Что такое государство в социологии

Что такое государство в социологии

Тема 7. Социология государства

1. Понятие и функции современного государства

Продолжая традицию, заложенную М.Вебером французский социолог П.Бурдье определяет государство как «завершение процесса концентрации различных видов капитала, физического принуждения или средств насилия – армия, полиция, экономического, культурного или точнее информационного символического – концентрации, которая сама по себе делает из государства владельца определенного рода метакапитала, дающего власть над другими видами капитала и над их владельцами».

Место и роль государства в политической системе общества рас­крывается в его функциях. Традиционно их делят на внутренние и внешние.

К внутренним относятся следующие:

К внешним функциям относят следующие:

Ø защита интересов госу­дарства на международной арене,

Ø обеспечение обороны страны,

Ø раз­витие сотрудничества и интеграции с другими странами.

Для осущест­вления указанных функций государство использует определенные средства (ресурсы государственной власти) и опирается на комплекс специальных органов, составляющих в совокупности структуру госу­дарства.

2. Типы и формы современного государства

Современное государство обладает сложной структурой, в кото­рой можно выделить три группы государственных институтов:

Ø органы государственной власти и управления,

Ø государственный аппарат (пуб­личная администрация),

Ø карательный механизм государства.

Структура и полномочия указанных институтов зависят от формы государства, а функциональная сторона во многом определяется су­ществующим политическим режимом.

Понятие «форма государства» раскрывается через категории «фор­ма правления» и «форма государственного устройства».

В современном мире существуют две основные формы правле­ния — это монархия и республика и их разновидности.

Монархия характеризуется тем, что власть не считается производ­ной от какой-либо другой власти, принадлежит одному семейству и передается по наследству от поколения к поколению. Она неизбежно носит сакральный характер, поскольку это условие легитимации власти монарха. Есть несколько разновидностей монархической формы прав­ления:

абсолютная монархия — характеризуется всевластием главы государства и отсутствием конституционного строя;

конституционная монархия — предполагает ограничения полномочий главы государства более или менее развитыми чертами конституционного строя.

В зави­симости от степени ограничения власти главы государства различают дуалистическую и парламентарную конституционные монархии.

Дуалистическая монархия — форма правления, при которой пол­номочия монарха ограничены в сфере законодательства, но широки в сфере исполнительной власти. Кроме того, он сохраняет контроль над представительной властью, поскольку наделяется правом полного вето на решения парламента и правом его досрочного роспуска. Такой тип монархии возник, например, в России после 17 октября 1905 года. Се­годня это Саудовская Аравия и ряд небольших арабских государств.

Парламентарная монархия существует в ряде стран Западной Ев­ропы, например, в Бельгии, Великобритании, Дании, Испании, Люк­сембурге, Монако, Нидерландах, Норвегии, Швеции, то есть в восьми из восемнадцати стран Западной Европы. Власть монарха не распро­страняется на сферу законодательства и значительно ограничена в управлении. Законы принимаются парламентом, право «вето» фак­тически (и ряде стран и формально) монарх не осуществляет. Прави­тельство формируется на основе парламентского большинства и несет ответственность перед парламентом. Фактическое управление стра­ной осуществляет правительство. Любой акт монарха требует утверж­дения главы правительства или соответствующего министра. Монар­хия сегодня — это слабеющая политическая система, однако она, по мнению М. Вебера, обеспечивает дополнительную легитимацию го­сударственной власти, так как монарх — носитель традиции, символ единства нации, незыблемости политической системы. Поэтому она существует в восьми из восемнадцати стран Западной Европы и в ряде стран Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока.

Республика есть универсальное обозначение любого политиче­ского сообщества, характеризующегося тем, что формально власть принадлежит народу, т. е. считается производной от волеизъявления народа. Известны две основные формы республиканского демократи­ческого правления: президентская и парламентская республики.

