Что такое садистские стишки

Садистские стишки

Садистские стишки — жанр современного русского юмористического фольклора. Стишки представляют собой четверостишия с попарно рифмующимися строчками (реже двустишия), чаще всего в дактиле, в которых рассказывается о гибели или получении увечий главным персонажем, причём обычно в результате некоего техногенного воздействия.

Содержание

История

По одной версии, в современном виде жанр создал Игорь Мальский, который с несколькими товарищами по ЛГУ организовал в Старой Деревне «Коммуну имени Жёлтой Подводной Лодки» — один из самых известных впоследствии очагов контркультуры хиппи. Именно там в 1977 году родился этот новый жанр протестной литературы. Первые четыре садистских стишка написал сам Мальский. [5] По другой версии, автором первой стихотворной страшилки был Олег Григорьев («Я спросил электрика Петрова…»). [2]

Садистские стишки отличаются большой вариативностью сюжетов, а также вариантов одного и того же сюжета и даже одного и того же четверостишия. Немалая часть садистских стишков представляет собой пародии на правила техники безопасности и иллюстрацию трагических последствий вопиющего нарушения этих правил. Имеется тенденция к «модернизации» данных стишков, обусловленная техническим прогрессом.

Примеры

Маленький мальчик на лифте катался
маленький тросик вдруг оборвался
мама подходит к куче костей:
Где же кроссовки за 10 рублей?

Маленький мальчик нашел ананас
им оказался немецкий фугас
вымыл он ручки и сел за стол есть.
череп нашли километров за шесть

Девочка как-то по стройке гуляла
всё хорошо, да плита вот упала.
дом уже скоро сдают под замок
жителям будет цветной потолок

Маленький Петя льдинку колол
сзади подъехал к нему ледокол
нету картины смешнее на свете:
слева пол-Пети и справа пол-Пети

Дети в подвале играли в Гестапо
Зверски замучен сантехник Потапов
Он не от пыток отбросил сандали:
Просто ему похмелиться не дали

Дочка у мамы просила конфетку.
Мама сказала: «Сунь пальчик в розетку.»
Быстро обуглились детские кости.
Долго над шуткой смеялись все гости.

Маленький мальчик на вишню залез
Дедушка Петя достал свой обрез
Выстрел раздался, мальчик упал
«Сорок девятый», старик прошептал

Маленький мальчик на вишню залез
Дедушка Петя достал свой обрез
Выстрел раздался, и деда упал
Мальчик свой маузер раньше достал

Источник

Садистские стихи

Основные понятия: определение, происхождение, аудитория, бытование, структура; особенности ритмической организации, сюжета, образной системы; формирование «садистских стишков» (словарный, сюжетный и образный уровни).

Определение. Содержание «садистских стишков» позволяет определить их как «иронические миниатюры, весьма рискованно балансирующие на грани «приличия», а порой и охотно переступающие ее»[282]. Правда, обозначение «садистских стишков» как произведений «черного юмора» (С.М. Лойтер, Е.М. Неелов, Е. Лесин) представляется слишком широким и включающим произведения нескольких жанров – садистские стихи, анекдоты, страшные рассказы.

Поскольку тексты стали записывать сравнительно недавно, терминология еще не устоялась. Исследователи не пришли к единому обозначению жанра и определяют ах как «садистские стишки», «садистские куплеты», «садюшки», «стихи про маленького мальчика», «пиночетки» (Е. Лесин). Стихотворная форма «садистских стишков» позволяет некоторым исследователям относить их к «страшным историям».

Происхождение. Как и многие другие жанры школьного фольклора, садистские стихи имеют достаточно давнее происхождение. В качестве примера сошлемся на сочинения немецкого поэта В. Буша (1832–1908). Пародийная поэма «Макс и Мориц», вышедшая в русском переводе в 1890 г., построена на таких же приемах изображения страшного, как и садистские стихи. Буш всегда подает страшные события в карикатурном и одновременно гиперболизированном виде:

Первый вор пошел на дело – лезет он в окошко смело.

Бац – жернов летит. Под прессом стал наш плут особой с весом.

Сгинул первый наш герой, лезет в петлю и второй,

Следом третий наш бандит прямо к золоту бежит.

Но захлопнулась вдруг крышка и задохнулся воришка.

Так погибли три злодея – вывод ясен без картин:

Часто в битве не робея побеждает трех один!

Приведенный нами текст является вольным переложением эпизода поэмы В. Буша, записанным по памяти по просьбе О.И. Капицы одной из ее знакомых[283].

