Что такое совесть философия
Философский словарь
— категория этики, выражающая способность личности осуществлять моральный самоконтроль, определять с позиций добра и зла отношение к своим и чужим поступкам, линии поведения. С. выносит свои оценки как бы независимо от практич. интереса, однако в действительности в различных проявлениях С. человека отражает воздействие на него конкр. историч., соц.-клас. условий жизни и воспитания. С. не порождает, а лишь закрепляет и воспроизводит те ценности и оценки, к-рые выработаны в обществ. практике, а следовательно, зависит в конечном счете от клас. и обществ, принадлежности человека. Науч. атеизм выступает как против нигилистич. отношения к С., считая ее существ, чертой духовного облика личности, так и против отношения к ней как неизменному и непогрешимому судье, данному нам богом. С ходом соц. и культурного прогресса интеллект. честность как одно из требований С. все более настоятельно требует отказа от релит, веры, как не имеющей логич. и фактич. обоснования, а также и морального оправдания.
Смотреть значение Совесть в других словарях
Совесть — ж. нравственное сознание, нравственное чутье или чувство в человеке; внутреннее сознание добра и зла; тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого.
Толковый словарь Даля
Совесть — Больная, взбаламученная (разг.), возмущенная, глубокая, глухая, дремлющая, забывчивая, кристальная, кристально-чистая, незапятнанная, непогрешимая, неспокойная, нечистая.
Словарь эпитетов
На Совесть Нареч. Разг. — 1. Хорошо, добросовестно.
Толковый словарь Ефремовой
Совесть Ж. — 1. Чувство моральной ответственности за свое поведение и свои поступки перед самим собою, окружающими людьми и обществом.
Толковый словарь Ефремовой
Совесть — совести, мн. нет, ж. Внутренняя оценка, внутреннее сознание моральности своих поступков, чувство нравственной и за свое поведение. ничто не может нас среди мирских печалей.
Толковый словарь Ушакова
Совесть — Заимствование из старославянского языка, где было образовано по методу кальки с греческого syneidesis; вторая часть слова совесть восходит к тому же корню, что и глагол ведать.
Этимологический словарь Крылова
Совесть — — способность индивида к нравственному самоконтролю, самооценке своих поступков, проявление социальной сущности человека.
Юридический словарь
Что такое совесть философия
СОВЕСТЬ – способность человека, критически оценивая себя, осознавать и переживать свое несоответствие должному – неисполненность долга. Феноменологическими проявлениями совести являются внутренний эмоциональный дискомфорт («укоры, муки совести»), чувство вины и раскаяние. С культурно-исторической точки зрения, идея и понятие совести складываются в процессе осмысления различных механизмов самоконтроля. В отличие от страха (перед авторитетом, наказанием) и стыда (в котором также отражается осознание человеком своего несоответствия некоторым принятым нормам), совесть воспринимается как автономная. Исторически совесть коренится в стыде и родственна ему; однако уже ранние попытки осознания опыта, который впоследствии получит название «совестного», свидетельствуют о стремлении дифференцировать сам стыд и выделить как нечто особенное «стыд перед самим собой» (Демокрит, Сократ) – своеобразный экстериоризированный вариант того контрольного механизма, который получит название совести. В древнегреческой мифологии эту функцию выполняли Эринии; в «Оресте» Еврипида она была осмыслена как «сознание совершенного ужаса». Соответствующее греч. слово – sineidesis [συνειδησιζ] – восходит к глаголу συνείδηνατ, использовавшемуся в выражениях, указывавших на ответственность человека перед самим собой за совершенные им нечестивые поступки. Так же и латинское слово conscientia (представляющее собой своеобразную кальку с греч.) употреблялось для обозначения не только сознания вообще, но и сознания или воспоминания о совершенных дурных поступках или сознания, оценивающего собственные поступки как достойные или недостойные.
