Что такое сатирический журнал
Сатирические журналы 1904≈1906 г.
Полезное
Смотреть что такое «Сатирические журналы 1904≈1906 г.» в других словарях:
Сатирические журналы 1904—1906 г. — Рост оппозиционного и революционного движения, резко обозначившийся с конца 1904 г., получил своеобразное выражение в русской сатирической журналистике. После кратковременного расцвета обличительной литературы (1857 1864) в наших сатирических… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Журналы русские — ЖУРНАЛЫ РУССКИЕ. I. ДВОРЯНСКИЕ ЖУРНАЛЫ ЭПОХИ РАСЦВЕТА КРЕПОСТНОГО ХОЗЯЙСТВА (XVIII в.). Как и на Западе, в России Ж. появились позже, чем первые печатные газеты. Их появление вызвано было развитием хозяйственной и общественной жизни и, в связи с… … Литературная энциклопедия
Журналы — Журналы. В Петербурге начал выходить первый русский журнал «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания в Ведомостях» (17281736 и 17381742) литературно художественное и научно популярное… … Энциклопедический справочник «Санкт-Петербург»
Журналы — В Петербурге начал выходить первый русский журнал «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания в „Ведомостях » (1728 1736 и 1738 1742) литературно художественное и научно популярное приложение к газете «Санкт… … Санкт-Петербург (энциклопедия)
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЖУРНАЛЫ И ГАЗЕТЫ — русские. Подобно всей ранней русской журналистике, начиная с ее рукописных предшественников «вестовых писем» (или «курантов») XVII в., а затем печатных петровских «Ведомостей», первые русские литературные журналы издавались… … Литературный энциклопедический словарь
Фалеев, Николай Иванович — В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Фалеев. Фалеев Николай Иванович (1872–1941) русский поэт, писатель, драматург, публицист; офицер, военный юрист; преподаватель Императорского Лесного института (г. Санкт Петербург),… … Википедия
Пулемет сатирический журнал — см. Сатирические журналы 1904 1906 гг … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Русская литература — I.ВВЕДЕНИЕ II.РУССКАЯ УСТНАЯ ПОЭЗИЯ А.Периодизация истории устной поэзии Б.Развитие старинной устной поэзии 1.Древнейшие истоки устной поэзии. Устнопоэтическое творчество древней Руси с X до середины XVIв. 2.Устная поэзия с середины XVI до конца… … Литературная энциклопедия
Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика — РСФСР. I. Общие сведения РСФСР образована 25 октября (7 ноября) 1917. Граничит на С. З. с Норвегией и Финляндией, на З. с Польшей, на Ю. В. с Китаем, МНР и КНДР, а также с союзными республиками, входящими в состав СССР: на З. с… … Большая советская энциклопедия
Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика, РСФСР (народное образование и культурно-просветительные учреждения) — VIII. Народное образование и культурно просветительные учреждения = История народного образования на территории РСФСР уходит в глубокую древность. В Киевской Руси элементарная грамотность была распространена среди разных слоев населения, о чём… … Большая советская энциклопедия
Сатирические журналы 1904—1906 г.
Полезное
Смотреть что такое «Сатирические журналы 1904—1906 г.» в других словарях:
Сатирические журналы 1904≈1906 г. — Рост оппозиционного и революционного движения, резко обозначившийся с конца 1904 г., получил своеобразное выражение в русской сатирической журналистике. После кратковременного расцвета обличительной литературы (1857 1864) в наших сатирических… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Журналы русские — ЖУРНАЛЫ РУССКИЕ. I. ДВОРЯНСКИЕ ЖУРНАЛЫ ЭПОХИ РАСЦВЕТА КРЕПОСТНОГО ХОЗЯЙСТВА (XVIII в.). Как и на Западе, в России Ж. появились позже, чем первые печатные газеты. Их появление вызвано было развитием хозяйственной и общественной жизни и, в связи с… … Литературная энциклопедия
Журналы — Журналы. В Петербурге начал выходить первый русский журнал «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания в Ведомостях» (17281736 и 17381742) литературно художественное и научно популярное… … Энциклопедический справочник «Санкт-Петербург»
Журналы — В Петербурге начал выходить первый русский журнал «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания в „Ведомостях » (1728 1736 и 1738 1742) литературно художественное и научно популярное приложение к газете «Санкт… … Санкт-Петербург (энциклопедия)
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЖУРНАЛЫ И ГАЗЕТЫ — русские. Подобно всей ранней русской журналистике, начиная с ее рукописных предшественников «вестовых писем» (или «курантов») XVII в., а затем печатных петровских «Ведомостей», первые русские литературные журналы издавались… … Литературный энциклопедический словарь
Фалеев, Николай Иванович — В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Фалеев. Фалеев Николай Иванович (1872–1941) русский поэт, писатель, драматург, публицист; офицер, военный юрист; преподаватель Императорского Лесного института (г. Санкт Петербург),… … Википедия
Пулемет сатирический журнал — см. Сатирические журналы 1904 1906 гг … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Русская литература — I.ВВЕДЕНИЕ II.РУССКАЯ УСТНАЯ ПОЭЗИЯ А.Периодизация истории устной поэзии Б.Развитие старинной устной поэзии 1.Древнейшие истоки устной поэзии. Устнопоэтическое творчество древней Руси с X до середины XVIв. 2.Устная поэзия с середины XVI до конца… … Литературная энциклопедия
Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика — РСФСР. I. Общие сведения РСФСР образована 25 октября (7 ноября) 1917. Граничит на С. З. с Норвегией и Финляндией, на З. с Польшей, на Ю. В. с Китаем, МНР и КНДР, а также с союзными республиками, входящими в состав СССР: на З. с… … Большая советская энциклопедия
Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика, РСФСР (народное образование и культурно-просветительные учреждения) — VIII. Народное образование и культурно просветительные учреждения = История народного образования на территории РСФСР уходит в глубокую древность. В Киевской Руси элементарная грамотность была распространена среди разных слоев населения, о чём… … Большая советская энциклопедия
«Московские новости» начинают серию материалов об истории российского юмора: в первом выпуске рассказываем о сатирической прессе — от сатирических журналов конца XVIII века и первых листков с антибуржуазными шутками до журналов с острой критикой перестройки.
