Что такое сплоченность организованной преступной группы

Что такое сплоченность организованной преступной группы

§ 3. Механизмы сплочения преступных групп

Всякое сплочение людей на основе какой-либо совместной де­ятельности неизменно порождает определенную систему взаимо­отношений, нуждающуюся в урегулировании ради достижения со­вместной цели. В формальной организации (группе) такое урегули­рование обеспечивается официальными документами. Когда же речь идет о неформальном образовании, каковым является преступная группа, то в ней основными факторами урегулирования являются единые принципы и образцы антиобщественного поведения, кото­рые формировались преступным миром веками и стали его тради­циями и обычаями.

В преступных группах, так же, как и в иных формах группо­вой деятельности, формирование основных групповых характерис­тик и процессов, например, сплоченности, общего чувства — чув­ства коллективности, обычно включает стандартизацию оценок, ус­тановок, способов, процедур, используемых членами группы в про­цессе выполнения определенных действий в определенных услови­ях. Все эти процессы связаны с выработкой и использованием групповых норм. С их помощью группа предписывает определен­ное поведение в целом и в конкретных ситуациях, в сложных, эк­стремальных случаях. Одновременно осуществляется и социальный контроль над членами группы. Группа, защищая свои интересы, обя­зывает своего члена придерживаться установленного стандарта поведения, в том числе и в нестандартных ситуациях. Ее предпи­сания — прежде всего обычаи и традиции, т. е. устойчивые формы регулирования поведения. Преступные традиции и обычаи, как показывают исследования, присутствуют на всех стадиях динами­ки преступных групп — становления и функционирования.

Если рассматривать преступную группу как некий «собира­тельный образ», необходимо отметить, что ее возникновение обус ловлено необходимостью достижения преступных целей объединен­ными усилиями многих людей. Цель же эта определяет мотивацию преступного поведения. Выше отмечалось, что основная цель орга­низованных преступных групп, особенно сложно структурирован­ных, — получение прибыли (доходов) преступным путем. Основной мотив их деятельности — стяжательский. На базе этой общности (жажда обогащения) зарождается стремление к совершению совме­стных преступных действий, что предопределяет образование пре­ступной группы. Создание, функционирование преступной группы регулируется преступными традициями и обычаями, которые, по­мимо регулятивной функции, консолидируют усилия членов груп­пы не только ради достижения преступной цели, но и для самоза­щиты от внешних факторов — правоохранительных органов, кри­минальных конкурентов.

Преступные группы, концентрируя в своих рамках общие пре­ступные традиции и обычаи и формируемые ими групповые нормы преступной деятельности, культивируют в целом специфическую автономную субкультуру преступного поведения. Объединяя пре­ступников на основе общности образа жизни, преступная субкульту­ра становится организующим началом в преступной группе, кото­рое ставит под контроль поступки и действия членов группы, созда­вая одновременно внутренние условия для усиления самоконтроля.

Криминальные традиции и обычаи, отмечает С. Я. Лебедев, со­стоят из трех элементов.

«Регулятивные элементы: «законы» и «правила», регулирую­щие взаимоотношения между преступниками в связи с ведением антиобщественного образа жизни и совершением преступлений, специфические ритуалы общения и поведения в преступной среде.

Атрибутивные элементы: татуировки, жаргон, клички, мими­ка, жестикуляция, отражающие принадлежность той или иной лич­ности к преступной деятельности.

Преступные традиции и обычаи выполняют ряд функций, среди которых можно выделить следующие. Во-первых, они сти­мулируют противоправное поведение, способствуя тем самым прогрессированию преступности; во-вторых, они сохраняют опреде­ленный порядок и, в-третьих, воспроизводят его для новых поко­лений.

В преступной сфере традиции и обычаи выполняют назван­ные функции своими путями. Традиция предписывает, что именно необходимо закрепить и сохранить в целях воспроизводства, обы­чай — как закрепить и сохранить. Идейным содержанием, т. е. фор­мулой обычая всегда выступает правило поведения — детальное предписание поступка в конкретной ситуации. Идейным содержа­нием, формулой традиции всегда является норма или принцип по­ведения.

