обратились: «А ты диджей? Давай сделаем музыку». Пришли на студию в Институте киноинженеров, очень хорошую. Что-то невнятное получалось, я еще говорил: «Главное — бочка». Была группа «MIDI-контроль» из Москвы, ее участник Влад Дисмал приехал на стдуию группы «Форум» работать звукоинженером — и все ночи мы делали там музыку. Постепенно аппаратура своя появлялась, и все это переехало в домашнюю студию.
Бочку откуда брали, из какой драм-машины? Прям из «роландов» серии TR легендарных? В Киноинженеров какой-то Kurzweil стоял. Все семплерное было. Первая драм-машина у меня была Alesis. А «роланда» у меня никогда не было, хоть и всегда хотелось. Правда, потом был грувбокс их MC-303, но это все равно не то. Поиграл — и показалось это настолько примитивным. Хотя, видел как англичанка одна на грувбоксе такие штуки выдавала! Но все равно эйсид-техно на нем получалось. Максимум, что можно было вытянуть, диповые еще вещи. Маленький спектр. Если соединить грувбокс, драм-машину какую-то и Roland Alpha Juno, тогда уже гораздо интересней.
Как появился «Жуткий лазер»? Сначала я один делал музыку. Устраивал периодически вечеринки в Ten Club, встречался с музыкантами из «Петли Нестерова», «Улиц» — они все говорили: «Давай, сделай проект с гитаристами». И первое выступление «Жуткого лазера» — это был, по-моему, Миша Егоров из «Грибоедова», Радик Чикунов из «Улиц», Эдик Нестеренко из «Петли» еще кто-то, моя драм-машина, какой-то синт. И никакой подготовки, никаких репетиций, просто такой фристайл. Снаружи мороз минус двадцать, в зале «Десятки» пар идет, стробоскопы, дым.. А еще в 1990-х появились программы-трекеры, стало интересней, больше возможностей соединять семплы. Компьютерную музыку оказалось делать легче, чем всех собирать. Бывает, и десять лет спустя с Мишей Егоровым договариваемся, давай, на следующей вечеринке повторим. Звонишь ему — а он в Таиланде. Или он мне звонит, а я в Екатеринбурге или Берлине.
Первые релизы как выходили? На кассетах, потом на CD, разные фирмы печатали в городе. С Володей PCP совместно записали первую техно-пластинку на нашем лейбле Underground Experience и его Perforated. Нам «Бомба-Питер» ее помогла издать. А напечатали на заводе в Чехии — у нас же Апрелевка была у какого-то Тропиллы в разобранном состоянии. Съездили за пластинками в Москву, привезли кучу — и я одну только продал, остальное раздарил, весь тираж. Потом уже свою пластинку у кого-то выменял. Настолько это было легко и не имело ценности. Сам процесс был более ценен, чем результат. Сейчас слушаю — до сих пор тот винил звучит современно, даже новаторски.
Как вообще у нас техно развивалось? Первый мощный всплеск — это 1995 год, когда все начали играть техно. «Новые композиторы» делали такое притрансованное техно, группа Трэк PC, Интэр Кулер,Кок Ап, Отцы Водорода (проект Игоря вдовина),П.С.П. Была целая волна, сборники выпускались. Когда Ten Club уже переехал куда-то, там стали проходить уже целые мини-фестивали, где выступали местные диджеи и техно-группы. Кроме Петербурга в этом плане мощный был Петрозаводск — его даже какое-то время называли столицей российского техно, хоть город маленький. Екатеринбург, само собой. Москва — но там все таки больше в транс уход был тогда. В Самаре мы вообще в первой вечеринке в городе участвовали, приехали большой компанией в 1995 году.
У питерского техно был какой-то свой вайб? Сложно сказать. Каждая группа свой вайб имела. Не было такого движения как детройт-техно. Даже, наверно, Ижевск имел какое-то свое звучание в музыке — «Ряба Мутантъ», Virgo Intacto. А у нас все коллективы были уникальные — в этом было главное отличие. Зато сейчас мы создали с группой PCP свой стиль соматик-техно. Это, по-большому счету, первое в истории явление, которое можно назвать российским или питерским стилем электронной музыки. Поддержали его и иностранные, и наши музыканты. В соматике есть элементы отовсюду — но главное, техно ритм 90 BPM, такой тягучий, мрачный, индустриальный. Подобного до сих пор не было.