Бог — высоко, царь — далеко
История сатирических журналов в России началась с конца XVIII века — время расцвета печати и журналистики. Первым подобным изданием принято считать «Всякую всячину». Она была создана в 1769 году по инициативе Екатерины II, которая втайне редактировала и составляла большую часть статей. Впрочем, как таковой сатиры во «Всякой всячине» не было — проблемы общества игнорировались. Такие темы предоставлялись антиправительственным журналам-однодневкам вроде «Трутня» и «Пустомели», подпадавших под императорский ценз.
Первым сатирическим журналом в более современном представлении был «Будильник», который появился в 1865 году в Петербурге и проработал вплоть до 1917 года. В разные периоды тут уживался самый разный юмор: от злободневной оппозиционной критики до легких и безобидных шуток. В лучшие годы «Будильника» для него писал Антон Павлович Чехов, который отличился в жанре «комического календаря» — коротких пародийных заметок с вымышленными новостями и выдуманными фактами. Вот как это выглядело:
Астроном Бредихин в математическом обществе сделает сообщение о двух евреях, виденных им на планете Сатурн, которые, по его мнению, бежали на эту планету от воинской повинности. В Тамбове извержение вулкана. Столкновение кометы с г. Лентовским. В сей день Архимед перевернул бы землю, если бы ему дали точку опоры.
В начале XIX века ключевое место среди юмористических изданий занимал журнал «Сатирикон»: в 1904 году его редактором стал известный русский писатель Аркадий Аверченко, а авторами в том числе Надежда Тэффи и Саша Черный. Едкий юмор и ирония по любым вопросам быстро сделали журнал одним из самых популярных среди изданий того времени, которое читали все — от студентов до депутатов, от мещан до членов царской семьи.
Такое внимание часто приходилось некстати: недоброжелатели сильно мешали работе журнала. В 1914 году «Сатирикон» переименовали в «Новый Сатирикон», а в 1918-м и вовсе закрыли: журнал делал нападки на большевиков, сравнивая их с уличными грабителями, что стало последней каплей. В 1931 году Саша Черный вместе с Куприным и Буниным пытался возродить «Сатирикон» в эмиграции в Париже, но ничего не получилось. Несмотря на звездный состав участников, издание продержалось всего пару выпусков.
Смех — орудие разрушения
После октябрьской революции и с зарождением СССР ситуация стала радикально иной. В 1920-х молодая страна бурлила, быстро менялась, вслед за ней следовала и периодика. Новой власти был остро необходим рупор пропаганды, и юмористические издания казались хорошим оплотом для построения социалистической идеологии и избавления от пережитков. «Смех — одно из самых мощных орудий разрушения. От смеха падают идолы, падают венки и оклады и чудотворная икона делается почернелой и дурно нарисованной картиной», — писал публицист-революционер Александр Герцен. Примерно такая задача и стояла у новой волны журналов: высмеять все былое, весь фундамент «старого» порядка.
Поначалу количество побеждало над качеством: десятки сатирических журналов появлялись и закрывались один за одним, не становясь хоть сколько-нибудь популярными и не оставляя за собой ничего, кроме вереницы странных названий. В продаже в разное время крутились издания вроде «Мухомора», «Сатаны», «Красного смеха», «Вечернего вопля», «Желчной колики» и так далее: какого-то фильтра на тот момент еще толком не существовало.
Отдельным журналам все-таки кратковременно удавалось выбиться на передовую. Среди них: «Бегемот», сконцентрированный на рабочей сатире, и «Смехач», позже переименованный в «Чудака», в котором засветились такие авторы, как Владимир Маяковский, Михаил Зощенко, Илья Ильф и Евгений Петров. Несмотря на громкие имена, для современного читателя контент этих журналов может показаться устаревшим, но так или иначе заметно, насколько хлестким, оскорбительным и идеологически невыверенным он был. Всеобщий скептицизм, недоверие к новым порядкам и иронизирование над насаждаемыми переменами спокойно уживались со статьями и рисунками против религии, царизма, фашизма и прочих врагов коммунизма. Такой плюрализм мнений иногда выходил боком. Например, журналист Михаил Кольцов, который был главредом «Смехача» и «Чудака», в 1929 году выпустил слишком острый материал с критикой ленинградского партийного руководства — и это временно стоило ему работы.