Президентская республика характеризуется особой ролью пре­зидента; он соединяет в своих руках полномочия главы государства и главы правительства. Президентом становится лидер партии, побе­дившей на президентских выборах, парламентское же большинство может принадлежать другой партии. Такое несовпадение невозмож­но в парламентской республике. Пост премьер-министра отсутствует, правительство формируется внепарламентским путем, оно несет ответственность только перед президентом, а не перед парламентом, так как только президент может отправить его в отставку, президент на­значает его членов или независимо от парламента, или с его согласия (практика США). Министры обязаны проводить политику, опреде­ляемую президентом, и несут ответственность перед ним. Парламент не вправе отправить правительство в отставку, т. е. выразить прави­тельству вотум недоверия. Глава государства избирается независимо от парламента: либо коллегией выборщиков, избираемых населением (например, в США), либо прямым голосованием граждан (например, в Бразилии). Такой порядок выборов дает возможность президенту и его правительству действовать относительно независимо от парламен­та. Президент, кроме того, наделяется правом отлагательного вето на законы, принимаемые парламентом, и активно им пользуется.

Президентская республика создает благоприятные предпосылки для сосредоточения в руках президента больших полномочий, что ста­билизирует власть. Это особенно важно и исторически оправдано для государств, имеющих обширную территорию и многонациональный состав, находящихся на переходных этапах, в ситуациях, не отлича­ющихся стабильностью, в период проведения реформ. Классический пример президентской республики — США, где впервые и была уста­новлена эта форма правления, возродившая, в свою оче­редь, многие принципы римской смешанной политической системы.

Конечно, степень полновластия главы правительства зависит от кон­кретной расстановки политических сил в стране, сложившихся правил взаимоотношения между парламентом и правительством. Например, премьер-министр Великобритании, являющийся лидером партии, конт­ролирующей большинство в парламенте, обладает гораздо большей сво­бодой действий, нежели председатель совета министров Италии, вынуж­денный учитывать точку зрения представителей партий — партнеров по правящей коалиции и фактор «доминирующего парламента». Президент парламентской республики избирается или парламентом (Греция, Че­хия), или парламентом при участии представителей административно-территориальных (автономных) единиц (Италия), или особой коллегией выборщиков, включающей депутатов парламента и представителей субъ­ектов федерации на паритетной основе (ФРГ), реже — всеобщим голо­сованием избирателей (Австрия).

Полномочия президента, кроме чисто представительских, осущест­вляются только с согласия правительства. Акты президента нуждаются в утверждении со стороны членов правительства, которые и несут за них ответственность. Типичные парламентские республики: Австрия, Израиль, Греция, Турция, ФРГ.

Среди форм правления есть такие, которые сочетают в себе при­знаки и президентской, и парламентской республики. Данная смешан­ная форма получила наименование премьер-президентской. Она ха­рактеризуется тем, что:

По мнению М. Дюверже, это система, в которой — в зависимости от того, поддерживает ли парламентское большинство действующего президента или нет, — чередуются президентские и парламентские фазы. В президентской фазе президент играет ключевую, доминиру­ющую роль в системе высших органов государственной власти. В пар­ламентской — вынужден делить властные полномочия с премьер-ми­нистром. Помимо Франции, подобная форма правления существует в Португалии и Исландии.

Смешанная президентско-парламентская форма правления с еще большим доминированием президента характерна для ряда стран Ла­тинской Америки (Перу, Эквадор), она же закреплена конституцией 1993 г. в России и новыми конституциями ряда стран СНГ. Ее наиболее важные особенности:

Форма государственного устройства зависит от исторических условий образования и существования государства, традиций, степени тер­риториальной и этнической общности в государстве и т. д. В конечном счете, форма государственного устройства отражает степень централи­зации или децентрализации государственного управления, соотноше­ние центра и регионов.

Выделяют две основных формы государственного устройства: унитарную и федеративную.

В прошлом существовала и такая близкая к федеративной фор­ма государственного устройства, как конфедерация. Различие между конфедерацией и федерацией заключается в том, что федерация предполагает наличие центра, уполномоченного принимать решения от имени всех участников союза и осуществляющего по отношению к ним властные полномочия. Конфедерация же представляла собой более или менее гибко организованную, без какого-либо конституционного оформления, федерацию независимых государств. Сегодня конфеде­раций нет, хотя в официальном наименовании швейцарского и канад­ского государства употребляется это слово.

Для унитарного государства характерны следующие признаки :

Ø единая конституция,

Ø единая правовая система,

Ø единая система высших органов государственной власти и управления,

Ø единое гражданство,

Ø единство судебной системы,

Ø деление на административно-территори­альные единицы, статус органов управления в которых определяется общегосударственными правовыми нормами, подчинение этих орга­нов центральным.

