Что такое социальная материя

Социальная форма материи: единство, сущность, способ существования, направленность эволюции

Одной из важнейших сторон учения о формах движения материи является трактовка общественных процессов как социальной формы материи.

В современной науке, включая философию, широко распространено представление о случайности появления человека в ходе биологической эволюции, развитии природы, или, иначе, о случайности человека по отношению к природе мира в целом. Утверждение о случайности человека по отношению к миру означает, что человек находится в поверхностном, внешнем (случайном) отношении к миру, к его сущности, возникает не на магистрали, а на задворках мирового развития. Он обладает, следовательно, случайным, несущественным содержанием, природой и, следовательно. не может с достоверностью судить о природе мира!

С позиции случайного человека природа мира оказывается непознаваемой, достоверное мировоззрение – невозможным. Более того, не находясь в отношении к самой сущности мира, обладая случайным содержанием и случайной сущностью, человек не может судить и о своей случайности или необходимости.

Концепция случайности человека по отношению к миру, его сущности, с необходимостью приводит к заключению о бессодержательности и бессмысленности человеческого существования, ибо случайное и есть бессодержательное и, следовательно, бессмысленное. Таким образом, если исследовать основания и смысл утверждения о случайности человека по отношению к бесконечному мировому процессу, мы неизбежно приходим к выводу, что это утверждение противоречит самому себе и поэтому лишено смысла.

В марксистской философии концепция человека имеет многоуровневый и многоаспектный характер. В рамках единой концепции человека можно различить прежде всего два уровня, которые с некоторой условностью можно назвать всеобщей и особенной концепциями человека. Первая концепция входит в состав наиболее общей философской науки – диалектического материализма и представляет собой описание человека во всеобщих категориях, т.е. применительно к всеобщим сторонам мира – материи, развитию, необходимости, случайности и т.п. Вторая концепция представляет собой описание человека в категориях особенного – социологии, или исторического материализма – общества, производительных сил и производственных отношений, классов, наций и т.д.

С позиции научной философии возникновение человека (общества), как высшей формы материи, вызвано тремя группами факторов или причин: всеобщими, особенными и единичными. К всеобщим относится природа (сущность) бесконечного мира. К особенным причинам появления человека необходимо отнести прежде всего эволюцию биологической формы материи, закономерно порождающую высшую форму жизни – мыслящие существа. Следует выделить также единичные факторы возникновения человека, к которым можно отнести локальные условия земли, определившие специфические черты земного человечества.

Абсолютная тенденция жизни к самосохранению закономерно приводит к появлению более эффективного и радикального способа существования, способа выживания, чем приспособление к среде. Таким новым способом выживания может стать только преобразование среды и, на этой основе, преобразование самого живого, т.е. производство жизни. Производство самого себя на основе преобразования среды – новый, высший способ существования и развития человека, социальной формы материи.

Среди факторов, названных нами особенными, весьма важное место принадлежит труду. Энгельс сформулировал новую концепцию антропосоциогенеза. Основная идея этой концепции заключается в том, что труд, как процесс преобразования природы и самого человека, с момента своего зарождения и в процессе дальнейшего формирования служил вначале активным, а затем определяющим фактором формирования человека. Огромную роль в формировании человека сыграли биологические факторы, включая естественный отбор. Зарождающийся и формирующийся труд мог привести к возникновению человека лишь становясь в то же время и биологическим фактором – фактором естественного отбора.

Труд – процесс взаимодействия человека с природой, который осуществляется с помощью вырванных из природной среды и преобразованных природных элементов – средств труда (прежде всего орудий труда). Труд имеет коллективный характер и выступает основой формирования общества как сложного коллектива людей, объединенных социальными, прежде всего экономическими связями.

Человеческая сущность. Человек – это существо, которое производит само себя, свое бытие сущность. Человек живет тем, что в природе не существует, что он должен непрерывно создавать. Главное в человеческом способе существования – производство самого себя, своего собственного бытия и своей сущности. Производство предметов – средство существования человека, его бытия и сущности. Человек, человечество – высшая форма материи, обладающая наиболее сложным способом существования и развития. Важнейшими сущностными силами человека являются труд, или преобразовательная материальная деятельность человека, мысль, или универсальная и неограниченная способность познания мира, общение, т.е. социальная связь с себе подобными. Вторым ярусом человеческих сущностных сил выступают способности и потребности. Важными сущностными свойствами человека, связанными с обеими группами свойств, являются коллективность и индивидуальность, свобода и ответственность.

Производящий способ существования человека как высшей формы материи определяет возникновение другой сущностной черты человека – сознание. Человек поэтому – производящее и сознающее существо.