В христианстве совесть трактуется как «Божия сила», как показатель нравственной обязанности (Рим. 2:15) – в первую очередь, обязанности перед Богом (1 Петр. 2:19). Вместе с тем, апостол Павел говорит о совести как ценностном сознании вообще и тем самым признает, что у придерживающихся разной веры и совесть различна (1 Кор. 8:7, 10), а потому совесть нуждается в христианском очищении (Евр. 9:14), достигаемом благодаря вере и любви. В средневековой литературе углубление анализа феномена совести было опосредствовано появлением особого термина – sinderesis – и формулированием дополнительного по отношению к традиционному лат. conscientia понятия. В схоластической философии посредством этого понятия обозначается повелевающая сила души, внутреннее знание принципов, которое, в отличие от «закона разума» (lex rationis), внушено человеку Богом. Совесть-synderesis в отличие от совести-conscientia, т.е. способности человека оценивать конкретные поступки как добрые (хорошие) или злые (плохие), трактовалась как: а) способность (или привычка) суждения о правильности действий с точки зрения «изначальной правильности», чувство которой сохранено в душе человека несмотря на грехопадение, и б) способность воли к совершению правильных действий. При этом гносеологический статус этих способностей трактовался различно (Фомой Аквинским, Св.Бонавентурой, Дунсом Скотом). Полемика вокруг этого понятия выявила различные функции совести, шире – морального сознания: осознание ценностей как общих оснований поведения и оценка конкретных действий, в которых принятые ценности утверждаются или попираются, т.е. соотнесение конкретных действий с ценностями. Различие между conscientia и synderesis отчасти сохранилось у ранних протестантских теоретиков-моралистов. Во многих новоевропейских учениях совесть представляется в качестве познавательно-моральной силы (разума, интуиции, чувства), фундаментальной способности человека высказывать оценочные суждения, осознавать себя как морально ответственное существо, намеренно определенное в отношении добра. У Канта совесть обозначает практический разум в смысле средневекового понятия synderesis. Развитие этой линии естественно вело в рамках новоевропейского философствования к формированию более широкого понятия морального сознания (во многих языках слово «совесть» родственно и созвучно словам, обозначающим «сознание», «знание»), выделению его познавательных, императивных и оценочных функций. Наряду с этим предпринимаются попытки спецификации собственно понятия «совесть». В наиболее общем плане она трактуется как «внутренний голос»; различия касаются понимания источника этого «голоса», который воспринимается или как не зависимый от «я» человека, или как голос его сокровенного «я», или как «другое я». С этим сопряжены различные теоретические установки относительно природы совести. 1. Совесть – это обобщенный и интериоризированный голос значимых других или культуры, и ее содержание культурно и исторически изменчиво; в этом ключе совесть может трактоваться как специфическая форма стыда (Т. Гоббс, Ф.Ницше, З.Фрейд); в крайней форме положение о внешней обусловленности совести обнаруживается в выводе о том, что совесть есть функция от политических воззрений или социального положения индивида (К.Маркс). 2. Совесть выражает чувство несогласия человека с самим собой (Дж.Локк) и тем самым выступает одним из удостоверений личностности и самосознательности человека (Дж.Батлер, Г.Лейбниц). К такому толкованию близко понимание совести как голоса беспристрастной рациональной личности (Дж.Ролз). 3. Совесть не только метафорически, но и по существу трактуется как «голос иного»; «устами совести» как бы говорит Всеобщий закон, высшая Истина, это голос («зов») трансцендентных сил: ангела-хранителя (Сократ), Бога (Августин), естественного закона (Локк), присутствия-Desein (М.Хайдеггер).
Эти утверждения не исключают полностью друг друга. В первом акцентируется внимание на механизмах исторического и индивидуального развития совести; в двух других – на феноменологии менее и более зрелой совести. Как форма морального самосознания и самоконтроля совесть выражает осознание человеком неисполненности долга, несвершенности добра; в этом отношении совесть сопряжена с чувствами ответственности и долга, а также в не меньшей степени – со способностями быть ответственным и исполнять свой долг. Укоры совести указывают человеку на его отчужденность от идеала и обусловливают чувство вины. При высшем же своем состоянии совестность означает исчезновение долга в свободной доброй воле.
