Что такое снайпер в спорте
Снайпер — это то,т кто доводит логику атаки до ее завершения
1. Стрелок, владеющий искусством меткой стрельбы, маскировки и наблюдения
2. Проф. Спортсмен, без промаха забивающий гол в ворота, корзину противника.
Энциклопедический словарь. 2009.
Тактика защиты команд играющих против соперников имеющих в составе суперзабивающих игроков сводится к удвоению или даже утроению такого лидера. И в этот момент, наличие забивающего исполнителя растягивает защиту и помогает найти свободную атаку кольца соперника. Защитники боятся отойти от своего опекуна, так как это может привести к мгновенной скидке под трехочковый бросок, а потому возможности для подстраховки или помощи защитнику, оставшемуся один на один, минимальны.
Каждый ли сможет исполнить роль такого снайпера? Нет, очень сложно найти, но еще труднее воспитать такого снайпера. Для того, что бы результативно атаковать в условиях ограниченного количества времени, чаще всего играя большую часть матча без мяча, ну и в психологически сложный момент игры, нужны устойчивость к психическому и физическому стрессу и самообладание. Множество факторов влияет на способность выполнить эту роль, и многие нужные качества снайпера просто невозможно натренировать.
Побеждает не тот кто стреляет первым, а кто первым попадет
При подборе кандидатов на должность снайпера очень важен профессионально-психологический отбор. В его процессе решается основная задача. Выявление лиц, которые по профессиональным, психологическим, психофизиологическим и физико-техническим качествам способны выполнять функции снайпера. Тем самым обеспечивается предупреждение значительной части профессиональных ошибок и нервно-психических срывов в ходе развития игрока в течении чемпионата.
У всех кандидатов оцениваются следующие качества:
профессиональное чувство долга
уровень притязаний, адекватность самооценки, уверенность в себе, социальная зрелость, ответственность, решительность в сложной обстановке, реалистичность, гибкость поведения
устойчивость к психическому и физическому стрессу
уровень самоконтроля (сдержанность, уравновешенность, самообладание).
Существует система тестов, которые могут помочь в сравнительно не продолжительный период определить пригодность кандидатов. Психологические характеристики дают возможность оценить значимость качеств и свойств личности спортсменов в различных ситуациях игровой деятельности в целом. Это позволяет проводить ролевую ориентацию более целеустремленно и надежно. Но нельзя и переоценивать информационные модели, как бы не была высока квалификация анкетируемых экспертов.
Ну и, конечно, очень многое зависит от индивидуальной работы баскетболистов. Потому что тех упражнений, которые предлагает на командных занятиях тренер, безусловно, недостаточно. Чем больше и целеустремленнее трудится игрок самостоятельно, тем больше у него шансов быть полезным команде в качестве снайпера-дальнобойщика.
Жил-был отличный стрелок. Попадал в монету за километр. Король устроил состязания по стрельбе. Главный приз — мешок золота. Король лично держал монету в вытянутой руке, не дай бог промахнуться, голова с плеч. Стрелок натянул тетиву, а от волнения ослеп, руки трясутся… Выпустил стрелу. Стрела полетела прямиком королю в голову. — Как в тыкву! — засмеялся наследник престола и подарил стрелку 2 мешка золота.
Когда все доводы исчерпаны, или Как работает снайпер
«Белгородская правда» узнала об этом у сотрудника СОБРа Управления Росгвардии России по Белгородской области
До километра
«У меня на вооружении две снайперские винтовки. Основная – СВ-98 – мощная винтовка калибра 7,62 мм. Пустая, она весит 6,5 кг. Когда устанавливаешь на неё оптический прицел, насадку для ночной стрельбы, магазин с патронами и прочий обвес, масса винтовки может составлять больше 10 кг. Именно потому она снабжена сошками (специальные ножки-подставки – прим. авт.). Эффективная дальность стрельбы у неё – до 1 км. Винтовка эта надёжная, но громкая даже с насадкой для бесшумной и беспламенной стрельбы.
Зачем шумогаситель
Тренировка для снайпера
«Моя должность в отряде – старший оперуполномоченный, специализация – снайпер. По сути, я и в обычных выездах и задержаниях участвую. Потому подготовка такая же, как у всех. Нам физическая сила и выносливость нужны. Иногда до места выполнения задачи и 10, и 20 км нужно пешком топать. И не всегда по ровной местности – бывает и по горам, причём со всем снаряжением и амуницией. Ну и плюс дополнительно мы делаем статические упражнения, которые необходимы для снайпера. Я планку (статическое упражнение в упоре на локтях – прим. авт.) 10 минут держу. Это нужно как раз для того, чтобы мышцы были в тонусе.
Из гуманных соображений
«Я вам сейчас небольшой секрет открою: снайпер легко может уничтожить преступника, взявшего заложников. Все эти легенды о том, что преступник успеет выстрелить либо ударить ножом, – сказки для кино. Если пуля попадёт в определённую часть тела преступника, того парализует, и он даже пальцем не пошевелит. Нервные окончания блокируют всю нервную систему. А попасть в нужное место в городских условиях с расстояния от 50 до 300 м – для любого снайпера задача совсем несложная. Потому преступника не убивают сразу только из гуманных соображений. Из‑за того, что до последнего пытаются спасти жизнь ему самому. К примеру, в Белгороде несколько раз за последние годы брали заложников – то сотрудника коммерческой организации, то таксиста, то ещё кого‑то. Поверьте: все эти преступники живы только потому, что у снайпера не было приказа открывать огонь на поражение».
