Что такое догоняющее развитие

Догоняющее развитие

Догоняющее развитие (catch-up growth) – этап в истории многих стран, отстававших в своем развитии от других, передовых, и задавшихся целью в короткий, по возможности, срок преодолеть это отставание. Такой этап в разное время и в разных условиях пережили, например, Япония и Мексика, Россия (СССР) и Корейская республика; и даже вполне высокоразвитые страны Европы, обнаружившие свое технологическое отставание от США после второй мировой войны (См. статью Управление)

Особенность догоняющего развития состоит в том, что в большинрстве случаев оно связано с автократическими, а иногда и диктаторскими формами правления. Причина в том, что оно создает предпосылки для широкого участия государства в экономике. Идущие впереди страны, с их технологиями, формами организации производства, знаниями, показывают пример. Нужно только наращивать инвестиции в национальную экономику, концентрировать на этой задаче все ресурсы общества, пусть даже высокой ценой: отбирая эти ресурсы у части общества, обездоливая ее. Авторитарный характер власти, проводящей политику индустриализации, позволяет это сделать. Более того, для стран догоняющей индустриализации это характерная форма правления.

На стадиях зрелого индустриального развития, в условиях постиндустриального общества начинается кризис и крушение авторитарных режимов.

В свое время знаток российской экономической истории А.Гершенкрон обращал внимание на то, что проблемы стран догоняющей индустриализации не являются лишь их собственными. Весь мир в XX веке – писал он — заплатил дорогую цену за позднее освобождение крестьян в России. Он же сделал вывод о том, что догоняющее развитие дает и некоторые преимущества: можно заимствовать передовой технический и технологический опыт, так сказать, «не изобретая каждый раз велосипед».

Знаете ли Вы, что:

Мы превратили весь словарь в гипертекст: вместо курсивного выделения слов (стоимость) везде проставлены HTML-ссылки на словарные статьи (стоимость), чтобы переходить в определение интересующего термина по клику. Если заметите ошибку, напишите нам в разделе «Обратная связь».

Источник

Истоки успешной динамики догоняющих экономик

Россия уже много лет претендует на то, чтобы стать инновационным обществом. Однако все эти усилия пока не увенчались успехом и мы далеки от инновационной экономики как никогда ранее. Почему же так происходит? Какова роль культуры в этом процессе?

1. Лидирующие и догоняющие страны. С определенной долей условности экономики ведущих стран мира (большой двадцатки), а так же государств, геополитически или исторически связанных с упомянутыми, можно разделить на лидирующие и догоняющие.

Характерные особенности как лидирующих, так и догоняющих систем не одинаковы. Например, азиатские новые индустриальные страны основывали свой экономический успех на источниках прогресса, не совпадающих с применяемыми в США или Европейском Союзе. Точно также различаются и особенности догоняющей динамики для Бразилии, Мексики, России и т.п.

В силу сказанного можно считать обоснованным выделение особых типов догоняющего развития и рассмотрение специфики последнего в рамках такой типологии. Но в подобной постановке задача становится практически необозримой. Поэтому будет разумным ограничиться ее частичным исследованием, выбрав некоторую достаточно представительную группу догоняющих экономик. Так, Россия в качестве подобной системы весьма сходна по значительному числу особенностей своей динамики с Белоруссией, Украиной, Казахстаном и даже с Болгарией и Румынией.

Постсоциалистическое развитие в перечисленных государствах имело схожие стартовые условия и схожую «доперестроечную» эволюцию. Достаточно быстро – за 10-15 лет – эти страны созрели до уровня средней развитости, а целью их экономической политики является хотя бы частичное вхождение в группу лидеров. Но догоняющее развитие с целью лидерства существенно отличается от постсоциалистического роста до уровня средней развитости. Так, в России характерной особенностью экономической динамики является ее ярко выраженная макромотивация. В тоже время эта мотивация не имеет традиций преемственности и понятных правил, в соответствии с которыми каждый конкретный гражданин мог бы оценить для себя ее выгоды. Поэтому рядовые граждане занимают выжидательную позицию. Однако специфика национального лидерства такова, что оно должно быть существенным поведенческим мотивом и на личностном уровне. Упомянутое выше выжидательное поведение населения России не вписывается в это условие. Затягивание периода выжидательного поведения подрывает прагматический настрой в действиях индивидов и способствует этическому нигилизму.

Как представляется, вполне допустимо принять как постулат, что поведенческие установки, навыки и стереотипы формируются принципиальными особенностями способа включения субъектов в социально-экономическую практику. Для перечисленных стран их опыт «реального социализма» опирался на две основные особенности:

1. Примат формальной (административной) организационной связи, определяемой технологическими коммуникативными закономерностями;

2. Жесткая детерминированность общественной макроцели, закрепленная официальной идеологией и, как следствие этого, наличие официальных норм и предписаний, блокирующих возможность альтернативного поведения, наличие кары за альтернативный социальный, политический и экономический выбор. Соответственно возникло общество со слабой структуризацией, однородными организационными и поведенческими стереотипами.

Экономическая среда лидирующих систем, напротив, отличается привычкой граждан к риску, нежеланием субъектов довольствоваться малым, признанием ценности инноваций и стремлением реализовать свои собственные инновационные способности и возможности, отказом от государственного попечительства в пользу своей собственной инициативы. Сюда же относится и привычка не к коллективистскому, а к корпоративному поведению, заключающемуся в умении эффективно сотрудничать в рамках совместных проектов, лично выгодных для каждого из партнеров, хорошими коммуникативными навыками, стремлением к успеху. Кроме того, это еще и существенное доверие к себе лично, своим способностям и возможностям, деиделогизированное восприятие экономических реалий, непризнание примата идеологической макроцели как основы коммуникативных взаимодействий в обществе и как координирующего макроэкономического компонента в хозяйстве. Существенную роль здесь играет и отношение к факторам производства именно как к факторам, то есть с пониманием того, что их можно соединять в различных пропорциях и умением делать это.