В зависимости от степени централизации можно выделить несколько разновидностей унитарных государств :

1) выбор­ные местные органы отсутствуют, функции управления осуществляют назначаемые из центра чиновники;

2) есть местные выборные органы управления, но они поставлены под контроль назначаемых представи­телей центра;

3) выборные местные органы самоуправления косвенно контролируются центром;

4) в государстве существует определенная автономия для отдельных территорий, включающая внутреннее само­управление и ограниченное право издания законодательных актов по вопросам местного значения. Такая автономия не меняет унитарного характера государства, однако может рассматриваться либо как особая, переходная форма от унитаризма к федерализму, либо как по­пытка совмещения и уравновешивания позитивных сторон унитаризма и федерализма.

По характеру взаимоотношений между государством в целом, высшими органами государственной власти и управления и его струк­турными частями, их органами власти, управления и самоуправления унитарные государства подразделяются на централизованные и де­централизованные.

В свою очередь централизованные государства по степени своей централизации могут разграничиваться на крайне централизованные, или сверхцентрализованные, характерные для недемо­кратических стран, и умеренно централизованные, или демократически централизованные. Точно так же децентрализованность унитарных государств может быть достаточно высокой и относительно слабой.

В сверхцентрализованных и централизованных унитарных государ­ствах обеспечивается вертикаль жесткого и полного подчинения сред­него и нижнего территориального звена управления центру, который назначает или утверждает своих представителей для управления регио­нами и местами (Индонезия, Таиланд, Польша, Болгария и др.).

Для децентрализованных унитарных государств характерны более или менее широкая самостоятельность регионов и мест в отношении цент­ра, который либо вообще не имеет назначаемых им представителей в областях (регионах) и на местах, либо имеет их лишь в среднем звене с ограниченной компетенцией, наряду с действующим в этом звене ор­ганом местного самоуправления и широким местным самоуправлением в низшем звене (Италия, Испания, Франция, Великобритания и др.).

Как и в федеративном государстве, регионам принадлежит зако­нодательная и исполнительная власть (при сохранении единой, цент­рализованной судебной системы). Они формируют законодательные собрания и коллегиальные исполнительные органы. В конституции содержится перечень вопросов, по которым регионы могут издавать местные законы, что напоминает размежевание компетенции между федерацией и ее субъектами. Области имеют особые акты-статуты, которыми определяется их организация. Это еще не конституции, но и не обычные правовые акты. Статуты разрабатываются и принимаются органами законодательной власти областей.

Они обладают своим законодательством, особой судебной системой, самостоятельными органами управления. Вместе с тем на территории субъектов федерации действуют также общефедеральные государ­ственные институты, обеспечивающие функционирование федератив­ного государства как единого целого.

Определяемый таким образом суверенитет в федеративном госу­дарстве разделен между разными уровнями власти. Основными сис­темообразующими элементами суверенитета в федеративном госу­дарстве являются следующие:

Ø государственный характер субъектов федерации;

Ø их автономия и финансовый суверенитет;

Ø децентрали­зация процесса принятия решений;

Ø участие субъектов федерации в принятии общефедеральных решений;

Ø ответственность субъектов фе­дерации перед федеральным центром.

Обычно федеральная конститу­ция дает рамки разграничения властных полномочий между центром и субъектами федерации. Федерация не служит средством решения национального вопроса (опыт Запада), это скорее один из способов разделения власти, и потому субъекты ее, как правило, создавались не по национально-территориальному, а по физико-географическому (США, Австралия) или историческому признаку (Швейцария, Авст­рия, ФРГ). Федерации исторически создавались, как правило, не на добровольной основе, и поэтому за субъектами федерации не призна­ется право выхода (сецессии). Исключение в этом вопросе составляли только «социалистические» федерации (СССР, ЧССР, СФРЮ и др.), ныне распавшиеся.

Чрезвычайно сложным федеративным образованием, включаю­щим 83 разнородных субъектов (это и республики, и области, и округа, и города федерального значения), фактически неравноправ­ных, является современная Россия.

Существуют различные классификации федеративных государств:

Возникновение Российской Федерации в ее современном виде, как объединения 83 субъектов, на деле связано с тремя федеративными договорами 1992 г., однако окончательно она утвердилась в результате принятия Конституции РФ 1993 г., и процессы централизации и децен­трализации здесь тоже тесно переплетаются. Поэтому на первый план вышло деление федераций на симметричные и асимметричные (хотя оно тоже достаточно условно).