В-четвертых, традиции и обычаи в преступном мире выпол­няют «воспитательную» роль. Причем с наибольшим эффектом эту функцию выполняют специфические обряды и ритуалы. Как в лю­бой социальной сфере, в преступной среде они призваны воздей­ствовать на эмоциональную сферу человека, вызывать определен­ные переживания и настроения, тем самым стимулировать форми­рование криминальной личности.

Известно, что преступные традиции и обычаи обладают опре­деленной способностью «заражать» умы людей, что связано в извест­ной мере с их внешней привлекательностью. Вокруг них создается некий ореол удали и романтики. Некоторые атрибуты преступной жизни, давно ставшие ее традициями, содержат в себе элементы артистизма, театральности, азарта, юмора, что нередко вызывает у некоторых людей, особенно у подростков и юношей, стремление подражать такому образу жизни.

Обрядовая сторона многих преступных традиций и обычаев действует гораздо эффективнее, когда дополняется соответствую­щими художественными средствами. К их числу относится так на­зываемый преступный «фольклор» (песни, стихи, поговорки на во­ровскую тематику и др.).

Эмоциональное воздействие преступного «фольклора» доста­точно велико. Анализ его образцов свидетельствует о способности преступников умело и тонко играть на чувствах недалеких и поверхностных людей. Всем своим содержанием этот «фольклор» на­правлен на формирование негативного, а то и враждебного отно­шения к закону, представителям правоохранительных органов, на возвеличивание и приукрашивание преступного образа жизни, вос­хваление «подвигов», воспевание их «честности», «благородства», «широкой воровской души» и т. д.

Нередко такая уголовная пропаганда достигает своей цели и если не толкает на преступный путь, то во всяком случае может вызвать у отдельных «сердобольных» людей чувство снисходитель­ного, даже сочувственного отношения к преступникам.

В-пятых, одной из функций преступных традиций и обычаев как элементов преемственности является передача новым поко­лениям криминального опыта предшественников. Базу преемственности составляет преступность несовершеннолетних и молодежи. Эта возрастная категория в силу присущих ей социально-психоло­гических особенностей не только в большей степени восприимчи­ва к воздействию преступных традиций и обычаев, но и в опреде­ленной мере сама способствует усилению их криминогенности. Это связано с тем, что у подростков и юношей обострено стремление к автономии, независимости от социально-нормативной системы взрос­лых, которая, по их мнению, сдерживает свободу проявления ин­дивидуальных свойств личности и ограничивает сферу удовлетво­рения потребностей. В еще большей степени эта система не удов­летворяет несовершеннолетних правонарушителей, которые ищут возможность проявить присущие им свойства именно в девиантной среде, в извращенной, ложной, а то и общественно опасной форме. Криминальная среда, разумеется, предоставляет такую возмож­ность, одновременно навязывая свои правила поведения в виде пре­ступных традиций и обычаев, соблюдение которых жестко контро­лируется. Таким образом, в-шестых, преступные традиции и обы­чаи выполняют функцию социального (криминального) контроля членов преступных групп.

В-седьмых, преступные традиции и обычаи выполняют фун­кцию психологического воздействия в процессе целенаправленно­го вовлечения несовершеннолетних в криминальную деятельность. Известно множество случаев, когда в процессе подготовки подрос­тков к совершению преступлений многие взрослые, особенно из числа ранее судимых, рассказывали ребятам о своих былых по­хождениях, «друзьях», с которыми ранее совершали преступления, «смелости» и «мужестве» преступников, о воровских обычаях, спо­собах совершения краж, приемах сокрытия следов преступления, предметов, добытых преступным путем.

Традиции и обычаи преступных группировок, потеряв на оп­ределенном этапе развития свою силу, не исчезли бесследно. При­способившись к новым условиям, они приобрели теперь более жес­ткий, почти повсеместный характер.