Тренировка для глаз
«В «лёжке» тело затекает сильно, в первую очередь спина и шея. Потом оно привыкает. Я, к примеру, в неподвижном состоянии несколько часов могу пролежать. А вот для глаз тяжело: всё время всматриваешься. Поэтому есть у нас специальная тренировка для глаз. Влево-вправо смотришь, двигаешь глазное яблоко по часовой и против часовой стрелки. Переключение внимания – когда смотришь на предмет рядом с собой, а потом на далёкую точку. И так несколько раз подряд».
Психология
«Но самое главное – это психологическая подготовка. Нужно уметь ждать, терпеть, даже когда кажется, что сил не осталось. Можно просидеть в укрытии не один час и даже не один день. И ты не должен себя обозначить. Морально неустойчивый человек начинает ёрзать и выдаст себя. В лучшем случае провалит задание. В худшем – потеряет жизнь и подставит своих товарищей.
Дрожишь, но лежишь
«С собой на задание мы берём боекомплект. При этом патроны всегда выбираешь одной серии. Отстреливаешь их, чтобы понять, как они будут себя вести. Привыкаешь к ним. И потом пользуешься только этой серией.
Мы берём маскхалат, еду, воду. Даже в однодневный выход захватываем с собой спальник и коврик-пенку. Всё может затянуться, и придётся провести в поле несколько дней. Хуже всего зимой. Холодно очень. Хотя мы надеваем и термобельё, и флис, и тёплую одежду. Но когда неподвижно лежишь, это не спасает. Потому, бывает, колотит всего, но лежишь и терпишь. Мышцы напрягаешь, расслабляешь, стараешься как‑то кровь разгонять. Из еды максимум шоколадный батончик в кармашек на рукаве положишь, чтобы подкрепиться незаметно, не шевелясь. Но сутки можно и без еды обойтись».
Снайпер сам выбирает позицию
В подразделении снайпер – это единица очень самостоятельная. Как правило, ты сам выбираешь позицию. Определяешь, какой сектор сможешь контролировать. Снайпер – это своего рода гроссмейстер, которому за доли секунды надо в голове сделать кучу расчётов и решить всё одним точным выстрелом».
Зачем нужен второй номер
Последний довод
«У меня уже семь командировок на Северный Кавказ. Хотя и здесь у нас работы хватает. Что‑то случилось, и ты с винтовкой в руках мчишь, выбираешь позицию. Ложишься. Успокаиваешься. Контролируешь дыхание. И понимаешь, что твой выстрел – это самый последний довод, когда все другие уже исчерпаны».
Снайпер
Иногда снайпером называют метких стрелков в других родах войск (сил) (артиллерии, авиации). [1]
Содержание
История
Столкновения Британской армии во время войны за независимость с американскими колонистами, среди которых было немало охотников, выявило уязвимость регулярных войск перед искусными стрелками, способными поражать цели на дистанции, вдвое превосходящей действенный огонь мушкетов. Это превращало боевые подразделения в промежутках между боями и во время перемещений в мишень для охоты. Обозы, отдельные отряды несли непредвиденные потери; от огня укрывшегося противника не было защиты; противник оставался недосягаем. а в большинстве случаев и просто невидим. Попытки некоторых энтузиастов Британской армии перенять эту тактику остались практически незамеченными командованием.
Новый расцвет в Европе точная стрельба специально отобранных стрелков британских войск против армии наполеоновской Франции пережила в начале XIX века. Так, британским снайпером Томасом Планкетом был убит генерал Кольбер. У их противников тоже были меткие стрелки — во время Трафальгарской битвы французский унтер-офицер, заняв позицию на мачте корабля, смертельно ранил адмирала Нельсона.
К 1850-м годам практически все основные военные державы мира «перевели» свои армии на ружья с ударным механизмом (капсюльные ружья). Новые нарезные ружья могли производить стрельбу на расстоянии, в 10 раз превышающем дальность своих гладкоствольных предшественников. Во время войны 1853 года в Южной Африке британские стрелки были в состоянии поражать живую силу противника на расстоянии 1200 ярдов (1097 метров). Это было невероятным достижением, которое было до конца не осознано военным командованием, так как всего за 20 лет до этого пехота могла чувствовать себя в полной безопасности от мушкетного огня на расстоянии в 200 ярдов (182.8 метра). Конечно говорить о удачной прицельной стрельбе по единичной мишени можно было как об исключительном случае, но факт остается фактом: это стало, во всяком случае, технически возможно.
Впоследствии в англо-бурских войнах буры (голландские поселенцы) расстреливали английских солдат даже, казалось бы, в самых безопасных местах. Совпадение, но правило «От одной спички троим не прикуривать» появилось и у англичан.
Магазинные винтовки начала века отличались высоким качеством изготовления, а следовательно, и точностью. Например, английская винтовка Энфилд № 4 Мк1 при стрельбе на 200 ярдов (183 метра) уверенно укладывала 7 пуль в круг диаметром 7,6 см, в то время как «маузер» обр. 1896 года («бурский») укладывал 60 пуль на расстоянии 500 метров в прямоугольник размером 44 х 28 см, а на 1200 метров — в прямоугольник 186 х 92 см.
Первая мировая война
Во время Первой мировой войны выяснилось, что лучшем средством от снайпера является другой снайпер, в годы войны впервые произошли снайперские дуэли.