Можно было бы перечислить еще несколько уточняющих моментов, но приведенные выше являются основными.

Из сказанного видно, что для перехода к успешному догоняющему развитию, сопряженному с элементами лидерства, необходима существенная корректировка менталитета соответствующих обществ. В то же время этап постсоциалистической динамики в направлении уровня средней развитости такой корректировки не требовал, ибо средняя развитость – это общецивилизационный феномен и поэтому она в значительной мере инвариантна по отношению к инструментарию своей реализации.

2. Специфика России. Количество лидирующих экономик растет. При этом все больше проявляется феномен частичного лидерства. Так, постепенно исчерпывается фронтальное лидерство Соединенных Штатов. Некоторые новые индустриальные страны начинают прочно лидировать по ряду направлений и т.п. Несмотря на общность многих компонентов, обусловливающих лидерство, их сочетания по группам стран имеют явно выраженную типологию и национальный колорит. Отметим некоторые факторы, актуальные для догоняющего развития России и других экономик, типологически схожих с российской.

Для данной группы стран реализация потенциала догоняющего развития с элементами лидерства в существенной степени требует использования относительно новых для них факторов экономической динамики. Среди таковых можно выделить поисковую активность субъектов хозяйственной деятельности. Поисковая активность (термин, с видоизменениями заимствованный из психологии) представляет собой поведение, явным образом ориентированное на изыскание выгоды без ее явно заданного целевого образа. Из определения понятия поисковой активности видно, что в его рамки укладывается большая часть перечисленных выше характеристик лидирующей ментальности.

Следует отметить, что экономисты шумпетерианского направления используют термин «поиск», когда речь идет о реализации поведенческих мотивов экономическими субъектами. Однако понятие поисковой активности точнее отражает смысл явления, в частности, потому что здесь делается акцент на опережающий по отношению к результату характер поисковых действий (опережающее отражение, выражаясь терминологией психологов).

Поисковая активность в сфере потребления обусловливает ненасыщаемость иерархии потребностей, в сфере изыскания инструментов воздействия на ситуацию в социуме и человека в нем – институциональную динамику, с точки зрения получения экономической выгоды – инновационную деятельность предпринимателей и иных субъектов. Наконец, поисковую активность можно понимать в неоклассической трактовке как калькуляцию вариантов экономического поведения в поисках равновесного состояния на рынке.

3. Разновидности поисковой активности. Поисковая активность в качестве поведенческого свойства субъектов хозяйственного процесса реализуется на трех уровнях – микро-, мезо- и макро-. Экономики-лидеры отличаются эффективным распределением этого фактора по перечисленным уровням. Значение поисковой активности здесь наиболее существенно проявляется на микроуровне и носит инновационный характер. Здесь высоки риски, но в связи с тем, что они задевают микроуровень хозяйства, случаи неудач имеют локальный масштаб и, как правило, многократно перекрываются успешными нововведениями. Также и удачные кардинальные инновации за счет их передачи и имитации порождают эффект масштаба, ускоряющий динамику всего хозяйства.

На мезоуровне поисковая активность принимает форму инвестиционной активности. Здесь совмещаются государственные и региональные инвестиционные инициативы, программы институциональных инвесторов и прочих участников инвестиционного процесса. Инвестиционные акценты на мезоуровне, как правило, расставляются с учетом отраслевой специфики хозяйства и направлены в сторону наиболее инновационно активных его секторов.

И, наконец, на макроуровне поисковая активность проявляется в своем институциональном качестве. Здесь формируются ниши для проявления поисковой активности мезо- и микроуровней, происходит конституционное закрепление норм ее осуществления. Также стимулируется деятельность по ряду профильных направлений и корректируются национальные приоритеты.

Поисковую активность можно структурировать не только по компонентам и уровням экономики, но и в разрезе временн ых уровней – кратко-, средне- и долгосрочном. Соединив структуризацию по уровням хозяйства и по временным уровням, получаем следующие варианты:

1. Микроуровень в краткосрочном периоде;

2. Микроуровень в среднесрочном аспекте;

3. Микроуровень в долгосрочном аспекте;

4. Мезоуровень в краткосрочном периоде;

5. Мезоуровень в среднесрочном аспекте;

6. Мезоуровень в долгосрочном периоде;

7. Макроуровень в краткосрочном периоде;

8. Макроуровень в среднесрочном аспекте;

9. Макроуровень в долгосрочном аспекте.

В краткосрочном периоде на микроуровне значима роль конъюнктурных процессов. Конъюнктура, как правило, подвержена кумулятивному эффекту: накапливаясь, конъюнктурные импульсы порождают структурные изменения, распространяющиеся на всю экономику.

Конъектурные колебания – это децентрализованный процесс, требующий многих степеней свободы. Необходимая традиция его формирования в рассматриваемой группе догоняющих экономик отсутствует. В доминировавших здесь в прошлом административных системах проявления конъюнктуры сдерживались и регулировались через механизм директивного планирования. Поэтому конъюнктурные всплески не имели кумулятивного характера, размывались и не были способны выявить необходимое направление развития.

Среднесрочный и долгосрочный периоды на микроуровне в настоящее время могут стать платформой согласования административных воздействий и частных инициатив, но достаточного опыта в этом отношении и понятных правил нет.

На мезоуровне в среднесрочном периоде выявляется эффективность инвестиционной политики. На этом уровне временной градации также становится, виден успех или неуспех структурных преобразований.

На макроуровне важен долгосрочный аспект. Основной задачей здесь становится поддержание социально-экономической и политической стабильности, что придает развитию хозяйства устойчивый характер. В разрезе долгосрочной временной градации на макроуровне конъюнктурные импульсы обычно сглаживаются, и придается значение преемственности в политике проведения национальных интересов.

Отмеченные моменты характерны для большинства традиционно лидирующих стран. Понятна так же необходимость их внедрения в устройство догоняющих экономик. Но технология такого встраивания не совсем ясна, а его практика дает многочисленные сбои. В частности, в России в этом случае велики издержки институциональной адаптации для рядовых граждан.

