Что такое постиндустриальное общество
Постиндустриальное общество: ценности, семья, мораль и право
Современное западное общество является, с социологической точки зрения, совершенно уникальным. Перечислю вкратце: эмансипация женщин; либерализация права (легализация наркотиков, проституции, однополых браков, et cetera); либерализация морали, в т.ч. сексуальной; распад традиционной семьи; длинное детство и длительное образование; деградация института брака; снижение рождаемости и повышение фертильного возраста; консюмеризм — все эти явления в совокупности никогда не встречались в человеческой истории.
В предыдущем топике я писал, что не приемлю объяснений вида «(что-нибудь имеет место), потому что таково западное общество», поскольку такие объяснения ничего не объясняют. В этом топике я постараюсь показать, что все эти процессы объяснимы со вполне рациональных позиций.
P.S. Топик в персональных блогах, не хочешь — не читай. Писать в комменты «это не для Хабра. одынодын» не надо.
Индустриализация
Излагаемые ниже сведения следует атрибутировать, в первую очередь, Вильяму Гуду (William Goode), пионеру исследований социологии индустриального и постиндустриального общества. Увы, с его работами я знаком исключительно в стиле «Изя напел» по пересказам и цитированиям (очередной пламенный привет господам копирастам).
В течение нескольких тысячелетий человечество образовывало самые разнообразные общественные структуры, обусловленные как объективными геополитическими причинами, так и разнообразными случайными флуктуациями. Однако некоторые моменты оставались универсальными: как правило, ячейкой общества была «большая» семья (несколько проживающих вместе поколений), род занятий которой оставался неизменным в течение десятилетий. Дети дворян были дворянами, дети кшатриев — кшатриями, дети крестьян — крестьянами. Этот принцип не исключал, конечно, социальной мобильности, но, в целом, род занятий сына на 99% определялся родом занятий отца. Специальная профессиональная подготовка могла занимать многие годы, но при этом объём передаваемых специальных знаний мало менялся от поколения к поколению. Временные рамки смены технологии намного превышали период смены поколений.
Роль традиций и морали в таком обществе совершенно ясна: они обеспечивают преемственность поколений, незыблемость социальной структуры. При прочих равных более целостное общество имеет преимущество. См. по этому поводу замечательное исследование религиозных общин.
Капиталистический уклад хозяйствования поначалу никак не повлиял на этот принцип. Однако посеянные Реформацией семена рационализма принесли в итоге обильные всходы. Лютеранство и кальвинизм — чрезвычайно тоталитарные по своему складу религиозные течения — тем не менее содержали рациональное зерно: твоё Спасение полностью определяется твоим успехом в делах, твоим каждодневным трудом. (Подробнее см. Макс Вебер, «Протестантская этика и дух капитализма».) Протестантизм склонял человека к активному поиску путей к тому, как выполнять своё дело лучше. Технический прогресс начал потихоньку ускоряться, а предприниматели начали действовать всё быстрее и решительнее. Темп жизни ускорился, и именно с этого началась «индустриализация».
Я намеренно не связываю индустриализацию с заводами, железными дорогами и прочей традиционно приписываемой ей атрибутикой. В нашем контексте гораздо важнее социальные аспекты индустриализации.
1. Индустриализация потребовала мобильности; новые заводы создавались быстро, и закрывались столь же быстро. Профессиональный рабочий должен был быть готов в любой момент сняться с насиженного места и рвануть на другой конец страны. Индустриализация требовала не только географической, но и социальной мобильности, создав класс наёмных менеджеров — причём менеджером здесь становились не только за родительские заслуги, но и поднимаясь с позиции линейного персонала. Таким образом, социальный статус, достигнутый индивидом лично в своей профессиональной сфере деятельности приобретал всё большее значение.
2. Индустриализация требовала всё большей профессиональной специализации. Чем сложнее становилось производство, тем больше новых профессий появлялось.
Что же произошло? Впервые в человеческой истории продолжение родительского дела массово перестало быть выгодной стратегией; напротив, выгоду получали те, кто, используя собственный ум и интуицию, осваивали новые профессии, переезжали за лучшей жизнью, открывали новое дело.
