Что такое операция немыслимое кратко
ОПЕРАЦИЯ «НЕМЫСЛИМОЕ»
«С такими союзниками и врагов не надо…»
О коварстве наших союзников по Второй мировой войне свидетельствуют многие общеизвестные исторические факты. Прежде всего, это неоднократные нарушения по отношению к СССР своих обязательств по открытию «второго фронта»; постоянный отказ от выработки коалиционной стратегии, что подрывало единство действий союзников; многократные попытки ведения сепаратных переговоров с гитлеровцами; бомбардировки важнейших экономических объектов Восточной и Центральной Европы по мере приближения к ним советских войск и т. п.
Кстати, в конце марта 1945 года в результате очередных сепаратных переговоров 35 «второсортных» германских дивизий на 800-километровом Западном фронте фактически прекратили ведение вооруженной борьбы и обеспечили беспрепятственное продвижение англо-американских войск в глубь страны. В это же самое время 147 первоклассных дивизий ожесточенно сражались против Красной армии, стремясь оттянуть неминуемую расплату за злодеяния на территории СССР.
По-другому быть не могло. Ведь обладавшие генетическим русофобством и звериной ненавистью к коммунизму западные лидеры смотрели на союз с советской Россией как на «печальную необходимость», последовательно осуществляя свои вероломные, типичные для англосаксов стратегические замыслы: добиться максимального ослабления врага номер один — фашистской Германии и истощения своего союзника военного времени — СССР, чтобы после победы диктовать свою волю и тому и другому [1].
Г. Трумэну, впоследствии президенту страны: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают друг друга как можно больше, хотя мне не хочется ни при каких обстоятельствах видеть Гитлера в победителях» [3].
Весной 1945 года военно-стратегическая обстановка в Европе для западных союзников стала нетерпимой. По оценке
У. Черчилля, для западной стратегии и политики из нее вытекали следующие выводы:
Операция «Немыслимое» (англ. Operation Unthinkable) — кодовое название сначала наступательного, а потом и оборонительного планов военных действий на случай военного конфликта между Британской империей и США — c одной стороны, и СССР —
с другой, созданных весной–летом 1945 года. Оба плана были разработаны по заданию премьер-министра У. Черчилля Объединенным штабом планирования военного кабинета Великобритании в глубочайшем секрете от других штабов. Правительство Великобритании категорически отрицало существование подобных планов вплоть до 1998 года. В настоящее время после рассекречивания документы, относящиеся к этим планам, хранятся в Национальном архиве Великобритании.
План операции был готов 22 мая 1945 года. В нем давалась оценка обстановки, были сформулированы цели операции, определены привлекаемые силы и средства, направления ударов войск западных союзников и их вероятные результаты. В приложениях к плану содержались сведения о дислокации войск Красной армии (в английских документах, как правило, употребляется термин «русская армия») и западных союзников, а также картографический материал. Время на разработку плана операции не указано, но, учитывая сложность его подготовки, характер и объем самих документов, есть все основания предполагать, что задание премьер-министра было получено планировщиками не позже марта 1945 года.
В плане было четко прописано: советские войска на этот момент будут истощены, техника, участвовавшая в боевых действиях в Европе, — изношена, боеприпасы будут израсходованы, продуктовые запасы и медикаменты подойдут к концу. Поэтому не составит труда отбросить их к довоенным границам и заставить И.В. Сталина уйти в отставку. В качестве меры запугивания предусматривалась массированная бомбардировка ряда крупных городов страны, в частности, Москвы. Ее, по планам англичан, ждала судьба Дрездена, который союзническая авиация, как известно, сровняла с землей.
Реализация наступательного плана должна была начаться 1 июля 1945 года внезапным ударом 47 дивизий армий Великобритании, США, Франции, Канады и двух польских корпусов (в числе которых было 15 бронетанковых дивизий), а также 10–15 германских дивизий (которые после сдачи в плен наши союзники так бережно «лелеяли» вместе с их вооружением в своей зоне оккупации). Цель операции состояла в вытеснении советских войск из Центральной Европы.
Этот план был с восторгом принят реакционным генералитетом армий союзников. Так, известный своим бахвальством командующий бронетанковыми войсками армии США генерал Д. Паттон якобы заявил, что он со своими войсками дойдет до Волги и Сталинграда и дальше, куда немцы не дошли. Очевидно, по стопам Паулюса [5].
Количество планируемых ударов стратегических ядерных сил США по объектам СССР в 1946–1954 гг.