В двадцатые годы в ленинградской школе зафиксирован и такой текст:

Я мать свою зарезал,

В помойке утопил[284].

Можно согласиться с В. Бахтиным, который полагает, что садистские стишки начали активно бытовать с первых лет XX века, когда войны и революции внесли в жизнь людей (и соответственно детей) «много нелепого, трагического, бессмысленного» (Бахт., Энц., с. 129). С этим высказыванием согласуется наблюдение М.Ю. Новицкой: «Поэтика садистских стишков – это поэтика кошмара, за которым открывается реальность: явь и сон меняются местами. Эта поэтика оказывается весьма близкой современной нашей литературе. Интересно, что такое стремление к деструкции художественного мира – характерная черта современной иронической поэзии» (ШБФ, с. 120).

Ряд исследователей указывают, что садистские стишки появились как своеобразное защитное средство, помогающее детям преодолевать чувство страха, как бы предохраняя их, предупреждая о возможной опасности. Таким образом, они видят в них поэтический аналог страшилок.

Другие полагают, что нельзя основывать классификацию и определять специфику жанра только исходя из психологических особенностей восприятия произведений. «Осмеиваются отнюдь не реальные опасности и несчастья. Об этом свидетельствует и стилистика куплетов. Характерная для них нейтральная, протокольная манера повествования время от времени приобретает несвойственную ей эмоциональную окраску, которую придают экспрессивные элементы как «детской» речи, так и поэтического языка,» – справедливо замечает А.Ф. Белоусов (РШФ, с. 547).

Одним из авторов современных «садистских стишков» называют поэта О. Григорьева:

Я спросил электрика Петрова:

«Для чего ты намотал на шею провод?»

Петров мне ничего не отвечает,

Висит и только ботами качает[285].

Встречаются фольклорные записи, почти дословно совпадающие с стихами поэта О. Григорьева:

Я спросил электрика Петрова: Ты зачем надел на шею провод? Ничего Петров не отвечал, Только тихо ботами качал.

Мнения исследователей о первичности материала не совпадают, трудно установить, кто первым составил текст приведенного стишка. Стихотворения О. Григорьева начали печататься, начиная с 1971 года («Чудаки». Ленинград, 1971), они появлялись на страницах журнала «Огонек» в 1990 году, входили в сборники «Витамин роста» (М., 1980) и «Вся жизнь» (1994). Впоследствии некоторые тексты переходили в устное бытование.

Расхождение фольклорного и литературного текстов «садистских стишков» проявляется в большей обработанности сюжета, обязательной рифмовке; фольклорный текст всегда лаконичный и небольшой, отдается предпочтение безымянному герою («маленькому мальчику»).

О. Григорьев приписывает тексты некоему И. Мальскому, связанному с коммуной хиппи имени Желтой Подводной лодки, находившейся на Приморском шоссе в Ленинграде[286].

Бытование. «Садистские стишки» функционируют в основном в школьной среде, среди детей 8-13 лет. Если носителями являются дети более раннего возраста, то они механически запоминают тексты, не приходится говорить о словотворчестве. С садистскими стишками знакомы и взрослые, общающиеся с детской аудиторией, отмечает О.Ю. Трыкова. Иногда происходят своеобразные соревнования, во время которых проявляется умение воспроизвести наибольшее количество текстов.

Широта аудитории обуславливает разнообразие реалий, которые фиксируются в «садистских стишках». Изменения легко проследить по описанию одежды героев. Появление вариантов текстов с новыми чертами действительности свидетельствует о подвижности данной разновидности фольклора и ее постоянном развитии:

Вдруг Хасбулатов с трибуны исчез.

Маленький мальчик брокером стал —

Папу и маму на танк поменял.

Сюжеты «садистских стишков» разнообразны: обретение вредоносного предмета, неосторожное обращение с предметами; опасности, подстерегающие героя (в лифте, на крыше, на улице, стройке, в саду, поле, реке), взаимоотношения с взрослыми (матерью, дедушкой, сторожем).

Структура. Нередко «садистские стишки» начинаются одинаково: маленький мальчик (девочка) находит пулемет, ракету, гранату, залезает на дерево. Затем они совершают действия, которые приводят к трагическому исходу:

Мальчик в канаве нашел пулемет

Больше в деревне никто не живет.

Маленький мальчик нашел пистолет

Больше у Пети родителей нет.

Текст встречается в разнообразных вариантах. «Куплетное» построение «садистских стишков» позволяет в емкой и лаконичной форме выразить основное содержание.