О приверженности современных преступников традициям и обычаям уголовной среды свидетельствуют: 1) отрицательное от­ношение к нормальному, законопослушному образу жизни; 2) про­тиводействие правоохранительным органам; 3) участие в преступ­ной деятельности и всяческое ее поощрение; 4) стремление к спло­чению уголовной среды и поддержание преступных связей.

«Общими для современной уголовной среды традициями и обы­чаями, — отмечает С. Я. Лебедев, — являются:

— уклонение от общественно полезного труда, жизнь за счет совершения преступлений, систематическое изыскание возможно­стей для извлечения теневых доходов;

— повышение преступной квалификации;

— обеспечение маскировки преступного образа жизни и пове­дения, устранение факторов, затрудняющих его реализацию;

— соблюдение субординации согласно положению, занимаемому в преступной иерархии, беспрекословное подчинение лидеру уго­ловной среды;

— выполнение коллегиальных решений и требований, выра­ботанных в уголовной среде;

— недопущение проникновения в свою среду лиц, подозревае­мых в сотрудничестве с милицией, изобличение и наказание пос­ледних;

— оказание материальной и физической поддержки другим преступникам;

— вовлечение в преступную деятельность молодых правона­рушителей, пропаганда преступных традиций и обычаев, уголов­ной «романтики»;

— ведение праздного образа жизни, неприятие норм обществен­ной морали и поведения;

— участие в азартных и иных тюремных играх и ритуалах;

— знание и использование в речи жаргона, иных способов тай­ного общения;

— нанесение на тело символических воровских татуировок;

Усвоение преступных традиций и обычаев осуществляется в процессе общения в криминальной среде. Всякому общению, в том числе и в уголовной среде, предшествует процесс предварительно­го восприятия образцов поведения, их оценка. Осознание приемле­мости данных образцов для удовлетворения личных потребностей вначале порождает у личности желание подражать им. Постепенно такое желание подражать перерастает в стремление.

Таким образом, подражание является важнейшим социаль­но-психологическим механизмом усвоения личностью преступных традиций и обычаев, а с помощью последних — механизмом иден­тификации, сплочения личности с преступной группой. Одновре­менно параллельно процессу подражания преступным традициям и обычаям идет процесс криминогенного заражения личности.

Специфическим способом сплочения преступной группы явля­ется ритуальность преступного поведения. Речь идет о наиболее ярких, «эмоциональных» и, как правило, весьма опасных преступ­лениях, поскольку смысл ритуала в том и состоит, что он втягивает участников в особый, необычайно насыщенный в психологическом отношении мир, в особую действительность существования. Спо­собность ритуала к сплочению группы обеспечивается за счет его большого психологического воздействия. Истории известно немало случаев ритуального совершения преступлений, в особенности пре­ступниками-профессионалами. В самом «сценарии» ритуальных пре­ступлений проявляются элементы артистизма, игры, что создает эмоциональный настрой у его участников, возбуждает азарт, ук­репляет групповую солидарность, порождает у членов группы «жаж­ду» повторения аналогичных действий, формирует у них устойчи­вую потребность в совершении преступления, составляя основу кри­минальной мотивации. Лица, совершающие подобные преступления, представляют повышенную опасность, поскольку испытывают от преступления удовольствие.

Средствами идентификации лиц с преступной группой и, со­ответственно, ее сплочения являются такие традиционные атрибу­ты уголовной среды, как жаргон и татуировки.

В преступной среде жаргон выступает как средство самоут­верждения, адаптации и самовыражения преступников. В настоя­щее время он характеризуется уклоном в сторону специализации преступного поведения, что свидетельствует о росте криминально­го профессионализма. Свой жаргон сегодня имеют квартирные и карманные воры, мошенники, наркоманы, гомосексуалисты, прости­тутки, угонщики автомототранспорта и др. Причем среди карман­ных воров и карточных мошенников (шулеров) большей частью со­хранился жаргон, выработанный преступным миром еще в дорево­люционный период.

Современный жаргон в отличие от традиционного обладает большой притягательной силой, особенно для некоторой части мо­лодых людей. В нем чаще встречаются слова и выражения, заим­ствованные из иностранных языков, хотя преступные «авторите­ты» стараются вести борьбу за очищение жаргона от «иностранщи­ны». Использование преступниками жаргона является одним из по­казателей криминальной пораженности личности.