Во-первых, возник (вернее сказать, обострился) конфликт «отцов и детей» («Отцы и дети» Тургенева, что характерно, написаны как раз в то время и полностью отражают указанную выше проблематику), который завершился в пользу детей. «Большая семья» распалась в пользу нуклеарной семьи: муж, жена и их несовершеннолетние дети. Уход в молодом возрасте из-под родительского крыла стал нормой, исчезло понятие «приданого».
Что еще важнее, концепция важности выбора собственного жизненного пути широко распространилась в западном обществе. Личный, приобретённый социальный статус, готовность принимать перемены и пользоваться ими — вот важнейшие черты человека индустриальной эпохи. Разумеется, чисто профессиональной сферой новый уклад не ограничился, и представление о важности самостоятельно принимать решения и жить своим умом распространилось на все области человеческой деятельности. В частности, подобно свободе выбора рода занятий и места жительства, укрепилась и свобода выбора пары; романтическая любовь в общественном сознании стала ключевым условием счастливого брака.
Идеал семьи эпохи индустриализации выглядел так: муж работает на крупном производстве, любящая жена занимается домашним хозяйством и растит детей; они живут в собственном доме и с надеждой смотрят в будущее. В целом, этот идеал вполне сохранился и в наши дни, хотя его позиции изрядно пошатнулись.
Постиндустриальное общество
На этапе индустриализации значительно видоизменились только взаимоотношения родителей и детей и произошёл некоторый сдвиг в общественном сознании в пользу приобретённого статуса и идеала «self-made man». Широкие пласты общественной морали, общественных ценностей, права, принципов семейных отношений, — затронуты не были. Вся эта весёлая история началась во второй половине 20-го века, хотя семена собственной гибели трест под названием «индустриальное общество» (как и впрочем, любой другой трест) посеял задолго до этого.
Во-первых, непроизводственная сфера экономики росла, росла и потихоньку выросла в серьёзную, полноценную индустрию — в т.ч. и те отрасли, которые традиционно были «женскими». Разумеется, всегда существовали «женские профессии» — кружевницы, гувернантки, и т.п., однако, обычно, венцом карьеры в такой отрасли было удачное замужество. 20-й век предоставил возможность женщине сделать нормальную, полноценную карьеру — причём, не в виде исключения, а как массовое явление.
Развитая сфера обслуживания и городская инфраструктура при этом радикально сократили временные затраты на домашнее хозяйство. Ещё в 19-ом веке работа по дому отнимала у женщины 8 часов ежедневно (пруф не дам, потерял ссылку), в 20-м веке, с появлением стиральных машинок, ресторанов быстрого питания, холодильников, замороженных полуфабрикатов, электропечей, микроволновок (и кредитов, чтобы это всё купить) — домашнее хозяйство стало возможным вести с минимальными затратами.
Что из этого следует? Что достаточно развитое постиндустриальное общество может удвоить трудовые ресурсы, если женщины начнут работать наравне с мужчинами. И это гигантское конкурентное преимущество в кратчайшие сроки растоптало древние стереотипы в пыль. Женщина ВНЕЗАПНО стала считаться человеком.
Лирическое отступление. Многие, вероятно, думают сейчас что-то типа «вот брешет», припоминая амазонок и другие поп-мифы о матриархальных сообществах. Увы, должен разочаровать. Как исчерпывающе высказывается по этому поводу Википедия, There are no known societies that are unambiguously matriarchal.
В общем и целом, западное общество было чрезвычайно патриархальным. Достаточно сказать, что в Швейцарии женщинам предоставили избирательные права (в большинстве кантонов) в 1971 году. Феминистки склонны считать, что именно их бурная деятельность привела к уравниванию женщин в правах с мужчинами. Позволю себе категорически с ними не согласиться. Эмансипация женщин обусловлена, в первую очередь, логикой развития западного общества, конкурентным преимуществом в виде удвоения трудовых ресурсов, а суфражистки и феминистки стали конкретной формой давления на общественное сознание, которая смяла устаревшие и не соответствующие духу времени принципы патриархального общественного устройства.
Образование
Начальное школьное образование было широко распространено в Европе уже в 18 веке, а к концу 19-го стало практически 100%-ым — что, конечно, сыграло не последнюю роль в бурном процессе индустриализации. С углублением разделения труда, появлением новых профессий и технологий повышались и требования к образованию. В 20-м веке получение высшего образования стало нормой, претендовать на квалифицированную высокооплачиваемую работу без законченного высшего образования стало очень сложно. Соответственно, вырос и срок обучения, отодвинулся возраст поступления на работу.