Симметричная федерация складывается из составных частей с оди­наковым правовым статусом субъектов федерации. Асимметричная фе­дерация имеет три разновидности.

Первая модель характеризуется тем, что наряду с субъектами фе­дерации в состав государства входят другие территориальные образо­вания: федеральные территории, федеральные округа, а в некоторых случаях еще и «ассоциированные государства». Это структурно асим­метричная федерация, неравенство заложено в ее составе существова­нием субъектов и не субъектов с усеченными правами последних.

Вторая модель включает только субъектов, но они фактически нерав­ны и неодинаковы. Так, в соответствии со статьей 5, части I Конституции РФ 1993 г., все субъекты равны, но «некоторые равны больше, чем другие». Например, республики названы государствами, у каждой из них есть своя конституция и гражданство, а области не имеют этих признаков.

3. Особенности современного российского государства

Современное российское государство есть федеративное демо­кратическое государство с президентско-парламентской (полупре­зидентской) формой правления. Оно представляет собой важнейший институт политической системы, сочетающий политические традиции и новации.

Российское государство есть федерация, но федеративные отно­шения еще полностью не сложились и не стабилизировались. В зрелых федерациях распределение полномочий, сфер деятельности и ресурсов между центром и регионами стабильно, предсказуемо, ясно очерчено и опирается на прочную основу в виде конституции, судебной системы и многолетней политической традиции; политическое поведение в та­ких федерациях определяется четко установленными правилами игры и является поэтому производным от существующих федеральных ин­ститутов. В России же такая связь противоположна — здесь институ­ты федерализма изменчивы, формируются спонтанно протекающими политическими процессами, где доминируют предпочтения и ресур­сы повлеченных политических элит — федеральных и региональных. «Сложившаяся (на сегодняшний день) в России модель «переговорного федерализма» находится в очевидном противоречии с центральной идеей федерального государства — разделением властных функций и сфер деятельности между правительствами двух уровней, каждое из которых независимо функционирует в своей сфере полномочий. Симптоматично само восприятие региональных лидеров как партне­ров (неважно, лояльных или враждебных) федеральных властей, тогда как нормой является разделение труда между центром и регионами. Практика «переговорного федерализма» в целом наносит урон устой­чивости конституционного строя России, поскольку конституции дееспособны и устойчивы в том случае, когда основные политические силы в обществе заинтересованы в поддержании и упрочении кон­ституционного режима. В основе этой заинтересованности лежит об­щее убеждение в том, что институты публичного права, даже если они ставят ограничения достижениям краткосрочных политических целей отдельных групп, в конечном итоге идут на благо всем и каждому. Воз­можность «выкраивания» в конституционном поле выгод для себя за счет других подрывает такую убежденность и превращает конститу­цию из гаранта целостности общества в сферу конкуренции групповых интересов. Отсюда характеристика российского федерализма, данная О. Лухтерхандом, как «гибридной конфликтной системы унитарных, федеральных и конфедеральных элементов с неясным распределением компетенций».

В результате «российский федерализм испытывает сильное воз­действие политической и экономической конъюнктуры, и отношения центральных и региональных властей приобретают циклическую фор­му» (централизации — децентрализации). Сегодня в России явно до­минируют централизаторские тенденции, федеральный центр пытает­ся жесткими, преимущественно административными мерами навести «порядок» в стране.

Ряд российских исследователей в целом негативно оценивает ин­ституциональную модель, которая закреплена Конституцией 1993 г. Она была приспособлена в первую очередь для юридического оформ­ления и закрепления политически господствующего положения правящей группировки, наделения президента чрезвычайно широкими полномочиями, ограничения реального и общественного влияния пар­ламента и конституционного суда, оказавшихся до этого в оппозиции к президенту. Сформировавшаяся в 1994 году на базе нового основ­ного закона под влиянием определенного политического заказа мо­дель российского государства по многим параметрам не выдерживает «верификации жизнью». Однако при всех проблемах и недостатках, связанных со становлением новой российской государственности, она обеспечивает поступательное развитие общества, защиту националь­ных интересов во внешней политике.