Что же помешало воплощению в жизнь этого коварного плана? Прежде всего, против выступили привыкшие просчитывать все до мелочей американские военные-планировщики, которых не привлекала перспектива в одиночку «разбираться» с хорошо укомплектованной, оснащенной и подготовленной миллионной японской Квантунской армией. Президент Г. Трумэн скрепя сердце вынужден был согласиться с доводами своих военных специалистов: «Хорошо, раз вы так считаете, что они должны нам помочь с Японией, пусть помогают, но мы с ними на этом кончаем дружбу» [6].
Второй причиной была блестяще задуманная и с большим искусством проведенная в короткие сроки войсками Красной армии Берлинская стратегическая наступательная операция, которая произвела ошеломляющее, неизгладимое и отрезвляющее впечатление на британских и американских военачальников. Вот, оказывается, для чего дальновидный И.В. Сталин потребовал взять Берлин в кратчайшие сроки.
Третья причина в том, что Черчилль проиграл выборы и остался без власти. И, наконец, четвертая причина — сами высшие британские военачальники были против реализации этого плана, потому что Советский Союз, как они убедились, был слишком силен. Заключение начальников штабов британских войск было однозначным: блицкрига против русских не выйдет, а втягиваться в затяжную войну — себе дороже. Другими словами, оголтелые реакционные политики «споткнулись» о здравый смысл военных профессионалов.
Кроме того, советская разведка не дремала — план операции «Немыслимое» благодаря «Кембриджской пятерке» стал известен нашему руководству. 29 июня 1945 года, за день до планируемого начала войны, оккупационная группировка войск Красной армии в Германии на всякий случай внезапно для союзников тотально изменила свою систему дислокации в интересах придания ей оборонительной конфигурации. Возможно, это было той гирей, которая сдвинула чашу весов истории, — приказ войскам англосаксов отдан не был, поскольку теперь ни о какой внезапности не могло быть и речи.
А. КАЛИСТРАТОВ
ЛИТЕРАТУРА:
Волков Ф. За кулисами Второй мировой войны. — М.: Мысль, 1985. С. 304.
Краминов Д. Правда о втором фронте. — Петрозаводск: Государственное издательство Карельской АССР, 1960, С. 30.
New York Times, 26.06.1941.
Черчилль У. Вторая мировая война. Сокр. пер. с англ. Кн. третья, т. 5–6. — М.: Воениздат, 1991. С. 574.
Операция «Немыслимое». [Сетевой журнал] URL: http://www.coldwar.ru/bases/operation-unthinkable.php. (дата обращения 12.02.2018).
The Memories by Harry S. Truman. — Vol. 1. — N.Y., 1955, — pp. 68, 72.
Белоус В. День рождения бомбы. //Независимое военное обозрение. 2010. № 25. С. 15.
Секистов В.А. Кто нагнетал военную опасность. // Военно-исторический журнал. 1989. № 10. С. 23.
Опубликован сверхсекретный план Черчилля о войне против СССР
Как Черчилль замыслил «Немыслимое»
На Ялтинской конференции 1945 года Черчилль неуклюже произнес тост за своего советского союзника. «Это не преувеличение или роскошный комплимент, — начал он, — когда я говорю, что мы считаем жизнь маршала Сталина самым драгоценным для всех наших надежд и сердец. У нас есть друг, которому мы можем доверять, и я надеюсь, он и дальше будет относиться к нам так же».
Двуличие Черчилля в полной мере проявилось спустя четыре месяца: в начале мая он поручил разработать планы войны с «другом Сталиным».
«Дата начала боевых действий — 1 июля 1945 года», — писал Томпсон в своих планах.
За первым нападением должно было последовать решающее столкновение в сельской местности вокруг Шнайдемюля (ныне Пила на северо-западе Польши).
Это должно было стать крупномасштабным танковым столкновением, гораздо более масштабным, чем Курская битва (крупнейшее танковое наступление в истории, в котором сражалось 6000 машин). В операции «Немыслимое» должны были участвовать американские, британские, канадские и польские силы.
Однако у СССР этой весной было 170 дивизий, в то время как американцы и британцы могли собрать только 47. Поэтому Томпсон считал, что для победы над Красной армией потребуются дополнительные силы, и он точно знал, где их найти, предлагая перевооружить как вермахт, так и SS. Это предложение хотя и вызвало бурные споры, но обещало добавить к западным армиям еще десять закаленных дивизий.
Бригадный генерал предупредил Черчилля о возможных проблемах: «Советская армия сформировала способное и опытное высшее командование. Она действует с меньшим объемом обслуживания, чем любая западная армия, и использует смелую тактику, основанную по большому счету на игнорировании потерь при достижении поставленной цели». Он сказал Черчиллю, что «мы должны поставить все на одну великую битву, в которой нам придется столкнуться с очень тяжелыми трудностями».
Главный военный советник премьер-министра генерал Гастингс Исмей скептически отнесся к плану сражения, и его сомнения превратились в откровенный ужас, когда он прочитал о предложении перевооружить вермахт и СС.