Попробуем же теперь просуммировать содержание трёх предыдущих разделов.
Постиндустриальное общество характеризуется:
1. Утверждением концепции исключительной важности собственного выбора и достигнутого социального статуса;
2. Развитием непроизводственной сферы экономики и широким вовлечением женщин в экономические процессы;
3. Развитием городской инфраструктуры до уровня, позволяющего комфортно и без особых денежных и временных затрат вести домашнее хозяйство в одиночку;
4. Удлинением периода обучения до 15 и более лет.
Перейдём теперь, собственно, к самому вкусному — покажем, как эта гремучая смесь повлияла на общественные ценности, общественную мораль и семейные отношения.
Brave New World
Итак, постиндустриальное общество культивирует в человеке стремление жить своим умом, что уже само по себе оказывает гигантское влияние на общественную мораль
Утверждение собственного независимого социального статуса («состояться в жизни») стало рассматриваться как главный смысл индивидуального развития члена общества. Одновременно с этим «детство» перестало быть конкретным понятием: с одной стороны, ребёнок объявляется дееспособным примерно с 14 лет; с другой стороны, до обретения социальной независимости (и соответствующего социального статуса) проходит до 10 и более лет. Т.е. формальная и фактическая дееспособность оказываются разделены очень существенным временным промежутком. Возникает т.н. «длинное детство», длительный переходный период, пока человек биологически уже взрослый, а социально — нет.
Что такое мораль по смыслу? Это какой-то усредненный набор представлений о том, как себя «правильно» вести. Те моральные запреты, которые разделяются большей частью общества, становятся законами. Остальные, «необязательные» моральные нормы используются для регулирования поведения людей в социальных ситуациях.
Что происходит, когда человек с рождения привык к тому, что он сам выбирает как ему жить? С одной стороны, «необязательные» моральные нормы попросту игнорируются — никто мне не указ. С другой стороны, законы, имеющие универсальный смысл «не делай другому того, чего не желал бы себе» = «не мешай мне жить, как я хочу», напротив, становятся обязательными к исполнению. Современное западное общество — общество диктатуры закона.
Таким образом, все моральные нормы разбиваются на два блока — необязательные, которые никто не соблюдает; и обязательные, которые форсятся со страшной силой.
Сексуальная мораль
Перейдём, наконец, к самому вкусному. Итак, мы имеем: общественный идеал «живи как хочешь», 10-летнюю разницу между физическим и социальным созреванием и возможность комфортно существовать абсолютно автономно. К чему это приводит?
Ну, во-первых, концепция «секса только в браке» становится какой-то несмешной шуткой, т.к. к сексу человек готов лет так в 13-14, а к браку многие и в 30 не готовы.
Соответственно, секс просто перестаёт ассоциироваться с браком. Нормально учиться всю жизнь, искать своё призвание — нормально и партнёров менять всю жизнь, искать свою вторую половинку.
Далее, микроволновки и стиральные машины значительно нивелируют смысл совместного проживания. Если оба партнера не склонны к самостоятельному ведению домашнего хозяйства (а такое уже давно не редкость), то и смысл совместного проживания исчезает. Совместное проживание с родителями становится более осмысленным, чем со сверстниками :).
Эмансипация женщин имеет ещё одно прекрасное (сарказм) последствие — дети становятся этапом карьеры. Так как рождение ребёнка _очень_ сильно влияет на план самореализации, оно становится частью плана. Из этого вытекают две вещи: (а) снижение рождаемости и повышение возраста молодых матерей — минимизация негативных последствий для карьеры, (б) нарастающая независимость деторождения от романтических отношений.
«Дети» и «брак», по сути, — два проекта в плане личного развития человека, причем, чем дальше, тем более (а) независимые друг от друга, (б) необязательные.
Как эти проекты соотносятся с сексом? Да никак. Сексом занимаются не ради детей и не ради брака, а просто потому, что это приятно. Так же, как и в профессиональной сфере появился слой фрилансеров, не желающих разменивать независимость на участие в стандартной корпоративной культуре несмотря на плюшки — так и в сексуальной сфере появился слой «фрилансеров», не желающих разменивать независимость на участие в стандартном браке несмотря на плюшки.