Ритмической основой «садистских стишков» служит четырехстопный дактиль. Иногда встречаются двусложные размеры. Использование хорея сближает «садистские стишки» с частушкой. Ямб придает двустишию повествовательную интонацию.

Формирование новых «садистских стишков» происходит тремя путями. Постоянно наблюдается обновление лексики как с помощью словотворчества, так и при включении новых реалий в известные тексты.

Сюжетное обновление происходит на основе изучения художественной литературы:

На берегу лежали дети —

На дне лежал опухший Петя.

Никто не поможет ему —

Дети играли в Муму!

Подобным образом расширяется образный состав «садистских стишков», вместо маленьких мальчиков и девочек появляются литературные персонажи, герои сказок, мультфильмов:

Гена – старый крокодил

Как-то водки перепил.

Захотел поесть барашка —

Жаль, попался Чебурашка.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Читайте также

стихи номера

стихи номера Лев Рубинштейн. Лестница существ 1 Ну что, начнем, что ли? 2 Господи! Да тихо же! Дайте послушать! 3 Сколько же можно, господи! Одно и то же. Одно и то же… 4 Господи! Как же ты меня напугал! 5 Ой, как чешется, господи! Не могу больше! 6 Господи! Да кто ж это тут так

стихи номера

стихи номера Станислав Красовицкий Неважно — раб он или воин. Но важно, что вот здесь он сам. Неважно, быстр он иль спокоен, А важно, что он здесь, он сам. И с этой точки начиная И продолжая дальний путь, Его неясная кривая Поможет к вере

стихи номера

стихи номера Елена Шварц Смотрю на горящий соборСветлой памяти Марины Георгадзе Чем утешить милых мертвых? — все гадала, Чем одаришь? — хоть молитвой — хрупкий дар. А вокзальный свод собора Был прохладен, темен, стар. Сорокоуст я заказала. Едва ушла, во храм вошел

стихи номера /

стихи номера / Владимир Гандельсман Стилизация Проповедь счастья, мой мальчик, оставь ущербным, камешки, кустики перечисляющим в нудных виршах, как если бы жили они по учебным (по инвалидности вроде) пособиям, ну их! Разве может тот, кто разжижен и беспороден, истинно

МОЛОДЫЕ СТИХИ

МОЛОДЫЕ СТИХИ ЮНОСТЬ Какие-то крыши, хоругви Стоят в золотом сквозняке… И пыльные зайчики пугвиц, И пятна чернил на руке. Ах, да… И суха мостовая. И муха, что бьется в стекле. И воздух с гуденьем трамвая. И весь подоконник в тепле — Толчется от солнца, от рани… Ах, Нижний!

Стихи о любви

Стихи о любви Любовные стихи Древнего Египта во многом напоминают любовную лирику других стран, а потому легко переводятся на любой язык. Влюбленный сравнивает возлюбленную со всеми растениями и цветами: она стройна и высока, как пальма, на ее щеках цветут розы и т. д. Как

Сатанинские стихи

Сатанинские стихи Автор: Салман РушдиГод и место первой публикации: 1988, Англия; 1989, СШАИздательство: Пингвин Букс; Викинг ПингвинЛитературная форма: романСОДЕРЖАНИЕ«Сатанинские стихи», написанные британцем индийского происхождения Салманом Рушди, занимают уникальное

СТИХИ КОНСТАНТИНА БАЛЬМОНТА

СТИХИ КОНСТАНТИНА БАЛЬМОНТА Подборка Валерии НоводворскойКОСТРЫ Да, и жгучие костры Это только сон игры. Мы играем в палачей. Чей же проигрыш? Ничей. Мы меняемся всегда. Нынче «нет», а завтра «да». Нынче я, а завтра ты. Все во имя красоты. Каждый звук – условный крик. Есть

СТИХИ ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО

СТИХИ ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО Подборка Валерии НоводворскойА ВЫ МОГЛИ БЫ? Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана; я показал на блюде студня косые скулы океана. На чешуе жестяной рыбы прочел я зовы новых губ. А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте

Поэзия и стихи[1]

Поэзия и стихи[1] Поэзия — это знание, это спасение души, это власть, это самозабвение. А также деяние, изменяющее мир, ведь поэтический акт по своей природе революционен. Это духовная тренировка и способ обретения внутренней свободы. Поэзия нам открывает этот мир, но она же

Источник

Особенности «страшного мира» в текстах садистских стишков

Рубрика: Филология, лингвистика

Дата публикации: 18.07.2014 2014-07-18

Статья просмотрена: 665 раз

Библиографическое описание:

Лопатина, Е. В. Особенности «страшного мира» в текстах садистских стишков / Е. В. Лопатина. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2014. — № 11 (70). — С. 339-342. — URL: https://moluch.ru/archive/70/12090/ (дата обращения: 17.12.2021).

