Что такое предание житие
Житие
Содержание
Западноевропейские жития
Христианская церковь с первых дней своего существования тщательно собирает сведения о жизни и деятельности её подвижников и сообщает их в общее назидание. «Жития святых» составляют едва ли не самый обширный отдел христианской литературы. Если не считать апокрифических Евангелий и сказаний об апостолах, в которых содержится немало детальных сведений о первых деятелях христианства, то первыми по времени жития святых были сказания о мучениках. Ещё св. Климент, епископ Римский, во время первых гонений на христианство, поставил в различных округах Рима семь нотариев для ежедневной записи происходившего с христианами в местах казней, а также в темницах и судилищах. Другой епископ Рима, Фабиан (236 — 251), поручил это дело семи иподиаконам. Биограф св. Киприана упоминает о том, что имена мучеников, даже самого простого звания, с древнейших времен записывались церквами для чествования и памятования. Несмотря на то, что языческое правительство угрожало записывателям смертной казнью, записи продолжались во все время гонений на христианство.
При Домициане и Диоклетиане значительная часть записей погибла в огне, так что когда Евсевий († 340) предпринял составление полного собрания сказаний о древних мучениках, то не нашёл достаточного для того материала в литературе мученических актов, а должен был делать разыскания в архивах учреждений, производивших суд над мучениками. Сочинение Евсевия о мучениках вообще не сохранилось до нашего времени, но известно другое его сочинение: «Книга о палестинсках мучениках». От первых трёх веков дошло до нас ещё несколько «посланий» о мученичествах от одной церкви к другой. После Евсевия сказания о мученичествах собирал св. Маруфа, епископ Тагритский (ок. 410 года), автор «Истории персидских мучеников». Монах бенедиктинского монастыря св. Германа близ Парижа, Узуард (ок. 876 года), составил древнейший на Западе мартиролог («Usuardi martyrologium», издано в Лувене, 1568, и Антверпене, 1714). Позднейшее, более полное собрание и критическое издание актов мучеников принадлежит бенедиктинцу Рюинарту: «Acta Martyrum sincera et selecta» (Париж 1689).
Более обширна литература житий святых второго рода — преподобных и других. Древнейший сборник таких сказаний — Дорофея Тирского — сказание о 70-ти апостолах. Из других особенно замечательны: «Жития честных монахов» патриарха александрийского Тимофея; затем следуют сборники Палладия, Лавсаик («Historia Lausaica, s. paradisus de vitis patrum», «Historia christiana veterum Patrum» 1582, а также в «Opera Maursii», Флоренция, 1746, т. VIII).
На Западе главными писателями этого рода в патриотический период были Руфин Аквилейский («Vitae patrum s. historiae eremiticae»); Иоанн Кассиан («Collationes patrum in Scythia»); Григорий Турский, написавший ряд агиографических сочинений («Gloria martyrum», «Gloria confessorum», «Vitae patrum»), Григорий Двоеслов («Dialogi») и др.
Много житий святых находится в сборниках смешанного содержания, каковы прологи, синаксари, минеи, патерики. Прологом называется книга, содержащая в себе жития святых, вместе с указаниями относительно празднований в честь их. У греков эти сборники называются синаксарями. Самый древний из них — анонимный синаксарь в рукописи епископа Порфирия Успенского 1249 год), затем следует синаксарь императора Василия — относящийся к X веку. Другие древнейшие прологи: Петров — в рукописи епископа Порфирия — содержит в себе памяти святых на все дни года, кроме 2-7 и 24-27 дней марта; Клеромонтанский (иначе Сигмунтов), почти сходный с Петровым, содержит в себе памяти святых за целый год. Наши русские прологи — переделки синаксаря императора Василия с некоторыми дополнениями. Минеи суть сборники пространных сказаний о святых и праздниках, расположенных, по месяцам. Они бывают служебные и Минеи-Четьи: в первых имеют значение для жизнеописаний святых обозначения имен авторов над песнопениями. Минеи рукописные содержат больше сведений о святых, чем печатные.