Человеческая сущность противоречива: она несет в себе противоречия между потребностями и способностями, трудом и мыслью, трудом и формами общения, коллективностью и индивидуальностью, свободой и ответственностью и др. развитие человеческой сущности происходит на основе ее внутренних противоречий.

Источник

Социальная форма движения материи и её специфика

Вы будете перенаправлены на Автор24

Материя – это философское понятие, обозначающее объективную реальность, доступную для наблюдения и фиксации человеком, но существующую независимо от него

Понятие материи и виды ее движения

Материя является одной из базовых категорий философии. Рассматривая подходы к определению сущности бытия философы так или иначе склонялись к выбору в качестве субстанции либо материи, либо духа. В разные периоды дух был представлен в разных качествах – богов, разума, сознания, души, воли. Представления о материи, также менялись и эволюционировали со временем.

Древние греки понимали материю как стихию, в этот же период сформировалось и атомистическое учение. Оно легко в основу корпускулярного понимания материи как вещества в Новое время, ставшего базой для развития естествознания на двести лет. Однако развитие научного знания подвергло данное представление о материи жесткой критики и показало его полную несостоятельность – в начале двадцатого века был расщеплен атом, который рассматривался в философии как вечная и неуничтожимая единица материи. Новое ее понимание было сформировано в рамках диалектического материализма, и включает в себя все известные, а также потенциальна неоткрытые формы существования материи.

Важнейшим свойством материи, главным способом ее существования является движение.

Движение – это любое отклонение материи от ее первоначального состояния.

Движение вечно, оно существует на любом уровне организации материи и создает условия для преобразования материи из одной формы ее существования в другую. Выделяют несколько видов движения материи:

Особым видом движения является развитие.

Развитие – это движение материи, при котором ее структура претерпевает качественные изменения.

Готовые работы на аналогичную тему

Развитие может проходить в различных направлениях и вести к прогрессу, т.е. усилению процессов дифференциации и интеграции в системе, к регрессу, т.е. к рассогласованию и деградации ее структуры, и наконец протекать в горизонтальной плоскости, когда структура объекта меняется без усложнения или упрощения.

Общество как специфическая форма материи

Общество – это совокупность всех форм и способов взаимодействия и организации людей, существующее в историческом аспекте.

Общество представляет собой высшую форму организации материи и включает в себя множество продуктов ее функционирования – нематериальных, идеальных образований, благодаря которым общество получает возможность осознавать свою целостность, идентифицировать себя и отграничивать от других форм материи и других обществ, приобретать устойчивый характер.

В основе общества лежат общественные отношения и социальные институты, а также производство. Материальное производство выстраивает базис существования общества – тот необходимый минимум, благодаря которому общество может существовать физически как совокупность живых существ. Распределение и потребление материальных и духовных благ, полученных в ходе производства обеспечивается благодаря общественным отношениям, т.е. взаимодействием как между отдельными индивидами внутри общества, так между членами общества и окружающей средой, а также благами, которые носят продолжительный и закрепленный характер.

Совокупность материального производства и производственных, общественных отношений и составляет социальную форму движения материи. Ее специфическое отличие от других форм движения состоит в том, что человек, обладая сложным механизмом адаптации к окружающей среде – психике, имеет возможность целенаправленной активности. Он является относительно независимым от условий среды, и в отличии от животных, которым психика также присуща, действует не исходя из заданных извне параметров, а обладает способностью направлять поступки в соответствии со своими внутренними условиями, целями и желаниями. По этой причине социальное движение оказывают преобразующее воздействие на остальные формы материи, так как стремится преобразовать их в материальные и духовные блага.

Развитие как основаная форма существования общества

Рассматривая общество и социальное движение в историческом контексте нельзя не отметить, что с течением времени его внутренняя структура и сам характер деятельности претерпевает качественные изменения, которые приводят к усложнению структуры и ее выходу на новый уровень. На протяжении истории общества развиваются.

Развитие общества через призму движения материи наиболее подробно раскрыто в формационном подходе. Согласно данному подходу есть ряд основных стадий развития общества – формаций:

Каждая стадия характеризуется определенным типом социального движения – спецификой производственных сил и отношений. Эта специфика закладывает внутренние противоречия в системе, которые по мере накопления количественных показателей, а именно увеличения производительности труда и числа производимых благ, приводят к кризису сложившейся системы общественных отношений, в первую очередь прав на блага и средства производства, ее последующему демонтажу и переустройству.