Институт президентства в исторически короткие сроки доказал свою эффективность, хотя его взаимодействие с другими институтами полити­ческой системы создает и определенные проблемы. Это касается, прежде всего, становления и развития партий и партийной системы.

Концентрация власти в руках президента не способствует ста­новлению и развитию эффективной партийной системы. Российские партии лишены возможности формировать правительство. Даже в тех случаях, когда их представители входят в состав правительства, они не способны реализовывать свою партийную программу, поскольку состав и политика правительства, прежде всего, зависит от позиции пре­зидента и иных структур при главе государства (администрация прези­дента, Совет Безопасности) и практически не зависит от соотношения политических сил в нижней палате российского парламента. Если пра­вительство — это орган, практически подотчетный только президенту, то ни партийная программа, ни тем более коалиционное соглашение не могут быть основой правительственного курса. В результате снижается значение межпартийной конкуренции, борьба партий на выборах лиша­ется одной из важнейших целей, присущих демократии, смены прави­тельства. Для избирателей это означает, что они теряют такой важный критерий рационального голосования, как оценка партии по результа­там практической деятельности сформированного и контролируемого партиями или партией правительства.

В результате участие российских партий в осуществлении власти сводится почти исключительно к законотворческой работе в Государ­ственной Думе, которая сама находится в зависимости от Совета Фе­дерации, формируемого по принципу регионального представитель­ства, и президента. При этом законодательная власть Федерального Собрания в значительной степени ограничена конституционным пра­вом президента издавать указы, имеющие силу закона, и практикой игнорирования выполнения любых законов исполни­тельной властью всех уровней.

Пропорциональная избирательная система, как правило, способст­вует развитию многопартийности. Партии получают места в парламенте, но в РФ, поскольку правительство формируется президентом, а не пар­ламентом, у партий нет стимула к формированию правящего большин­ства. В условиях многопартийности партия президента вероятнее всего получает сравнительно небольшое количество мандатов в законодатель­ном органе. Однако президент не может нормально управлять, не имея поддержки парламента. Последний же, не неся ответственности за де­ятельность правительства, не имеет поэтому стимула для его постоянной поддержки. Отсюда возможность конфликтов между президентом и пар­ламентом, что может отрицательно сказаться на управлении обществом.

Литература

Елисеев С.М. Политическая социология: учебное пособие. СПб.: Издательство «Нестор-История», 2007. С.121-139.

Политическая социология: учебник / под ред. Ж.Т.Тощенко. М.: Издательство Юрайт, 2012. С.136-190.

Источник

Социология государства

Исследование политики так тесно связано с функционированием государственной власти, что в работах многих западных теоретиков оно отождествляется с исследованием государства и аппарата государственной власти. Подобная точка зрения грешит преувеличением. В то же время эти авторы совершенно упускают из виду чрезвычайно важные для политики негосударственные формы массовой деятельности, в том числе деятельность партий и политических движений, в которых выражается политическая активность классов и других общественных групп. Марксистская теория со всей силой подчеркивает роль государства и придает большое значение социологическим исследованиям проблем государства.

Государство является предметом исследований многих научных дисциплин, в особенности правовых наук. Социология же политических отношений занимается государством с точки зрения общественной обусловленности и общественной эффективности функционирования государственной власти. Следует отметить, что для марксистского подхода к теории государства и права весьма характерно проникновение социологической проблематики и методологии в правовую науку, в результате чего попытки разделить социологический и юридический анализ во многих случаях носят искусственный характер.

Государство сложилось из поздних форм общинно-племенного строя и развивалось в течение продолжительного исторического периода. Оно не возникло вопреки теориям немарксистских историков прошлого в результате одноразового акта, например захвата. Подобный акт мог самое большее ускорить окончательное завершение процессов, которые эволюционно проложили себе дорогу уже ранее. Однако чаще всего одноразовые акты установления государственной власти состояли в создании нового государства на руинах уже ранее существовавшей государственной власти.

Эволюция государства в его зародышевом периоде состояла в постепенном обособлении выделенных институтов, осуществляющих власть, в особенности вооруженных сил и финансового аппарата. Учреждение силы, по определению Ф. Энгельса, ставящей себя над обществом. состояло в постепенной передаче функций, которые прежде осуществлялись всем родом или племенем, специализированным институтам. Они то и становились постепенно государством.