Что произошло с сексуальной моралью? Она исчезла. Секс больше не имеет социальной функции как составная часть брака и не приводит к появлению детей. Необходимость его регулировать отпала. Делай это как хочешь, с кем хочешь, каким угодно составом.
Другое дело, что сексуальная мораль определяется не только общественным устройством, но и сексуальными инстинктами. Поэтому мы видим, например, разрушение института семьи, но не видим явного отказа от моногамии — ревность определяется инстинктами, которые всегда будут сильнее разума.
Рискну предположить, что сексуальная мораль никда не делась, а только перераспределилась, вылившись в концентрированную ненависть к девиациям, неприемлемым в современном обществе — педофилии и sexual harassment. Вероятно, именно этим следует объяснять общую истерию феминистического и антипедофильного толка.
Что будет дальше?
Семья будет деградировать дальше. Нормой станет жить раздельно, воспитывать детей вне брака в неполных семьях. Однако вряд ли произойдёт полный распад нуклеарной семьи, т.к. стремление к ней заложено генетически.
Ситуация с рождаемостью не изменится, концепция «дети — проект», кажется, уже полностью утвердилась в развитых странах. Здесь что-то может измениться, только если какое-то государство решится сделать деторождение полноценной профессией — чего, на мой взгляд, в обозримом будущем не произойдёт.
Любопытно, что влияние родителей на карьеру ребенка, сведенное к минимуму в начале века, вновь растёт; если исчезло оно за счёт того, что знания отца не пригождались ребёнку, то возрождается за счёт того, что умение родителей ориентироваться в изменяющейся ситуации (must have современного общества) превышает таковое у ребенка. Скорее, тенденция умножения kidult-ов сохранится — жить под родительским крылом в состоянии перманентного «взросления» удобно.
Выводы
А что «выводы»? Выводы очень простые — весь тот бедлам, который мы наблюдаем кругом в России (и бедлам в квадрате в каких-нибудь Нидерландах) является прямым и логичным следствием развития постиндустриального общества. Он никуда не денется, расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие.
— Настоящим передаю вышеизложенный текст в общественное достояние.
ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО
Полезное
Смотреть что такое «ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО» в других словарях:
Постиндустриальное общество — общество, в котором сфера услуг имеет приоритетное развитие и превалирует над объемом промышленного производства и производства сельскохозяйственной продукции. В социальной структуре постиндустриального общества возрастает численность людей,… … Финансовый словарь
Постиндустриальное общество — общество, которое может прийти на смену индустриальному; такое общество будет, скорее всего, предельно криминогенным по ряду причин: · во первых, резкое исчезновение мобильных энергоносителей может привести к падению производительности труда в… … Теоретические аспекты и основы экологической проблемы: толкователь слов и идеоматических выражений
«ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО» — распространённое в совр. бурж. социологии и футурологии обозначение новой стадии обществ. развития, противопоставляемой коммунистич. формации в качестве наследника индустриального капиталистич. общества. Концепция «П. о.» представляет… … Философская энциклопедия
ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО — см. ОБЩЕСТВО ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ. Antinazi. Энциклопедия социологии, 2009 … Энциклопедия социологии
ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО — понятие социальной философии и социологии, используемое в рамках ци вилизационного подхода к историческому процессу и фиксирующее современную стадию цивилизационного развития. Термин введен Беллом; исходно как имя собственной технократической… … Новейший философский словарь
ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО — ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ общество, обозначение новой стадии общественного развития, складывающейся со 2 й половины 20 в. в развитых странах [термин получил распространение с 70 х гг. после выхода одноименной книги Д. Белла; в других концепциях… … Современная энциклопедия
постиндустриальное общество — Новая стадия социально экономического развития, сменяющая индустриальное общество, когда главной составной частью экономики становится уже не материальное производство, а сфера услуг, финансы, управление и информационная среда … Словарь по географии
Постиндустриальное общество — обозначение в социологии и футурологии новой стадии общественного развития, следующей за индустриальным обществом. В различных концепциях «постиндустриального общества», выдвинутых в кон. 60 70 х гг. 20 в. (Д. Белл, Г. Кан, З. Бжезинский, А.… … Политология. Словарь.