В тоже время развитие обществ не всегда происходит по пути прогресса, так рассматривая исторический процесс с точки зрения цивилизационного подхода можно отметить существования многих достаточно изолированных обществ – цивилизаций, которые достигнув пика своего прогрессивного преобразования, в дальнейшем теряли устойчивость и способность к эффективному функционированию, связи между сильно дифференцированными социальными институтами начинали нарушаться, что приводило к регрессу, последующему упадку, деградации и наконец полному их исчезновению.

Источник

§ 7. Еще раз о понятии «социальная материя»

Здесь, говоря о базисе и надстройке, мы с величайшим неудовольствием принуждены втянуться в обсуждение крайне схоластической проблемы. Речь вновь идет о понятии «социальная материя». Выше, в разделе, посвященном философским основаниям марксизма, мы уже пытались продемонстрировать некорректность использования этого термина в рамках социальной теории. Но делали мы это на основании общефилософских соображений и соображений, исходящих из логики классификации наук. Теперь же, мы попробуем продемонстрировать некорректность использования понятия «социальная материя» исходя из собственно теоретических обстоятельств.

Традиционно признано, что социальная теория марксизма называется материалистическим пониманием истории вследствие непременного требования видеть зависимость общественного сознания от общественного (материального) бытия. В другом аспекте эта зависимость предстает как зависимость надстройки от базиса. Причем многие весьма ретивые, но совершенно последовательные марксисты справедливо называют базис «социальной материей». Термин «социальная материя» фактически отсутствует у К. Маркса, 44 но весь дух и вся буква его теории говорят об уместности использования этого термина. При этом в качестве признаков социальной материи марксисты указывают на существование «вне и независимо от сознания». То есть, социальная материя это то общественное бытие, которое существует вне и независимо от сознания (от отдельного сознания и от общественного сознания в целом), и более того, определяет это сознание. Еще раз напоминаем, что речь идет о социально-экономической области.

Эти положения мы должны квалифицировать как взгляды, возникшие вследствие очень давней путаницы. Мы не единственные, кто указывает на это, но большинство марксистов игнорировали и игнорируют эти указания, движимые пламенной верой в привычные каноны, консерватизмом мысли или слабостью философской рефлексии.

Хотя, подлинным источником этой путаницы являются К. Маркс и Ф. Энгельс, но, думаем, их во многом можно реабилитировать, учитывая тот стиль философствования, который существовал в их век.

Существует три наиболее распространенных способа определения материи.

Первый. Мы определяем материю через указание (остенсивное определение), то есть мы говорим, что материя это то, что существует либо в виде вещества, либо в виде энергии.

Второй. Мы определяем материю как субстанцию, обладающую рядом атрибутов.

Третий. Определение материи через оппозицию сознанию. Например, «ленинское» определение материи.

Все эти способы недостаточны и не очень хороши. Но в рамках онтологии эта трудность неизбежна в силу предельной обобщенности её предмета. Особенно нехорош последний, третий способ определения материи. Выше мы уже аргументировали это. Фактически, все построения марксизма по поводу социальной материи базируются именно на этом способе.

1. «Ленинское» определение материи при всей его некорректности всё же может использоваться в дидактических целях для облегчения понимания позиции материализма для человека не способного свободно двигаться в пространстве категориального аппарата философии. Но, как только мы пытаемся использовать в научном анализе параметры, задаваемые им, случается путаница и изрядный конфуз. Особенно если мы используем не весь объем этих параметров. Когда говорят, что социальная материя это то, что существует «вне и независимо от сознания», по умолчанию отбрасывают третий признак – «данность в ощущениях». Отбрасывают весьма разумно, ибо с ним здесь выйдет полная нелепица. В итоге остаются признаки «вне» и «независимо». Это признаки объективности. Мы совершенно согласны, что объективность – это реальная характеристика социально-экономической области. Но с каких пор мы отождествляем область объективного с областью материального?! Так, например, философия Платона есть объективная данность для историка философии, но при этом ни один правоверный марксист не решится назвать её материальным.

2. Нам могут возразить: говоря о социальном бытие, речь идет о независимости от любого сознания, и поэтому в случае с философией Платона, следует говорить лишь о частичной объективности. В то время, как по отношению к социальной материи можно говорить о «абсолютной» объективности, о суперобъективности.

Это замечание, как нам кажется, не снимает наших аргументов. Ситуация с философией Платона ничем не отличается от ситуации с изобретением какого-либо орудия или средства труда.

Кроме того, вопрос о правомерности отождествления материального и объективного всё ещё стоит. И мы убеждены, что это отождествление не правомерно. Разумно говорить о «пересечении», но не об отождествлении.