Отечественные жития
Древнерусская литература житий святых собственно русских начинается жизнеописаниями отдельных святых. Образцом, по которому составлялись русские «жития», служили жития греческие типа Метафраста, то есть имевшие задачей «похвалу» святому, причём недостаток сведений (например о первых годах жизни святых) восполнялся общими местами и риторическими разглагольствованиями. Ряд чудес святого — необходимая составная часть жития. В рассказе о самой жизни и подвигах святых часто вовсе не видно черт индивидуальности. Исключения из общего характера первоначальных русских «житий» до XV века составляют (по мнению проф. Голубинского) лишь самые первые по времени жития — «Чтение о житие и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского», составленные преподобным Нестором, житие Леонтия Ростовского (которое Ключевский относит ко времени до 1174 года) и жития, появившиеся в Ростовской области в XII и XIII вв., представляющие безыскусственный простой рассказ, тогда как столь же древние жития Смоленской области («Житие св. Авраамия» и др.) относятся к византийскому типу жизнеописаний. В XV веке ряд составителей житий начинает митроп. Киприан, написавший житие митроп. Петра (в новой редакции) и несколько житий русских святых, вошедших в состав его «Степенной книги» (если эта книга действительно им составлена).
С биографией и деятельностью второго русского агиографа, Пахомия Логофета, подробно знакомит исследование проф. Ключевского «Древнерусские Жития святых, как исторический источник», М., 1871). Он составил житие и службу св. Сергию, житие и службу преп. Никону, житие св. Кирилла Белозерского, слово о перенесении мощей св. Петра и службу ему; ему же, по мнению Ключевского, принадлежат житие св. новгородских архиепископов Моисея и Иоанна; всего им написано 10 житий, 6 сказаний, 18 канонов и 4 похвальных слова святым. Пахомий пользовался большой известностью у современников и потомства и был образцом для других составителей житий.
Не менее знаменит как составитель житий Епифаний Премудрый, живший сначала в одном монастыре с св. Стефаном Пермским, а потом в монастыре Сергия, — написавший жития обоих этих святых. Он хорошо знал Св. Писание, греческие хронографы, палею, летвицу, патерики. У него ещё более витийства, чем у Пахомия. Продолжатели этих трёх писателей вносят в свои труды новую черту — автобиографическую, так что по «житиям», ими составленным, всегда можно узнать автора. Из городских центров дело русской агиографии переходит в XVI веке в пустыни и отдаленные от культурных центров местности в XVI веке. Авторы этих житий не ограничивались фактами жизни святого и панегириком ему, а старались знакомить с церковными, общественными и государственными условиями, среди которых возникала и развивалась деятельность святого. Жития этого времени являются, таким образом, ценными первоисточниками культурной и бытовой истории Древней Руси.
Автора, жившего в Руси Московской, всегда можно отличить по тенденции от автора Новгородской, Псковской и Ростовской области. Новую эпоху в истории русских житий составляет деятельность всероссийского митрополита Макария. Его время было особенно обильно новыми «житиями» русских святых, что объясняется, с одной стороны, усиленной деятельностью этого митрополита по канонизации святых, а с другой — составленными им «великими Минеями-Четьими». Минеи эти, в которые внесены почти все имевшиеся к тому времени русские жития, известны в двух редакциях: Софийской (рукопись СПб. дух. акд.) и более полной — Московского собора 1552 г. Изданием этого грандиозного труда занята Археографическая комиссия, успевшая пока, трудами И. И. Савваитова и М. О. Кояловича, издать лишь несколько томов, обнимающих месяцы сентябрь и октябрь. Столетием позже Макария, в 1627—1632 гг., появились Минеи-Четьи монаха Троице-Сергиева монастыря Германа Тулупова, а в 1646—1654 гг. — Минеи-Четьи священника Сергиева Посада Иоанна Милютина.