Если эти издания были рассчитаны на продвинутого городского читателя, то журнал «Лапоть», который выходил два раза в месяц с 1924 по 1933 год, предназначался для крестьянской публики. «Веселый и ядовитый» — такой подзаголовок носило издание и по стандартам своего времени вполне ему соответствовало. В карикатурах, анекдотах, частушках и других жанрах народного творчества тут сопереживали рабочим и проходились по кулакам, попам, капиталистам и прочим врагам социалистического процесса. Причем издавался «Лапоть» преимущественно в цвете — настоящая роскошь, хоть и всего на 12 страниц. Учитывая непростое положение крестьян в тот период, скорее всего, немалая часть выпусков после прочтения шла на растопку печей.
К началу 30-х почти вся юмористическая периодика раннего СССР была вне милости власти: руководство страны было недовольно тем, что попадало в печать, указывало на измельчание тем и превращение прессы в новую буржуазию. Поняв, что орган политической сатиры сходу построить не удалось, государство приняло решение «лечить» уже выпускаемые журналы. Это, впрочем, часто приводило к их закрытию или слиянию с другими журналами или газетами. Одно издание тех лет все-таки смогло выжить — им был «Крокодил».
Сатира по разнарядке
За более чем 70 лет существования «Крокодил» прошел путь от небольшого приложения к «Рабочей газете» до одного из крупнейших советских журналов. В лучшие годы его тираж достигал 6,5 млн экземпляров. Дорога к такому результату была непростой: в 20-х наладить печать оказалось нелегко, в 30-х НКВД нашло в журнале «контрреволюционное формирование» и репрессировало часть сотрудников, а в 40-х тематика временно съезжает на военную агитацию.
Попадало и целым сферам жизни вроде науки и искусства. Они были большой гордостью советской власти, но парадоксально часто становились источниками раздражения для режима: в них плодилась эмиграция и «антигосударственные» настроения. «Крокодил» все это высмеивал. В изобразительном искусстве, к примеру, козлом отпущения становились модернисты и «халтурщики», а в научном деле — «бесполезные» НИИ и ученые, плодящие диссертации.
Помимо жизни внутри страны, в «Крокодиле» постоянно обсуждалась и международная политика. Со страниц журнала ругали западный империализм, суровые реалии жизни в США и других капиталистических странах, агрессию НАТО, бесполезность организаций вроде ООН, санкции, антикоммунистическую пропаганду и прочий классический набор левых тем.
Ближе к концу в 80-х тематика журнала стала уходить в сторону от того, что было принято считать классическим стилем «Крокодила». На второй план потихоньку отошли темы вроде осуждения империализма США, а на первый все больше выходила критика советской жизни без прикрас: от растущих цен и низкого качества товаров до бандитизма и проституции. Если раньше любые колкости «Крокодила» были инструментом государства, то к началу 90-х журнал уже стал критиком государственной политики.
Картинки вне цензуры
Еще одним важным советским журналом были детские «Веселые картинки», которые появились в 1956 году благодаря усилиям карикатуриста «Крокодила» Ивана Семенова. Считается, что название для издания, сам того не зная, придумал сын Семенова. Однажды художник спросил ребенка, что он рисует в своем альбоме, на что мальчик ответил «веселые картинки про то, как мы здесь живем».
Появившись в эпоху хрущевской оттепели, «Веселые картинки» собрали пул авторов и художников-нонконформистов, повидавших советскую действительность со всех сторон. Например, карикатурист Константин Ротов на момент основания журнала только-только вернулся из лагерей, а создатели знаменитого логотипа с буквами-человечками Илья Кабаков, Эдуард Гороховский и Виктор Пивоваров стояли у истоков советского концептуализма и не понаслышке знали о работе над «нежелательными» видами искусства. «Веселые картинки» были редким изданием в СССР, которое не подвергалось усиленной цензуре: мол, рисунки для детей, что с них взять?
Благодаря подобному несерьезному отношению в печать проскочил такой капиталистический жанр, как комиксы. Да и в целом журнал сумел избежать насаженной сверху политики партии. Так, после смерти Брежнева всем без исключения изданиям было положено опубликовать портрет генсека на обложке. «Веселые картинки» решили этого не делать, объяснив тем, что под их названием и логотипом этот некролог будет смотреться как минимум странно.
Несмотря на политическую амбивалентность и прочую «диссиденщину», «Веселые картинки» были доступны для юного читателя. Да, в журнале хватало иллюстраций, которые можно было посчитать сатирой на советскую действительность, но даже она была сделана так, что ее легко могли понять дети младшего и среднего школьного возраста.
Комиксы, в свою очередь, отличались от американских аналогов и больше походили на иллюстрированные мини-рассказы. Отдельные кадры сопровождались полотнами текста, которые в силу размера помещались не в «баблы», а просто строчками под рисунки. По содержанию это были безобидные истории про людей, животных и постоянных героев журнала: Карандаша, Буратино, Незнайку и Чиполлино. Будь то в житейских или фантазийных сюжетах, они ненавязчиво учили подрастающее поколение смелости, находчивости, искренности и любознательности или просто развлекали детей незамысловатыми шутками.
Помимо самих «веселых картинок» в журнале также печатали сказки народов СССР, стихи, рассказы писателей, головоломки и загадки. Авторы, которые публиковались в журнале, не уступали по популярности самому изданию: на страницах «Веселых картинок» в золотые годы можно было найти работы гигантов детской литературы вроде Самуила Маршака, Корнея Чуковского, Бориса Заходера, Сергея Михалкова и Агнии Барто, а позже и более новомодных авторов вроде Эдуарда Успенского и Андрея Усачева. В «Веселых картинках» началась карьера режиссера Александра Митты, который работал в журнале с первого дня его основания.