Значительная величина таких издержек во многом объясняется различиями традиционной и необходимой для лидерства ментальности, нечеткостью сроков и правил преобразований. Также от прошлого передалась практика нечеткого и неоднозначного определения компетенции лиц, принимающих решения. Поэтому возникает трение между структурными компонентами распределения поисковой активности. Такое трение можно уменьшить, привив уважительное отношение к правам субъектов, находящихся на других позициях в социуме, особенно на более низких позициях. Однако культура уважения прав еще не сложилась в России в необходимой степени. Здесь следует отметить непосредственную инструментальную ценность либерального мировоззрения – именно в его рамках институциональное самоограничение и уважение прав рассматривается как приоритетная норма поведения. Недостаточная адаптация такой нормы в социально-экономическую и политическую практику затягивает в России период внедрения личной поисковой инициативы. Этот момент актуален и для других стран с догоняющей экономикой – Бразилии, Мексики и особенно для Китая.

Прагматизм административно-иерархической системы Китая задан многими веками его исторической традиции. До последнего времени эта особенность являлась катализатором развития в данной стране. Однако за рамками среднего достатка, к которому стремится Китай ныне, ориентиры и ценности меняются и это будет серьезной проблемой для последующего развития китайского общества.

4. Два стиля развития общества. В рамках структуралистских течений экономической мысли зародилось понятие стиля развития общества. Выделяют два основных стиля – ориентированный на потребление и ориентированный на общий институционально-культурный прогресс как основу развития.

Представляется возможным ввести понятие об инновационном стиле развития общества по следующей причине. Отмеченные выше два варианта этого понятия приспособлены для характеристики развивающихся стран. Понятие же инновационного стиля характеризует лидирующие экономики. В качественном аспекте инновационный стиль есть обусловленная спецификой общественной психологии и принятым укладом жизни массовая установка на реализацию нового в элементах материальной и духовной культуры общества.

Догоняющие экономики должны формировать инновационный стиль развития. Экономики, для которых он характерен, как раз и являются лидирующими. Эти экономические системы получают от своего лидирующего положения дополнительные преимущества, усиливающие их статус. Поэтому оторваться от периферии и войти в группу лидирующих государств крайне сложно. Но, как показывает опыт новых индустриальных государств, это решаемая задача.

Для лидирующих и близких к ним экономик все более выраженными становятся следующие особенности инновационного стиля:

1. Возрастающая ориентация на использование ресурсосберегающих и энергосберегающих технологий;

2. Возрастающая роль принципа работы на конкретного потребителя;

3. Процесс внедрения новшеств приобретает лавинообразный характер;

4. Всеобщий характер в этих странах приобретает осознание ценности воспроизводства естественной среды обитания;

5. Поиск нетрадиционных видов ресурсов, технологий и источников энергии;

6. Повышенный интерес к стабилизационным механизмам как способу сохранения высокого уровня и качества жизни;

7. Сочетание в экономической политике наиболее развитых экономик идей социализации и экономического либерализма;

8. Рационализация институциональной среды межгосударственных отношений;

9. Широкий размах информационного сервиса, информационных и институциональных услуг;

10. Перемещение основных проблем развития на региональный уровень хозяйства.

5. Свойства стран с инновационным стилем развития. В связи с качественной интерпретацией инновационного стиля как массовой установки на позитивное восприятие нового в элементах материальной и духовной культуры можно высказать определенные общие суждения об обществах, в которых сформировался выраженный инновационный стиль жизнедеятельности.

В таких странах приоритет отдается потреблению предметов длительного пользования частично даже в ущерб другим потребностям. Для этих систем характерны корпоративные ценности; предприниматели делят здесь с сотрудниками успех дела, а те разделяют с бизнесменами риски инновационной деятельности. В подобных обществах для индивидов не характерны скепсис, фаталистические настроения, они умеют бороться за выгодные дела, высокий уровень определенности ожиданий сочетается здесь с привычкой к риску. Важная особенность также состоит в том, что субъекты экономической и прочих сфер деятельности на деле умеют калькулировать выгоды и издержки, связанные с осуществляемыми действиями.

В развитых странах действия инноваторов население традиционно оценивает с позиций благоприятствования. В слишком жестких институциональных условиях (традиционное общество, идеологически ориентированная административная система) нестандартные действия инноваторов воспринимаются как подрывающие устои и поэтому отторгаются. Идеологизмы принимают здесь характер массовых ориентиров, которые не создают условий для инноваций, инновационный процесс затухает, а соответствующие общества становятся аутсайдерами развития.

Если система не создает институциональных предпосылок для прагматичного восприятия инноваций, то возможна и ситуация «бунта инноваторов», способного повлиять на течение истории как в данной стране, так и в глобальном масштабе.

Возможна и иная ситуация, когда институционально закрепленные идеологизмы способствуют одним видам инноваций, не обязательно общественно выгодным, и препятствуют другим инновациям. В перспективе такая ситуация проявится в деформации воспроизводственной структуры экономики, последствия чего могут быть весьма тяжелыми.

Общества, стремящихся извлекать выгоду из действий инноваторов, пытаются дать последним возможность реализовать их способности. Здесь инноваторы не только не чувствуют себя отторгнутыми, но и фактически таковыми не являются. Поэтому они сами во все большей мере ориентируются на прагматичное восприятие своих способностей к инновационным действиям, а восприимчивость общества к последним постепенно входит в ткань институционального оформления представлений о допустимом и даже престижном образе экономического поведения.

Чтобы инновационный процесс в экономике и социуме протекал с выгодой для всех, необходимо в связи со сказанным институционально оформить тот способ реализации экономического поведения, который присущ инноваторам. Такое оформление дает система, поддерживающая частное предпринимательство в его различных национальных модификациях. Поддерживая частное предпринимательство, институты государства признают тем самым суверенитет субъекта в области экономического поведения. Здесь как бы прикладывается единая общественная, в том числе и правовая мерка возможностей к инноваторам и прочим гражданам, в силу чего инноваторы, разумеется, имеют преимущества.