Начинались же выезды за границу? Я в первый раз съездил на Love Parade только в 1999 году, в Финляндии раньше играл. В 2002 выступал в поддержку своего альбома на Солярис рекордс в легендарном Берлинском клубе Трезор, в том же году играл на главной арене самого большого скандинавского фестиваля Конесто. К нам приезжало много артистов, но у нас до сих пор нет системы лейблов, которые бы выпускали винил и формировали сцену. Зачем им звать туда человека, который играет Бена Клока, если они могут позвать Бена Клока?
На Лав-параде своя платформа у нашей делегации была? Да, она называлась Munich Moskau Freundschaft. На этой платформе выступало всего четверо русских диск-жокеев, остальные были немцы из Мюнхена. Не самый большой собрался лав-парад — миллион и двести тысяч человек.
Не было попыток что-то здесь учудить? Были. Фотографии есть в контакте, на фейсбуке: на день города клуб «Тоннель» организовывал не платформы, а сцены, и один раз я там отлично выступил, на Малой Садовой. Играли то, что нравится, не подстраиваясь под людей. И народ нормально воспринимал. Помню, был очень сильный ветер, вертушки были заставлены коробками. Я достал одну пластинку — ветер ее поднял метров на пятьдесят и унес в Катькин сад. Запомнилось. «Контрфорс» долго готовил плав-парад, хотели по реке Неве пустить пароходики, но чего-то не получилось. Первые вечеринки на фортах были частью плав-парада: из Питера туда — и обратно. Но оупен-эйров всегда было много, и до сих пор. Все эти Знаменки…
Такой еще момент. Вот Грув, который и у вас на вечеринках играл поначалу, раз — и вылез в мейнстрим… Ну он этого хотел. Может, вернись я в то время, эта мысль пришла бы и мне в голову. Но мне просто нравится делать и играть музыку. Иногда спрашиваешь себя, что столько времени привлекает в этом. Потому что не в коммерческом успехе дело. Какое-то, видимо, моральное удовлетворение от этого есть, получаешь заряд эмоций. Меня звали пару раз на корпоративы поиграть — и у меня есть музыка типа эйсид-джаз, трип-хоп, иногда ее поигрываю, но это кажется таким бездушным.
Публика у вас теперь какая? Молодые люди лет от 23 — есть комьюнити.. Изначальная музыка, которая тогда игралась, она людей притягивает. Олдскул так называемый. Детройт-техно остался показателем качества, хорошего продакшна. Поехали как-то с 108 и PCP в тур по Европе — и последняя вечеринка была в клубе диджея Хелла. Я поставил пластинку одного из первых детройстких техно-лейблов Underground Resistance, называется Seawolf – и вдруг эти немцы, сшибая стульчики в баре, выбежали: «Уоу, Детройт!». Сразу передо мной образовался ряд из бокалов виски с колой.
Первая волна схлынула с началом века? Я считаю, что изначальная Российская электронная эра закончилась году в 2002-м, с открытием второго «Тоннеля» — я там арт-директором работал вс 2003 по 2005. Вслед ему во всех городах начали появляться свои техно-комьюнити. С появлением интернета появилось очень много людей, которые стали разбираться в электронной музыке, но они никуда не ходили. Появились подкасты. Но плюс в этом — появилось больше музыкантов. Когда я начал делать вечеринки в первом «Тоннеле», в моей записной книжке было всего 200 диск-жокеев — я знал всех, кто более-менее нормально играл. Во втором «Тоннеле» у меня уже была специальная тетрадь с тысячами диск-жокеев. Это была кузница талантов. Все нормальные диск-жокеи либо начинали там, либо регулярно играли. Был момент, когда клубы открывались каждую неделю. Но они и закрывались каждую неделю.
Вот я вижу, у тебя ребенок маленький… Моему старшему уже 17 лет.
Сейчас нет желания что-то в жизни переоценить? Переоценивать надо было раньше. Я же как диджей 21 год играю. Без этого в прямом смысле не могу жить — это не громкие слова. Сейчас меньше времени стало, пока ребенок маленький. Это раньше я мог делать музыку неделями, не вылезая из студии. Теперь я либо очень быстро треки делаю, либо это растягивается на месяца.