В новых условиях войска массово перешли на обмундирование цвета «хаки», а форма младших офицеров теряет ярко выраженные знаки различия. Появился также запрет на отдание чести в боевых условиях.
В начале 1914 года в России, на полигоне Офицерской стрелковой школы в г. Ораниенбаум на трехлинейной винтовке был испытан оптический прицел системы Герца. В конце 1916 года данные прицелы, производившиеся на Обуховском заводе, были признаны пригодными для использования в войсках и началось их массовое производство.
Немцы применяли 7,92-мм винтовку Маузера образца 1898 г. с пятикратным прицелом берлинской фирмы Р. Р. Фус. и 7,92-мм охотничью винтовку Маузера обр. 1908 г. Британские снайперы пользовались 7,71-мм винтовкой Ли-Энфилд № 3 Мк1*(Т) с прицелом трехкратного увеличения и № 4 (Т) с прицелом той же кратности. В австро-венгерской армии использовали 8-мм винтовку системы Манлихера обр. 1895 г. с трехкратным оптическим прицелом фирмы «Райхерт» или немецким пятикратным прицелом берлинской фирмы Р. Р. Фус.
Именно на фронтах Первой мировой войны определились основные принципы и специфические приемы снайпинга. С окончанием Первой мировой войны большинство стран, включая Великобританию, Францию, США и, в несколько меньшей степени, Германию, вновь пренебрегли полученным столь дорогой ценой опытом снайперской стрельбы, значительно сократив или полностью расформировав свои снайперские отряды.
Вторая мировая война
В СССР в 1929 году на курсах «Выстрел» в Подмосковье был специально создан снайперский курс, где готовились снайперы и руководители снайперского дела. Позднее подготовкой снайперов занимались специальные курсы ОСОАВИАХИМа и воинские части. [2]
В 1940 году на вооружение была принята снайперская винтовка на базе самозарядной винтовки Токарева СВТ-40 (однако из-за недостаточной кучности производство снайперской СВТ-40 вскоре прекратилось). [3] Только до 1938 года было выпущено около 53 тыс. снайперских винтовок, а после 1938 года такое количество винтовок изготовлялось ежегодно.
В Финскую войну мелкие группы неприятельских снайперов порой практически полностью парализовали своими действиями части Красной армии. Хорошее знание местности, исключительная приспособленность к природным условиям, заранее подготовленные укрытия и пути отступления позволяли финским «кукушкам» успешно выполнять боевые задачи и незаметно отходить на новые позиции. Наработки финских снайперов в плане тактики признаны во всех армиях мира, по существу к ним нечего добавить и по настоящее время.
Особенностью снайперского движения в СССР в годы войны в отличие от других стран было достаточно широкое вовлечение женщин (среди советских снайперов было более тысячи женщин). Самой результативной из них как считается Людмила Михайловна Павличенко. В армии она была с первых же дней войны, за год она довела личный счет убитых врагов до 309. После ранения Людмилу перевели инструктором на курсы снайперов «Выстрел».
Германия хорошо готовилась к снайперской войне. Будущих снайперов отбирали из воинских частей. В снайперских школах проводились ежедневные учения по стрельбе, маскировке, наблюдению, обнаружению противника и др.
Матиас Хетценауер был, вероятно, самым результативным немецким снайпером Второй мировой, общее количество «подтвержденных убийств» на его счету — 345. Получил рыцарский крест в апреле сорок пятого года, в мае был взят в плен и пять лет провёл в заключении в СССР.
Лучшим методом борьбы с немецкими снайперами оставались минометные и артиллерийские удары по их предполагаемым позициям.
Как и на восточном фронте, в первые ряды метких стрелков выдвинулись охотники и следопыты — у американцев ими были в основном индейцы. В американских войсках снайперов в основном использовали для прикрытия своих позиций. Главной их задачей было подавить пулеметные и минометные расчеты противника, а также его снайперов.
Лучше обстояло дело с подготовкой снайперов в британской армии, здесь помог опыт Первой мировой войны. Но когда английские стрелки смогли наконец проверить свои навыки на практике, война уже приближалась к завершению, и это возможно объясняет тот факт, что в списках лучших снайперов Второй мировой войны англичан нет.
С конца 40-хх по наше время
Снайперы активно действовали во время Корейской и Вьетнамской войн, когда в армии США были сформированы большие группы снайперов. Тогда же появились и обучающие снайперские центры, впоследствии расформированные, за исключением центра по подготовке снайперов в корпусе морской пехоты.
Пехотный снайпер (англ. designated marksman ) впервые появился в СССР в 60-е годы. Под влиянием советской концепции, в 1990-е годы специальность пехотного снайпера была введена в войсках США и Израиля.
В настоящее время все боевые группы специального назначения имеют в своем составе снайперов.
Типы снайперов
В западных странах под словом «снайпер» подразумевают такие профессии:
Лучший друг снайпера
Возникновение снайпинга в современном понимании этого слова можно связать с началом мелкосерийного производства дальнобойных винтовок, оснащённых телескопическими прицелами. Это произошло около 1850 года, когда капсюльные винтовки с оптикой стали применяться американскими стрелками-спортсменами. Какова же история появления оптического прицела в России, а затем в СССР?
Слово «снайпер» впервые появилось в английской армии во время Первой мировой войны — когда-то так называли удачливых охотников. Термин происходит от английского названия птицы бекаса (Snipe), летающей быстро и меняющей направление полёта самым непредсказуемым образом — из-за этого такую цель трудно заметить, но ещё труднее в неё попасть.