По его словам, такая политика «абсолютно невозможна для лидеров демократических стран». Он напомнил своим военным коллегам, что последние пять лет правительство сообщало британской общественности, что русские «провели львиную долю боевых действий и вынесли невыразимые страдания». Нападение на этих бывших союзников так скоро после окончания войны было бы «катастрофой для морального духа».
Фельдмаршал сэр Алан Брук был не менее потрясен и счел предложение генерала совершенным безумием. В письме от имени начальников штабов Черчилля он сказал: «Мы считаем, что после начала боевых действий добиться быстрого, но ограниченного успеха будет не в наших силах». Он пришел к выводу, что «шанс на успех совершенно невозможен».
Если бы президент Рузвельт был жив после апреля 1945 года, он был бы потрясен идеей операции «Немыслимое». Будучи преисполнен решимости сохранить хорошие рабочие отношения со Сталиным, он провел свои последние месяцы, продвигая идею нового глобального института: Организации Объединенных Наций.
…Сомнения британских начальников штабов привели к тому, что операция «Немыслимое» была официально отвергнута 8 июня 1945 года. Черчилль сожалел об этом, говоря, что Красная армия скоро станет непобедимой силой. «В любой момент, когда они захотят, они могут пройти через остальную Европу и отогнать нас обратно на наш остров».
Начальники штабов остались равнодушными. Они не хотели иметь ничего общего с операцией «Немыслимое» и вложили план в серую правительственную папку с надписью: «Россия: угроза западной цивилизации». План остается в этой папке по сей день, каждая страница проштампована красными чернилами со словами «Совершенно секретно».
— На самом деле публикации о плане «Немыслимое» были и раньше. Например, о нем писал один из самых серьезных исследователей Второй мировой войны профессор Эдинбургского университета Джон Эриксон.
Любопытное подтверждение тому, что в СССР ожидали подобного удара, заключается в следующем. Советские военнослужащие, которые во исполнение союзнического долга были направлены из Восточной Пруссии на Дальний Восток, долгое время думали, что едут воевать против американцев. Такие настроения тогда витали в воздухе. Подогревались они и бывшими коллаборационистами, оставшимися в тылу Красной армии, которые надеялись на скорую войну между СССР и союзниками. Даже нацистские заправилы рассчитывали на то, что смогут договориться и будут использованы Западом в войне с СССР, в том числе и немецкие части, что показывает нам план «Немыслимое».
Просто нацисты знали, что Черчилль — ярый антикоммунист, для которого союз с СССР был временным. Однако сферы влияния оказались для него куда важнее. Он еще в начале войны предлагал Сталину разделить эти сферы в Европе. То есть английский премьер вел борьбу не с коммунизмом как с идеологией, не за независимость европейских государств, а за влияние Британии в Европе. Возможно, только проигрыш Черчилля на летних выборах 1945 года помешал осуществлению плана «Немыслимое».
Похожие планы Запада разрабатывались и далее, достаточно вспомнить план Макартура во время корейской войны или тот, что послужил началом Карибского кризиса. Так что послевоенный план Черчилля, операция «Немыслимое», не вызывает удивления. Он вполне укладывается в единую агрессивную концепцию, всегда направленную против Востока, который представлял и представляет угрозу безмерным западным аппетитам.
Операция «Немыслимое» или несостоявшийся блицкриг Уинстона Черчилля
Таким «радикальным» способом Черчилль рассчитывал остановить «коммунистическое завоевание» Запада. Документы, подтверждающие эти поистине людоедские планы, хранятся в Национальном архиве Великобритании.
Для сначала надо вспомнить, как складывалась обстановка на фронтах победной весной сорок пятого.
К апрелю 1945 г. Красная Армия освободила территорию Польши, Венгрии, Румынии, Болгарии, частично — Чехословакии. Как советские, так и англо-американские войска стремительно продвигались по территории агонизирующего нацистского рейха. При этом шло негласное соревнование: кто быстрее подойдет к Берлину и возьмет его. У советских войск в этом плане было неоспоримое преимущество: 13 апреля они заняли столицу Австрии Вену, а 16 апреля приступили к операции по взятию Берлина. 25 апреля случилась историческая встреча американских и советских войск на Эльбе у города Торгау.
На Тихом океане японские войска были выбиты практически со всех захваченных ими территорий, а японский военно-морской флот разгромлен. Однако сухопутные войска Японии еще представляли собой мощную силу, борьба с которой в Китае и на самих Японских островах могла, по расчетам американского командования, затянуться до 1947 года и потребовать больших жертв. Это делало США кровно заинтересованными в помощи Советского Союза, который на Ялтинской конференции сорок пятого года дал обязательство выступить против Японии после победы над Германией.