А старший чем занят? Он заканчивает одиннадцатый класс, ходит заниматься в Театр Юного Творчества, собирается поступать на артиста куда-нибудь. Не получится — пойдет на кинооператора.
Клубной историей интересуется? Не особо, куда ему? Года четыре назад учительница по музыке попросила принести любимую музыку на урок — он принес диск «Жуткого лазера». Учительница послушала и сказала: «Никита, ты это что, слушаешь». Он говорит, да. «Но это же не музыка!» — зато весь класс попросил переписать.
Сетап: Somatik Sound System
Всегда интересно посмотреть, что там за оборудование на столе у артистов. Чтобы не отвлекать музыкантов во время сета, вы можете заранее ознакомиться с их оборудованием в рубрике “Сетап”. Вы узнаете, каким оборудованием пользуются артисты, как устроен их творческий процесс и выступления. Первыми мы рассмотрим сетапы андеграундной формации Somatik Sound System, участники которой живьём играют медленное экспериментальное техно.
Perforated Cerebral Party
Для живых выступлений мы используем два Akai MPC 2500, аналоговый бас-синтезатор Korg Volca Bass и DJ-микшер Pioneer. Обычно указываем в райдере 900-й, но в целом подходят все пионеровские пульты с блоком эффектов — с ними мы можем создавать импровизированные дропы на ходу. Причин использования олдскульного и аналогового оборудования несколько: корни музыки somatik в урбан-культуре, любовь к характерному жирному низкому звуку, коллажное построение наших композиций и возможность живой игры сэмплами.
В студии мы строим музыку из сэмплов, используя Adobe Audition. Звуки нашего изготовления, но это всё-таки больше коллаж, нежели синтез. Когда мы используем синтезаторы, будь-то железо или VST, то всё равно выгоняем wav. Эта хитрость позволяет ускорить процесс написания. Мы как бы сознательно отсекаем возможность что-то ещё подкрутить в синтезе. Такой соблазн всё время возникает хотя бы из-за того, что звук при долгом повторном прослушивании приедается и часто появляется ложное ощущение, что надо что-то изменить. Это просто наш метод не задерживать треки в столе.
Сознательное ограничение себя в выразительных средствах — тоже приём, позволяющий проще получать интересные результаты. Когда ты ограничен двумя железками с памятью всего по 128Мб за одну загрузку, ты вынужден экономить место и использовать только то, без чего действительно композиция не «живёт». Так отфильтровываются лишние, порой ненужные нюансы, на большом концертном звуке превращающиеся в шум, который режет ухо и замыливает картинку. Использование заранее откомпрессированных в студии сэмплов и лупов даёт возможность не таскать с собой реки с обработкой и компрессорами, которые в итоге ты не трогаешь на лайвах. Это облегчает жизнь в поездках. Наш сетап умещается в регламентированную ручную кладь в самолете, а значит он не пострадает от грубого обращения при погрузке и нет риска потерять его, как иногда бывает с багажом при пересадке.
И, наконец, самое важное — «горячее подключение». Часто на фестивалях и рейвах нам приходится подключаться и отключаться прямо на ходу во время мероприятия. Наше полное подключение занимает 5 минут, а опыт и методы создания и игры, о которых мы писали выше, позволяют нам без саундчека звучать качественно, просто выставив всё в нули на пульте. Это облегчает взаимопонимание со звуковиками (особенно иностранными) — они просто применяют к нам свои пресеты, которые используют в работе с диджеями, и на ходу быстро подстраиваются под особенности нашего звука, исходя из характеристик аппарата и зала.
Упомянутое оборудование
Nicholas LEM
Для меня нет разделения на студийное и сценическое оборудование. То, чем и как я пользуюсь в студии, аналогично выступлению на сцене. Я использую аналоговую драм-машину Elektron AnalogRytm, аналоговый синтезатор Elektron AnalogKeys, и аналогово-моделирующий синтезатор Elektron Monomachine mk2. И, иногда,если мне хочется добавить ещё больше атмосферы или психоделики, компанию им составляет ревербератор Strymon BigSky. Эти машины я выбрал по нескольким причинам: профессиональные, и местами нестандартные возможности, мощное, и при этом очень гибкое звучание, ярко выраженный характер.