С этими различиями сопряжены расхождения в понимании содержания совести и той роли, которую она играет в нравственной жизни человека. Совесть может трактоваться негативно и позитивно. Как негативная совесть предстает укоряющей и предостерегающей, даже устрашающе-предостерегающей (Ницше), критичной по отношению к прошлому, судящей (Кант). В позитивной трактовке совесть, вопреки расхожим представлениям о ней, предстает еще и зовущей, побуждающей к заботе и «решимости» (Хайдеггер). Толкованием совести как голоса Бога предопределено понимание ее как призыва к совершенству; соответственно совестность осознается человеком как воля к совершенству и является основным проявлением внутреннего освобождения личности. Перфекционистская доминанта совести в индивидуальном нравственном опыте обнаруживается в таком нравственном само-озадачивании человека, при котором он оказывается определенным именно в отношении нравственно лучшего.
Выражения «спокойная совесть» или «чистая совесть» в обычной речи обозначают осознание человеком исполненности своих обязательств или реализации всех своих возможностей в данной конкретной ситуации. По существу, в таких случаях речь идет о достоинстве. Трактовка же собственно феномена «чистой совести» различна в разных нормативно-ценностных контекстах. Во-первых, «чистая совесть» подтверждает сознанию, сориентированному на внешний авторитет, его соответствие предъявляемым извне требованиям, и поэтому вызывает чувство благополучия и безопасности, как будто гарантированные самим фактом угождения авторитету. В этом отношении «чистая совесть» есть следствие покорности и зависимости и, стало быть, порочности с точки зрения автономной и гуманистической морали (Э.Фромм). Во-вторых, «чистая совесть» может выражать амбицию человека на достигнутость совершенства, на внутреннюю цельность и полноту. Состояние «чистой», «успокоившейся» совести выражает самодовольное (или лицемерное) сознание (Гегель); в конечном счете это – бессовестность, понимаемая не как отсутствие совести, а как склонность не обращать внимание на ее суждения (Кант).
Выражение «свобода совести» обозначает право человека на независимость внутренней духовной жизни и возможность самому определять свои убеждения. В узком и более распространенном смысле «свобода совести» означает свободу вероисповедания и организованного отправления культа. В собственно этическом смысле слова совесть не может быть иной, как свободной, совестный акт есть проявление внутреннего освобождения личности, а свобода в последовательном своем выражении – ничем иным, как жизнью по совести.
1. Кант И. Метафизика нравов. – Соч., т. 4 (2). М., 1965, с. 335–36;
2. Гегель Г. Дух христианства и его судьба. Он же. Философия религии, т. 1. М., 1975, с. 114–15;
3. Ницше Ф. Генеалогия морали. – Соч. в 2 т., т. 2. М., 1990, с. 438–70;
4. Фромм Э. Человек для самого себя. – Он же. Психоанализ и этика. М., 1993, с. 113–35;
5. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997, с. 266–301;
6. Ильин И.А. Путь духовного обновления. – Он же. Путь к очевидности. М., 1993, с. 178–98;
7. Дробницкий О.Г. Понятие морали: Историко-критический очерк. М., 1974, с. 337–40;
8. Butler J. Sermons, XI. – Ethical Theories. Englewood Cliffs. N. J., 1967.
Е) Проблема совести в философии
Попытки решения проблемы совести в философии известны с первого века нашей эры. Философы Эпиктет, Сенека, Марк Аврелий рассматривали совесть как приспособляемость к обстоятельствам, отрешённость от жизни, пассивность перед лицом судьбы. Таким образом, они подчёркивали регуляторный характер совести в отношении к общей активности человека. При этом регуляторные функции совести рассматривались ими как односторонне редуцирующие, снижающие общую активность.