Тайная разработка плана войны против СССР – по сути, развязывания Третьей мировой – началась в начале апреля 1945 года, еще до подписания Акта о капитуляции нацистской Германии.
Сэр Уинстон лично придумал кодовое слово для его обозначения – Unthinkable, что в переводе на русский означает «Немыслимое». Что хотел сказать этим названием Черчилль? Что речь идет лишь о гипотетической возможности военного столкновения с Советами в случае чрезвычайного обострения обстановки? А может быть (что скорее всего), он просто понимал, что союзники совершают немыслимую подлость против Советского Союза, вынесшего на себе главную тяжесть борьбы с фашистским зверем и спасшего мир, включая, разумеется, западные демократии, от коричневой чумы? Кроме того, будучи трезвым реалистом, сэр Уинстон, возможно, отдавал себе отчет, что сокрушить СССР и его Вооруженные Силы в 1945 году невозможно, что это дело немыслимое и заведомо обреченное на провал, потому и присвоил плану развязывания Третьей мировой столь экзотичное название, в корне противоречившее духу и боевым традициям британской армии, привыкшей воевать только с тем противником, над которым под силу было одержать победу. Разумеется, после распоряжения премьера в Лондоне закипела совершенно секретная работа над замыслом и деталями внезапного сверхмощного удара по советским войскам в Берлине и Восточной Германии.
Но советское руководство узнало о планировании операции «Немыслимое», ее далеко идущих целях, привлекаемых силах, ближайших, последующих и конечных задачах уже спустя считаные дни после начала этой работы.
Как явствует из недавно рассекреченных документов Главного разведывательного управления, уже 18 мая 1945 г. военный атташе в Лондоне генерал-майор И.А. Скляров прислал в Москву, в Центр (ГРУ ГШ РККА) телеграмму, на которой кроме грифа «Совершенно секретно» стоял и другой гриф – «Сверхмолния». Это не принятое в повседневной практике атташата обозначение указывало на то, что экстраординарную телеграмму из Лондона следовало расшифровать в первую очередь и немедленно доложить высшему руководству страны, а именно И.В. Сталину и его ближайшим соратникам по Государственному Комитету Обороны и Ставке Верховного Главнокомандования.
Военный атташе в Англии генерал-майор Скляров докладывал Центру абсолютно достоверные сведения, полученные его подчиненным подполковником И.М. Козловым от секретного агента, зашифрованного буквой «X». Со слов агента, 15 мая 1945 г. Штаб объединенного планирования военного кабинета Великобритании приступил к разработке плана войны против СССР – плана «Unthinkable».
«Х» (его подлинное имя до сих пор строго засекречено, и возможно, ГРУ не откроет его вообще никогда!) информировал Москву, что разработка плана «Немыслимое» ведется под покровом строжайшей тайны, и в ней принимают участие несколько высокопоставленных специалистов по военному планированию, в том числе генералы Пик и Томпсон, зам. начальника отдела планирования полковник Барри, полковник Танджи и некоторые другие авторитетные сотрудники.
Агент «X» был постоянно на связи с сотрудником военного атташата СССР подполковником Козловым и за время войны передал в Москву большое количество важнейших сведений.
Сведения эти раскрывали замыслы как командования вермахта и заправил нацистской Германии, так и союзников по антигитлеровской коалиции. Так, «X» сообщил о секретных переговорах, которые вел в Швейцарии представитель американского Управления стратегических служб (военная и политическая разведка) Аллен Даллес с эсэсовским генералом Карлом Вольфом. 18 же мая 1945 года «X» информировал Центр, что 15 мая в обстановке строжайшей секретности состоялось первое совещание по разработке операции «Немыслимое». Проводил совещание отвечавший за разработку плана генерал Томпсон. Свою речь он начал с того, что предупредил участников рабочей группы, что «все подготовительные мероприятия должны проводиться в условиях особой секретности» и что Уинстон Черчилль хочет «преподнести хороший урок Сталину, навязать Советскому Союзу англо-американскую войну, нанести Советам внезапный и ужасный удар».
Исходными постулатами для разработчиков плана «Unthinkable», по словам агента «X», должны были служить намерения Черчилля «отогнать русских на рубеж восточнее линии Керзона и затем заключить мир».
Агент «X» сообщал также, что Объединенный комитет начальников штабов сразу заявил: «Невозможно составить план на основе такой ограниченной операции, и он должен будет составить план тотальной войны против Советского Союза».
По особому указанию Черчилля англо-американские войска на Европейском континенте приводились в полную боевую готовность и должны были начать боевые действия против советских воинских частей 1 июля 1945 г.