Генезис этого процесса берет начало в классовых изменениях, происходивших в поздний период общинно-племенного строя. До тех пор пока это общество было в принципе экономически недифференцированным, а только было разделено социально (скорее всего, с точки зрения престижа, а не различий в обладании имуществом и властью), основные политические функции этого общества — оборона от внешних врагов и поддержание внутреннего порядка — могли осуществляться коллективными усилиями, без создания для этих целей выделенных институтов. Так происходило не только потому, что эти функции были более простыми, поскольку основной ячейкой было малочисленное племя, но прежде всего потому, что не существовало антагонистических внутренних конфликтов, вынуждавших навязывать волю одной группы другой. Племя выступало как единое целое, имеющее одинаковые интересы, и могло осуществлять эти интересы путем коллективных действий всех своих членов. Власть опиралась на авторитет старейшин, поддерживаемых в случае необходимости силой всех членов общества, и не требовала специального аппарата насилия. Положение изменилось лишь тогда, когда в результате развития производительных сил, разделения труда и накопления имущества в частных руках постепенно сформировалось разделение общества на классы. В некоторых случаях этот процесс протекал более быстро под воздействием внешних факторов, например войны, захвата, миграции. Его сущность состояла в том, что экономические изменения вызвали новые отношения внутри общества, а те в свою очередь выразились в эволюции характера политической масти. Таким образом, государство возникло только тогда, когда под воздействием глубокого разделения на классы политическая власть приобрела форму обособленного аппарата. Станислав Эрлих выделяет четыре главные черты, отличающие государственную организацию от догосударственной, общинно-племенной организации.

1. Возникновение власти, которая уже не отождествляется с обществом; это публичная государственная власть, звеньями которой являются организации вооруженных людей, профессионально занимающихся военным ремеслом, в то время как прежде все мужское население было вооружено и принимало участие в военных походах.

2. Территориальное разделение населения, при котором уже не учитываются кровные связи.

3. Появление групп людей, профессией которых стало управление, а не производительный труд, — другими словами, возникновение государственного аппарата.

4. Появление различного рода налогов.

На основе анализа возникновения государства у славянских народов Генрик Ловмяньский сконструировал следующие модели племенного строя в его поздней фазе и государственного строя в его ранней фазе.

Модель племенного строя:

1. Основной политической единицей я пляска небольшое племя, которое входит в состав крупного племени. Оно делится на более мелкие территориальные единицы, имеющие самоуправление, — общины.

2. Племенной строй опирается на демократию, органом которой служит вече (народное собрание). Вече избирает князя, контролирует его деятельность, определяет политику племени, решает вопросы войны к мира, а также, по всей видимости, распоряжается землей, принадлежащей племени

3. В общественной структуре племенные старейшины занимают позицию, которая дает им право быть избранным племенным князем или главой общины, но осуществлять власть самостоятельно они не могут. Их позиция опирается на авторитет среди населения. Старейшины занимаются политикой, организуют набеги на соседние племена, присваивают доходы от земли, обрабатываемой рабами. Таким образом, группа старейшин является зародышем правящего класса.

4. Существует категория воинов ополчения, которая занимается земледелием и лишь в качестве побочного занятия — военным ремеслом.

5. Основная масса сельскохозяйственного населения состоит из свободных людей, которые обрабатывают собственную землю, пользуются политическими правами и принимают участие в оборонительных войнах. Так называемая «военная демократия» основывается на том, что каждый земледелец одновременно является воином.

6. Вече осуществляет контроль над казной. Княжеская казна отделена от племенной.

7. Военная организация основана на ополчении, включающем всех свободных членов племени, и на дружинах, создаваемых на определенный период.

8. Судебная система состоит из племенных и соседских судов. Которые действуют в форме веча

Модель государственного строя:

1. Основой государственной организации являются прежде всего территории крупных племен с тенденцией объединения нескольких крупных племен. Прежние общины становятся базой самоуправленческих единиц, а небольшие племена теряют значение.

2. Князь, ставший независимым от контроля племени, имеет право на государственную территорию и на осуществление власти; рожается структура власти, опирающаяся на господствующий класс, возникает новая административная машина.