Таким образом, среди факторов успешной догоняющей динамики следует выделить:

Ø инновационный стиль развития общества;

Ø гармоничное распределение поисковой активности в социуме.

Формирование инновационного стиля развития представляет собой своеобразную ментальную революцию. Но без этого вхождение страны в группу лидирующих государств будет затруднено.

Кроме того, достаточно ясно, что либеральное мировоззрение имеет инструментальную ценность, а именно, способствует процессам гармонизации в распределении поисковой активности по уровням общества и привитию ему инновационного стиля развития.

Источник

Догоняющая модель развития

Догоняющая модель описывает механизм развития, направленный на прорыв в обеспечении конкуренто­способности национальных товаров, который предполагает, в свою очередь, прорыв в технологиях. Она отвергает как неэффективный путь развития, основанный на расширении уже действующего, в том числе и экспортного, производства на традиционной основе. Дого­няющая модель направлена не на коррекцию действующей рыночной конъюнктуры, а на решение долгосрочных стратегий структурной и промышленной модернизации реального сектора экономики.

Пионерами или чемпионами использования догоняющей модели стали послевоенная Япония и теперь Китай. Неудачным вариантом решения такого рода проблем был курс развития СССР, который про­водил индустриализацию, подавляя рынок. Здесь развитие приобрело с самого начала несбалансированный характер. Однако оно доказало свои возможности решать в короткий срок серьезные задачи. В долго­срочном же периоде надежды технологического прорыва на планово-централизованной основе оказались несостоятельными. Им помешала низкая эффективность производства и нарастающие диспропорции хозяйства.

Другие страны, выбрав модель ускоренного развития, не подавля­ли рыночные силы. Они пытались направить рынок на решение долго­срочных стратегий структурной и промышленной модернизации ре­ального сектора экономики.

Первая ключевая проблема, которую решают страны, по­ставившие себе цели ускоренной модернизации, — это получение не­достающих технологий. Модель догоняющего развития призвана раз­решить противоречие между потребностью в новых технологиях и от­сутствием ресурсов для ее реализации. Заполучить необходимые технологии можно за счет трех источников:

•	покупки лицензий,
•	приоб­ретения оборудования,

•	привлечения прямых зарубежных инвестиций.

Япония ориентировалась на лицензии. Такой вариант развития имитирует производство, которое уже имеется в других странах. Ли­дерство на мировом рынке монополистической конкуренции обеспе­чивается не тиражированием известного производства, а опережением конкурентов в предложении новой продукции или нового качества. Для того чтобы опередить конкурентов, следует хотя бы к ним приблизиться. Подтягивание технологического уклада создавало базу для дальнейших шагов догоняющего развития.

Китай избрал для себя другой способ заполучить недостающие тех­нологии—через прямые иностранные инвестиции (ПИИ). ПИИ при­вели в страну не только недостающие финансовые ресурсы, но и тех­нологии, и ноу-хау, в том числе и рыночный менеджмент. Такой путь оказался очень эффективным, так как он резко расширил внутренний рынок, внутренний спрос, перевел страну на новую ступень промыш­ленной трансформации. Сегодня ПИИ в Китае набирают новую вол­ну. Страна, добившаяся успехов на этом пути, стала активно притяги­вать иностранный капитал.

Вторая ключевая проблема догоняющего типа развития предполагает необходимость вложений в человеческий капитал и на­циональную науку. Такого рода затраты необходимы для освоения но­вого технологического уклада. Без них приобретенная техника превра­щается в груду мертвого хлама. Приобретенная технология подвержена моральному старению. Человеческий же капитал становится мощным зарядом дальнейшего развития. Знания, помноженные на творческие новации, не списываются в архивы истории. Они инициируют даль­нейшее экономическое развитие. Понимание созидательной силы творческого потенциала заставляет все страны, желающие продви­нуться вперед, инвестировать в человеческий капитал. Когда-то это сделал и СССР, что стало его лучшим вкладом в позитивный ход исто­рии страны.

Третья ключевая опора догоняющей модели развития со­стоит в мобилизации ограниченных ресурсов страны на решение узко­го круга задач технологического прорыва страны. Ее решение предпо­лагает активную роль государства, выполняющего эти мобилизацион­ные функции. Государство подчиняет текущий ход экономического развития долгосрочным стратегическим национальным целям. Рынок не может справиться с такой задачей, поскольку реализует исключи­тельно частные интересы конкурирующих между собой хозяйствен­ных структур.

Сегодня очень много говорится о пределах догоняющей модели развития. В качестве примера приводят Японию, которая уже несколь­ко лет находится в состоянии рецессии и ряд государств Юго-Восточной Азии, которым не удалось избежать ударов «азиатского» кризиса. Страны Юго-Восточной Азии, сделавшие рывок в индустри­альном развитии, заняли свое место в мировом экспорте. Они произ­водят конкурентные продукты массового производства, используя преимущества своего рынка в виде дешевой рабочей силы. Когда-то и Япония опиралась на такие же стратегии. Но затем ее стандарты жизни возросли, рабочая сила подорожала, и ей пришлось искать уже другие преимущества в завоевании мирового рынка. Она стала проводить иные стратегии, ориентируясь на то, чтобы стать лидером в области технического прогресса. Это значит, что она переросла догоняющую модель и ступила на путь опережения конкурентов по законам моно­полистической конкуренции. Ее путь теперь направлен на инноваци­онную модель развития.

Догоняющая модель действительно имеет пределы. Но следование ей подготавливает возможность для перехода на разработки и освоение собственных технологий.

В России из арсенала модели догоняющего развития можно многое использовать в экономической политике экономического роста.

К слагаемым успеха данной модели следует отнести:

•	подчинение развития долгосрочной стратегии. Нельзя опирать­ся только на стихию рынка. Стратегическое продвижение в экономи­ческом росте придает ему целенаправленное движение, ускоряя совре­менное освоение новых технологий;
•	проведение структурной политики государства, направленное на содействие долгосрочным факторам экономического роста;

•	вложения в развитие национальных кадров и науку.