Сбить небольшую птицу на лету выстрелом навскидку из кремнёвого ружья мог только опытный и искусный охотник, да и то только при благоприятном стечении обстоятельств. В XVIII веке термин «стрельба по бекасам» (Snipe Shooting) постепенно сократился до более короткого «снайпинг» (Sniping).
Тем не менее, в британской армии солдат, отличавшийся особой точностью стрельбы, назывался «метким» (Sharpshooter) или отличным (Marksman) стрелком, но никак не снайпером, а слово это пришло, скорее всего, из газетных публикаций начала Первой мировой войны. С того времени этот термин стали употреблять в узком значении, обозначая солдата, вооружённого винтовкой, чаще всего оснащённой оптическим прицелом, и ведущего огонь по целям с замаскированной позиции.
Затем опыт англичан переняли голландские поселенцы республики Трансвааль в ходе Второй англо-бурской войны 1899–1902 гг.
В бою «сверхметкие стрелки» показали себя с самой лучшей стороны, но военное командование большинства европейских армий не спешило вводить снайперов в штатное расписание подразделений — в первую очередь, из-за высокой стоимости оптических прицелов.
Готовясь к грядущему конфликту, руководство германской армии, единственной из всех в Европе, внимательно изучило опыт англо-бурской войны. Он показал имперскому генштабу огромную пользу специализированных снайперских подразделений в сухопутной армии. Именно поэтому в германской армии начали спешно создавать особые группы унтер-офицеров, которые в дальнейшем составили костяк подразделений знаменитых немецких снайперов (Scharfschütze).
Эти группы отрабатывали быструю и точную стрельбу, учились азам маскировки на местности и скрытного наблюдения. Параллельно шла активная разработка собственной снайперской винтовки и оптических прицелов к ней. Результаты не заставили себя долго ждать. Уже к концу первого года войны в немецкой армии имелось более 20 000 снайперских винтовок различных модификаций. Доведя количество метких стрелков-шарфшютце до шести человек на пехотную роту, немцы прекрасно подготовились к грядущей позиционной войне.
В начале 1914 года, ещё до вступления России в мировую войну, на полигоне Офицерской стрелковой школы в Ораниенбауме испытывался на трёхлинейной винтовке Мосина оптический прицел немецкой фирмы «Гёрц», имевшей филиал в России. Однако только в конце 1916 года прицелы этой системы были признаны пригодными для использования в войсках.
Наконец, в начале 1917 года Главное артиллерийское управление дало оптическому отделу Обуховского завода наряд на прицелы Гёрца. Увы, крайне ограниченные финансовые возможности и сырьевая база государства с трудом покрывали даже потребности флота и артиллерии, так что снайперскую винтовку с оптическим прицелом русская армия тогда так и не получила.
После подписания Версальского договора произошло то, что и должно было произойти: о снайперах повсеместно попросту забыли. Позже, уже после начала Второй мировой войны, ветеран Первой мировой британец Невилл Армстронг с горечью писал:
«Среди стрелков в армии развилось пренебрежительное отношение к снайперам. Стрелки полагали, будто снайпинг лишь феномен времён позиционной войны и, очевидно, он больше не воскреснет. Снайпинг забывали. По мере того, как проходили годы, телескопические прицелы исчезали из армии. Прошло 22 года, и снова «на полях Фландрии» мы сражаемся с тем же самым врагом. Снова жизни наших солдат принесены в жертву опытным снайперам немцев вследствие того, что мы не были готовы и забыли данный нам урок».
После Гражданской войны отечественное военное оптико-механическое производство в небольших объёмах было налажено на трёх заводах. Подольский оптический завод (ПОЗ) под Москвой (бывшие рижские филиалы немецких фирм Цейса и Гёрца, вывезенные в 1915 году в Петроград) и оптический отдел Обуховского завода (позднее «Большевик») являлись предприятиями военной промышленности.
Приборы для армии выпускал и Государственный оптический завод — бывший завод Российского общества оптического и механического производства, созданный в начале 1914 года в Петербурге французской фирмой «Шнейдер-Крезо» (Schneider-Creusot).
В Петрограде имелись также единственный, пока не работающий завод оптического стекла, созданный в 1915 году при фарфоровом заводе, и Государственный оптический институт (ГОИ), открытый в 1918 году. Состояние отечественной промышленности в то время не способствовало появлению новых производств — вопрос стоял о выживании и сохранении имеющихся предприятий.
Как уже говорилось ранее, в годы Первой мировой войны ведущая роль в применении оптических винтовочных прицелов принадлежала Германии, промышленность которой смогла наладить их массовое производство (до 9000 штук в месяц). Именно в Германии решили закупить прицелы для РККА — после поражения в войне немецкие фирмы были уступчивы.
В июне 1923 года Артком рассмотрел результаты испытаний оптического винтовочного прицела фирмы «Эмиль Буш» (Emil Busch) из указанной партии. Испытания проводил Оружейный полигон под Петроградом (далее — Полигон), где не только приспособили оптику к винтовке, но и изогнули рукоятку затвора для обеспечения возможности его открывания. Впрочем, Артком выступил за перенос кронштейна прицела на левую сторону винтовки, чтобы «не делать сложных работ по изгибу рукоятки».