Постиндустриальное общество — Постиндустриальное общество это общество, в экономике которого, в результате научно технической революции и существенного роста доходов населения, приоритет перешёл от преимущественного производства товаров к производству услуг.… … Википедия
Постиндустриальное общество
Постиндустриальное общество — социологическая концепция, объясняющая основные закономерности развития человеческого общества (см. Общество) на основе анализа его технологического базиса (см. Технологический детерминизм). Основоположником концепции постиндустриального общества является Д. Белл, который выдвинул в своей книге «Грядущее постиндустриальное общество» (1973) тезис о том, что современное западное общество вступает в новую фазу собственного развития, выходящую за рамки индустриализма — доминирования промышленного сектора в экономике и соответствующей социальной и политической структуры общества.
Представители теорий постиндустриального общества исследуют взаимообусловленность научно-технического и социального прогресса, предлагая оригинальную модель исторической периодизации, позволяющую рассматривать перспективы цивилизации как постиндустриальное общество, характеризующееся смещением центра хозяйственной активности от производства материальных благ к созданию услуг и информации, повышающейся ролью теоретического знания, возрастанием значения политического фактора в развитии общества и замещением взаимодействия человека с элементами природной среды интерперсональным общением. На протяжении последних десятилетий эта теория является универсальным методологическим основанием большинства исследований, ведущихся в рамках либерального направления западной социологической науки.
Первый вариант теории постиндустриального общества сформировался как результат развития основного течения европейского позитивизма. Периодизация истории на основе развития технологического базиса общества и повышающейся роли теоретического знания во вполне явной форме составляет ядро работы Ж. А. де Кондорсэ «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума» (1794) и большинства просветителей и материалистов во всех европейских странах.
Явно предпосылки этой теории формируются в первой половине XIX века, когда ряд французских исследователей, в первую очередь А. де и О. Конт, ввели понятие «промышленного класса» (les industriels), который рассматривался ими в качестве доминирующей силы в обществе будущего. Такой подход позволял определить формирующееся буржуазное общество в качестве эпохи «индустриализма» и противопоставить его всей предшествующей истории. В работах Дж. Ст. Милля впервые индустриальное общество стало рассматриваться как комплексный социальный организм со своими противоречиями и внутренними движущими силами.
Конец XIX и первую половину XX века можно считать периодом завершения формирования предпосылок теории постиндустриального общества. С одной стороны, экономисты и социологи, принадлежавшие к так называемой «исторической» школе в политической экономии, и прежде всего Ф. Лист, К. Бюхер, В. Зомбарт и Б. Гильдебранд, предложили целый ряд принципов периодизации истории на основе анализа технологического прогресса. При этом они выделили в развитии общества такие периоды (например, эпохи домашнего, городского и народного хозяйства [К. Бюхер], натурального, денежного и кредитного хозяйства [Б. Гильдебранд], индивидуального, переходного и социального хозяйства [В. Зомбарт]), которые могли использоваться как универсальные инструменты социологической теории. С другой стороны, работы Т. Веблена положили начало институциональному подходу в экономической теории, а развитие предложенных им подходов в трудах К. Кларка и Ж. Фурастье в полной мере подготовило появление теории постиндустриального общества.
Марксизм содержал в себе ряд элементов, которые были использованы в рамках теории постиндустриального общества. Так, один из основоположников теории постиндустриального общества Д. Белл без всякого преувеличения или иронии говорил о самом себе и о некоторых своих коллегах как о «постмарксистах».
Термин «постиндустриальное общество» впервые был применён в 1917 в названии одной из книг А. Пенти, теоретика английского либерального социализма; при этом сам А. Пенти признавал приоритет в использовании данного понятия за А. Кумарасвами. Оба использовали этот термин для обозначения такого идеального общества, где возрождены принципы автономного и даже полукустарного производства, каковые, по их мнению, могли составить социалистическую альтернативу индустриализму. В 1958 это понятие появилось в статье американского социолога Д. Рисмена «Отдых и труд в постиндустриальном обществе».