То же самое относится и к характеристике татуировок. Татуи­рование, как отмечают специалисты, является своеобразным куль­том уголовной среды, а татуировка — яркой рекламой преступного образа жизни. Татуированный преступник не только подтвержда­ет собственный криминальный опыт, но и пропагандирует его в ан­тиобщественной микросреде и за ее пределами, рекламирует свою приверженность к преступным традициям и обычаям.

Татуировки являются визуальными знаками криминальной активности, своеобразными визитными карточками преступников.

Определенную роль в идентификации с уголовной средой иг­рает и преступный фольклор. В отличие от песенного и поэтичес­кого творчества, характерного для уголовного мира прошлого, со­временный преступный фольклор стал менее сентиментальным. В нем преобладают образцы, насыщенные примитивным юмором, ци­низмом, нецензурщиной, похабностью и пошлостью.

На разных этапах существования преступных групп в них вза­имодействуют различные внутренние силы. На этапе создания — стремление к объединению, после раскрытия преступной группы, особенно организованного преступного формирования, — тенден­ция к ее (его) рассредоточению, «отсечению,» обнаруженных пра­воохранительными органами звеньев, устранению конкретных лю­дей и т. д.

Как отмечают исследователи, самая высокая психологическая спаянность людей имеется в устойчивых организованных группах, где элита представляет собой волевых, грамотных организаторов, идеологов и достаточно богатых, чтобы быть независимыми, людей. Авторитеты в своей среде обеспечивают им не только материаль­ные средства, но и преступный опыт.

Вместе с тем в каждой такой преступной организации дей­ствуют противоборствующие тенденции, силы. Первая сила способ­ствует интеграции группы, сплочению ее членов, вторая же направ­лена на дезинтеграцию, разъединение, что проявляется в стремле­нии входящих в преступное сообщество групп к автономному су­ществованию.

Кроме названной центробежной тенденции, создающей конф­ликтную ситуацию в организованном преступном формировании, конфликты и противоречия возникают в нем из-за: 1) борьбы за лидерство; 2) борьбы за близость к руководителю группы; 3) мето­дов и способов преступной деятельности и принципов дележа на­грабленного; 4) личных неприязненных отношений между людьми.

Знание этих разногласий и причин конфликтов важно для след­ствия в процессе разработки и применения тактических действий, соответствующих ситуации.

1 Социальные отклонения. М., 1984. С. 179.

2 Лебедев С. Я. Традиции, обычаи и преступность. М., 1995. С. 30.

3 Лебедев С. Я. Указ. соч. С. 112-113.

4 Лебедев С. Я. Указ. соч. С. 130.

5 Основы борьбы с организованной преступностью. С. 263.

Источник

5. ПСИХОЛОГИЯ ГРУППОВОГО ПРЕСТУПНОГО ПОВЕДЕНИЯ

5.1. Психология преступной группы

Психология преступной группы может быть раскрыта через социально-психологические закономерности, проявляющиеся в малых и больших группах, которые по каким-либо причинам объединяют людей.

Малые группы возникают на основе общих интересов, совместной деятельности при непосредственных личных контактах. Если человек идентифицируется с группой, он разделяет ее нормы, она становится для него референтной, то есть значимой.

Чем больше факторов общности, тем больше групповая сплоченность. К факторам общности могут иметь отношение общие интересы, ценности, взгляды, цели, взаимные симпатии, общие тайна или страхи, общие пространство, времяпровождение и т.п.

Расслоение отношений в группе называется групповой дифференциацией.

Групповая дифференциация может быть как статусной, так и ролевой.

Люди практически всегда находятся «при исполнении» одной из социальных ролей, обычно они парные, что способствует формированию отношений по типу пристройки.