Отрицательным моментом также признали большой вес прицела — свыше 0,7 кг. Артком согласился с мнением Полигона, что «оптический прицел на винтовке будет весьма полезен для частичного введения в войска для стрельбы меткими стрелками по мелким целям, как бойницы, пулемётные гнезда, наблюдательные пункты комсостава противника и т.п.» Было рекомендовано приобрести 50 прицелов для широких испытаний в войсках, но это предложение так и осталось нереализованным.
Между тем, в стране начал развиваться стрелковый спорт. Один из первых стрелковых кружков был организован в 1922 году в Высшей военной школе физического образования трудящихся, преподавателем которой по совместительству работал известный стрелок-спортсмен А.А. Смирнский. После создания в 1923 году в системе ОГПУ общества «Динамо» центром активности стала его стрелковая секция, среди руководителей которой был Н.М. Булыгин. Стрелковые соревнования ещё долго проходили без оптических прицелов, но вопрос их получения для стрелков становился всё более насущным.
Смирнский и Булыгин были членами Арткома. Энергия этих двух людей, а также военного инженера С.Г. Брычкова, придала дополнительный импульс зарождению в СССР производства снайперских прицелов. Сыграл свою роль и другой фактор — энтузиастов снайпинга в армии и Осоавиахиме поддержал один из руководителей РККА С.С. Каменев, а в ОГПУ этим же занимался заместитель председателя Г.Г. Ягода, под патронажем которого оказалось общество «Динамо».
В 1924 году произошло важное событие, оказавшее сильное влияние на довоенное развитие отечественного снайпинга: вышел русский перевод сочинения майора Хескета Хескет-Причарда «Снайпинг во Франции», в котором автор описывал действия британских снайперов в годы Первой мировой. У советских стрелков Книга стала буквально настольной, её постулаты использовали как основной аргумент в дискуссиях о путях развития снайпинга. В популярных отечественных статьях книгу непременно цитировали до самой Великой Отечественной войны.
Очевидно, что к середине 1924 года инициативные стрелки приобрели в Арткоме значительное влияние, и комитет опять вернулся к вопросу винтовочных прицелов. Было решено выписать из-за границы образцы для испытаний и освоения производства в СССР, а также предложить отечественным заводам изготовить и предоставить свои опытные экземпляры. Артком уже стал считать, что «в каждой роте желательно теперь же иметь хотя бы по 2–3 стрелка с подобными прицелами».
В Германии приобрели четыре образца прицелов: «Цильфир» (Zielvier) фирмы «Карл Цейс» (Carl Zeiss), «Цертар» (Certar) фирмы «Карл-Пауль Гёрц» (Carl Paul Goerz), «Скопаретте» (Skoparette) фирмы «Фогтлендер» (Voigtländer) и «Аяк» (Ajack) фирмы «Якенролль» (A. Jackenroll).
В феврале 1925 года они были отправлены в СССР дипломатической почтой, а уже 4 марта Артком подключил Полигон к изготовлению кронштейнов для установки прицелов на винтовки и распорядился испытать их стрельбой на полигоне в стрелковой секции Высшего совета физкультуры. По результатам этих испытаний ГАУ собиралось оформить заграничный заказ на закупку 500 прицелов.
К октябрю было изготовлено пять вариантов кронштейнов, но дальнейшую работу по их монтажу решили вести на ПОЗе, так как для этого требовалась разборка прицелов. Заводу поручили срочно разработать по два варианта кронштейна для каждого из прицелов. В первом случае предусматривался постоянный кронштейн, а заряжение винтовки могло производиться только по одному патрону.
Во втором варианте кронштейн должен был стать подвижным, допускающим заряжание из обоймы (например, два кронштейна откидывались влево). Оговаривалась также возможность наводки через обычный прицел на дальности до 200 шагов без снятия оптического. По окончании работ 10 винтовок с прицелами планировалось передать обратно на полигон для испытаний.
Заводу установили срок исполнения заказа — 1 апреля 1926 года. В мае первый вариант кронштейна для прицела «Цильфир» передали в Артком для испытаний, в июле сделали для него второй вариант и начали работу над кронштейнами к другим прицелам. Варианты, разработанные ПОЗом, не устроили Артком. Находившиеся в Германии Смирнский и Брычков по заданию Арткома дали задания фирмам «Гёрц» и «Цейс» представить чертежи кронштейнов, чтобы после их утверждения выдать заказ на опытные образцы.
В июле 1925 года была получена новая партия германских прицелов: 2-4-кратный «Панскопаретте» (Panskoparette) фирмы «Фогтлендер», 4-кратный «Аяк» фирмы «Якенролль», 4-кратный «Диалитан» (Dialytan) фирмы «Хензольдт унд Зёне» (Hensoldt & Söhne), 4-кратный «Луксор» (Luxor) фирмы «Ойге» (Oigee) и 4-кратный «Парвизар» (Parvisar) фирмы «Эмиль Буш».
Их передали на Полигон для установки на винтовки под наблюдением члена Арткома Булыгина. Испытания двух прицелов решили провести в стрелковой секции «Динамо», которая должна была предоставить Полигону две свои винтовки, остальных — на Полигоне. Очевидно, все эти прицелы попали в «Динамо» и заложили базу для их собственных изысканий.
Брычков осенью 1926 года предложил приобрести у «Цейса» 100 прицелов с кронштейнами за счёт сумм, оставшихся от заказов оптики в Германии. Прицелы предполагалось использовать для широких войсковых испытаний с целью выбора образца для производства и оснащения РККА. Остановились на прицелах «Цильфир» четырёхкратного увеличения (без кронштейнов) со сроком поставки к 1 октября 1927 года, а заказ увеличили до 500 штук. Вместе с партией в 500 прицелов от фирмы «Цейс» затребовали пять образцов кронштейнов для установки прицелов «Цильфир» на трёхлинейные винтовки.