Распространение теорий постиндустриального общества было обусловлено и тем, что среди либерально настроенных социологов и экономистов концепция единого индустриального общества получила достаточно широкое признание (Р. Арон. 28 лекций об индустриальном обществе, 1959, Дж. К. Гэлбрейт. Новое индустриальное общество, 1967 и другие). Поэтому эта идея оказалась адекватной для исследования исторических перспектив различных социальных систем.
годы стали периодом активного развития теорий постиндустриального общества, став методологической парадигмой обществоведческих исследований. В развитие новой концепции внесли свой вклад представители фактически всех идеологических течений — от американского консерватора У. Ростоу и умеренного японского либерала К. Томинага до придерживавшегося явно социалистической ориентации француза А. Турена и чешского марксиста Р. Рихты.
Ключевым произведением, в котором освещены все основные элементы этой теории, стала работа Д. Белла «Грядущее постиндустриальное общество» (1973) и позднее «Культурные противоречия капитализма» (1978).
Книга «Грядущее постиндустриальное общество» посвящена теоретическому осмыслению наиболее важных тенденций западного общества двух послевоенных десятилетий. Для Д. Белла индустриальное общество представляет собой теоретическую абстракцию, позволяющую осмыслить наиболее важные тенденции развитых стран (развитие науки и образования, структура рабочей силы, тенденции в сфере управления). В книге «Культурные противоречия капитализма» Белл противопоставляет индустриальное и постиндустриальное общества и анализирует основные изменения, происходящие в процессе перехода от первого ко второму. Индустриальному обществу противопоставляется аграрное в качестве предшественника и постиндустриальное в качестве преемника.
Индустриальное общество противопоставляется доиндустриальному по ряду параметров (аграрное хозяйство в качестве основного ресурса использует сырьё, а не извлекает продукты из природных материалов, в производстве интенсивное применение труда, а не капитала). По сути аграрный строй предстаёт как система, которая не обладает ни специфическим способом производства, ни современным производством. В постиндустриальном обществе основным производственным ресурсом становится информация, основным продуктом производства услуги, а место капитала занимают знания. При этом отмечается особая роль науки и образования, значение политических институтов общества и возникновение нового класса, представители которого способны преобразовывать информацию в знания и в силу этого занимают доминирующие позиции в обществе будущего.
«Постиндустриальное общество, — пишет Белл, — есть такое общество, в экономике которого приоритет перешёл от преимущественного производства товаров к производству услуг, проведению исследований, организации системы образования и повышению качества жизни: в котором класс технических специалистов стал основной профессиональной группой и, что самое важное, в котором внедрение нововведений… во всё большей степени стало зависеть от достижений теоретического знания… Постиндустриальное общество… предполагает возникновение нового класса, представители которого на политическом уровне выступают в качестве экспертов или технократов» (Bell D. Notes on the Post-Industrial Society. — The Public Interest, 1967, № 7, p. 102).
Исследователи не могли пройти мимо вопроса о том, каким образом и кем будут приниматься управленческие решения в рамках нового общественного устройства. Вместе с тем ряд авторов исследовали возможность нового социального конфликта, который был бы связан с разделением общества по интеллектуальным и профессиональным признакам.
Предложенная периодизация исторического развития общества не представляет собой некоей жёсткой схемы, претендующей на вычленение резко отличающихся друг от друга этапов. Ещё Р. Арон отмечал, что «легко дать абстрактное определение каждой формы социума, но трудно обнаружить его конкретные пределы и выяснить, является ли то или иное общество, например, архаическим или индустриальным» (Aron R. The Industrial Society. Three Lectures on Ideology and Development. — NY., Wash., 1967, p. 97). Поэтому отмечается, что «постиндустриальные тенденции не замещают предшествующие общественные формы как «стадии» социальной эволюции. Они часто сосуществуют, углубляя комплексность общества v-природу социальной структуры» (Bell D. The Third Technological Revolution and Its Possible Socio-Economie Consequences. — Dissent, Vol. XXXVI, № 2, Spring 1989, p. 167). Сравнивая доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное состояния как преимущественно естественную, технологическую и социальную формы человеческих сообществ, сторонники теории постиндустриального общества апеллируют к системам межличностных взаимоотношений (в доиндустриальных обществах к непосредственной имитации действий других людей, в индустриальном — к усвоению знаний, в постиндустриальном — к комплексности интерперсональных взаимодействий).