Треки часто могут не иметь четкой, законченной формы. Заложенная при их создании вариативность позволяет мне играть на инструменте с удовольствием и импровизацией. Я никогда не использую все синтезаторы одновременно. Предпочитаю создавать весь музыкальный материал целиком только на одном, максимум двух инструментах. Важно не количество, а качество, убедительность. Никаких пресетных звуков и библиотек семплов я не использую. Семплы делаю сам c помощью Ableton Live 9, загружаю в инструмент, в котором он не звучит, как правило, в чистом виде, а является сырьём для создания массы различных тембров. Всё, от создания тембров до законченного альбомного материала, происходит в рамках одного инструмента. Такой подход дает мне только плюсы.
Упомянутое оборудование
DRONUM
Несколько лет назад я подумал, что нужно обрести независимость от компьютера на живых выступлениях. На мой взгляд, честнее по отношению к публике, когда всё происходит у людей на виду, а не скрыто лейблом на верхней крышке ноутбука. Я не против лайвов с софта, там есть свои плюсы — почти неограниченная полифония, любая обработка и так далее, но эту красоту лучше использовать в студии для записи треков. Слушатель дома на аудиосистеме, в машине или в плеере это точно оценит. Но на концерте всё должно звучать лаконично, «читаемо» на любом звуке, а лишняя «пиротехника» порой даже мешает.
Я просмотрел кучу обзоров, отзывов и комментариев, в результате мой выбор пал на Octatrack DPS-1 от «Электрон» и его родственника Elektron Machinedrum SPS-1 MKII. Примерно в то же время сменил PC на MAC. Чем меня привлек Oктатрек? Поскольку я пользовался FL Studio до этого, а в Oктатреке работа с семплами реализована по очень похожему принципу, мне было понятно, как там всё работает. То есть, можно изменить исходный звук до неузнаваемости, оставить от него только волну и делать с ним что угодно. Память ограничена только объёмом флэшки, так что любой длины файл в формате wav может быть использован в сете без потери качества, сжатия и т.д. Суперудобный и функциональный секвенсор с функцией Parameters Lock даёт, кажется, больше возможностей, чем софтовый. Плюс процессор эффектов. Но восемь дорожек мне было мало, поэтому Machinedrum стал логичным дополнением сетапа. Так я получил 16-ти голосную перкуссию и освободил 7 дорожек под семплы с основными партиями. Почему 7? Октатрек у меня главный, драм-машина управляется им по midi, а аудиосигнал возвращается обратно в окту на его процессор эффектов, где применяются разные фильтры и глитчи. Таким образом, одна дорожка занята обработкой барабанов, и семь свободных.
Опять же, очень удобно при подключении — на концерте мне необходим один стерео-вход на два прибора. Это даёт возможность включиться мгновенно. Компактность приборов — это ещё один плюс. Всё необходимое помещается в рюкзак. Для музыканта это немаловажно.
Для написания треков и создания семплов я использую Logic Pro X и различные VST-синтезаторы. Для записи и сведения — его же. Есть в ближайших планах приобрести ещё внешний процессор эффектов. Нравится Korg Kaoss Pad KP3, но пока ещё думаю, как он впишется в эту компанию
Упомянутое оборудование
Однажды, когда я столкнулся с VST синтезатором а1 в программе Cubase, я, как музыкант академического направления, был просто поражён многогранностью одного инструмента. Я впервые столкнулся с синтезом звука. С тех пор работа со звуковой волной, изучение тембров и синтез стали для меня чем-то вроде болезни, хорошей болезни!
Korg Electribe MX воплощает все эти творческие возможности в ощутимой форме. Для меня Korg стал тем «живым» инструментом, который позволяет всё время создавать что-то новое на базе классических форм синтеза. Олд Скул! Модули синтезаторов размером со шкаф, куча проводов. Я люблю это, в этом какая-то «магия». Лучше пока ещё ничего не придумано. Korg Electribe MX является продолжателем этой традиции. Хоть и современные виртуальные секвенсоры имеют гораздо больший функционал, но такого жирного звучания, такого интуитивного взаимодействия, гибкости в формировании звуковой волны я никогда в программах не достигал. В живых выступлениях я ощущаю, что действительно играю на инструменте.
Софт для меня на данном этапе является чем-то второстепенным, неустойчивым. Настоящее творчество я чувствую в железе.
Упомянутое оборудование
Korg Electribe (Korg Electribe MX снят с производства, посмотрите обновлённую версию Electribe, в которой нет лампы и некоторых других достоинств прошлой серии)