Как и в случае с «Крокодилом», ближе к 90-м комиксы становились все реалистичнее и ожесточеннее, а политико-идеологический подтекст был заметен невооруженным взглядом. Вот, например, сюжет из журнала 1989 года, в котором веселые человечки «перестраивают» завод ненужных вещей в завод нужных вещей на зло директору Карабасу-Барабасову, заодно заботясь о чистоте окружающей среды. Аллюзия, возможно, не самая тонкая, но считывается без проблем.
Фото: «Веселые картинки» (1989)
Жаль как оса
Выбор советских сатирических журналов не ограничивался только всесоюзными гигантами-миллионниками. Практически у каждой республики и у многих «малых народов» были свои издания, которые отчасти затрагивали региональную проблематику и национальные особенности. Названия давали, по примеру «Крокодила», из местной флоры и фауны: так, в Татарстане издавался журнал «Чаян» (в переводе — скорпион), в Беларуси — «Вожык» (ежик), в Казахстане выходил «Ара» (шмель), в Марий Эл существовало издание «Пачемыш» (оса), а в Украине — «Перець». Подразумевалось, что их сатира была такой же колкой, острой и болезненной, как столкновение с упомянутым в названии насекомым, животным или растением.
«Я хочу, чтобы мои сатирические стрелы без промаха поражали бюрократов и очковтирателей, занятых бездельников и чинуш, плодящих резолюции, клеветников и носителей феодально-байских пережитков, подхалимов и хапуг», — писала редакция «Ары» в обращении к читателям. Такое настроение разделяло большинство региональных журналов: идеологическая заряженность в них была на порядок выше «больших братьев», а в силу меньшей популярности качество было пониже. Темы отличались не сильно: смеялись над все теми же пороками советского общества и кидали колкости по глобальной повестке вроде войны во Вьетнаме и ситуации в государстве Израиль.
Большая часть советских сатирических журналов не пережила 90-е: на их место сначала пришли более современные издания, затем телевидение, а потом — интернет-мемы. Какие-то издания вроде «Крокодила» бесславно закрылись, другие, вроде «Веселых картинок», безуспешно борются за релевантность, а кто-то существует в мумифицированным состоянии. Например, белорусский «Вожык», который по-прежнему выходит каждый месяц с тиражом чуть меньше тысячи экземпляров. Его наполнение и стилистика остались примерно теми же, что и раньше, но связь с реальностью была потеряна окончательно: карикатуры хоть и на актуальные темы, вроде коронавируса или кризиса высшего образования, однако выглядят совершенно устаревшими и вряд ли рассмешат кого-то, кроме самих авторов.
Сатирические журналы 1769-74гг
Новая полоса в развитии журналистики наступила в России с приходом на трон императрицы Екатерины II. Умеренный либерализм, характерный на первых порах для ее правления, привел к некоторым переменам в обществе, в частности, была объявлено о составлении Нового уложения, т.е. нового свода законов страны, которые не пересматривались со времен Алексея Михайловича. Стала активнее развиваться промышленность, а с нею и элементы капиталистических отношений. Все это создало условия для появления нового типа изданий – сатирических частных журналов. Но главное – способствовало поддержанию имиджа Екатерины II как “просвещенной императрицы”.
“Всякая всячина” (1769 –1770);
“Полезное с приятным” (1769);
“Парнасский щепетильник” (1770).
“Всякая всячина” (1769 –1770). И именно императрица стала первой издавать еженедельный сатирический журнал “Всякая всячина” – “в улыбчивом духе”. Он создавался по типу английского журнала “Зритель”, читателем которого была молодая Екатерина. Императрица была не только идейным вдохновителем, но и автором, и активным участником издания, которое выходило под ее общей редакцией. Фактически редактировал его секретарь императрицы Г.Козицкий. Он готовил к печати и произведения самой Екатерины II, которые она обычно писала на плохом русском языке. “Всякая всячина” объявила себя “бабушкой” русских журналов, призванной воспитывать не только читателей, но и учить журналистов тому, что можно критиковать, а какие темы трогать нельзя. В журнале придерживались точки зрения, что высмеивать надо пороки и человеческие слабости, а не его носителя. Поэтому сатира в журнале была безличная, сатира “вообще”, общее морализирование. На страницах “Всякой всячины” не затрагивались серьезные социальные и политические проблемы. И вообще журналистам рекомендовалось не касаться недостатков русской жизни. Например, критике подвергалось то, что некоторые молодые девушки “чулков не вытягивают” и когда садятся, положив ногу на ногу, то это видно и некрасиво. Многие суждения выдавались в виде притчи. Например, о мужике (народе), которому задумали шить новый кафтан (дать Новое уложение – законы), но пришли мальчики, которые “умели грамоте, но были дерзки и нахальны” и только мешали, выкрикивая свои требования. То есть критика направлена против “мальчиков”, “добровольных народных заступников”, а не правительства. Впервые на страницах этого издания вспомнили о крестьянах. Но смысл статей сводился к призыву: “О боже! Всели человеколюбие в сердца людей твоих!”. Журнал говорил лишь о частном милосердии отдельных людей. Ряд издателей, в частности, Новиков, сочли эту позицию недопустимой, ибо страдания крестьян от самоуправства и всевластия помещиков порой были ужасающими. И он вел непримиримую полемику с журналом, издаваемым Екатериной II. Некоторые авторы считают, что императрица замышляла свой журнал как политический. Она во многих статьях, помещенных в нем, разъясняла свою политику, свой взгляд на неурядицы в стране, проповедовала теорию социального равновесия (каждый должен довольствоваться своим положением). Поэтому, несмотря на сатирическую форму, журнал преследовал вполне серьезные цели. Главное место в журнале занимают статьи самой Екатерины, остальные служат разъяснением и дополнением. В создании журнала участвовали многие известные литераторы – А.В.Храповицкий, граф А.П.Шувалов, И.П.Елагин, А.П.Сумароков, Д.И.Фонвизин и другие. Многие выступали под псевдонимами. Первый номер журнала распространялся бесплатно, последующие – продавались. Это было написано в титульном листе первого номера: “Сим листком бью челом; а следующия впредь изволь покупать”. Публикации журнала вызывали живой отклик у просвещенной публики, и не всегда желаемый. Многие его выступления стали отправной точкой разгоравшихся дискуссий, в том числе и в частных журналах Н.И.Новикова, например, в “Трутне”. За первый год было выпущено 52 номера “Всякой всячины”. Тираж колебался от 500 до 1500 экземпляров. В последнем номере 1869 г. было объявлено об издании приложения к нему – “издания “Барышек Всякия всячины”, куда должны были войти “излишки материалов, подготовленных для основного издания”, “Барышек” вышел в 1770 году 18 раз. В основном в нем печатали переводы из античных, преимущественно латинских авторов.