Более того, социальная материя как феномен вне сознания – это нечто удивительное. Неоднократно было указано: то, что марксисты называют социальной материей насквозь пронизано сознанием – любой трудовой и социальный акт предполагают целеполагание, то есть акт сознания. Сам К. Маркс неоднократно указывал, что производительные силы с необходимостью включают в себя производственные знания людей. Соответственно, ни о какой находимости социальной материи вне сознания не может быть и речи.

3. Независимость социальной материи от сознания вещь также сомнительная. Если сознание полностью пронизывает социальную материю, и действует здесь в качестве пусть и не самостоятельного, но неизбежно опосредующего звена, то говорить о независимости социальной материи от сознания бессмысленно.

А) Бессмысленно говорить о независимости от отдельного сознания, просто роль его предельно мала. Солнце содержит в себе чудовищное количество атомов. И каждый из них участвует во взаимодействиях Солнечной системы. В большинстве случаев мы имеем право пренебречь этим фактом, но, строго говоря, мы не можем считать, что Солнечная система независима от этого атома. Подобная аналогия представляется нам здесь весьма уместной. Ученый вполне имеет право ради достижения конкретной цели на ряд «допустимых погрешностей». Но при этом он не имеет право конструировать из «погрешностей» целое понятие «социальной материи».

Б) Еще более бессмысленно говорить о независимости социальной материи от общественного сознания. Выше мы уже неоднократно приводили примеры влияния феноменов общественного сознания на базис. Можно привести и ещё один. Достаточно вспомнить хотя бы о негативном влиянии на процесс накопления капитала в средние века отрицательного отношения христианства к богатству. 45

4. Традиционные марксисты признают, что социально-экономические отношения на поверхности иллюзорно выступают как волевые отношения – отношения между сознательными субъектами. Но это вовсе не отменяет материальности этих отношений, то есть существования их вне и независимо от сознания. Поскольку, если мы сфокусируем внимание не на поверхности явления, а проникнем в сущность этих отношений, то мы обнаружим, что производственные отношения есть объективная, принудительная данность для экономических субъектов. И здесь находится корень отличия базисных структур от структур надстройки.

Всякий раз, читая или слыша подобные заявления, мы с удивлением обнаруживаем, что внутри нас в ответ на эти положения поднимается мощная волна воодушевления, настолько всё это кажется родным, очевидным, истинным, само собой разумеющимся для всякого способного правильно мыслить человека. И это неудивительно, – авторы воспитывались в Советской России – цитадели ортодоксального марксизма, и учили это, и другие марксистские положения, так, как учат катехизис в глубоко религиозной семье. Но если найти в себе силы и преодолеть привычную привязанность к тому, что знал с детства, преодолеть ради истины, то тотчас замечаешь несостыковки во всем этом.

В самом деле, если производственные отношения на поверхности выступают как волевые отношения, а в сущности, являются объективной, принудительной данностью и именно в этом выражается материальность этих отношений, то же самое мы можем сказать по большому счету и об отношениях в надстройке.

Поскольку один из главных тезисов марксизма гласит, что сущность отношений надстройки жестко детерминируется базисом, постольку неизбежен вывод, что на поверхности явления отношения надстройки выступают как волевые отношения, в своей же сущности есть объективная, принудительная данность. Так в чем же различие между «материальным» и «нематериальным» в обществе? Очевидно, что такого различия не существует.

Нам могут возразить. Принудительность производственных отношений такова, что они не могут быть произвольно изменены – здесь альтернатив нет. Надстроечные же отношения не детерминированы столь жестко – например, капитализм в одних случаях может быть «надстроен» демократией, в других же случаях – диктатурой.

Это возражение мы можем парировать по двум пунктам.

Во-первых, мы изначально говорим о сущности надстройки, сущность же всегда тяготеет к определенному варианту структуры. 46 Тот же капитализм может время от времени порождать диктатуры, но в своей сущности обычно тяготеет к демократии, поскольку любые политические формы административного доминирования рано или поздно приходят в непримиримое противоречие с механизмом рыночной конкуренции. В самом деле, административное доминирование даёт одной из групп буржуазии экономически неоправданные привилегии, и это вызывает бурное противодействие других групп буржуазии, которое находит поддержку у общества в целом; либо же экономика приходит в упадок, что и порождает успешную агрессию со стороны более здорового организма и возмущение внутри. 47

Во-вторых, пресловутая принудительность производственных отношений сильно преувеличена. История знает ряд случаев массированной интервенции надстроечных структур в область производственных отношений.