3. Кристаллизуется классовое расслоение; господствующий класс оставляет кадры для аппарата управления и пользуется доходами что универсального, повсюду обязательного механизма порабощения не существовало. Рассматривая, к примеру, так называемую норманнскую теорию генезиса польского государства, Г. Ловмяньский приходит к выводу, что она является «конструкцией, лишенной обоснованных фактов, подтвержденных источниками», и утверждает, что «она возникла как результат определенных тенденций, выходящих за пределы науки. Общетеоретическое значение исторических исследований процессов возникновения славянских государств состоит в том, что они представляют иной вариант этих процессов, отличный от известных нам по истории Западной Европы.

Образование славянских государств в значительно меньшей степени, чем государств, возникших на территория бывшей Римской империи, происходило в результате захватов.

2. Влияние проникновения чужих образцов не является обязательным условием, но может быть обстоятельством, облегчающим возникновение государств. И снова я обращаюсь к важным исследованиям Г. Ловмяньского. Образование первого славянского государства — Карантин (на территории нынешней Словении), страны с недостаточно высоким уровнем экономического развития, со слабым развитием классовой структуры, Ловмяньский объясняет влиянием римской государственной идеи, с которой данная этническая группа имела возможность соприкоснуться раньше других. Далее Ловмяньский отмечает: «Главным фактором, тормозящим возникновение государства, мы считаем отсутствие концепции строя, отвечающей тем условиям, которые были обеспечены благодаря изменениям в технике (пахотное земледелие) и социальных отношениях (разложение родов, развитие индивидуальной собственности, включая и собственность, основанную на эксплуатации рабской силы). Только наличие такого рода концепции позволяет осуществить перелом. Смалываются три вида возможностей формирования новой модели строя на новой, хотя и подготовленной с экономической точки зрения основе:

1) порабощение иноземной силой, которая реорганизует строй на захваченной территории; 2) стихийное усвоение концепции новой модели; 3) использование опыта соседей, далее продвинувшихся в области формирования государства и идеологии, с целью выработки новой модели которая соответствует собственным внутренним потребностям».

Проникновение чужих образцов не всегда было обязательным условием процессов создания государства, но не раз ускоряло и облегчало эти процессы. Более того, там, где такое проникновение имело место, оно оказывало большое влияние на формы будущей государственности. Ведь существенную роль играл факт, принимались ли римские или византийские образцы государственности. или же обращались к иным источникам.

3. Этнический состав населения. Классовые отношения и первые основы государства формировались в зависимости от того, возникало ли государство на территории с однородным или этнически близким населением или же на территории, где жили различные по этническому составу группы, а пленники, которых можно было превращать в рабов, были этнически чуждым элементом. Рабовладельческие отношения, указывает Ловмяньский, складывались прежде всего там, где существовали значительные этнические различия и был приток иноплеменных пленников, попадавших в новые условия Ибо легче превратить в рабов и держать в подчинении чужих, чем соплеменников.

В условиях же более однородной этнической структуры возникновение классового угнетения и государства происходило путем изменения прежней родовой структуры, то есть, скорее, в форме создания крепостнических отношений, что также оказывало влияние на формы складывающегося государства.

4. Географические условия. Возникновение государств на обширных территориях, с сильной централизованной властью, имеющей деспотический характер, было связано с формированием так называемого азиатского способа производства, географической основой которого была необходимость проведения в широких масштабах ирригационных работ. Географические условия становились катализатором социальных и политических изменений, приводивших к возникновению государства.

Но и здесь основную роль играли преобразования, вызываемые развитием производительных сил и соответствующих им производственных отношений. В то же время иные факторы, связанные с географическими и демографическими условиями (например, проживание немногочисленных индейских племен на бескрайних просторах Северной Америки), не могли способствовать быстрому образованию государства хотя бы по причине недостаточной концентрации населения и вытекающей отсюда невозможности создания сильных центров власти. Анализируя данную проблему в общем виде, можно утверждать, что географические условия наряду с перечисленными выше представляют собой фактор, влияющий на ход процессов возникновения государств, хотя они и не играют в них решающей и самостоятельной роли.

Эти функции эволюционируют, играя в различные периоды неодинаково важную роль. Так, например, внутренняя функция государства, хотя она является основной при «го возникновении и неоднократно доминирующей по сравнению со всеми другими, отходит на задний план в периоды относительной стабилизации классовых отношений, когда конфликты становятся не стать острыми и не требуют прямого вмешательства государства. Внешняя функция выдвигается на первый план в моменты серьезной военной угрозы, что находит выражение лаже в подчинении гражданских органов власти органам, создаваемым для координации национальной обороны (типа военного института диктатора в республиканском Риме). Роль организационно-хозяйственной и культурно-воспитательной функций зависит, в частности, от степени вмешательства государства в эти области жизни.