Все прицелы прибыли в Москву к апрелю 1928 года. Ещё в конце ноября 1927 года Артком утвердил решение о принятии для снайперских винтовок оптического прицела 4-кратного увеличения модели «Цильфир». Нормы снабжения были установлены следующие: по девять прицелов на стрелковую роту, по четыре — на эскадрон и пулемётную роту.
Осоавиахим, проявив инициативу, заказал фирме «Вальтер» (Walther) установку кронштейна на одну трёхлинейную винтовку. Переговоры с самим Фрицем Вальтером во время его визита в Москву весной 1928 года вёл Э.Ф. Аппога. Для широких испытаний оборонное общество хотело заказать 100 кронштейнов, для экономии времени поручив их изготовление «Вальтеру».
В ноябре 1928 года на Полигоне испытали кронштейны, изготовленные фирмой «Вальтер» и заводом №19, причём последний показал плохие результаты. Кронштейн «Вальтер» Артком одобрил. Предполагалось заказать 30 кронштейнов ТОЗу и провести более широкие испытания. Но разрешение да производство их в Туле получить у «Вальтера» не удалось. Тогда заказали 300 кронштейнов, а также 300 снайперских винтовок с отогнутыми рукоятками затворов для установки кронштейнов, заказанных у фирмы «Вальтер».
В июле 1929 года в Арткоме рассматривали результаты испытаний «Цильфиров» на Полигоне. Из-за того, что эти прицелы требовали сложных кронштейнов, решили произвести также опыты с прицелами Буша, имевшими механизмы установки дальности и боковых поправок. Решено было срочно выписать из-за границы 100 оптических прицелов этой системы («Визар-5»). Устанавливались они на кронштейны Смирнского.
В конце 1926 году ей должны были передать винтовку Росса, принадлежащую обществу «Динамо» для выполнения его «специального задания». Этим заданием была разработка кронштейна для установки на неё оптического прицела. Канадская винтовка Росса в большом количестве была оставлена британцами в Закавказье и использовалась в СССР как спортивно-целевая.
Так появилась «установка МПСО Динамо». Неопределённое слово «установка» внесло позже много путаницы в литературе, и по отношению к динамовским проектам более целесообразно использовать название «комплекс», как наиболее точно отражающее их сущность. Поскольку в дальнейшем появились комплексы Д2 и Д3, можно назвать «установку» на винтовке Росса как Д1. Обозначение Д1, хотя и отсутствует в документах, представляет этот комплекс как первый среди более продвинутых «собратьев».
Последующие комплексы Д2 («Динамо», 2-й образец) и Д3 разрабатывались уже для трёхлинейной винтовки. Начало работ над Д2 относят с 1927 г. когда в стране уже ожидалась партия прицелов «Цильфир». В официальной документации ОГПУ комплексы Д2 и Д3 получили название «Оптический ружейный прицел Д2 (Д3) для винт. 7,62 мм обр. 1891 года». Это название ввело в дальнейшем в заблуждение многих людей, считавших, что в СССР был создан первый отечественный оптический прицел Д2 (Д3).
Оптических прицелов Д2 и Д3 (в современном смысле этого слова) никогда не существовало. На самом деле, Д2, Д3 — это оптические прицелы «Цильфир» фирмы «Цейс» различных модификаций, установленные на вертикально-базисном кронштейне «Геко», разработанном фирмой «Густав Геншов» по заказу «Динамо».
Кронштейн имел продольный паз призменного сечения, на нем были укреплены два целых (неразрезных) монтажных кольца — переднее и заднее, припаянных к трубке оптического прицела «Цильфир» лёгким припоем, что гарантировало неподвижность при отдаче. В задней части кронштейна были установлены нониусные пластинки для упрощения процесса пристрелки.
Самое непосредственное участие в разработке технических требований к комплексам Д2 и Д3 принимал Н. М. Булыгин. Испытания комплекса Д2 длились несколько лет, после чего в его конструкцию были внесены некоторые изменения, а модернизированный вариант получил название Д3. Приказом ОГПУ от 22 сентября 1931 г. за подписью зам. председателя Ягоды было утверждено «Наставление по подготовке стрелков-истребителей в погранохране, войсках и органах ОГПУ и в ПСО «Динамо»».
Комплекс Д2, устанавливался на 7,62-мм винтовке обр. 1891 г. с помощью кронштейна, смонтированного на левой стороне ствольной коробки. Кронштейн имеет продольный паз призменного сечения, на нем укреплены два целых (неразрезных) монтажных кольца — переднее и заднее, припаянных к трубке оптического прицела «Цильфир» лёгким припоем, что гарантирует неподвижность при отдаче. Что указывает на то, что комплекс изготавливался не в «Динамо».
Дело в том, что такой метод монтажа колец (пайкой) предусматривает полную разборку прицела (для лужения трубки в местах пайки, собственно пайки, зачистки и воронения колец вместе с припаянными трубками) и, следовательно, его последующую сборку и полную переюстировку оптической системы, что даже при мелкосерийном производстве потребовало бы дорогого специализированного технологического оптико-механического оборудования.