Эти два сборника отличаются от Макариева тем, что в них вошли почти исключительно жития и сказания о русских святых. Тулупов вносил в свой сборник всё, что находил по части русской агиографии, целиком; Милютин, пользуясь трудами Тулупова, сокращал и переделывал имевшиеся у него под руками жития, опуская из них предисловия, а также похвальные слова. Чем Макарий был для Руси Северной, Московской, тем хотели быть киево-печерские архимандриты — Иннокентий Гизель и Варлаам Ясинский — для Руси южной, выполняя мысль киевского митрополита Петра Могилы и отчасти пользуясь собранными им материалами. Но политические смуты того времени помешали осуществиться этому предприятию. Ясинский, впрочем, привлёк к этому делу св. Димитрия, впоследствии митрополита Ростовского, который, трудясь в течение 20 лет над переработкой Метафраста, великих Четьих-Миней Макария и других пособий, составил Четьи-Минеи, содержащие в себе жития не южно-русских только святых, опущенных в Минеях Макария, но святых всей церкви. Патриарх Иоаким с недоверием отнёсся к труду Димитрия, заметив в нём следы католического учения о непорочности зачатия Богоматери; но недоразумения были устранены, и труд Димитрия был окончен.
В первый раз изданы Четьи-Минеи св. Димитрия в 1711—1718 гг. В 1745 г. Синод поручил киево-печёрскому архим. Тимофею Щербацкому пересмотр и исправление труда Димитрия; поручение это после смерти Тимофея докончили архим. Иосиф Миткевич и иеродиакон Никодим, и в исправленном виде Четьи-Минеи были изданы в 1759 г. Жития святых в Четьях-Минеях Димитрия расположены в порядке календаря: по примеру Макария здесь находятся также синаксари на праздники, поучительные слова на события жизни святого или историю праздника, принадлежащие древним отцам церкви, а отчасти составленные самим Димитрием, исторические рассуждения в начале каждой четверти издания — о первенстве марта месяца в году, об индикте, о древнейшем эллино-римском календаре. Источники, какими пользовался автор, видны из списка «учителей, писателей, историков», приложенного перед первой и второй частями, и из цитат в отдельных случаях (чаще всего встречается Метафраст). Многие статьи составляют лишь перевод греческого жития или повторение с исправлением языка жития древнерусского.
Жития святых в XIX веке
Всех отдельных житий древнерусских святых, вошедших и не вошедших в исчисленные сборники, насчитывается 156. В XIX столетии явился ряд пересказов и переработок Четьих-Миней св. Димитрия:
Более или менее самостоятельные издания Жития святых:
Особенно ценные сочинения для русской агиографии:
Предание Священное
Свяще́нное Преда́ние –
1) (в узком значении) та часть апостольской проповеди, спасительного апостольского опыта, переданного Церкви, которые не зафиксированы в текстах канонических Книг Нового Завета;
2) (в более широком значении) вся апостольская проповедь, весь спасительный апостольский опыт вообще, переданные Церкви;
3) (в самом широком значении) совокупность всех спасительных знаний, всего спасительного опыта Церкви;
4) способ сохранения и распространения Божественного Откровения.
«Древнейшим и первоначальным способом распространения Божественного Откровения является Священное Предание. От Адама до Моисея не было священных книг. Сам Господь наш Иисус Христос Свое Божественное учение и установления передал ученикам Своим словом и примером, а не книгой. Тем же способом сначала и апостолы распространяли веру и утверждали Церковь Христову» — говорится в Пространном христианском катехизисе. Поскольку Священное Предание по своему содержанию полностью соответствует содержанию апостольской проповеди, и, следовательно, представляет собой богооткровенное учение, то оно называется также Апостольским.
Священное Предание – непрерывная цепь передач в лоне Церкви спасительного знания и опыта от одного поколения людей к другому. При этом начальное звено этой цепи – в Боге. Механизм преемственного распространения Божественного Откровения засвидетельствован в Священном Писании, где говорится, что именно таким образом должно сохраняться и распространяться в мире Божественное Откровение ( 1Кор.11:23 ; Ин.17:8 ).