Детский фольклор и, в частности, такой жанр детского фольклора, как «садистские стишки», является оригинальным и самобытным явлением современной русской культуры. В данной работе будет сделан анализ особенностей мира, представленного в текстах «садистских стишков», функционирующих в современной действительности и являющихся востребованными и актуальными в детском социуме.

Тексты «садистских стишков» появились в конце 80-х — начале 90-х годов — время непростое, связанное с перестройкой всего общества, его идеалов и основ морали. Поэтому можно говорить, что возникновение жанра «садистских стишков» социально обусловлено. Содержание «садистских стишков» такие ученые как С. М. Лойтер и Е. М. Неелова определяют как «иронические миниатюры, весьма рискованно балансирующие на грани «приличия», а порой и охотно переступающие ее» [1, с.67]. Детские садистские стишки являются связующим звеном между «страшными историями» и анекдотами.

Появление «садистских стишков» в детском и подростковом фольклоре объясняется во многом психологией. Садистские стишки — жанр детского фольклора, бытующий в среде детей школьного возраста — 10–13 лет. е. В. Субботский: «К этому времени в сознании ребенка уже произошел переворот, результатом которого стало прочное и окончательное преобладание естественнонаучного подхода к объяснению мира. Перелом в мышлении постепенно приводит к осознанию грани между реальным и сказочным» [9, c. 132].

Особое значение для появления жанра садистских стишков в репертуаре школьного фольклора имеет понятие смеха. Для детей 10–13 лет в процессе социализации особую роль играет «черный юмор». Исследователи этого феномена (Пропп В. Я., Белянин В. П., Новицкая И. Ю.) связывают его с необходимостью как-то обозначить переход ребенка во взрослое состояние, сопровождающийся, по древней традиции, жестокостями и истязаниями.

Некоторые исследователи (Тихомиров С, Рублев К. А.), помимо психологических, выделяют другие причины появления «черного юмора» и садистских стишков как выразителей этого юмора:

1. социальные причины: в садистских стишках отражаются различные модели и варианты взаимоотношений в социуме: между взрослыми и детьми, одноклассниками и др. Ребенок пытается выразить свое ироничное отношение к навязанным ему взрослыми идиллическим картинам семейных, дружеских и др. отношений, в реальности этим картинам не соответствующих:

Мне мама в детстве выколола глазки,

Чтоб я в шкафу варенье не нашел.

Я не хожу в кино и не читаю сказки,

Зато я нюхаю и слышу хорошо

2. мифологические: весь предшествующий детский фольклор, в частности, сказки имел те или иные элементы «страшного», пугающего сюжета. Например, «сюжет сказки во всех своих, в том числе и предельно жестоких, звеньях, предопределен прочной, всегда неизменной структурой языческого обряда инициации, корнями уходящего в праисторическую древность» [10, c.33]. Таким образом, современная «страшилка» продолжает традиции древнего мифа.

Особенности «страшного мира» садистских стишков.

Вданной работе проведен анализ около 40 садистских стишков, выявленных в ходе анкетирования среди учащихся младших и старших классов. Все выявленные текстовые единицы были разделены на несколько тематических групп, представленных в Таблице 1.

Персонаж гибнет или подвергается физическому негативному воздействию со стороны взрослых

Причиной гибели персонажа становится предмет, вещь, явление окружающего мира

Главный герой несет гибель другим персонажам

Двое влюбленных по рельсам гуляли,

О чем-то болтали, о жизни мечтали.

Поезд прошел из Москвы до Сибири,

Было их двое, а стало — четыре.

Главная особенность, характеризующая жанр садистских стишков — несоответствие формы — содержанию. Мало отличающийся от языка, на котором общаются взрослые, язык в садистских стишках используется для описания событий и явлений, вызывающих у взрослых ужас и непонимание.

На основании анализа содержания садистских стишков, можно выделить две разновидности возможного развития сюжета.

2. Трагедия, происходящая с персонажем из-за воздействия на него другого персонажа.