Иммануил Кант считал совесть проявлением доброй воли, рождающей категорический императив, веление долга. Восприняв веление долга, человек регулирует своё поведение соответственно этому велению. Регулирование поведения осуществляется посредством совести. Кантом признаются регулятивные функции совести и, в первую очередь, как побудителя и источника активности.
Гегель считал совесть результатом длительной эволюции человеческого общества и сознания людей. Согласно Гегелю совесть имеет двойственную природу: истинную и мнимую. Мнимая совесть отличается субъективностью, она связана со способностью субъекта устанавливать для себя и внутри себя границы добра и зла. Такая совесть может заблуждаться. В то время как существует объективный критерий добра, с которым сообразуется личная совесть. По-видимому, разделение совести на мнимую и истинную понадобилось Гегелю для объяснения индивидуальных различий людей с развитой и неразвитой совестью, объяснения различных градаций совести. Важна связь совести с сознанием и познанием. Характер этой связи Гегелем не прояснён. Связь совести с объективным критерием добра значимый факт для решения проблемы совести.
Людвиг Фейербах не считал совесть возникшей из самой себя, путём самозарождения. Он считал её эхом болезненного крика человека, ущерблённого мной и обвинительного приговора человека, который, обижая другого, обижает самого себя.
Джон С. Миль считал внутреннюю санкцию главной верховной санкцией. Он считал совесть осознанием личностью своего долга и ответственности перед обществом. Джон С. Миль полагал, что это чувство долга изначально заложено в человеческой природе.
Интуитивисты рассматривают познание как интуитивное, а не как интеллектуальное. Согласно интуитивистам, совесть изначальна и выступает как интуитивная способность нравственного поведения. Совесть не является следствием образования, воспитания или приобретённых привычек. Подлинная совесть заключается в следовании своему собственному личному замыслу.
Существует эволюционно-натуралистическая теория совести, согласно которой совесть выводится из инстинктов, являясь продуктом естественного отбора, выживаемости видов и приспособления к окружающей среде. Эволюционная теория практически не различает инстинкт животного от общественного инстинкта человека. Она акцентируется на биологических предпосылках и делает заключение о наличие некой нравственности у животных.
Философы советского периода Нейфах А.А., Эфроимсон В.П., Астауров Б.Л. предложили биогенетическую теорию этики. Они считали, что альтруистическое начало в человеке, нравственность необходимо рассматривать не только как фактор социальной эволюции, но и как фактор биологической эволюции.
Таким образом, можно видеть, что подходы к решению проблемы совести отличаются разнообразием и отсутствием системности. Признание совести свойством человеческой психики сочетается с отсутствием исследований взаимосвязи совести с другими психическими свойствами, процессами и явлениями, что и обуславливает отсутствие системности в решении проблемы совести. Общим моментом, при всём разнообразии подходов, является признание за совестью функции регулятора психической активности.
Для понимания феномена совести представляется необходимым исследование источников психической активности человека. С момента рождения у каждого человека начинают проявляться генетически обусловленные задатки. Из задатков, в течение жизни происходит формирование тех или иных способностей. Филогенетически закреплённые способности преобразуются в потребности. Появлению любой потребности в филогенетическом плане предшествует формирование какой-либо системы способностей. Например, потребность в пище является результатом филогенетического закрепления предшествующих ей способностей усвоения и переработки организмом определённых веществ, извлекаемых из окружающего мира. Потребность в общении формируется на основе способностей звуковой артикуляции и способности к согласованию своих действий с действиями других особей. При этом можно наблюдать не только формирование тех или иных потребностей, как филогенетически закреплённых систем способностей, но и взаимодействие, взаимовлияние, взаимную корреляцию способностей и потребностей.