По статусу члены группы распределяются на наиболее популярных «звезд» и «предпочитаемых», создающих ядро группы и неформально влияющих на ее функционирование, а также «пренебрегаемых», «изолированных» и «отвергаемых» членов группы, статус которых снижается по мере отдаленности этих орбит от ядра группы. Вместе со статусом падает и их удовлетворенность участием в группе, их вклад и влияние на функционирование группы, возрастают их дискомфорт и платежи за существование в группе.

Действия организованной группы, даже большой, отличаются от тех массовых явлений в виде паники, экстаза, агрессивной заряженности, которые можно наблюдать при скоплении людей. Механизм этих явлений основан на эмоциональном заражении и подражании. Механизм активности и отлаженности действия преступного сообщества держится на рациональном расчете и прогнозе, контроле за исполнением, завуалированности системы связей между подотделами, руководителями и исполнителями и т.п.

Способы психологического воздействия включают убеждение, подражание, внушение и эмоциональное заражение. Групповое воздействие может проявиться в виде намеренного или ненамеренного группового давления. Личности противостоять группе довольно сложно: разные «весовые категории». При принятии общегруппового решения нередки случаи конформного поведения ее участников: изменение личного мнения в угоду групповому. При сотрудничестве решение возникает коллегиально путем убеждения членов группы.

Конфликтные отношения внутри группы между отдельными личностями или группировками, а также между разными группами возникают при столкновении или расхождении намерений, интересов, взглядов, ценностей. Зная механизм развития конфликта, им можно управлять, его можно предупредить или спровоцировать на религиозной, национальной, рассовой, личностной и других психологических «почвах».

Когда обыватель или руководители и работники правоохранительных органов видят положительный момент в конфликтных разборках преступных группировок, следует охарактеризовать эту позицию как негативную.

Очевидно, чтобы противостоять преступному сообществу, необходимо развивать и укреплять в обществе связи и отношения, включая основанные на общесоциальных ценностях и нормах.

В совместном преступном действии нескольких лиц М.И. Еникеев предлагает выделить ряд юридических градаций:

Под бандой следует понимать организованную устойчивую вооруженную группу из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения нападений на граждан или организации. Банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения.

В разных исследованиях по-разному определяют набор признаков преступной организации. В большинстве случаев к ним относят:

Наиболее стойкую антиобщественную ориентацию имеет обычно главарь преступной группы, объединяющий вокруг себя ядро из наиболее деморализованных членов группы, ее «верхушку», которая организует преступную деятельность всей группы. Деятельность всех членов преступной группы побуждается преступными интересами и организуется в соответствии с общим преступным умыслом.

Преступные группы различаются по устойчивости и преступной направленности.

Необходимо понимать, что члены группы крайне высоко отождествляют себя с криминальной корпорацией, каждый адепт которой принимает «мировоззрение» группы, привычки, традиции, преступную культуру.

Усилия всех членов преступной группы порождают умноженную и интенсивную деятельность.

Внутренний криминальный «этикет поведения» предписывает общий преступный стиль, конкретные преступные действия в определенных ситуациях, диктует антисоциальные стандарты поведения. Личность стремится оправдать ожидания группы, осуществлять престижные для данной группы действия, подчинять свое поведение требованиям группы.

Организатором и движущей силой в группе является ее лидер, «вожак», которой стратегически планирует деятельность группы, организует групповые действия, намечает способы их выполнения, контролирует реализацию, прибегая в необходимых случаях к угрозам, физическому и психическому насилию.

В условиях группы резко понижается чувство ответственности, критичности, повышается чувство вседозволенности, безнаказанности, групповой защищенности.

Как правило, в групповых преступлениях с предварительным сговором существенное значение имеют ситуации сговора, ситуация, предшествующая преступлению. Особенности поведения отдельных соучастников в этих ситуациях могут содействовать определению степени их ответственности.

[1] См.: Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

[2] См.: Быков В.М. Криминалистическая характеристика преступных групп. Ташкент,1986. С.29-40.