Образная система героев садистских стишков достаточно многообразна, в нее входят персонажи, которых можно разделить на несколько групп:

1) детский социум, представленный героями, которые могут быть обозначены по именам или названы по половому признаку: «маленький мальчик», «маленькая девочка», «Анюта», «Петя», «Вовочка» и др.

2) взрослый мир — в нем выделяется несколько подгрупп:

— родственники персонажей: «бабушка», «дедушка», «мама», «папа»,

— взрослые, окружающие ребенка в реальности, обозначенные, как

— конкретно по имени, так и обобщенно: «ворюга Егор», «дед Силантий»

— «учительница», «завуч», «гости» и др.

— исторические персонажи: «Чапаев», «Ульянов» и др.

В большинстве случаев персонажи садистских стишков представляют собой некий обобщенный образ — это подчеркивается прибавлением к имени персонажей их половой характеристики, например: «девочка Таня», «девочка Маша» и др. или использованием для обозначения героев типичных наименований: «двое влюбленных» и др.

3) предметы, вещи окружающего ребенка мира — кинжалы, ножи, мясорубки, машины, комбайны и др.

Важно, что большинство персонажей садистских стишков несут на себе определенную символическую нагрузку. Встречаются образы и персонажи, связанные с детским фольклором; в таких стишках бабушка, мама, завуч, по своим действиям в отношении ребенка связанные со злодеями из сказок или страшных рассказов, бытующих в среде детей. Рассмотрим примеры:

1) Маленький мальчик в ванной купался,

Теплой водою он наслаждался.

Мама подкралась, халатом шурша,

Взмах табуреткой — и нет малыша.

4) Образы, предметы, олицетворяющие целую культуру или эпоху — это могут быть как реально существовавшие люди — Чапаев, Романовы и др., так и предметы («пионерский значок»). Употребляемые в тексте садистского стишка эти образы подвергаются ироничному переосмыслению. Рассмотрим пример:

Маленький мальчик рыбу ловил,

В горле застрял пионерский значок.

Наличие в текстах садистских стишков большого количества нагруженных символическим смыслом образов свидетельствует, с одной стороны, о связи исследуемого жанра со всем детским фольклором, с другой стороны, о связи садистских стишков с художественной литературой. Тексты исследуемого жанра обладают качеством интертекстуальности — можно привести ряд примеров, по содержанию и форме близких к текстам художественных произведений: строка — «Колбасная фабрика. Полночь. Забор» — по форме аналогична строке из стихотворения А. Блока «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека».

Переходя к анализу сюжетного уровня садистских стишков, можно выделить 2 мифа, пародийно воспроизводящихся в сюжете стишков:

1) Пародия на представление взрослых о том, что в любой момент ребенок подвергается опасности со стороны окружающего мира.

Девочка Таня у клетки ходила.

Снова не надо кормить крокодила.

Мальчик засунул пальцы в розетку,

Все, что осталось, свернули в газетку.

При этом сам сюжет таких стишков абсолютно реален с точки зрения самих ситуаций, героев, в них действующих и окружающих реалий. Трагедия, происходящая с персонажем, изображена как нечто обыденное, злодеи же взяты из современной детям действительности.

В детской спаленке — ни звука,

Только булькал кипяток.

Поливала бабка внука:

— Семь часов! Вставай, дружок.

Особенности сюжета таких садистских стишков связаны, по мнению М. П. Чередниковой, с тем, что «педагогика до определенного возраста, обращаясь к ребенку, сознательно гармонизирует мир. Ребенок же в 10–13 лет начинает чувствовать себя отдельной, самостоятельной личностью, его перестает устраивать навязанная ему структура и язык взаимоотношений между взрослыми и детьми» [14, c.215].

Смерть в садистских стишках воспринимается не как нечто страшное и неизвестное, а как достаточно обыденное явление, не случайно при описании смерти используется нейтральный тон, слова без экспрессивной окраски.

Мальчик за лесом нашел миномет,

Больше в деревне никто не живет.

Сунул в розетку свой тоненький пальчик.

Очень довольна им бабушка Вера:

Гена теперь светит вместо торшера.

Атмосфера абсурдного мира создается в стишках фиксацией непосредственно ситуаций, что подчеркивается бодрым ритмом, вступающим в противоречие с содержанием. Это и создает иронический подтекст.