2.3. Особенности развития стран с переходной экономикой

Направлениямихозяйственных реформ в переходной экономике являются:

•	создание рыночной инфраструктуры,
•	либерализация цен,

•	приватизация государственных предприятий
•	демонополизация.

В России реформировалась и внешнеэкономическая деятельность:

•	происходил отказ государства от монополии на внешнеторговые опе­рации,
•	устанавливался более либеральный режим конвертируемости национальной валюты.

В рамках единого процесса рыночных преобразований сформировались два его варианта:

•	радикальный («шоковый»)
•	эволюционный.

Эволюционный вариант характерен для Китая и, в известной мере для Венгрии.

Выбор «шокового» варианта большинством стран с переходной экономикой был обусловлен ситуацией экономической катастрофы в условиях распада хозяйственных связей. Предотвратить этот разруши­тельный процесс не удалось из-за запаздывания рыночных преобразо­ваний. В известной мере жесткость радикального варианта реформи­рования была обусловлена и приверженностью политической элиты монетарным доктринам, которые насаждались МВФ. Именно такой вариант реформирования осуществлялся в России, что привело к ис­ключительно высокой «цене» реформ.

Эволюционный путь предполагал:

•	растущее снизу альтернативное государству частное производство, малый и средний бизнес,
•	постепен­ную либерализацию цен.

•	реформирование государственной собствен­ности ориентировалось вначале на ее коммерциализацию, т.е. на пол­ный хозяйственный расчет.
•	и лишь на последующих этапах эволюции вставал вопрос о приватизации государственной собственности.

•	при этом исключалась «кампанейщина» в этом процессе
•	приватизация не становилась тотальной.

•	максимально сохранялся экономический потенциал страны
•	делался упор на развитие реального сектора экономики.

•	финансовый сектор реформировался по мере рос­та реального сектора, а не наоборот, как это было в России. Это позво­лило неокрепшему реальному сектору избежать спекулятивных ударов финансовых рынков.

Практика показала слабости радикальных рыночных реформ, а именно:

•	либерализация цен, локализованная лишь товарным рынком, не смогла обеспечить процесс рыночного балансирования экономики. Для него нужно было заново создать рынок средств производства и ка­питалов;
•	приватизация государственных предприятий не способна про­вести автоматическую замену неэффективного собственника на эф­фективного;

•	уход государства из экономики создал вакуум управляемости и привел к разрастанию теневой экономики.

Либерализация цен привела к резкому их росту, что оказалось для руководства всех стран неприятной неожиданностью. Везде борьба с инфляцией стала первостепенной проблемой. В России вплоть до 1998 г. антиинфляционная политика была доминирующей. Она заслонила собой все остальные макроэкономические проблемы. Проводить демонополизацию в условиях спада было очень сложно. Неразумно было ограничивать деятельность монополистов, когда вокруг производство стоит.

Стабилизирующего эффекта ждали от приватизации, которая должна была сформировать в стране частный сектор. Он мог созда­ваться и за счет коммерциализации государственных предприятий, развития альтернативного производства. Желание ускорить события, заставило сделать акцент на приватизации.

Приватизация, поменявшая собственников, не дала предприятиям желаемых инвестиций и не смогла внедрить в производство управленче­ские технологии, адекватные рынку. Приватизация не могла привести в страну в одночасье эффективных собственников. Новые хозяева не рас­полагали инвестиционным потенциалом, не владели искусством ры­ночного менеджмента и не умели строить долговременные стратегии.

Последующее развитие было связано со сменой неэффективных собственников на эффективных. Начался процесс передела собствен­ности. Он, при неясности в правах и перспектив собственности, созда­вал паузу в инвестиционном процессе.

Опыт России и европейских посткоммунистических стран пока­зал, что прямая связь между интенсивностью формирования частного сектора и экономическим ростом отсутствует. Подлинные рыночные субъекты не те, кто юридически оформил свой статус частного собст­венника, а те, кто освоил рыночные навыки управления своими акти­вами. Оглядываясь назад, следует заключить, что приватизация долж­на была постепенно продвигаться по мере укрепления нового типа корпоративного управления. Следовало бы на какое-то время сохра­нить часть государственных предприятий.

Именно такой путь выбрал для себя Китай, который строил свои стратегии не на глобальном свер­тывании государственной собственности, а на создании альтернатив­ного частного производства.

В странах, где институциональные условия реформирования экономики были более продвинуты, удалось быстрее выйти из инвестици­онного вакуума. В остальных усилились деформационные процессы клановой, теневой и криминальной экономики.

Переход к рынку сопровождался либерализацией внешнеэконо­мической деятельности. Прежде всего, была ликвидирована монопо­лия государства на внешнеторговую деятельность. Теперь сами предприятия стали участниками мирового рынка. Страны с переходной экономикой усилили открытость своих экономик, нуждаясь в новых технологиях.

Вхождение на мировой рынок потребовало новых направлений товарного импорта и экспортных стратегий.

Импорт товаров должен все в большей мере становиться источником экономического роста и не замыкаться потребительским направлением. Он должен стать материальным источником новых технологий и оборудования. Все страны стали создавать льготы на ввоз новых технологий и оборудования. Экспорт же, по возможности, должен быть диверсифицированным.

Все посткоммунистические страны пытались с разным успехом препятствовать оттоку национального капитала и создавать условия привлечения прямых иностранных инвестиций. Политика их привлечения дала наибольший эффект в Китае, а в Европе — в Венгрии и Эстонии.

Фактором роста является экономическая интеграция. Европей­ские посткоммунистические страны это осознают, пытаясь включить­ся в экономическую зону Евросоюза.

Россия должна продолжать свои усилия в интеграционных процессах, в том числе учитывая недостаточно успешный опыт СНГ.

2.4. Варианты рыночных моделей развития

Высокоразвитые страны, ступив на новый путь цивилизации по­стиндустриального общества, развиваются тем не менее на основе раз­личных моделей рынка.