Источник

Юридическая психология

Психология преступных групп

Виды преступных формирований

В связи с тем, что каждому из выделенных в законодательстве видов преступных групп, организаций и сообществ присущи свои социально-психологические закономерности возникновения и функционирования, особенности внутренней структуры и распределения ролей, а также психологические механизмы управления и осуществления преступной деятельности, психологический анализ преступных формирований целесообразно проводить в аспекте роста их преступной сплоченности и организованности.

К наиболее простому типу преступных формирований обычно относят случайные преступные группы (ч. 1 ст. 35 УК РФ). Они состоят из двух и более лиц, которые объединились стихийно, без предварительного сговора, на основе спонтанно возникшей ситуации, под воздействием эмоций, настроения и чувства солидарности соисполнителей. Стихийные группы обычно совершают преступление внезапно: либо поддавшись брошенному кем-то призыву типа «Наших бьют!», либо под воздействием общего эмоционально-волевого настроя. Из-за спонтанности объединения уровень психологической сплоченности в случайной преступной группе крайне низок, а явный лидер или организатор отсутствует. В случае разоблачения взаимная поддержка и защита проявляются слабо.

Данная форма группового соучастия имеет наибольшую распространенность в подростковой и молодежной среде, а также встречается и среди взрослых, склонных к хулиганским действиям.

Данные группы могут представлять собой как результат дальнейшего развития случайных преступных групп, которым удалось остаться неразоблаченными, так и форму умышленного соучастия преступников с целью достижения максимальной выгоды за счет распределения криминальных ролей, коллективной подготовки к совершению преступления, сокрытия следов и избежания уголовной ответственности.

Специфическими социально-психологическими чертами устойчивых преступных групп являются:

При расследовании преступлений, совершенных подобной группой, из-за определенной сплоченности получить правдивые показания более трудно, чем от участников случайной преступной группы, а поэтому сложно выявить вину руководящего ядра.

Психологическая характеристика организованных преступных групп

В качестве иллюстрации можно рассмотреть становление подольского преступного сообщества, возглавляемого Л., который в процессе формирования организованной преступной группы активно поддерживал связи с «ворами в законе». Их преступная деятельность на первоначальном этапе сводилась к вымогательству, незаконному обороту наркотиков и т.д. В 1993-1995 гг. преступному сообществу представилась возможность легализовать незаконно добытые средства через ИЧП «Властелина». «Отмытые» таким образом средства были направлены в легальный бизнес и позволили официально зарегистрировать коммерческие предприятия построительству коттеджей, организовать продовольственный рынок и т.д. Сам же Л. занял руководящую должность в фирме «Союзконтракт». По имеющейся информации, одним из его партнеров являлся гражданин США — К., который, по оперативным данным, также занимался наркобизнесом под видом поставок продуктов.

Для установления контактов с чиновниками различного ранга Л. и его партнеры использовали различные шоу. Так, фирма «Союзконтракт» спонсировала Игры доброй воли в Санкт-Петербурге, участвовала в различных программах на телевидении и при проведении шоу с участием звезд эстрады, организовывала спортивные турниры, на которые приглашались видные политические деятели. В последние годы Л. перешел в разряд крупных бизнесменов, имеющих обширные связи, избегает открытого общения с лицами, которые явно занимаются криминальной деятельностью и находятся под контролем правоохранительных органов. Более того, его подручный П., используя способы юридической защиты, обжаловал в Верховном Суде РФ приговор суда за 1990 г., с тем чтобы в дальнейшем выдвинуть свою кандидатуру на выборы в местные органы власти.

Несомненно, данная «биография» не единична и не однотипна. Многообразие видов преступной деятельности обусловливает достаточно широкий набор психологических качеств личности лидера.

Звеньевые и бригадиры — условные руководители мелких, малочисленных групп внутри организованного преступного объединения, не имеющие права персонального выхода на первое лицо. При этом уровень звеньевых чуть выше, чем уровень бригадиров, и они более близки к заместителям, чем бригадиры. Звеньевые и бригадиры имеют правоосуществлять представительские функции за пределами группировки только на своем уровне, т.е. в тех случаях, когда конфликт можно разрешить на уровне звеньев и бригад.