Если считать источником активности человека только потребности, то оказывается очень трудным отделение потребностей от способностей. Представляется теоретически необоснованным игнорирование задатков и способностей в качестве источников активности человека. Человек, занятый творческим трудом, реализующий свои способности, зачастую “забывает” про такие базовые потребности как сон и еда. Способность к чему-либо вынуждает человека к активности. Вначале эта активность проявляется в поисковой активности, которая активирует генетически обусловленные задатки. В результате активации происходит реализация какой-либо способности, как системы активизированных, материализуемых задатков. Выявленная и закреплённая на каком-либо уровне сознания способность обладает свойством побуждения человека к её многократной реализации. Закреплённая в результате многократной реализации способность начинает терять свою побудительную силу. Но, устойчивые системы закреплённых способностей начинают восприниматься как потребность, которая также имеет побудительную силу.
Формирование способностей происходит из задатков, представляющих собой генетические программы энергоразвития. Логично предположить, что в наибольшей степени источником активности будут являться именно задатки человека, затем способности и лишь затем потребности. В то же время, осознание источников активности проще всего начинать именно с потребностей, так как они теснее связаны с сознательной деятельностью, с выбором направления психической активности человека. Они легче осознаются и вербализируются. Способности менее осознаваемы в силу того, что проявляются как некие, закреплённые в процессе развития, навыки или действия, будь то решение сложных математических задач или изготовление вещей.
Если удовлетворение потребностей наиболее тесно связано с задачами выбора и с работой наиболее филогенетически молодых отделов мозга: с работой лобных долей, то способности наиболее тесно связаны с остальными отделами мозга, отвечающими за организацию движений и, прежде всего, обеспечивающих высшие автоматизмы. Осознание задатков, как источников активности, ещё более сложно, так как задатки обуславливаются предрасположенностью нервной системы к выполнению тех или иных действие, структурной организацией нервной системы, обусловленной генетической наследственностью.
О том, что задатки-способности-потребности являются триединым источником активности человека, говорит и их связь с эмоциями. Так, источником положительной эмоции служит как удовлетворение какой-либо потребности, так и реализация какой-либо способности. При этом положительная эмоция от удовлетворения потребности может быть более сильной, но она практически всегда и более кратковременная по сравнению с положительной эмоцией, получаемой в результате реализации способности. Человек, занятый любимым делом способен забыть и про сон и про еду. Сильную положительную эмоцию, оставляющую длительный след в памяти человека, оставляет и процесс реализации заложенных задатков. Человек, у которого “вдруг что-то получилось” всегда испытывает сильную положительную эмоцию.
Итак, следует признать, что источником активности человека является сложная система задатков-способностей-потребностей, имеющая сложные корреляционные взаимосвязи, являющаяся продуктом развёртывания как генетических, так и филогенетических программ. Для реализации этих программ, развития способностей и удовлетворения потребностей человек составляет и реализует определенные схемы действий, включая сложные поведенческие. Закрепление их происходит на сознательном, подсознательном и бессознательном уровнях. На основе этих закреплённых поведенческих схем и особенностей восприятия происходит выбор явлений окружающей жизни в качестве значимых событий. Их ожидание является фактором, предопределяющим жизненный путь человека, его представления о своей судьбе.
Организм, стремящийся избегать катастроф, то есть необратимых изменений в энергоинформационном обмене системы организм-среда в подавляющем большинстве случаев имеет много большие шансы на выживание, чем не стремящийся к этому. Таким образом, происходит филогенетическое закрепление стремления к гармонии организма с внешней средой. В процессе филогенеза такое закрепление происходит на всё более высоких уровнях, вплоть до уровня психики. С эволюцией живого мира и развитием психики, увеличением мощи воздействия на окружающий мир всё большее значение приобретает некий внутренний регулятор активности, главное предназначение которого – помогать человеку и человечеству избегать катастроф, развивать гармонию с окружающим миром. Таким регулятором является совесть человека.
При этом, с эволюцией психики, меняется представление человека о катастрофе. Для человека с менее развитой психикой понятие катастрофы более плотно связано с физическим, материальным планом. Это утрата имущества, части своего тела или здоровья. Для более развитой психики катастрофа ассоциируется с внутренним, духовным планом, с утратой жизненных ценностей.