Либеральная (американская) модельпостроена на системе всемер­ного поощрения предпринимательской активности, усилий наиболее деятельной части населения. Эта модель ориентирована на достиже­ние личного успеха «экономического человека». В ее основе лежат принципы монетаризма.

Снижение уровня финансирования социальных правительствен­ных программ признается обязательным условием оздоровления эко­номики, поскольку позволяет воспрепятствовать иждивенчеству граж­дан и активизирует стимулы их деловой активности. При эффектив­ном рынке работающий человекспособен сам заработать и решить свои проблемы (жилищные, медицинские и др.), не прибегая к помо­щи государства. Малообеспеченным группам населения создается приемлемый уровень жизни за счет частичных льгот и пособий. Одна­ко проблема выравнивания доходов не ставится.

Либеральная модель ориентируется на сильного производителя, который не нуждается в протекционистских мерах. Поэтому такую мо­дель называют либеральной. Она пропагандирует необходимость отка­за от протекционистских мер и в области внешней торговли, и валют­ных отношений (пошлин, количественных ограничений импорта, ва­лютных интервенций, девальваций и др.).

Строй эффективных производителей может успешно функциони­ровать, если он опирается на столь же эффективную денежно-кредит­ную политику Центрального банка. Центральный банк, а не государст­во в либеральной модели является главным макроэкономическим ко­ординатором. Он должен создать низкий инфляционный фон хозяйственных процессов. Предупреждение возможной инфляции должно происходить на основе бездефицитного государственного бюджета. Таким образом, регулирование реального сектора в либе­ральной модели осуществляется косвенным образом через функции

ЦБ, воздействуя на финансовые рынки и на процесс предложения де­нежной массы.

Либеральная модель, которой придерживались США, с самого на­чала своего развития ориентировалась на научно-технический про­гресс (НТП). Он позволял экономить на фонде заработной платы, что было очень важно в условиях дорогой в этой стране рабочей силы. На такой базе сформировался предпринимательский менталитет страны, воспринимающий НТП как неотвратимый процесс. Лидерство в НТП на мировых рынках позволило американскому бизнесу получать до­полнительные выгоды.

Жесткое антимонопольное регулирование внутреннего рынка ог­раничивает возможность получения на нем монопольной прибыли. Но выход на мировой рынокпозволяет использовать такие возможности. Работа на мировом рынке усилила новационную направленность аме­риканского бизнеса, поскольку этот рынок с его жесткими условиями конкуренции заставлял быть еще более динамичным.

Осознание факта, что монопольная рента возможна только при со­хранении лидерства в НТП, естественно, активизировало США в ос­воении этого пути. Они активно включились в процесс всеобщей ком­пьютеризации производства и достигли фактически предела потреб­ностей в персональных компьютерах.

Начиная с послевоенного периода, ни одна страна мира не вклады­вала столько средств в образование, научные исследования и техноло­гические разработки, как США. Результатом стало явное лидерство США на рынке технологических достижений. Следует особо подчерк­нуть способ финансирования НТП. Государство осуществляет под­держку не конкретно тому или иному предприятию, а направлению технического прогресса.»

Развитие на основе лидерства в НТП строится на вложениях в че­ловека. Именно на это нацеливала программа президента Б. Клинтона. На «человеческий капитал» приходится примерно 3/4 национального богатства США.

США сформировались как большая открытая экономика с чрезвы­чайно емким внутренним рынком и высококонкурентными произво­дителями. Деловая активность США определяет ход экономического цикла в других странах. Лидирующие позиции США в мирохозяйст­венных связях касаются как внешней торговли, так и экспорта ссудно­го кадитала, портфельных и прямых заграничных инвестиций. Хозяй­ственное поле США привлекает мощный поток иностранных инвести­ций. Национальные деньги США, по существу, стали выполнять функцию мировых денег, что дает стране дополнительные доходы.

Россия, ориентируясь на либеральную модель, должна иметь в виду, что такой путь дает простор для уже действующего развитого рыночного механизма. В России такого зрелого механизма еще нет. Она стоит перед задачей создания его основ и конкурентного режима. По­этому использование принципов либеральной модели не может стать исключительным и единственным направлением. Такая модель долж­на накладываться на структурные реформы.

Западная Европа занимает особое место в мировом хозяйстве. Ядро западноевропейских государств представляет собой близкие по уровню и хозяйственным механизмам страны. Основная экономическая мощь региона приходится на четыре страны: ФРГ, Францию, Италию и Вели­кобританию, которые сосредоточили 70% западноевропейского ВВП и половину населения региона.

Будучи высокоразвитыми экономиками, западноевропейские го­сударства эволюционировали на основе конкуренции качества по за­конам рынка монополистической конкуренции.

Европейская модель развитияпоследовательно использует принципы социально ориентированной экономики. Она настроена на предотвра­щение социальной напряженности, защищая социально уязвимые слои населения. Для выполнения такой функции активно используется пере­распределение доходов путем прогрессивного налогообложения. Высо­кая социальная нагрузка, которая ложится на государственный бюджет за счет социальных программ, приводит к более высокой тяжести налогооб­ложения, по сравнению с американской моделью развития.

Европейская модель развития содействовала поступательному росту жизненного уровня в стране, увеличению сберегательных про­цессов, необходимых для последующего инвестирования. Таким обра­зом формировалась база инвестиционного климата в стране — залога ее стабильного экономического роста.

Население при росте благосостояния меняет социальную структуру. Постепенно вымывается экономическая база маргинализации населе­ния, растет так называемый средний класс. Он становится основным плательщиком налогов и тем самым — финансовой опорой государства.