Буквально до сегодняшних дней мало кто ведал, каким образом Сталин сумел сорвать планы коварных «союзников», почему мы вынуждены были спешно брать Берлин, против кого английские инструктора в апреле сорок пятого натаскивали нерасформированные дивизии немцев, сдавшиеся им в плен, почему был с нечеловеческой жестокостью уничтожен Дрезден в феврале 1945-го и кого именно англосаксы хотели этим запугать.
Легенда о «честных союзниках – США и Великобритании» всячески у нас приветствовалась, что в СССР, что в перестроечные времена. Да и документов тогда было опубликовано немного – этот период скрывали по многим причинам. Правда, в последние годы сами англичане и американцы стали частично открывать архивы того периода, ведь опасаться теперь некого – СССР уже нет.
Впоследствии в мемуарах Черчилль так обрисовал сложившуюся весной 1945 г. ситуацию: «Уничтожение военной мощи Германии повлекло за собой коренное изменение отношений между коммунистической Россией и западными демократиями. Они потеряли своего общего врага, война против которого была почти единственным звеном, связывавшим их союз. Отныне русский империализм и коммунистическая доктрина не видели и не ставили предела своему продвижению и стремлению к окончательному господству». Из этого, по оценке Черчилля, неумолимо проистекали конкретные практические выводы для западной стратегии и политики.
Советская Россия, только усилившаяся в ходе Второй мировой войны, выросла в смертельную угрозу для всего «свободного» мира; необходимо было создать новый фронт против ее стремительного продвижения.
Этот фронт в Европе должен был простираться как можно дальше на восток; главная цель англо-американских армий — Берлин; захват Чехословакии и вступление американских войск в Прагу имеет важнейшее значение; Вена, а лучше вся Австрия, должна управляться западными державами…
К разработке плана «Unthinkable», по данным агента, по решению генерала Томпсона были привлечены начальник британской военной разведки генерал Синклер и его доверенный сотрудник подполковник Стокдэйл.
«X» также передал, что план «Unthinkable» в общих чертах «требует выполнить неожиданное клещевое движение двумя армейскими группами. Одна группа движется с севера Германии, другая из района Лейпцига как можно быстрее в центр Польши. Это будет сопровождаться мощными воздушными налетами на важнейшие центры коммуникаций и ключевые железнодорожные мосты на главных речных преградах (Одер, Шпрее, Висла). Дополнительное наступление должно начаться в Австрии по рубежу Линц – Вена. Специальные силы на авиаматках должны быть переброшены в Черное море, чтобы разбомбить кавказские и бакинские нефтеперегонные заводы и нефтяные промыслы (это замышлялось англичанами еще в 1940 году, и разработчики операции «Немыслимое» просто извлекли из шкафа застарелый скелет, дожидавшийся своего часа). Также рассматривалась, и очень серьезно, «вероятность воздушной и морской операции против Санкт-Петербурга».
План сухопутной кампании предполагал нанесение двух главных ударов в Северо-Восточной Европе в направлении Польши.
В целом согласно указаниям Черчилля общие силы союзников, задействованные в операции, должны были составлять: 50 пехотных, 20 бронетанковых, 5 воздушно-десантных дивизий, а также войска вермахта и Польши. К открытию боевых действий союзники планировали полностью вооружить и переформировать не менее 10 германских дивизий. Всего в реализации плана «Unthinkable» должны были принять участие не менее 83 дивизий общей численностью много больше одного миллиона человек…
Планировалась также оккупация обширной советской территории, с целью свести материальный и людской потенциал СССР до уровня, при котором «дальнейшее сопротивление Советов было бы невозможным». В политическом плане замысел всей операции представлял собой образец англосаксонского целеполагания: навязывание русским политической воли Британской империи и Соединенных Штатов.
Новости из Лондона оказались для нашего руководства полной и, очевидно, обескураживающей, неожиданностью.
Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, что в первых числах мая сорок пятого года Сталин и Черчилль многократно обменивались личными, а порой секретными и весьма доверительными посланиями. Черчилль, как явствует из опубликованной переписки, послал Сталину восемь пространных писем и получил столько же в ответ. Верховный Главнокомандующий и британский премьер обстоятельно обсудили серьезнейшие проблемы послевоенного устройства Европы и предпринимали попытки согласовать позиции своих правительств. В частности, дискутировался вопрос о союзном контроле за обстановкой в итальянской провинции Джулия, обсуждалась также подготовка совещания о зонах ответственности союзников в Европе и деятельность Европейской консультативной комиссии. Кроме того, лидеры победивших держав согласовывали время и порядок объявления о Дне Победы.
Сопоставляя факты, невольно поражаешься тому поистине безграничному лицемерию, с которым сэр Уинстон вел «заинтересованный» диалог с советским лидером, одновременно вынашивая планы его физического уничтожения.