“И то и се” (1769) – еженедельный сатирический журнал издававшийся единолично М.Д.Чулковым. Но в нем печатались также и А.П.Сумароков, М.В.Попов, Н.Н.Булич. Все издание явно полемизирует с екатерининской “Всякой всячиной”. Даже название пародирует название “старшей сестрицы”, как Чулков называет “Всякую всячину”. Он воспроизводит почти полностью первую страницу этого журнала, где помещает такую сентенцию: “Строками служу, бумагой бью челом, а обое вообще извольте покупать, купив же, считайте за подарок, для тово, что не большова оное стоит”. В других материалах – особенно в письмах, прослеживается более выраженный диалог со “Всякой всячиной”. Здесь печатались литературные произведения, написанные в новом жанре бытовой повести и рассказа. В них показывалась борьба “маленького человека” за свое место в жизни: богатый крестьянин не склонится перед боярином, а обедневший дворянин значит гораздо меньше разбогатевшего горожанина. Но политики, в частности, крепостного права, журнал не касался. Многие материалы были связаны с фольклором. Здесь давались описания различных народных обрядов, традиций, суеверий, описание крестин, святочных гаданий и т.д.
“Полезное с приятным” (1769) – журнал задумывался как полумесячное издание, но вскоре стал выходить каждую неделю. Издавался преподавателями Сухопутного шляхетского кадетского корпуса И.Румянцевым и И.де-Тейльсом. Главная цель – выражена в названии. Основное содержание составляли переводы из иностранных журналов – нравоучительные статьи “О воспитании”, “О науках”, “Об обхождении и избрании друзей”, “О ревности”, “Об одежде” и т.д. Печатались подлинные и мнимые переводы, также отклики на таковые в других изданиях. Вопросов русской жизни журнал не касался и претендовал на сатирическое ее освещение. Здесь высмеивались пороки людей, например, скупость богача, жалеющего денег на приглашение учителей (“Письмо Фомы Стародурова”). Издатель иронизирует над старозаветным отношением к наукам, высмеивает страсть дворян “к ябеде”. Есть в журнале стихи и басни (“Лев и Козерог”). Издание не имело особого успеха. Тираж уменьшался от номера к номеру – с 600 до 334 экземпляров. Вышло 12 номеров журнала. Из-за смерти одного из издателей выпуск его был прекращен.
“Поденщина” (1769) – ежедневный листок (4 странички текста), наполненный случайным разнородным материалом. Иногда публиковались интересные заметки из провинциального быта и остроумные реплики на выступления других журналов. Его издатель – В.Тузов – фигура мало известная в литературных кругах. Издание полно сведений о “русских приметах”, рассуждений о происхождении слов (“счастие” от слова “ясти”, “нищета” – от “нечего щипать”) и других курьезов, автором которых является сам издатель. Но есть и интересные переводы, заимствованные произведения (“О смехе”, “О живописстве”, “Об архитектуре”, “О музыке”). Просветительский и развлекательный характер издания несомненен. Тираж листка – 600 экземпляров.
“Смесь” (1769) – до сих пор неизвестно, кто был издателем этого журнала. Предположительно Лука Сичкарев, поэт, переводчик, бывший преподаватель Сухопутного шляхетского корпуса. В нем публиковались переводы из французских журналов 1710–1720 гг. и статьи полемического и сатирического характера. Переводы издатель хорошо приспосабливал к конкретностям русского быта, так что они звучали вполне злободневно. В полемической борьбе издатель поддерживал Новикова и его журнал “Трутень” в дискуссии со “Всякой всячиной”. Недостатки дворянского сословия, пороки духовенства и чиновничества, тяжелая судьба простого народа – вот тематика оригинальных выступлений издания. Одна из сатирических статей посвящена поиску различий между крестьянами и благородными, а также ответу на вопрос “Можно ли считать крестьян разумными людьми?” Автор приходит к выводу, который вряд ли понравился аристократам.