Следование такой модели требует обоснования предельно допус­тимой социальной нагрузки на государственный бюджет. Социальная защищенность не должна гасить мотиваций к труду и стремления к росту квалификации. Тяжесть налогообложения не должна гасить сти­мулы к инвестированию. Между тем многие европейские страны стали испытывать определенные проблемы из-за:

•	вывоза капитала в страны с меньшей тяжестью налогообложения;
•	низкой мотивации местного населения к непрестижным видам труда, из-за чего приходится обращаться к труду иммигрантов. Расту­щая их доля в трудовых ресурсах порождает социальную напряжен­ность, в которой имеет место националистический фактор

Перегруженность бюджета социальной составляющей требует снижения социальных обязательств государства. Однако это вызывает недовольство населения, которое привыкло к сложившимся стандар­там жизни.

Европейская модель развития основана на активной роли государ­ства в регулировании экономики. Здесь непопулярны идеи об обяза­тельном уходе его из экономики, уступив процесс координации слепой стихии рынка. Государству вменяется обязанность руководства страте­гическим развитием. Государство активно влияет на

•	технические нормы,
•	ставя рынку ограничения только там, где возмож­ны негативные процессы.

Европейская модель развития продемонстрировала всему миру по­ложительные эффекты международной интеграции. Миру были проде­монстрированы также преимущества развития, основанные на исполь­зовании единого технологического уклада. Он способствовал кумуля­тивному эффекту разделения труда, преодолевшему раздробленность национальных рынков. Европа сформировала единый рынок. И это единство позволило использовать даже небольшим странам положи­тельный эффект масштаба и выйти на единые стандарты конкуренто­способности. Стала более тесной кооперация фирм разных стран, что также дало толчок для роста производства. Таким образом, Европа по­казала эффект развития на основе насыщенного, но единого рыночного пространства, подчиненного единым принципам и нормам регулиро­вания.

Особенность европейского развития послевоенных лет, и особен­но в последние два десятилетия, состоит в использовании эффекта системности, который основан на достижении согласованности эко­номических процессов. Такой эффект является важнейшим фактором роста наряду с инвестициями.

Толерантность (терпимость) ЕС к национальным культурам раз­личных стран также дает дополнительные экономические эффекты. Происходит абсорбция (поглощение) всего лучшего и постепенное взаимообогащение достижениями мировых культур. В этом европей­ский путь выгодно отличается от американского, базирующегося на противопоставлении американского образа жизни традициям и обы­чаям других народов.

Надо отдать должное и политической ориентации ЕС, который не претендует на мировое лидерство и не стремится навязывать свои стандарты устройства остальным странам мира. Это освобождает ЕС от огромных затрат по поддержанию «статуса мировой державы», что, в свою очередь, приносит не только политические дивиденды, но и экономические выгоды

Россия должна из европейской модели извлечь уроки, оценивая ее достижения и возможные трудности.

Японская модель развития предназначена для высокоразвитой стра­ны, ориентированной на экспорт.

На старте послевоенного развития ее рынок страдал от засилья им­порта, так как национальное производство было либо разрушено, либо неконкурентоспособно. Японское правительство осознало необходи­мость ликвидировать промышленное отставание, добывая недостаю­щие технологии за счет приобретения лицензий. На их основе факти­чески были перестроены все отрасли в течение 50—70-х гг.

Промышленная трансформация Японии происходила не спонтан­но. Она подчинялась системе продуманных мер, приоритетных на­правлений, которые формировались на основе совместной работы правительственных структур и бизнеса. Приводилась в действие зна­менитая японская структурная политика. В результате в Японии был создан относительно единый технологический уклад, подчиненный структурной сбалансированности.

Экономическая теория о необходимости добиваться макроравно­весия и поддерживать его стала активно внедряться в хозяйственную практику. В 60-х гг. Япония активно использовала идеи нобелевского лауреата В. Леонтьева по балансированию экономики, который по просьбе японского правительства помог составить межотраслевой ба­ланс производства страны по 2000 позициям. В результате японское правительство получило очень мощный инструмент экономического регулирования хозяйства.

Оно стремилось воспроизводить ежегодно оптимальную отрасле­вую структуру. Избыточное производство в любой отрасли означало бы падение продажных цен и последующую перегруппировку отрас­лей, что угрожало потерей найденной стабильности. Японское прави­тельство стало использовать не совсем рыночный инструмент эконо­мической политики, который не был подхвачен другими странами: ежегодные квоты развития отраслей.

В области микроэкономики японская модель показала всему миру успешность использования «человеческих отношений» между трудом и капиталом. Совместная слаженная работа обеих сторон трудового процесса сопутствовала процветанию крупных фирм, которые успеш­но проводили экспансию на мировом рынке. Система пожизненного найма в любой интенсивно развивающейся стране с подвижными хо­зяйственными пропорциями не могла бы прижиться. В Японии она до недавних пор процветала.

Обновление производства на основе лицензий, сбалансирован­ное развитие экономики, активная промышленная политика, под крепленная новациями эффективного менеджмента, позволили Япо­нии перейти на новую ступень промышленной модернизации.

Необ­ходимость закупать ресурсы для производства заставила Японию с самого начала ориентироваться на высокие критерии эффективно­сти, характерные для мирового рынка. Внедренная новая техника и созданная продукция должны были соответствовать этим требовани­ям. Высокая мировая цена за ресурсы стала низшей стартовой план­кой эффективности. Японская экономика с успехом справилась с по­добными трудностями, которые, в свою очередь, укрепляли стремле­ние развиваться на основе высоких параметров эффективности. Дефицит сырьевых ресурсов заставил Японию добиваться новаторст­ва в области использования ресурсоэкономных технологий. Успеш­ное освоение мирового рынка активно поддерживалось японским го­сударством за счет стимулирования товарного экспорта.

Однако 1990-е гг. были для экономики Японии тяжелыми.

Японская модель, нацеленная на общую сбалансированность, ока­залась неравновесной по вине государства, которое стремилось огра­ничить рынок в выполнении его балансирующих функций. Ограниче­ние рыночных сил на внутреннем рынке излишне монополизировало хозяйственную структуру. Отставание в системе подготовки специали­стов, способных к самостоятельной творческой работе, не позволило Японии успешно освоить инновационную модель развития. Состояние внутренних потенций японской экономики стало опре­делять и ее внешнеэкономическую деятельность. Ориентируясь на производство товаров с использованием высоких технологий, Япония стала наращивать экспорт в высокоразвитые страны, и прежде всего на американский рынок, так как именно там был высокий спрос на тако­го рода продукцию.