В задней части кронштейна были установлены нониусные пластинки для упрощения процесса пристрелки. В то время оптические прицелы «Цильфир» были, вне всякого сомнения, одними из лучших в мире. Особо следует отметить их высокую светосилу и оригинальную систему фокусировки (диоптрийной регулировки).
Прицел вместе с кронштейном весил 700 г, а вместе с кронштейном и основанием — 850 г, винтовка с комплексом Д2 весила 4,8 кг. Пристрелка и использование комплекса были нелёгким делом. Фирма «Цейс» поставляла прицелы, со 100 равными делениями (шкала Прейс) без учёта баллистики винтовки обр. 1891 г. Прилагались таблицы соответствия расстояний до цели и установок шкалы дальности. Предполагалось, что стрелок должен помнить эти таблицы.
Практические испытания комплекса Д2 в стрелковой секции «Динамо» выявили ряд его недостатков, часть из которых была устранена в комплексе Д3.
Наиболее заметным изменением было использование более совершенной модификации оптического прицела «Цильфир» с механизмом горизонтальных поправок. По сведениям Н.М. Булыгина, этот прицел был вначале разработан фирмой «Цейс» в 1930 году по заданию и в сотрудничестве с ЦС ПСО «Динамо». Прицел «Цильфир» с механизмом горизонтальных поправок активно использовали и в самой Германии. Его также использовали и в Финляндии, где устанавливали на винтовки системы Мосина собственного производства.
В отличие от Д2, на кронштейне комплекса Д3 был установлен шильдик с таблицами соответствия дистанций стрельбы и делений шкал для винтовки обр. 1891 г. с пулей обр. 1908 л. Это существенно повышало удобство пользования прицелом. Оптические характеристики комплекса Д3, по сравнению с Д2, не изменились, за исключением использования более качественных линз объектива. Из-за увеличения веса прицела возрос и вес комплекса. Так, прицел с кронштейном стал весить 0,9 кг, весь комплекс с основанием — 1,05 кг, а винтовка с комплексом – 5 кг.
Итого из 500 прицелов «Цильфир», поступивших в СССР по заявке Арткома в 1928 г., с кронштейном «Цейс» установили 30 штук, с кронштейном «Вальтер» — 300, а остальные передали «Динамо» под кронштейны фирмы «Густав Геншов». Сами кронштейны изготовлялись этой фирмой в Германии, а установка их на винтовки производилась в СССР
Основной же целью зарубежных закупок прицелов было их изучение, освоение и создание на основе полученного опыта собственных моделей.
Летом 1925 года на ПОЗе создали КБ, которому в 1925–1926 гг. предстояла разработка отечественного прицела. Завод получил задание разработать его проект к 15 апреля 1926 года. Работы начали только в июле с расчёта оптической системы, который завершили в августе. Была частично разработана и механическая система. В октябре-ноябре ПОЗ получил заказ на изготовление 10 прицелов и кронштейнов к ним по своим чертежам. Срок выполнения указали как «по возможности наикратчайший (до 01.05.1927)».
К началу октября 1927 года на ПОЗе выполнили проект и чертежи прицела, изготовили пробные стёкла, 20% оптических деталей, 60% механических, а также часть кронштейнов. Сроки завершения работы постоянно переносили из-за перевода завода из Подольска под Павшино (теперь Красногорск). К началу сентября 1928 года предприятие, переименованное в Завод точной механики №19, изготовило 2 из 10 заказанных прицелов и передало их в Артком — остальные намеревались собрать после испытаний.
Однако по предложению Арткома в апреле 1929 года дальнейшие работы по этим прицелам были прекращены, а в июле решили заказать заводу два образца «с внутренней регулировкой». При этом предусматривалась возможность организации в 1929–1930 гг. валового производства.
Летом 1929 года Артком переименовали в Научно-технический комитет (НТК), и 2 сентября на его заседании рассматривали вопрос о ходе разработки прицелов на заводе №19. Представитель завода заверил, что предприятие в состоянии принять валовый заказ. Было решено предложить заводу за полгода завершить работу над двумя опытными прицелами.
К началу апреля 1930 года завод №19, наконец, изготовил два опытных прицела с механизмами вертикальных и горизонтальных поправок по типу «Парвизар» и передал их в НТК на испытания. Очевидно, что процесс подстегнули репрессии против «вредителей», прокатившиеся среди специалистов завода. К тому же, на заседании РВС 23 января 1930 года было решено к 1 мая закончить изготовление и испытания прицелов к винтовкам, чтобы в том же году начать выпуск валовых партий. Шла речь и о привлечении к работе раскаявшихся «вредителей» — на заводе спешили уложиться в отведённые сроки.
К новому прицелу также требовался и новый кронштейн, в битву за который включились известные советские оружейники. В октябре 1928 года на Оружейном полигоне получили две трёхлинейные винтовки инженера В.Г. Фёдорова (в заголовке отчёта фамилия зачёркнута и написано «Ковровского коллектива»). В итоге оба заводских варианта были отклонены. Появились также проекты кронштейнов Е.К. Кабакова с И.А. Комарицким и А.А. Смирнского, образцы которых заказали ТОЗу.
К началу 1930 года было проведено несколько серий сравнительных испытаний кронштейнов: «Цейс», Кабакова-Комарицкого, «Вальтера» к «Цильфиру» и Смирнского к прицелу «Эмиль Буш». Кронштейн Кабакова-Комарицкого не прошёл испытания, а вот конструкцию Смирнского одобрили.