В послании от 9 мая Черчилль от имени всей британской нации выражал Сталину «сердечные приветствия по случаю блестящей победы», которую Красная Армия и народы СССР одержали, «изгнав захватчиков со своей земли и разгромив нацистскую тиранию», а также заявлял об уверенности, что «от дружбы и взаимопонимания между британским и русским народами зависит будущее человечества». Далее британский премьер-министр, как теперь стало ясно, с наигранным добросердечием, писал: «Здесь, в нашем островном отечестве, мы сегодня очень часто думаем о Вас, и мы шлем Вам из глубины наших сердец пожелания счастья и благополучия. Мы хотим, чтобы после всех жертв и страданий в той мрачной долине, через которую мы вместе прошли, мы теперь, связанные верной дружбой и взаимными симпатиями, могли бы идти дальше под сияющим солнцем победоносного мира». Это послание Черчилль завершал весьма красноречивыми словами: «Я прошу мою жену передать Вам все эти слова дружбы и восхищения».
Сталин, уже оповещенный о замыслах союзников, отвечал Черчиллю менее эмоционально, в более конструктивном и деловом ключе, переводя обсуждение с восторженных всплесков на конкретные проблемы послевоенного устройства Европы, в частности, необходимости наделить Польшу, столь сильно пострадавшую от германского нацизма, весомой долей земель в немецкой Силезии. Но разговор он вел, подчеркнем, в не менее дружелюбном, приветливом тоне.
В истории, увы, не осталось документальных свидетельств, как советский вождь отреагировал на донесение военного атташе из Лондона о том, что Уинстон Черчилль, клянущийся ему в вечной дружбе, отдал приказ разработать план нападения на советские войска и СССР. Можно лишь предполагать, что документ, врученный ему начальником ГРУ Кузнецовым, вызвал у Сталина реакцию недоумения и множество вопросов…
Кстати, в этот период Верховный Главнокомандующий вел оживленную переписку и с президентом США Гарри Трумэном. Из Москвы в Вашингтон было направлено 8 личных посланий Трумэну и получено от него 5.
Судя по содержанию этих писем, переписка велась в конструктивном тоне, и хотя ее участники придерживались своих принципиальных позиций, они демонстрировали глубокое уважение к мнению своего партнера-оппонента и терпеливо искали способы компромиссных развязок возникавших проблем.
Надо сразу заметить, что затея Черчилля с нанесением внезапного удара по советским войскам была встречена в кругах британской правящей элиты с большим неодобрением. Прежде всего, идея эта подверглась критике на секретном совещании английского военного кабинета. Например, начальник военной разведки Великобритании генерал Синклер прямо назвал ее «сущим вздором, который вообще не может всерьез рассматриваться». Синклер сразу подчеркнул, что «положение самой Германии с ее проблемой коммуникаций, миллионами беженцев, проблемой питания и состояния промышленности делает невозможным ведение большой войны через Германию и Польшу».
Срочное донесение в Москву военный атташе в Лондоне Скляров завершал словами: «На словах источник сказал, что пока неизвестно окончательное решение по этому вопросу».
Очередное донесение из Лондона было начальником ГРУ Кузнецова в точности доложено Сталину, так что он имел возможность познакомиться как с объективными сведениями, так и с рассуждениями и оценками агента «X».
Во второй-третьей декаде мая – июне 1945 года из лондонской резидентуры ГРУ продолжали поступать все новые сообщения о ходе разработки операции «Немыслимое».
Так, 19 мая агент «X» сообщил: «Союзники фактически предали СССР сепаратными секретными переговорами в Берне с немецким главнокомандующим в Италии и обеспечили свое продвижение в Югославии политическим трюком, заставив Тито вести тяжелый бой».
28 мая – очередное сообщение от «X»: «Новых фактов о плане нет. Слухи не успокоительные. Остерегайтесь провокаций по очевидным политическим причинам». Это было очень существенное предупреждение.
К счастью, в английском Штабе военного планирования все же нашлись трезвые головы.
22 мая 1945 года Штаб военного планирования завершил свои расчеты по задуманной операции-авантюре и доложил свои выводы Черчиллю. В целом сэр Уинстон согласился с ними, но велел незамедлительно приступать к работе над новым планом все той же операции «Unthinkable», на этот раз в оборонительном варианте. И уже 9 июня проект нового плана Черчилль получил от генерала Исмея на утверждение. На следующий день премьер написал Исмею: «Я изучил проект плана «Unthinkable», разработанный 8 июня 1945 г., в котором отражено русское превосходство в наземных войсках как 2 к 1. Если американцы отведут свои войска в свои зоны и перебросят основные силы на территорию США и в зону Тихого океана, то русские имеют достаточно сил для продвижения к побережью Северного моря и Атлантики. Необходимо продумать четкий план того, как мы сможем защищать наш Остров, принимая во внимание, что Франция и Нидерланды будут не в состоянии противиться русскому превосходству».