Священное Предание – это не только видимая и словесная передача знания и исторических памятников, связанных с этим знанием, но и передача опыта духовной жизни и благодатного освящения. Предание познается только в опыте духовной жизни. Чтобы изучать Предание, необходимо прежде самому войти в поток Предания, войти в Церковь. Задача христианина – стать самому живым носителем Предания, сделаться звеном в непрерывной цепи передачи Богооткровенной Истины.
Предание хранится в Церкви Христовой, которая есть «столп и утверждение истины» ( 1Тим.3:15 ). Оно древнее Писания и необходимо «для руководства к правильному пониманию Священного Писания, для правильного совершения Таинств и для соблюдения священных обрядов в чистоте первоначального их установления» (Пространный христианский катехизис).
Апостолы Христовы передали божественные догматы письменно (Священное Писание) и устно (Священное Предание). «Братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим», – пишет апостол Павел ( 2Фес.2:15 ). Устный способ не уменьшает авторитета и обязательности учения, переданного так. «Нужно держаться и предания, ибо не все может быть заимствовано из Божественного Писания. По сему святые апостолы одно предали в писаниях, а другое в преданиях» (свт. Епифаний Кипрский. Об Апостоликах). Не все положения православной веры представлены в Библии в широко развернутом виде (например, учение о молитве за умерших или приснодевстве Богоматери, более того – сам состав книг Священного Писания утверждался на основе Предания), тем не менее, они очень важны, и получают свой авторитет и утверждение от Священного Предания, происходящего от Господа Иисуса Христа и апостолов. Последующие соборы только объясняли более пространно то, что передано от начала.
По словам епископа Иоанна (Соколова), «Священное Предание имеет ту особенную важность, что в своем непрерывном преемстве, сохраняя неизменные основания веры и всего церковного управления, оно способствует сохранению единства Православной Кафолической Церкви. Его непрерывность, и неизменность делает то, что Православная Церковь во все времена и во всех местах сохраняет то же чистое исповедание веры, те же правильные священнодействия, те же основные законы своего благоустройства, то же священноначалие, какие получила в самом начале своего устроения на земле» (Опыт курса церковного законоведения).
О смысле выражений «Апостольское Предание» и «Священное Предание»
Данные выражения могут рассматриваться в богословии по-разному. Так, под Апостольским Преданием может подразумеваться Предание, приобретенное Церковью непосредственно от апостолов. Это узкое значение рассматриваемого выражения. В этом случае оно не тождественно выражению «Священное Предание», понимаемому широко. С другой стороны, учитывая, что Священное Предание в широком смысле соответствует апостольскому учению и спасительному апостольскому опыту по духу, его также допустимо обозначать как Апостольское (в данном случае выражению «Апостольское Предание» придаётся более широкое значение).
Как определить является ли предание апостольским?
Истинно-апостольским признается то предание, которое не противоречит и согласуется со Священным Писанием и другими несомненными апостольскими преданиями, и, кроме того, восходит исторически к временам апостольским и существовало в церквях, основанных апостолами. Если не сохранилось древнейших источников, которые могли бы засвидетельствовать апостольское происхождение какого-либо предания, то достаточным основанием для признания считается свидетельство отцов и учителей Церкви III, IV, V веков, если все или многие из них считали некое предание апостольским; в особенности же то, чего держится вся Кафолическая Церковь.
Священное Предание и предания
От Священного Предания следует отличать предания человеческие (см. Мф.15:1-20 ; Мк.7:1-23 ). Тем более нельзя предпочитать последние первому.
Отвергающий всякое предание церковное, писаное или неписаное, а также «соборы святых Отец и их предания, Божественному Откровению согласная, и Православно-Кафолическою Церковью благочестно хранимая», подлежит отлучению от Церкви (10‑й анафематизм Недели Православия).
В каких источниках содержится Священное Предание?
Формами сохранения Священного Предания являются: Священное Писание, определения Вселенских и ряда Поместных Соборов, литургические тексты (молитвы, чинопоследования богослужений, гимнография и т.п.), принятые Церковью творения святых отцов и учителей Церкви, жития святых, иконография, и т. п.
