Что такое вечер элегия
Анализ элегии «Вечер»
Основные мотивы лирики Жуковского нашли дальнейшее продолжение в его медитативной элегии (элегии-размышлении) «Вечер» (1806) – самой известной из его ранних элегий.
Тема стихотворения – размышления лирического героя о своей судьбе; воспоминания о тех, кто был ему близок, переплетаются с поэтическими картинами природы:
Уж вечер… облаков померкнули края,
Последний луч зари на башнях умирает;
Последняя в реке блестящая струя
С потухшим небом угасает.
Все тихо: рощи спят; в окрестности покой;
Простершись на траве под ивой наклоненной,
Внимаю, как журчит, сливаяся с рекой,
Поток, кустами осененный.
Как слит с прохладою растений фимиам!
Как сладко в тишине у брега струй плесканье!
Как тихо веянье зефира по водам
И гибкой ивы трепетанье!
Сколько эпитетов поэт нашел для угасающего дня – «последний», «потухший»; глаголы – «померкнуть», «умирать», «угасать» – и все в 4 строчках, но все описание исполнено невыразимой гармонии. Удивительно яркие краски: «светлый песок», «златые холмы», «багряный блеск» – все доставляет зрителю покой и радость.
Поэтическая картина природы не только возрождает воспоминания:
О братья! о друзья! где наш священный круг?
Где песни пламенны и музам и свободе?
Где Вакховы пиры при шуме зимних вьюг?
Где клятвы, данные природе,
Хранить с огнем души нетленность братских уз?
И где же вы, друзья.
А мы… ужель дерзнем друг другу чужды быть?
но и пробуждает мысли и о собственной судьбе, о собственном поэтическом пути:
Мне рок судил: брести неведомой стезей,
Быть другом мирных сел, любить красы природы,
Дышать под сумраком дубравной тишиной
И, взор склонив на пенны воды,
Творца, друзей, любовь и счастье воспевать.
О песни, чистый плод невинности сердечной!
Блажен, кому дано цевницей оживлять
Часы сей жизни скоротечной.
Личное местоимение под конец заменяется словом «юноша», в воображении поэта рисуется «тихая могила», и сам поэт видит себе как бы со стороны:
Так, петь есть мой удел… но долго ль. Как узнать.
Ах! Скоро, может быть, с Минваною унылой
Придет сюда Альпин в час вечера мечтать
Над тихой юноши могилой!
Но и сама картина природы не статична, она в движении, на смену мягкому вечеру приходит солнечный восход:
Кто, в тихий утра час, когда туманный дым
Ложится по полям и холмы облачает
И солнце, восходя, по рощам голубым
Спокойно блеск свой разливает,
Спешит, восторженный, оставя сельский кров,
В дубраве упредить пернатых пробужденье
И, лиру соглася с свирелью пастухов,
Поет светила возрожденье!
Настроение лирического героя меняется при первых лучах зари: «Так, петь есть мой удел… Но долго ль?» Различные лирические мотивы стихотворения не просто переплетаются, а мягко переходят один в другой, создавая единый лирический поток, раскрывающий внутренний мир лирического героя. Поэтический пейзаж (где античная филомела и русский коростель прекрасно уживаются) привлекал не просто изобразительной точностью, но и выразительностью реалистических деталей:
Луны ущербный лик встает из-за холмов…
О тихое небес задумчивых светило,
Как зыблется твой блеск на сумраке лесов!
Как бледно брег ты озлатило!
Читатель не просто чувствовал природу, поэтический лунный вечер был для него откровением. Жуковский передает все нюансы душевных переживаний. Тишина в «Вечере» – тишина реальная и тишина душевная. Как заметили исследователи, она станет впоследствии одним из излюбленных образов поэта. И не «угасание», «не умирание», а этот прекрасный образ тишины объединит человека и природу в элегиях Жуковского.