“Адская почта” (1769) – ежемесячный сатирический журнал. Издатель использовал жанр переписки двух бесов Хромого и Кривого, в которых звучат выпады против Сумарокова, Лукина, Рубана, Хераскова и других деятелей. В письмах можно найти известные анекдоты и литературные реминисценции того времени. Но более всего заметно, что в основе лежат реальные события петербургской жизни. В каждом номере – в конце – помещались “Известия из Ада”, сатирические известия о вновь прибывших в ад грешниках. Все они имели в реальной жизни своих прототипов. Все это было узнаваемо для современников и потому интересно. Это скорее литературное произведение, чем журнал. В нем используется жанр сатирических писем, весьма популярных в то время. В публикациях высказывается положительное отношение к купечеству, которое “есть душа государства”, заметно сочувствие к низшему сословию, Но в целом издатель признает незыблемость феодально-дворянского режима. В журнальной полемике издание поддерживало новиковский “Трутень” и полемизировало со “Всякой всячиной”. Это и стало причиной закрытия журнала.
“Парнасский щепетильник” (1770) – еженедельный журнал М.Чулкова. Вышло 8 номеров, причем содержание последнего номера носит случайный характер. В названии звучит ирония по поводу литературных модников. Щепетильник – это торговец модными галантерейными товарами. В названии же речь о литературном товаре. Автор использует принцип аукциона для представления новых стихотворений. Кроме того здесь публиковались статьи на исторические и экономические темы. После закрытия всех предыдущих журналов это издание старается убедить власти в своей лояльности, обещает публиковать все, что не будет подозрительным или противно нежному слуху. Здесь еще меньше откликов на современную жизнь, чем в других изданиях. Чулков продолжает публикацию статей о фольклоре, начатых в “И том и сем”. Печатает переводы из классиков, исторические статьи. Но и в этом цензура нашла нечто подозрительное. Чулкову пришлось обращаться к еще более невинным темам. Разные исследователи неодинаково расценивают значение этого журнала. Одни видят его публикации общими и неориги-нальными, другие усматривают скрытую сатиру и остроту даже в переводах.
Журнал Смесь
Журнал «Смесь» начал выходить 1 апреля 1769 г. еженедельно, и в течение года вышло 40 листов. Тираж составлял 600 экземпляров. В журнале сотрудничали такие авторы, как В.И. Майков, Н.И. Новиков и Ф.А. Эмин, а также секретарь библиотеки графа Б. П. Шереметева поэт В. Вороблевский.
Как признается издатель в «Предуведомлении», он вздумал писать «Смесь», «набравшись чужих мыслей и видя много периодических сочинений». В этом признании кроется разгадка и избранного издателем журнала названия, которое он всячески отводит от уподобления «Всякой всячине», не говоря уже о родстве с ней. Свою «Смесь» он склонен рассматривать, скорее, «дочерью тех сочинений, коих видны в ней переводы». Журнал действительно на три четверти представлял собой подборку переводов из самых разных источников. В основном это были французские сатирико-нравоучительные журналы «Мизантроп» («Misanthrope»), «Безделка» («La Bagatelle»), «Новый французский зритель» («Nouveau Spectateur Francais»), «Французский зритель» («Spectateur Francais») Маривио и др. Собственно оригинальные материалы составляли всего треть текстового корпуса журнала, но именно здесь обозначилось лицо «Смеси», звучала полемика с линией «Всякой всячины» и поднимались животрепещущие вопросы тогдашней российской общественной и литературной жизни.
Относительно издателя «Смеси» вопрос остается открытым. Высказывалось на этот счет несколько точек зрения. Одни исследователи считали, что «Смесь» издавал Ф. А. Эмин, другие называли Н. И. Новикова. Существуют и иные гипотезы. Однако несомненно, что во главе «Смеси» стоял грамотный, эрудированный литератор, обладавший ясным умом и независимостью своей научной позиции.
В споре «Трутня» с «Всякой всячиной» о сущности и предназначении сатиры издатель «Смеси» недвусмысленно заявил о своей солидарности с Новиковым. В 20-м листе журнала было помещено письмо к издателю «Трутня» за подписью Д.К., в котором неизвестный корреспондент брал под защиту сатирика от нападок «Всякой всячины» и чулковского «И то и сио»: «Вы выводите пороки без околичностей, осмеиваете грубость нравов испорченных и тем показываете, что вы прямой друг истинного человечества. Пускай злоязычники проповедывают, что вы объявили себя неприятелем всего человеческого рода; что злость вашего сердца видна в ваших сочинениях; что вы пишете только наглую брань, это не умаляет достойную вам похвалу, но умножает. Пусть Стозмей, изо всей мочи надседаяся, кричит, что вы обижаете целый корпус дворянства и что ваши ругательства скоро уймутся. Безрассудный Стозмей! Разве думаешь ты, что все дворяне такие же, как ты, невежи? Нет, все знающие, благородные и беспристрастные дворяне не только чтобы досадовать, но еще и похваляют такие сатиры, которые, осмеивая порочных, возвышают добродетельных дворян». Как видим, автор письма отнюдь не скрывает своей принадлежности к правящему дворянскому сословию, но он полностью поддерживает обличительную направленность сатиры Новикова. И в этом состояло своеобразие русской просветительской журналистики 1769 г., представленной такими изданиями, как «Трутень» и «Смесь».
Вслед за процитированным письмом к издателю «Трутня» в том же номере журнала был помещен материал сатирического характера — острые зарисовки двух судей, Сребролюбова и Глуподелова, — весьма неприглядные свидетельства коррупции и неупорядоченности отечественного судопроизводства.