В садистских стишках редко обозначено время. В тех случаях, когда оно указано, время работает на содержание — чаще всего события происходят ночью, время конкретно-реальное. Указание на ночь как время развития событий — достаточно устойчивый прием всего фольклора в целом, связанное с восприятием ночи — временем рождения и действий темных сил. Упоминание ночного времени в тексте садистских стишков настраивает на будущие трагедии (Колбасная фабрика. Полночь. Забор. )

Таким образом, особая „страшная“ картина мира в садистских стишках создается на пересечении представленной в текстах образной системы персонажей, явлений, предметов реального мира и формой их выражения в тексте. С одной стороны, в мире садистских стишков действуют реально существующие, окружающие ребенка в жизни люди, обыденные предметы и явления. С другой стороны, способы их выражения в тексте соответствуют нормам также обыденной речи. При совмещении этих двух сторон и рождается новый образ мира — своеобразного «антимира», где происходит переворачивание традиционных законов реальности в действиях и поступках персонажей. В картине мира садистских стишков происходит отрицание всех форм нравственности, в этом отрицании можно усмотреть связь исследуемого жанра с карнавальной традицией, проявляющейся в общем для садистских стишков и карнавала временном освобождении от господствующей правды, норм и запретов. Мир садистских стишков, как и мир карнавальной народной культуры — «мир наизнанку» [Бахтин М. М. электронный ресурс]. Но, отрицая нормы и законы, садистские стишки, по закону карнавальной пародии, одновременно возрождают и обновляют эти же нормы. Важное значение в модели мира, созданной в садистских стишках, и продолжающей особенности их содержания, имеет смех, — как и карнавальный смех, он веселый и — одновременно — насмешливый, отрицающий и возрождающий, поэтому обычной реакцией ребенка на содержание садистского стишка является смех, опровергающий возможность осуществления содержания стишков в реальной жизни и выявляющий их абсурдность. Связано это с тем, что у ребенка к 13 годам уже сформировались представления о нравственности, поэтому он в состоянии отличить добро от зла и воспринимать садистские стишки как некую шутку, невозможную в реальности.

Главной особенностью мира, представленного в садистских стишках является ирония, проявляющаяся как на уровне формы, так и на уровне содержания. Картина мира в тексте садистских стишков представляет собой воссозданный фрагмент реальной действительности, воплощенный на уровне содержания в виде определенной опасности, которой подвергаются конкретные персонажи, и которая является выражением иронии ребенка по отношению к родительским запретам. На уровне формы ирония имеет более глубокий подтекст, внешне обыденная форма является выражением парадоксального содержания, поэтому главной особенностью „страшного мира“, воссозданной в садистских стишках, является парадоксальность.

В связи со всеми перечисленными особенностями садистские стишки являются живым жанром современного языка фольклора. В нем находят отражение все актуальные события и реалии, поэтому садистские стишки становятся универсальным жанром, используемым в речи как детей, так и взрослых.

1. Лойтер С. М., Неелов Е. М. Современный школьный фольклор Петрозаводск: 1995.

2. Маслова В. А. Лингвокультурология. Учебное пособие для вузов. М.: Академия, 2001.

3. Мид М. Культура и мир детства: Избранные произведения. М.:1988.

4. Негневицкая Е. И., Шахнарович А. М. Язык и дети. М.: 1981

5. Психология индивидуальных различий. М.: ЧеРо, 2000.

6. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. М. — Л.: 1932.

7. Потебня А. А. Мысль и язык. Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М.: 1976.

8. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / Под ред Б. А. Серебренникова. М.: 1988.

9. Субботский Е. В. золотой век детства. М.: 1981.

10. Тихомиров С. «Девочка в поле нашла ананас». Бредни и откровения детского подпольного фольклора. Дет. Лит., 1990, № 9, с.31- 35

11. Харитонов В. И., Хроленко А. Т. Вера. Исследования по лингвофольклористике. — Курск: Курский гос. пед. Ун-т, 1997, с. 11–18.

12. Хроленко А. Т. Коннотативный аспект фольклорного слова. Вопросы семантики. Калининград: 1984, с. 89–95.

13. Чередникова М. П. Мир детства и традиционная культура: сборник научных трудов и материалов. М.: 1996.

14. Чередникова М. П. «Голос детства из дальней дали». (Игра, магия, миф в детской культуре). М.: Лабиринт, 2002.

15. Шнейдер Л. Б. Психология семейных отношений. Курс лекций. М.: Апрель-пресс ЭКСМО-пресс. 2000.

16. Юдин А. В. Русская народная духовная культура. М.: Высшая школа, 1999.

17. Якобсон Р. Звуковые законы детского языка и их место в общей фонологии. Якобсон Р. Избранные работы. — М.: 1985.

18. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (Модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994.

Источник