Ориентация на американский рынок привела к конкурентным тре­ниям с американскими корпорациями. Поэтому Япония переключи­лась на освоение близлежащего и более слабого по сравнению с нею Азиатского региона. Внешнеэкономические стратегии японских фирм позволяли заработать новый капитал их владельцам, а страна стала обогащаться, снижая планку требований опережения в инновацион­ном НТП.

Японии сегодня нужна новая стратегия экономического роста, ко­торая позволила бы ей занять более надежные позиции в освоении ин­новационной модели. Модель развития индустриального типа она уже исчерпала.

Россиядолжна оценить факторы успеха «японского чуда» и рас­смотреть, насколько такие факторы носят интернациональный харак­тер и могут ли они использоваться в ее экономическом развитии. Для этого следует оценить положительные эффекты такой модели и грани­цы ее действия.

Япония продемонстрировала всему миру успешность стратегиче­ского развития, основанного на технологическом порыве.

Она связала успехи развития с последовательной индустриализа­цией страны, которую она адаптировала к существующим требовани­ям мирового рынка. Россия должна также, как и Япония, оценивать собственный рынок, исходя из критериев эффективности внешнего рынка.

Японская структурная политика совмещала две задачи:

•	техниче­ское, технологическое перевооружение экономического потенциала страны
•	достижение межотраслевого равновесия.

Россия также не должна разрывать эти два процесса.

Путь к успеху лежит не в примитивизме рабочей силы, а в ее квали­фикации и непрерывном процессе ее обучения. Россия не должна за­бывать об этом долгосрочном факторе экономического роста.

Японская модель не ломала национальный менталитет. Она нашла способы использования традиций и устоев нации в новом пути разви­тия страны.

Вместе с тем появились угрозы консерватизма, связанные с ориен­тацией развития на крупных хозяйственных гигантов. Подобное пре­достережение особенно важно для России, так как она уже сформиро­вала у себя доминирующие на внутреннем рынке подобные структуры. Россия должна строить свои национальные стратегии, поддерживая конкурентную среду.

Стремление сэкономить на фундаментальных научно-исследова­тельских разработках привело Японию к серьезным ограничениям в переходе к инновационной модели развития. Она стала терять лидер­ство в этой области. Россия рискует потерять научный потенциал, если она в срочном порядке не станет поддерживать экономику знаний, так как нынешнее поколение ученых не получит достойную замену. Тогда возможности инновационного пути развития будут надолго потеряны.

Олигархическая модель развитияформируетсяна основе повышения роли крупных корпораций, переросших в финансово-промышленные группы (ФПГ) и проникающих во власть. На этой основе происходит сращивание экономической и политической власти монополий.

Добившись экономической власти, ФПГ стремятся проникнуть в государственно-политическую систему, подчиняя ее своим частным интересам. В этом случае негативные эффекты монопольного рынка разрастаются. Экономическая наука такие процессы расценивает как разрушение рыночных механизмов, как основу дисбалансов, инфля­ции, социальной напряженности. Проникновение олигархических структур во власть опасно и возможностью воцарения тоталитарных режимов, которые с помощью силы государства проводят перекачку национальных ресурсов в пользу отдельных монополистических кла­нов общества.

Одновременно с этим с помощью государства олигархи­ческие структуры сохраняют свое господство, создавая и приумножая барьеры для появления на рынке конкурентов в виде новых капиталов. В результате нарушаются условия для свободного перемещения ресур­сов. Перестает действовать автоматический механизм балансирования хозяйственных пропорций. Диспропорции нарастают. Экономика становится деформированной и не способствует экономическому рос­ту страны. Ее потенциал используется для личного обогащения узкого круга лиц, а не для роста благосостояния всего общества В таких эко­номиках возможны миллиардные состояния у нескольких лиц при прозябании в трясине повседневных проблем остальных членов обще­ства.

Опасность монопольного рынка и крайнего проявления его в виде олигархического государственно-капиталистического общества была отмечена уже давно. Была осознана и угроза демократическим устоям общества, которую порождает это направление экономическою раз­вития. После разгрома тоталитарного режима фашистской Германии, показавшей всему миру его угрозы для национальной безопасности и демократических свобод, во всех странах с развитой рыночной эконо­микой стала проводиться активная антимонопольная политика. Соз­давались и противовесы для проникновения олигархических структур во власть.

Монопольный рынок создается всякий раз, когда происходит ог­раничение конкуренции. В развитых странах сегодня проводится ак­тивная антимонопольная политика, ограничивающая монополисти­ческую власть и пестующая конкурентную среду. Поэтому там, не­смотря на лидирующие позиции крупных корпораций, конкурентный рынок поддерживается.

В странах с незрелыми рынками опасности монополизации эконо­мики и ее олигархического направления оказываются достаточно вы­сокими. Они вызваны неразвитым рынком капитала, ограниченными возможностями перелива активов по отраслям и регионам, слабыми потенциями для формирования альтернативного монополисту произ­водства. Следует иметь в виду и слабость в этих странах демократиче­ских институтов, что облегчает проникновение монополистических структур во власть и укрепляет их экономический диктат.

Угрозы сползания России в олигархический капитализм вполне реальны. В свое время государство содействовало формированию крупных интеграционных структур. Думалось, что именно они способны к инвестициям и модернизации хозяйства. В результате на ко­нец XX в. структура ведущих отраслей после процесса приватизации и операций с мелкими пакетами акций рынки устоялись и оказались по­деленными. Технологический монополизм, унаследованный от старой системы, стал дополняться интеграционными образованиями, стиму­лируемыми государством. В результате россияне столкнулись с новы­ми деформациями, типичными для олигархической модели развития Они выразились:

Источник