Эта схема была непригодна для условий массового оружейного производства, требовала точной подгонки оснований под внешние размеры ствольной коробки, изготавливаемой с довольно большими допусками. Кроме того, прецизионная пайка колец на корпусе требовала многократной разборки и сборки готовых прицелов. Любой другой способ надёжного крепления колец на гладких тонкостенных стальных корпусах прицелов «Цильфир» был просто невозможен.
Конструкция Кабакова-Комарицкого также содержала передний и задний кронштейны, была съёмной, имела поперечный ходовой винт в заднем кронштейне. Однако качество исполнения было неудовлетворительным, и испытаний конструкция не выдержала. Завод №19 разработал сложный кронштейн, отодвигавшийся влево на шарнирах для заряжания винтовки из обоймы. При испытаниях конструкция расшаталась после нескольких выстрелов и была признана полигоном негодной.
Испытания прицелов прошли на Первых Тульских оружейных заводах (ТАЗ) с 7 по 10 апреля. Из-за множества недостатков НТК решил опытные образцы доработать, а в конце мая испытать вновь. Одновременно была заказана партия в 100 штук для полигонных и войсковых испытаний. Очевидно, время поджимало, и начальник ГАУ наложил следующую резолюцию; «Срочно дать заказ на 2000 прицелов со сроком 3–4 месяца. Первая партия должна быть к 1 сентября.
По изготовлении первой партии производство не прерывать». В 1930 году, после неоднократной доработки конструкции прицелов, была выпущена опытная партия в 10 штук. Этот образец был утверждён для валового производства под наименованием «Оптический винтовочный прицел образца 1930 года». Ему также было присвоено сокращённое наименование «ПТ». В материалах 1929 года уже встречается вариант «ПТ-1», а позже и «ПТ-1а». Очевидно, аббревиатура означает «прицельная трубка», т.к. именно этот термин чаще всего применялся в документах по разработке прицела.
Сокращённое наименование «ПТ» употреблялось тогда в сочетаниях «образец ПТ», «марки ПТ», «типа ПТ». Несколько позднее в документах заводов-изготовителей сокращённые наименования оптических приборов получили жёстко определённый термин «шифр». В таблицах производства изделий присутствовали обязательные графы «наименование» и «шифр». Шифры настолько прижились во внутренней переписке, что начальство во избежание путаницы стало требовать обязательного употребления полных наименований.
Путаница могла возникнуть, так как заводы часто сами присваивали шифры своим изделиям, совпадавшие с шифрами изделий других производителей. Например, шифр ПТ-1 имел перископический танковый прицел, а ПУ — учебная панорама Гёрца. С годами шифры стали настолько общепринятыми, что вытеснили из оборота официальные названия.
Появления прицела ПТ так ждали, что уже в начале 1931 года тиражом 20 000 экземпляров была отпечатана брошюра с его описанием. Однако 16 июня 1931 года из-за сложности устройства механической части производство было решено прекратить. Исправленный вариант получил шифр ПЕ, но об этом — позже.
Прицел представлял собой фигурную стальную трубку, в которой монтировались объектив А, эксцентриковые механизмы введения поправок с перекрестием в фокальной плоскости объектива Б и оборачивающая система В. Оптическая схема была заимствована у прицела «Цильфир» и содержала девять линз.
В последующем она практически без изменений использовалась в винтовочных оптических прицелах ПЕ. Были у этого прицела и недостатки. Вскоре выяснилось, что эксцентриковая система механизмов горизонтальных и вертикальных поправок очень сильно усложняла приведение винтовок к нормальному бою в войсках.
Прицел поставлялся с кронштейном Смирнского, пока ещё официально не принятым на снабжение.
Кронштейн состоял из двух частей — собственно кронштейна системы А.А. Смирнского и основания для него системы Г.А. Смирнского, сына изобретателя. На этом же кронштейне монтировались прицелы ПТ, «Визар-5» и в дальнейшем ПЕ. Конструкция была простой и прочной, надёжной, но не лишённой своих недостатков.
Прежде всего, кронштейн фиксировал только среднюю часть длинного и массивного корпуса прицела, что при жёстких условиях эксплуатации могло привести к повреждениям его задней части, находившейся на весу. Хомуты кронштейна недостаточно надёжно удерживали гладкий корпус прицела, поэтому при сильной отдаче он мог смещаться или, в случае сильного пережатия, прогибаться. Официально кронштейн Смирнского был утверждён к производству в 1931 году.
Приоритет Смирнского в разработке этого кронштейна подвергался сомнению в работах В.Е. Маркевича. В своих статьях в 1930-е он утверждал, что Смирнский лишь рекомендовал принять на вооружение разработку американской фирмы «Гриффин и Хау» (Griffin & Howe), запатентовавшей свой однобазисный кронштейн в 1927 году. Но, следуя этой логике, можно обвинить и американцев в том, что они сделали свой кронштейн на базе конструкции германской фирмы «Лейтц» (Leitz), получившей патент на подобную конструкцию ещё в 1916 году.
Работа над прицелом ПТ, несмотря на ряд его серьёзных конструктивных недостатков и неудачную попытку организации серийного производства, стала очень важным этапом. Была отлажена технология производства высококачественных линз, отработаны основные элементы конструкции узла диоптрийной регулировки, решены некоторые другие технические задачи.
Но, к сожалению, промышленность не смогла освоить данный прицел — как в силу недостаточной квалификации рабочих, так и сложности самого прицела для существующей на тот период производственной базы.