Завершая свое послание генералу, Черчилль делал такой вывод, свидетельствующий, что он еще не окончательно выжил из ума: «Сохраняя кодовое наименование операции «Unthinkable», командование понимает, что это лишь предварительный набросок того, что я надеюсь, все еще является гипотетической вероятностью…».
Тем не менее, все того же 10 июня Черчилль отдал генералу Исмею новые указания и потребовал доработать план операции, что и было исполнено вскоре.
На этом в плане «Unthinkable», слава Богу, была поставлена точка. Его спрятали в архив, где он благополучно пылился несколько десятилетий, пока до не добрались не ангажированные правящей элитой исследователи.
Однако не снятые вопросы, тем не менее, остаются.
Например, какие дивиденды рассчитывал извлечь Черчилль из реализации плана «Unthinkable»?
Далее, американская военная разведка не могла не обратить внимание на то, что 29 июня 1945 года, буквально за день до планируемого начала войны, противостоящая Красная Армия неожиданно изменила свою дислокацию. Маршал Г.К. Жуков привел войска Группы оккупационных войск в Германии в полную боевую готовность, а авангарды воинских частей даже выдвинулись на боевые позиции. Советские воины, беззаветно повинуясь маршалу (которого Сталин, безусловно, посвятил в планы Черчилля), готовы были с большим уроном для врага отразить любую провокацию изменчивых союзников. Думается, это явилось тоже весомым обстоятельством, перевесившим чашу весов истории – приказ о нападении войскам англосаксов отдан так и не был. До этого взятие считавшегося неприступным Берлина показало мощь Красной Армии и военные эксперты бывшего союзника приходили к выводу о неизбежности отмены нападения на красноармейские части.
Кстати, в апреле 1945-го союзники представляли наши войска измотанными и истощенными, а боевую технику – до предела изношенной. Их военные специалисты оказались сильно удивлены мощью Советской Армии, которую она продемонстрировала при взятии Берлина, считавшегося во всем мире неприступным. Не вызывает сомнения, что решение И.В. Сталина о штурме Берлина в начале мая 1945-го предотвратило Третью мировую войну. Это подтверждается рассекреченными документами. Из них явствует, что Берлин был бы без боя сдан вермахтом «союзникам», а объединенные силы всей Европы и Северной Америки обрушились бы на СССР.
Сталин, безусловно, не имел возможности предотвратить Вторую мировую войну, но сумел предотвратить Третью. Ситуация был крайне серьезной, но СССР опять выиграл, не дрогнув.
Сейчас крикливые политиканы и продажные писаки на Западе пытаются представить план Черчилля «ответом» на «советскую угрозу», на попытку Сталина захватить всю Европу.
Имелись ли в то время у советского руководства планы наступления до берегов Атлантики и захвата Британских островов? На этот вопрос очевиден только отрицательный ответ. Подтверждением тому является принятый в СССР 23 июня 1945 г. закон о демобилизации армии и флота, последовательный перевод их на штаты мирного времени. Демобилизация началась 5 июля 1945 г. и завершилась в 1948 г. Армия и флот были сокращены с 11 млн до менее 3 млн чел., расформированы Государственный Комитет Обороны и Ставка Верховного Главнокомандования. Количество военных округов в 1945–1946 гг. уменьшилось с 33 до 21. Значительно сократилось количество войск в Восточной Германии, Польше и Румынии. В сентябре 1945 г. советские войска были выведены из северной Норвегии, в ноябре из Чехословакии, в апреле 1946 г. с острова Борнхольм (Дания), в декабре 1947 г. — из Болгарии.
Как пишет крупнейший эксперт по внешней политике послевоенного времени, доктор исторических наук Валентин Фалин, «трудно сыскать в истекшем веке политика, равного Черчиллю по способности сбивать с толку чужих и своих. Но особенно преуспел будущий сэр Уинстон по части фарисейства и интриг в отношении Советского Союза.
В посланиях на имя Сталина он «молился, чтобы англо-советский союз был источником многих благ для обеих стран, для Объединенных Наций и для всего мира», желал «полной удачи благородному предприятию». Имелось ввиду широкое наступление Красной Армии по всему восточному фронту в январе 1945 года, спешно готовившееся в ответ на мольбу Вашингтона и Лондона оказать помощь союзникам, попавшим в кризисное положение в Арденнах и Эльзасе. Но это на словах. А на деле Черчилль считал себя свободным от каких-либо обязательств перед Советским Союзом…».
Лондон долго отрицал само существование плана «Unthinkable», но несколько лет назад англичане рассекретили часть своих архивов, и среди документов оказались бумаги, касающиеся операции «Немыслимое». Тут уж отмежевываться оказалось дальше некуда.