Например, в эпоху Древнего царства Египта при 5–6 династии с целью изъятия большего прибавочного продукта государство осуществило радикальную реформу в области производственных отношений. Был осуществлен отказ от мелкого производства в пользу организации целых трудовых «армий», обрабатывающих огромные государственные латифундии. На первом этапе эта реформа дала внушительный прирост государственного дохода, что позволило осуществлять грандиозные проекты. Но постепенно эффективность такого хозяйства значительно снизилась, что привело в итоге к упадку царства и мощному социальному взрыву. Централизованное государство распалось, и осуществился возврат на двести лет к «номовой системе», существовавшей за шестьсот лет до этого, и о которой, казалось бы, все забыли. Причем границы новых номов полностью совпадали с границами старых.

Таким образом, мы видим, что определенная принудительность производственных отношений существует. Но эта принудительность должна рассматриваться как некоторая необходимость, задающая определенные границы для социальной деятельности. Эти границы могут быть в силу ряда обстоятельств нарушены, но «логика» характера развития производительных сил рано или поздно скажется, и в итоге катастрофы общество редуцирует к изначальным формам, чаще всего формам более примитивным, чем тем, с которых началась «революция».

Другой яркий пример – СССР. Здесь мы находим грандиозную перестройку силами надстройки всего базиса общества. Правда, результат был плачевным и почти тем же, что и в древнем Египте.

Итак, принудительность производственных отношений и принудительность отношений надстройки различаются, но не столь сильно, как это представляется традиционному марксизму. Убедительно выстроить на этом различии целое понятие «социальной материи» невозможно.

5. Та путаница и некорректность, что существуют в этом вопросе, возникли вследствие того, что конкретные проблемы социальной теории классики марксизма пытались разрешить философскими методами. Возможно, при том уровне науки, что характерен для XIX века, такой подход и был оправдан. Скудность фактуальной базы социальной науки во многом компенсировалась привлечением философского аппарата. Это создавало иллюзию фундаментальности обоснования. Не говоря уже о том, что тогда, как мы уже видели, грань между социальными науками и философией была весьма размытой.

Ныне же использование в рамках частнонаучной социальной теории категорий философии столь неуместно, что возможно лишь при сохранении массы натяжек и передержек.

В заключение же добавим, что определение социальной материи через противопоставление сознанию есть ярчайший пережиток идеализма, поскольку возможно лишь при восприятии сознания как самостоятельной субстанции.

В самом деле. Если бы правоверные марксисты хотя бы на секунду забыли о священной войне со смрадным чудовищем идеализма и взглянули на сознание так, как требует этого научный материализм, то они вспомнили бы, что сознание – это свойство высокоорганизованной материи, и в своей материальной основе онтологически не особенно отличается от феномена искусственного интеллекта – «компьютера». Хорош способ определения социальной материи через противопоставление фрагменту социальной материи. Здесь альтернатива одна. Либо же мы признаем, что сознание есть свойство высокоорганизованной материи и как феномен не может мыслиться вне этой основы, и тогда подобный способ определения недопустим. Либо же мы встаем на позицию классического идеализма и признаем сознание отдельной субстанцией, независимой от какой-либо материальной основы – душа, и получаем в результате онтологически полноценную «архимедову» точку опоры и корректно определяем через неё феномен материи. Думается, что нет нужды пояснять, какая позиция более соответствует марксистской парадигме.

Складывается впечатление, что из-за длительного конфликта с идеализмом марксисты сами не заметили, как в их формулировки просочилась классическая схема идеализма. Ведь эта схема весьма характерна для ряда идеалистических систем, признающих относительную субстанциональность материи – например, христианство или платонизм. И в такой системе вопрос: что первично? – весьма уместен. Отвечая на этот вопрос, такой идеалист говорит: первичен дух, субстанциональность же материи в конечном итоге не полноценна. Но истории философии неизвестна ни одна подлинно материалистическая система, признающая какую-либо субстанциональность духовного, поскольку краеугольным камнем материалистической позиции является монизм.

Здесь мы намерены закончить раздел социальной статики. Упреждая возможное изумление ученого читателя подобному заявлению, – неосвещенными остались огромнейшие разделы социальной статики – мы должны напомнить, что к счастью, наша работа не является фундаментальным учебником марксистской социологии. С самого начала мы обозначили жанр этой работы как жанр вольных критических замечаний относительно материалистического понимания истории. Соответственно, несколько поколебавшись, мы решили двигаться не столько сообразно логики системы марксизма, сколько сообразно последовательности тех проблем, которые мы усматриваем в этой системе. Поэтому, ряд пунктов относящихся к разделу социальной статики, мы решили отнести к соответствующим проблемам социальной динамики, учитывая то, что они неразрывно связаны друг с другом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Источник