Однако, не всё то, что содержится в этих источниках, является самим Преданием. Так, труд по церковной истории или жития святых могут содержать наряду со свидетельствами Предания, сведения прямо не относящиеся к христианской вере.
Аспекты Предания
Священное Предание не сводится к некоторому передаваемому учению или к совокупности материальных памятников, в которых оно зафиксировано. Оно больше, чем просто передача информации, поскольку говорит нам о Боге, о богопознании. Поэтому Предание представляет собой непрерывную последовательность не только идей, но и опыта духовной жизни. Господь Иисус Христос не только передал апостолам Свое учение, не только показал им пример Своей жизни и сообщил опыт жизни в Боге. Он также повелел им принять благодать Святого Духа ( Деян.1:8 ). В силу этого, важным аспектом Предания является также невидимое и действенное сообщение благодати, которая единственно открывает путь к разумению Божественной истины.
Таким образом, в Предании различается три уровня передаваемого:
а) передача божественного учения и тех исторических памятников, в которых оно заключено;
б) передача опыта духовной жизни, сообщаемого личным примером, в соответствии с богооткровенным учением;
в) передача благодатного освящения, преимущественно через церковные таинства.
сщмч. Ириней Лионский:
«В таком порядке и в таком преемстве церковное предание от апостолов и проповедь истины дошли до нас. И это служит самым полным доказательством, что одна и та же животворная вера сохранялась в Церкви от апостолов доныне и предана в истинном виде… Многие племена варваров, верующих во Христа, имеют спасение свое без хартии или чернил, написанное в сердцах своих Духом, и тщательно блюдут древнее предание… Принявшие эту веру не письменно суть варвары относительно нашего языка, но в отношении учения, нрава и образа жизни они по вере своей весьма мудры и угождают Богу, живя во всякой правде, чистоте и мудрости. И если бы кто стал проповедовать этим людям еретические измышления, говоря с ними на их собственном языке, тотчас бы, зажимая уши, убежали, как можно далее, не терпя даже слышать богохульную беседу. Таким-то образом, вследствие того древнего апостольского предания, они даже не допускают в ум свой чудовищной речи еретиков» (Против ересей).
прп. Викентий Лиринский:
«Что же делать, спросит кто-нибудь, людям – православным и сынам матери Церкви, если божественными глаголами, изречениями, обетованиями пользуются и диавол и ученики его, из коих одни – лжеапостолы, другие – лжепророки и лжеучители, все же вообще – еретики? Как им отличать истину от лжи по отношению к святым Писаниям? Так, как мы в начале настоящей памятной записки написали – по преданию святых и ученых мужей. То есть, они особенно должны заботиться о том, чтобы толковать священное Писание по Преданиям всеобщей Церкви и по правилам (regula) вселенского догматического учения, в самой же Вселенской и Апостольской Церкви они необходимо должны следовать всеобщности, древности, согласию. И если восстанет когда-нибудь часть против всеобщности, новизна против старины, погрешительное разномыслие одного или меньшинства против согласия всех или по крайней мере большинства православных, то погрешению части они должны предпочесть непогрешность всеобщности, а в самой всеобщности благоверие старины – непотребству новизны; наконец в самой же древности, безрассудству одного или меньшинства предпочитать во-первых общие, если есть они, решения всеобщего собора, а если их нет, то, во-вторых, следовать самому сподручному, – согласным между собой мыслям большинства великих учителей. Если наблюдем это, при помощи Божией, верно, благоразумно и тщательно; то без большого труда можем узнать заблуждения появляющихся еретиков» (Памятные записки Перегрина о древности и всеобщности кафолической веры против непотребных новизн всех еретиков).