Рядовые участники организованной преступной деятельности, или бойцы, никому не имеют права приказывать, не имеют никого в подчинении, выполняют указания всех вышестоящих членов группировки или организации, причем старшие — опосредованно.

«Бригады» представляют собой преступные группы, возникшие по территориальному признаку еще в перестроечный период. Именно тогда «дворово-уличные», «спортивные» и иные «команды» прошли путь от «социально-нейтральных» к «неустойчиво-криминальным» и от них к «преступным формированиям», которые обложили растущей данью предпринимателей и расширили сферу своих криминальных деяний, в том числе за счет устранения конкурентов. Наглядным примером подобных формирований могут служить существовавшие ранее, например в Москве, «люберецкая», «солнцевская», «коптевская» и другие преступные группировки, которые насчитывали в своих рядах, по разным оценкам, от 300 до 500 активных участников.

«Общины» это преступные образования, состоящие в своей основе из лиц, объединенных по национальному или земляческому принципу (например, чеченская, дагестанская, грузинская, вьетнамская, афганская «общины»). В настоящее время внутри «общин» имеются и организованные преступные группы, которые совершают различные виды преступных деяний — разбой, грабеж, вымогательство, «сбор дани за обеспечение охраны», сутенерство и пр.

Нередко лидеры «бригад» и «общин», сколотив достаточный капитал, вступают в сферы легального бизнеса, отмывая тем самым преступно добытые средства.

Первые две имеют иерархическое строение по типу традиционных «шаек», которые действуют путем открытого вооруженного нападения на отдельных граждан или организации с целью завладения деньгами или другими ценностями.

«Специализированные» банды обычно практикуются на одном или нескольких хорошо отработанных способах корыстно-насильственных преступлений (например, похищении бизнесменов с целью последующего их выкупа или получения «дарственных»).

«Заказники» — это банды, которые совершают преступления за вознаграждения (например, силовое давление на конкурентов «заказника», киллерство и пр.).

В своей преступной деятельности члены данного образования руководствуются ярко выраженной криминальной идеей, традициями и обычаями, а поэтому у таких групп, как правило, отсутствуют коррумпированные связи и тесное взаимодействие с органами и представителями власти. Главарь осуществляет при поддержке руководящего ядра жестокое подавление любого инакомыслия или отступничества, выступает арбитром при разрешении возникающих внутренних конфликтов.

Результаты исследований свидетельствуют о том, что главарь банды характеризуется как честолюбивый, нетерпимый к критике, агрессивный и жестокий человек. В то же время он общителен, умеет строить доверительные отношения с людьми, входить с ними в психологический контакт. Вовлекая в банду других членов, он использует приемы психологического воздействия на человека, учитывая его слабости и особенности характера. Постоянно контролируя настроение банды и отдельных ее членов, прогнозирует возможные варианты их поведения. Как правило, не имея высокого образовательного уровня, он достаточно сообразителен.

Для успешной деятельности такая группа вынуждена взаимодействовать с другими территориальными преступными формированиями, а также с отдельными преступными элементами, которые могут обеспечивать ее жизнедеятельность.

Наиболее часто организованные преступные группы занимаются совершением профессиональных краж (квартирных, автомобилей, транспортных грузов), грабежом и разбоем, вымогательством (рэкет), мошенничеством, контрабандой.

Психологическая характеристика преступного сообщества

Преступное сообщество (организация) это наиболее устойчивое, организационно сложенное, иерархическое криминальное образование. Для него типичными являются:

В отличие от главаря банды лидер организованных преступных сообществ является более образованным человеком. Он творчески подходит к поиску новых возможностей обогащения и достижения власти. Его можно назвать интеллектуальным преступником. Кроме того к числу основных качеств, присущих такому лидеру, относятся: организаторские способности, предприимчивость, решительность, умение убеждать в своей правоте, способность влиять на людей, коммуникабельность, высокий профессиональный и интеллектуальный уровень и др.

На сегодняшний день лидеры фактически не принимают непосредственного участия в совершении преступлений. Они обеспечивают их тщательную подготовку и осуществление.