Стремление к гармонии лежит в основе чувства справедливости. Чувство справедливости можно считать чувством гармонии применительно к общественным отношениям. На основе этого чувства формируются нравственные нормы. Вербализация нравственных норм и их согласование приводит к созданию норм морали. Мораль служит той основой, на которой формируются те или иные законы общества, в том числе и юридические.
При попытке обнаружить некую систему, обеспечивающую стремление организма к гармонии на микробиологическом, генетическом уровне можно видеть, что такой системой является иммунная система человека. Иммунная система стремится к поддержанию динамического равновесия при взаимодействии человека с внешним миром на микробиологическом уровне. Её функция эволюционирует от уничтожения болезнетворных микробов и вирусов до контроля над их размножением и мутациями. Сильный иммунитет обеспечивает более высокую активность его владельцу и развитие его задатков в способности.
Естественно предположить наличие значительных корреляционных связей между внутренней и внешней гармонией человека, так и внутренняя и внешняя активность обеспечиваются одной нервной системой. Человек, живущий в согласии со своей совестью, представляет собой более устойчивое единое целое в плане психики, чем человек, терзаемый угрызениями совести. Он всегда более активен, всегда более уверен в своих силах.
Если обратиться к филогенезу способностей, то, с развитием психики, мы видим процесс превращения способностей потреблять в способности что-либо производить для окружающего мира, и как кульминацию развития способностей, – способность самопожертвования, свойственную не только человеческой психике, но и высокоорганизованным животным. Способности человека, во всё большей мере становятся социально-обусловленными, они во всё большей степени превращаются в сложные навыки, требующие специального и длительного обучения. Они во всё большей степени основываются на необходимости психического настроя на активность в социально-приёмлемом направлении, настроя на взаимодействие с другими людьми, настроя на гармонию с окружающими.
Чем выше стремление к гармонии – тем больше шансов для развития самых сложных способностей у конкретного человека. Отметим, что в основе многих способностей лежит именно чувство гармонии, способность ощущать гармонию окружающего мира. Очевидно поэтому великие советские педагоги сочетали нравственное воспитание с развитием способностей. Общее развитие способностей во всё большей мере обуславливается развитием способностей сочувствовать, сопереживать, лежащих в основе способности правильной оценки окружающих, окружающего мира и адекватной самооценки.
Таким образом, психологический настрой на социальное взаимодействие, на гармонию с миром будет обуславливать более интенсивное развитие способностей человека. Психологический настрой на противостояние миру неизбежно порождает затруднения в обучении и развитии способностей. Очевидно, что общая и социальная активность человека, направленного на социальное взаимодействие, значительно выше, также выше и эффективность его поведения.
Следует учитывать, что социальная желательность обществом человека, живущего по совести неизмеримо выше, чем человека бесчестного, так как его активность имеет созидательный характер. Психологический настрой на противостояние обществу всегда вызывает реакцию психологического отчуждения. Человек, живущий по совести всегда имеет в себе силу противостоять любому давлению, это сила, основанная на знании своей правоты, уверенности в себе, в следовании своему внутреннему критерию истинности. Человек, с развитой психикой, но не следующий голосу своей совести, всегда испытывает склонность к конформизму в ущерб внутреннему критерию истинности и, в конце концов, теряет его окончательно, становясь социально пассивным.
Человек с неразвитой совестью испытывает склонность к противостоянию обществу. В его восприятии внешний мир враждебен. Но, отторгая мир, он сам становится отверженным, а как писал Чаадаев, страх быть отверженным для человека всегда страшнее страха смерти. Его может мучить жажда активности, однако его возможности проявления такой активности минимальны в силу неразвитости его способностей. Таким образом, активность человека в развитии его способностей обусловлена его стремлением или не стремлением к развитию своей нравственности, его совестью. Можно видеть, что существуют определённые корреляционные взаимосвязи между совестью человека и его активностью на уровне подсознания.