прот. Николай Малиновский:
«От Предания, понимаемого в этом (узком — ред.) смысле, нужно различать еще Предание в общем или широком смысле, или свидетельство Вселенской Церкви… Свое внешнее выражение голос Вселенской Церкви об истинах веры имеет: 1) в древнейших символах веры; 2) в т. н. правилах апостольских и в деяниях и постановлениях соборов, как Вселенских, так и Поместных; 3) в древних литургиях; 4) в творениях всех древних отцов и учителей церкви; 5) в древнейших актах мученических, и, наконец, 6) во всей практике древней христианской церкви, касающейся священных времен (постов, праздников), мест (устройства храмов с их принадлежностями), священных действий и обрядов, и вообще в сохранившихся церковных чинопоследованиях. Само собою понятно, что не все то, что содержится в указанных источниках или памятниках, есть уже потому самому истинно апостольское учение или установление. Выражением голоса Вселенской Церкви служит лишь то, что, являясь согласным со Св. Писанием, удовлетворяет условиям повсюдности, непрерывности и всеобщности ».
Петр Пашков:
Греческое слово παράδοσις, которое обыкновенно переводят как “предание”, означает, как говорит наиболее значимый словарь греческого языка Liddell & Scott-Jones, а также «Patristic Greek Lexicon» Лампе, «that which is handed down or bequeathed, tradition, doctrine, teaching» — «то, что передано, традиция, доктрина, учение» и «teaching… transmitted as a recived doctrine» — «учение… передаваемое как воспринятая из прошлого доктрина». Ничего общего с русским словом «предание» — «легенда, рассказ» это не имеет. Речь идет о традиции вероучения, а не о передаваемых из поколения в поколение историях, даже не о житиях святых или рассказах о чудесах. Основное значение слова «предание», его смысл как богословского термина, по мнению греческих Отцов, — догматические и этические доктрины, переданные от апостолов. Слово «предание» иногда применялось к лжеучениям еретиков, но крайне редко. Чаще в языке Отцов оно используется специально как антоним еретическим учениям.
Поэтому анафема VII Вселенского Собора — Εἴ τις πᾶσαν παράδοσιν ἐκκλησιαστικὴν ἔγγραφον ἢ ἄγραφον ἀθετεῖ, ἀνάθεμα ἔστω («Если кто отвергает всякое предание церковное, писаное или неписаное, да будет анафема») — отлучает только тех, кто не верует церковному вероучению и учению о нравственности, которые в Церкви по определению неизменны, не растут и не уменьшаются со дня Пятидесятницы. Не следует считать, что предания (в смысле легенды, истории, рассказы о чудесах) так же непогрешимы и ограждены отлучением. Им ограждены только положения православного вероучения.
Священное Предание и творения святых Отцов
Священное Предание
После Священного Писания вторым источником христианского вероучения является Священное Предание.
И образ христианского ведения, и правила жизни, и освящающие таинственные священнодействия, и правила для церковных собраний, — все установлено и закреплено самими Апостолами.
Пастыри и учители после Апостолов являются блюстителями апостольских преданий и учреждений. Мужи апостольские, по примеру и заповеди Апостолов, воспитали при себе таких мужей, которые бы после них могли занять их место, блюсти апостольское учение и поддерживать порядки. Благоустроение христианского общества, дошедшее до наших дней, и есть апостольское Предание, следование которому есть долг всякого, считающего себя членом этого общества.
Потом все порядки христианские — вероучительные, жизненные и освятительные — вошли в отеческие писания и закрепились в них. Мы чтим отеческие писания прежде всего потому, что в них блюдется апостольское Предание, которое узнается по их общей согласованности.
Творения святых Отцов
Писания святоотеческие имеют в основе своей Евангелие, и потому в них содержится учение о пути к спасению. Всякий, кто возревновал и возжелал исправить свое сердце, найдет в разнообразных писаниях отеческих все, в чем имеет нужду.
Чтение святоотеческих творений есть дело существенной необходимости для совершенствования в духовной жизни. Поэтому оно всегда считалось среди православных подвижников одним из важнейших подвигов, и у истинных христиан была потребность всегда иметь под рукой святоотеческие писания о духовной жизни.
Читать нужно с той целью, чтобы освещать память о Божественных истинах и напитывать ими душу. Питается же она только тем, что будет воспринято со вниманием, пройдет в сердце и затронет его.