Еще более примечательным было участие «Смеси» в обсуждении вопроса о взяточничестве подьячих. Полемика началась также в связи с позицией, занятой «Всякой всячиной». В 60-м номере этого журнала было опубликовано письмо, подписанное: Занапрасно ободранный (не исключено, что автором был Сумароков), в котором содержалась просьба к издателям найти «такой эксперимент, коим бы можно перевести подьячих». Вынужденная отвечать «Всякая всячина» взяла, по существу, подьячих под защиту: «Подьячих не можно и не должно перевести. Они менее других исключены из пословицы, которая говорит, что нет рода без урода, для того, что они более многих подвержены искушению. Подлежит еще и то вопросу: если бы менее было около них искушателей, не умалилася бы тогда и на них жалоба». Итак, по мнению печатного органа императрицы, во всем были виноваты просящие. Между журналами завязался спор.
Именно на страницах журнала «Смесь» прозвучала наиболее решительная отповедь позиции, занятой «Всякой всячиной». При этом неизвестный корреспондент, приславший письмо в журнал, прибегает к принятой самой Екатериной форме обращения со своими оппонентами: «Бабушка в добрый час намеряется исправлять пороки, а в блажной дает им послабление; она говорит, что подьячих искушают и для того они берут взятки; а это так на правду походит, как то, что черт искушает людей и велит им делать злое. Право, подьячие без всякого искушения сами просят за работу». Письмо было подписано М***.
Другим оппонентом «Всякой всячины» по этому вопросу выступил новиковский «Трутень», поместивший в листе XV письмо отставного чиновника к своему племяннику, в котором старый взяточник признавался: «Мы бренное сотворение, сосуд скудельный; как возможем остеречься от искушения, когда бы не было искушающих, тогда кто ведает, может быть, не было бы и искушаемых». Как видим, софистические отговорки «Всякой всячины» вызвали заслуженный отпор просветительски настроенных журналов.
На страницах «Смеси» периодически печатались материалы, высмеивавшие мелочность сатиры «Всякой всячины» и ее претензии играть руководящую роль среди других журналов.
Принципиальным можно считать опубликование в «Смеси» сатирического памфлета в защиту достоинства крестьян-тружеников под названием «Речь о существе простого народа». Содержание памфлета сводилось к опровержению тезиса, что простой народ вряд ли обладает разумом и более походит на животных, нежели на людей, причиной чего является постоянный труд и неприхотливость в образе жизни. Но автор памфлета обращает эти аргументы против неоправданной кичливости дворян. Некий искусный анатомист, исследовав голову крестьянина и голову благородного, увидел, что «крестьянин умел мыслить основательно о многих полезных вещах. Но в знатной голове нашел весьма неосновательные размышления: требования чести без малейших заслуг, высокомерие, смешанное с подлостью, любовные мечтания, худое понятие о дружбе и пустую родословную». Подобный демократизм издателя «Смеси» также роднит его позицию с той, которую будет утверждать на страницах «Трутня» Новиков.
В вопросах литературной полемики «Смесь» также находится в одном лагере с «Трутнем». У них одни противники и общие объекты для сатиры. Это видно, например, из содержания письма к Издателю, опубликованного в 24-м листе за подписью Правосуд. Перипетии литературной борьбы тут очевидны, и главным предметом обличения выступает самохвальство «рифмачей»: «Вы, г. издатель, может быть, мне не поверите, что я знаю много таких самохвалов: один, переломав Виргилиеву Энеиду и испортя прекрасный слог сего писателя, думает, что заслужил бессмертную славу. Другой из нежного Овидия сделал несносного враля. Третий превратил Анакреона в глупого украинца. Четвертый, видя, что делают пьяные на улице, воспел сие мерзкими стихами и равняет себя с Виргилием и Гомером». Нетрудно увидеть здесь намеки на поэта В.П. Петрова, переводчика «Энеиды», на В.Г. Рубана, переводившего «Метаморфозы» Овидия, на М.Д. Чулкова, писавшего бурлескные поэмы в античном духе. Примечательна для журнальной полемики тех лет сатирическая «Эпитафия», помещенная в 17-м листе «Смеси», — отклик на прекращение существования журнала Рубана «Ни то ни сио»:
Не много времени Ни То ни Се трудилось,
В исходе февраля родившися на свет:
Вся жизнь его была единой только бред,
И в блоху наконец в июле преродилась,
А сею тварию презренна быв везде
Исчезло во своем убогоньком гнезде.
В целом среди сатирических журналов 1769 г. «Смесь», наряду с «Трутнем», наиболее отвечала задачам просветительской критики, составлявшей специфику этого направления отечественной периодики.
Журнал Адская почта
Последним из группы сатирических изданий 1769 г. был журнал писателя Ф.А. Эмина «Адская почта, или Переписка хромоногого беса с кривым», «ежемесячное издание». Первая книжка журнала вышла из печати в июле, и до конца года появилось шесть книжек. Сведений о тираже этого издания не сохранилось.