Эйзенхауэр в своих воспоминаниях признает, что Второго фронта уже в конце февраля 1945-го практически не существовало: немцы откатывались к востоку без сопротивления.
Тактика немцев состояла в следующем: удерживать, насколько возможно, позиции вдоль всей линии советско-германского противоборства до тех пор, пока виртуальный Западный и реальный Восточный фронт не сомкнутся, и американские и британские войска как бы примут от соединений вермахта эстафету в отражении «советской угрозы», которая якобы неотвратимо нависла над Центральной и Западной Европой.
Черчилль в это время в переписке, телефонных разговорах с Рузвельтом пытается убедить во что бы то ни стало остановить русских, не пускать их в Центральную Европу. Это объясняет значение, которое к тому времени приобрело взятие Берлина.
Следует напомнить, что западные союзники могли продвигаться на восток несколько быстрее, чем у них получалось, если бы штабы Монтгомери, Эйзенхауэра и Александера (итальянский ТВД) качественнее планировали свои действия, грамотнее осуществляли координацию сил и средств, меньше тратили времени на внутренние дрязги и поиск общего знаменателя. Вашингтон же, пока был жив Рузвельт, по разным мотивам не спешил ставить крест на сотрудничестве с Москвой, да и Трумэн поначалу, по крайней мере, до Потсдамской конференции в июле сорок пятого, не спешил рвать или хотя бы портить отношения с СССР. А для Черчилля «советский мавр сделал свое дело, и его следовало удалить».
Понятно, в ходе операции «Unthinkable» Черчилль рассчитывал изгнать советские войска из Германии и восточноевропейских государств, за линию Керзона (которая ныне фактически восстановлена за счет приема в НАТО Польши и государств Балтии, фашистского переворота в Украине). Британский премьер считал, что союзные войска должны оккупировать чуть ли не всю европейскую часть Советского Союза. Таким образом, сэр Уинстон мысленно видел себя освободителем Европы как от фашистов, так и от большевиков. Кстати, на роль спасителя европейской цивилизации, всего «свободного мира» от «коммунистической заразы» Черчилль претендовал еще в 1918 году, выступив организатором англо-франко-американо-японской интервенции в молодую Советскую республику.
И последнее обстоятельство, вытекавшее из предыдущих. Черчилль, склоняя собрата-масона Трумэна к проведению «превентивного» удара по Советам, подразумевал нанесение воздушных (и скорее всего, ядерных) ударов по важнейшим объектам на территории СССР. В частности, он призывал провести воздушную и морскую операцию против Ленинграда и нанести как можно больший ущерб кавказским нефтепромыслам и нефтеперегонным заводам. Но при этом британский премьер намеревался уничтожить и духовную мощь России (чего стоит одна идея сровнять с землей сокровищницу русской национальной культуры – Петербург – Ленинград!).
К счастью, попытки Черчилля втянуть Соединенные Штаты в войну против СССР тогда не встретили одобрения в Вашингтоне. С нетерпением ожидая результатов испытания созданной атомной бомбы, сообщавшей американским вооруженным силам небывалую мощь, президент США Г. Трумэн вовсе не горел желанием плясать под дудку Черчилля и действовать по разрабатывавшимся в Лондоне планам, тем более, что советским Вооруженным Силам еще предстояло сокрушить окопавшуюся на Азиатском континенте японскую Квантунскую армию.
В июле 1945 года Черчилль как ни в чем не бывало направился во главе британской делегации на конференцию глав союзных держав в Потсдам. Однако после победы лейбористов на парламентских выборах английскую делегацию в Потсдаме уже возглавил вместо Черчилля лейборист К. Эттли…
План операции «Немыслимое» был рассекречен британским правительством только в 1999 году. Но советская военная разведка узнавала его содержание заблаговременно, по мере разработки важнейших положений, и своевременно информировала советское руководство.
Финал Великой Отечественной войны по воле коварного британского премьера вполне мог превратиться в первое действие новой мировой войны. По счастью, этого не случилось. План операции «Unthinkable» был сдан в архив. Сорвали же ее реализацию, по справедливости, военный атташе в Лондоне генерал-майор Скляров, его подчиненный подполковник Козлов, а главное, архиценный агент под псевдонимом «X».
История же с разработкой и отменой операции «Unthinkable», ставшей достоянием гласности в результате обнародования записи беседы бывшего британского премьер-министра с американским сенатором С. Бриджесом, которая хранилась в спецархиве ФБР США – еще одно подтверждение тому, что в годы «холодной войны» мир на планете постоянно подвергался опасным угрозам со стороны расчетливых политических интриганов типа сэра Уинстона Черчилля.