Хронологические рамки нового общества остаются не определёнными. Так, иногда своеобразной критической точкой считается середина годов, когда в США количество работников сферы услуг превысило число занятых в материальном производстве. Чаще всего подчёркивается, что реальные изменения, позволяющие говорить о современных развитых обществах как о постиндустриальных, относятся к середине и концу годов и включают радикальное ускорение технического прогресса, быстрое изменение структуры занятости, становление нового менталитета у значительной части населения, рост роли государства в управлении хозяйственными процессами. Выделение в истории человечества трёх глобальных эпох дополняется анализом переходов между ними и движения к качественно новому состоянию всего общества (см. Kahn H., Brown W., Martell L. The Next 200 Years. A Scenario for America and the World — NY., 1971, p. 22).
Будучи сторонниками рассмотрения знания в качестве основного ресурса, обеспечивающего социальный прогресс, Д. Белл и его последователи не являются приверженцами идеи свободного рыночного хозяйства. Они отмечают, что формирующееся общество ставит во главу угла интересы человека как целостного субъекта, нередко подчиняя таковым требования непосредственной экономической целесообразности. Вместе с тем они указывают, что в условиях расширяющегося производства информации затраты на воспроизводство информационных благ, учитываемые в трудовой теории стоимости, становятся неисчислимыми; в то же время устраняется фактор редкости, на чём основаны многие постулаты современного макроэкономического анализа.
Создание теории постиндустриального общества вызвало критическую реакцию среди экономистов и социологов. С одной стороны, было отмечено, что само понятие «постиндустриальное общество» не несёт позитивного определения формирующегося социального состояния. В этой связи ряд авторов попытался выявить одну из черт нового общества, которая рассматривалась бы в качестве определяющей. Наиболее известная из этих попыток связана с введением Ф. Махлупом (США) и Т. Умесао (Япония) понятия «информационное общество», положившего начало теории, развитой такими известными авторами, как М. Порат, Й. Масуда, Т. Стоуньер, Р. Катц и другие. Концепция информационного общества рассматривалась многими исследователями как развитие теории постиндустриального общества, о чём свидетельствуют заглавия ряда работ, таких, например, как книга Й. Масуды «Информационное общество как постиндустриальное общество» (1980). Зб. Бжезинский в работе «Меж двух эпох» (1970) предложил концепцию технотронного общества. В годы развернулись такие исследования современного общества, как «knowledgeable society», «knowledge society» или «knowledge-value society»), то есть апеллирующие к той роли, которую в новой социальной структуре занимают теоретическое знание и его прикладные формы.
Наряду с этим предпринимались и иные попытки определить новое общество, апеллируя к его отдельным чертам. Так, возникли представления о будущем состоянии как «организованном» (С. Крук и другие), «конвенциональном» (Й. Пакульски, М. Уотерс) или «программируемом» (А. Турен) обществе. Эти подходы неадекватны, поскольку их определения носят предельно общий характер; так, говорят об «активном» (А. Этциони) и даже «справедливом» (good) (А. Этциони, Дж. К. Гэлбрейт) обществе. Характерно, что Э. Тоффлер вынужден был отметить, что все ранее предложенные позитивные определения будущего общества, в том числе и данные им самим, не являются удачными.
С другой стороны, теории постиндустриального общества были подвергнуты критике постмодернистами за технологический детерминизм. Они обратили внимание на ряд факторов, которые не могли быть отброшены при анализе новой социальной реальности — отчуждённость человека в современном обществе, растущая плюралистичность общества, многовариантность современного прогресса, уход от массового социального действия, изменившиеся мотивы и стимулы человека, его новые ценностные ориентации и нормы поведения и другие. При этом излишнее внимание было уделено процессам демассификации и дестандартизации, преодолению принципов фордизма и отходу от форм индустриального производства. В результате общество будущего противопоставляется традиционному капитализму — либо как «дезорганизованный» (К. Лэш), либо как «поздний» (Ф. Джеймсон) капитализм.
На сегодняшний день, по прошествии десятилетий развития этой теории, её фундаментальные основы не претерпели существенной модификации, а её основное обогащение происходит благодаря новому фактическому материалу, предоставляемому экономическим и социальным прогрессом конца XX — начала XXI века.