В конце 1980-х и в 1990-х гг. большое распространение получила кооперация профессиональных преступных лидеров («воров в законе») как особая форма объединения преступников, не имеющая аналогов в мировой преступной практике. Подобные объединения, основывающиеся на уголовных традициях и неформальных законах, равноправии участников, пытаются и сейчас не только оказывать нужное влияние на все сферы жизни в отдельных регионах, но и выйти на связь с международной преступностью.

Управление кооперацией «воров в законе» осуществляется с помощью «воровских сходок», а воздействие на криминальную среду — посредством специально выделенных лиц и воровских обращений.

Идеология у старых и новых «воров» различна. Например, в преступном мире национализм всегда пресекался, сейчас же современные «воры» перекроили «воровскую» идею на новый лад, в результате чего идет раздел сфер влияния между «ворами» по национальному признаку: грузинские «воры» не признают российских. По старому «воровскому» закону среди чеченцев не могло быть «воров», недавно их стали признавать. Также прослеживается тенденция к разделу по вероисповеданию.

В то же время новые «воры» стараются избегать нанесения татуировок — непременного атрибута членов старого «воровского» сообщества. В последние годы это считается непрестижным.

Старые «воры» обвиняют молодых в неподдержании традиций, перекраивании «кодекса», в том, что они имеют семью, вступают в контакты с сотрудниками правоохранительных органов, часто пользуются «общаком» в личных целях, участвуют в бизнесе, имеют дачи, машины, не приветствуют аскетизм.

В отличие от старых «воров в законе», которые должны были жить на средства, полученные в результате совершенных лично ими преступлений (как правило, краж), новые «воры в законе», значительно расширив перечень «допустимых» для них преступлений (вымогательство, бандитизм), основную цель своей преступной деятельности видят в добывании денег у подпольных миллионеров. Сегодня «воровской» идее уже не противоречит взимание дани.

В настоящее время звание «вора в законе» можно купить за деньги, и это не будет аморально, так как наличие денег считается престижным и поднимает авторитет купившего. За деньги «вором» может стать и ранее не судимый, поэтому подавляющее большинство преступников, именующих себя «ворами в законе», — это обычные «апельсины», т.е. люди, подчас вообще «зоны не топтавшие». Говорят, что сейчас «корона» «вора в законе» стоит несколько миллионов долларов.

По данным криминологов, наиболее элитная часть «воров в законе» в настоящее время открыто не объявляется и известна лишь узкому кругу, что подтверждает тенденцию усиления конспиративности жизнедеятельности «воровского» сообщества и дальнейшего продвижения его представителей в высшие властные сферы.

На сегодняшний день отсутствует информация об убийствах «воров в законе» за нарушение «воровских» традиций. Как правило, все убийства связаны с переделом сфер влияния и имеют экономическую подоплеку.

Все вышесказанное сводит на нет традиционные представления о «ворах в законе» как о лицах, строго соблюдающих «кодекс воровской чести», жизнь которых была поистине спартанской.

Учитывая исключительную опасность для российского общества устойчивых, сплоченных преступных группировок, различного рода преступных сообществ (организаций) и объединений, законодатель считает их создание, участие в них или в совершаемых ими преступлениях в любой форме соучастия преступлением (ст. 210 УК РФ).

В целях оптимизации борьбы с преступными формированиями необходимо обращать внимание на следующие факторы:

Кроме того, при анализе следует учитывать уровень специальных знаний и навыков, реализуемых в преступлении. Нельзя также забывать, что обмен преступным опытом делает многих членов группы опаснее, чем они были;

Борьба с организованной преступностью, по меткому выражению профессора И.И. Карпеца, «. должна начинаться не с усилий правоохранительных органов, а с парламента и правительства, нередко самих пораженных вирусом коррупции, взяточничества, прямыми или косвенными связями с организованной преступностью. Особенно это применительно к проникновению воротил наркобизнеса в официальные структуры, созданию ложных фирм в экономике и проникновению экономической организованной преступности в легальный бизнес. В этом отношении необходимо уделить внимание и ее психологической составляющей. »

Источник