Замысел журнала возник у Эмина еще в апреле, о чем можно судить, исходя из материалов «Всякой всячины» за этот месяц и из предварявшего издание обращения к издателю «Всякой всячины». Журналом «Адскую почту» назвать трудно, поскольку это сочинение, принадлежавшее одному автору и лишь по характеру своего издания могущее считаться периодикой. Эмин использовал при этом традицию жанра философско-сатирической переписки, весьма распространенной в литературе французского Просвещения XV в. Достаточно вспомнить «Персидские письма» Ш. Монтескье или цикл эпистолярно-философских сочинений просветительского публициста маркиза Ж.Б. Де Буайе д’ Аржанса «Кабалистические письма», «Европейские письма», «Китайские письма», представлявшие собой обсуждение политического состояния Франции того времени, и актуальных философских идеологических проблем в форме переписки корреспондентов, отражающих точки зрения, не укладывающиеся в общепринятые нормы мировосприятия. Именно такой принцип освещения действительности попытался реализовать в своем журнале Эмин. Согласно разысканиям современного исследователя, непосредственный источник сюжетной структуры «Адской почты», разумеется, кардинально адаптированный применительно к русским условиям, — это сатирические памфлеты французского писателя Э. Ленобля, имевшие форму разговоров между Хромым и Кривым бесами, гуляющими по Парижу и обменивающимися своими впечатлениями о жизни французов.
Для понимания идейной позиции издателя «Адской почты» очень важно то, что вступлением к журналу стало обращение к «Всякой всячине». По-видимому, без санкций со стороны ее издателей журнал не мог бы появиться в свет. Об этом же можно судить и по содержанию одного из первых писем уже в июльском номере, где издатель по-своему определяет место «Адской почты» в журнальном мире, а заодно формирует свое творческое кредо как журналиста: «Теперь тебя только в том уведомлю, что есть надежда и нам писать повольнее, когда пишутся «Трутень» и «Смесь». Ничего «Всякая всячина» лучше сего затеять не могла, как сделаться начинщицей журналов. » И ниже, сославшись на обозначившиеся разногласия между журналами, выразил мнение о тактике своего издания: «Нам, друг, должно писать поосторожнее, и никого в лицо не трогать, а описывать погрешности, поправления требующие». Эта осторожность позиции Эмина носила, по-видимому, принципиальный характер, о чем можно судить по содержанию последнего номера журнала, где в письме бесов к издателю подчеркивалось: «Знатных и в правлении великие места имеющих людей мы никогда в лицо не трогали нашими критическими рассуждениями. »
Для понимания Эминым задач сатиры программным и по-своему итоговым можно считать помещенное в декабрьском номере письмо к Правдолюбову (единственное в журнале не от имени бесов), где он разъясняет свой взгляд на предназначение сатиры: «Ведаю и то, что родилось в свете такое человеколюбие, которое не только о падении пороков обильные проливает слезы, но еще и о участниках оных соболезнует. Славный у многих автор, написавший должно ненавидеть пороки, а сожалеть о порочных, есть толь великий упомянутого человеколюбия подкрепитель, что множество людей, и довольно просвещенных, на свою обратил сторону. Но я сказать отважусь, что сие странное человеколюбие, сию нынешнего света добродетель произвела в свет привычка видеть часто людей порочных. а иногда с ними и обращаться. » Скрытая отсылка к рассмотренной выше полемике о сатире между «Всякой всячиной» и «Трутнем» здесь несомненна. Но как видим, Эмин занимает двойственную позицию. Его положение как писателя и как журналиста было в чем-то близко к положению М.Д. Чулкова, издателя журнала «И то и сио», чей социальный статус заставлял признавать свое бессилие исправить что-либо в этом мире и не трогать богатых. Так же смотрел на вещи и Эмин: «Если в моих критических писаниях, — писал он в заключение письма, — сыщется что-нибудь нравоучительное, то я сие пишу для тех, коим писания мои не противны, для моего препровождения времени и для пропитания, которое единственно от пера, а часто и нещастного, имею».
Сказанным определяется содержание «Адской почты». Переписка бесов — всего лишь удобная форма для изображения отдельных сторон российской действительности под сатирическим углом зрения. Впрочем, острых проблем Эмин старается не касаться. Ни о положении крестьянства, ни о злоупотреблениях власти, ни о беззакониях в судах в материалах «Адской почты» не говорится ни слова. Журнал весь состоит из своеобразных беллетризованных нравоописательных эссе — сатирических зарисовок характеров, дополняемых иногда теоретическими рассуждениями. Никаких других форм журнальной публицистики или сатиры Эмин в «Адской почте» не использует. В журнале совершенно отсутствует стихотворный отдел. Правда, в некоторых номерах имеется отдел «Адские ведомости». Содержание его в значительной мере посвящено не столько обсуждению животрепещущих вопросов русской жизни, сколько информации о событиях европейской политики и русско-турецкой войны. Социальная сатира в журнале Эмина подменяется зачастую «хроникой скандалов», в основном касающихся светской жизни столицы.
В то же время очень обильно представлена в бесовской переписке литературная жизнь Петербурга: обсуждение литературных новостей, высказывания о творчестве отдельных писателей, как живых, так и умерших, отклики на литературную полемику. В писательских кругах у Эмина было много противников, и он активно использовал свой журнал в качестве трибуны для борьбы с ними. Объектами его нападок выступали А. Сумароков, В. Лукин, Б. Рубан, М. Чулков, поэт В. Петров и др. Впрочем, к признанным корифеям российского Парнаса, таким как М.В. Ломоносов, «Адская почта» сохраняла уважительность и почтение. Обсуждению достоинств его поэзии в сравнении с наследием Сумарокова посвящено в ноябрьском номере специальное письмо.
Таким образом, между «Трутнем» и «Всякой всячиной» журнал Эмина занимал в известной мере промежуточную позицию.