В условиях не только современного социализма, но даже и современного капитализма наблюдается возрастание роли организационно-хозяйственной и культурно воспитательной деятельности государства. Наконец, функция создания нации выступает особенно сильно там, где возникновение государства предшествует формированию нации и государство предпринимает сознательные действия в этом направлении. В настоящее время это происходит прежде всего во многих государствах, возникших в бывших колониях, где национальные связи еще находятся в стадии формирования и государство предпринимает определенные действия в этом направлении. Об осуществлении государством этой функции можно говорить также и там. где государственные органы не предпринимали сознательных действий в этом направлении, как это имело место в Европе, но где само существование государства и проводимая им политика привели к ускорению процессов создания нации.

Марксистская теория функций государства непосредственно связана с ответом на вопрос, в каком смысле и в какой мере государство является инструментом классового господства. Я уже отмечал выше, что государство возникает из массового расслоения и установления классового господства эксплуататорского класса.

Однако этот аспект классового характера государства касается его происхождения, а не актуально осуществляемых функций. По существу, не генетический, а функциональный аспект анализа государства дает ключ к пониманию того, в чем состоит его массовый характер. Рассматривая эту проблему, следует иметь в виду следующее обстоятельство. Хотя государство рознимо как инструмент массового господства, однако в ходе своего развития оно взяло на себя осуществление различных функций, важных для всего общества. Оно стало, как отмечает Б. Леснодорский, «самой крупной правовой и общественной организацией, которая включает все население данной территории, стало глобальной структурой». Между массовым характером государства и его ролью как самой крупной «глобальной структурой» общества нет противоречия, но нет и идентичности. Государство осуществляет функции, вытекающие из его характера как инструмента массового господства. но оно выполняет и функции, имеющие общий характер. Более того, эта двойственная сущность государства основывается не на разделении его функций из классовые и неклассовые, а на взаимопроникновении массовых и общесоциальных аспектов государства в рамках каждой из его функции. Отмечая, что государство имеет массовый характер, мы имеем в виду, в каждой из его функций интересы господствующее масс проявляются таким образом, что реализация общих задач «окрашивается» массовым аспектом. Особенно отчетливо это видно на примере внутренней функции государства, но это проявляется и в остальных функциях. Существо внутренней функции государства составляет поддержание господства масса, доминирующего в экономике, а в социалистическом государстве — также осуществление социальных преобразований, направленных на создание полностью бесклассового общества и ликвидацию всякого классового господства. Однако внутреннюю функцию государство осуществляет в рамках определенного правового порядка, который является в самом общем смысле выражением волн господствующего класса, но не может отождествляться с системой норм, служащих исключительно его интересам. Например, существующие в рамках правового порядка гарантии охраны жизни и здоровья граждан от покушений на них со стороны преступных элементов служат не только господствующему классу, так как не только его представители могут стать жертвой убийцы. Содержание нормы в данном случае не имеет классового характера. В то же время многочисленные социологические и правовые исследования показывают, что в деятельности органов правосудия классовых обществ наблюдается тенденция более строго относиться к преступлениям, совершаемым представителями «низших» классов. чем к преступлениям членов привилегированных классов, а также более тщательно расследовать преступления, совершаемые в отношении людей, принадлежащих к привилегированным классам

Здесь мы сталкиваемся с действием механизма массовой селекции осуществления определенного аспекта внутренней функции, который сам по себе, рассматриваемый абстрактно, мог бы трактоваться как важный для всего общества. Но это не означает, что в данном случае государство и его органы юстиции действуют исключительно в интересах господствующего класса. Они действуют в общих интересах, хотя методы их деятельности деформированы классовым характером. Это особенно касается наказаний за преступления против собственности, а также всей сферы действия гражданского права, где нормы, выгодные господствующему классу, навязываются силой закона. Таким образом, хотя в рамках внутренней функции и можно найти элементы общих Для всего общества задач, однако доминирование интересов господствующего класса здесь преобладает.

Источник