Читатель не мог не почувствовать удивительной музыкальности стиха («ЛуНЫ ущербНЫй Лик»; «зыбЛЕтся… бЛЕск на сумраке ЛЕсов»; «БЛЕдно БРЕг»), плавности шестистопных ямбов. «..Продолжительные переходы звуков предшествуют словам его и сопровождают его слова, тихо припеваемые поэтом только для пояснения того, что хочет он выразить звуками. Бессоюзие, остановка, недомолвка – любимые обороты поэзии Жуковского», – тонко заметил Н. Полевой.
► Читайте также другие статьи о жизни и творчестве В.А. Жуковского:
► Перейти к оглавлению книги Русская поэзия XIX века
Василий Жуковский — Вечер: Стих
Элегия
Ручей, виющийся по светлому песку,
Как тихая твоя гармония приятна!
С каким сверканием катишься ты в реку!
Приди, о Муза благодатна,
В венке из юных роз, с цевницею златой;
Склонись задумчиво на пенистые воды,
И, звуки оживив, туманный вечер пой
На лоне дремлющей Природы.
Как солнца за горой пленителен закат —
Когда поля в тени, а рощи отдалённы
И в зеркале воды колеблющийся град
Багряным блеском озарённы;
Когда с холмов златых стада бегут к реке,
И рёва гул гремит звучнее над водами;
И, сети склав, рыбак на лёгком челноке
Плывёт у брега меж кустами;
Когда пловцы шумят, скликаясь по стругам,
И вёслами струи согласно рассекают;
И, плуги обратив, по глыбистым браздам
С полей оратаи съезжают…
Уж вечер… облаков померкнули края,
Последний луч зари на башнях умирает;
Последняя в реке блестящая струя
С потухшим небом угасает.
Всё тихо: рощи спят; в окрестности покой;
Простершись на траве под ивой наклонённой,
Внимаю, как журчит, сливаяся с рекой,
Поток, кустами осенённой.
Как слит с прохладою растений фимиам!
Как сладко в тишине у брега струй плесканье!
Как тихо веянье зефира по водам,
И гибкой ивы трепетанье!
Чуть слышно над рекой колышется тростник;
Глас петела вдали уснувши будит сёлы;
В траве коростеля я слышу дикий крик,
В лесу стенанье Филомелы…
Но что. Какой вдали мелькнул волшебный луч?
Восточных облаков хребты воспламенились;
Осыпан искрами во тьме журчащий ключ;
В реке дубравы отразились.
Луны ущербный блик встаёт из-за холмов…
О тихое небес задумчивых светило,
Как зыблется твой блеск на сумраке лесов!
Как бледно брег ты озлатило!
Сижу задумавшись; в душе моей мечты;
К протекшим временам лечу воспоминаньем…
О дней моих весна, как быстро скрылась ты,
С твоим блаженством и страданьем!
Где вы, мои друзья, вы, спутники мои?
Ужели никогда не зреть соединенья?
Ужель иссякнули всех радостей струи?
О вы, погибши наслажденья!
О братья! о друзья! где наш священный круг?
Где песни пламенны и Музам и свободе?
Где Вакховы пиры при шуме зимних вьюг?
Где клятвы, данные Природе,
Хранить с огнём нетленность братских уз?
И где же вы, друзья. Иль всяк своей тропою,
Лишённый спутников, влача сомнений груз,
Разочарованный душою,
Тащиться осуждён до бездны гробовой.
Один — минутный цвет — почил, и непробудно,
И гроб безвременный любовь кропит слезой.
Другой… о небо правосудно.
А мы… ужель дерзнём друг другу чужды быть?
Ужель красавиц взор, иль почестей исканье,
Иль суетная честь приятным в свете слыть
Загладят в сердче воспоминанье
О радостях души, о счастье юных дней,
И дружбе, и любви, и Музам посвященных?
Нет, нет! пусть всяк идёт вослед судьбе своей,
Но в сердце любит незабвенных…
Мне Рок судил: брести неведомой стезей,
Быть другом мирных сёл, любить красы Природы,
Дышать под сумраком дубравной тишиной,
И, взор склонив на пенны воды,
Творца, друзей, любовь и счастье воспевать.
О песни, чистый плод невинности сердечной!
Блажен, кому дано цевницей оживлять
Часы сей жизни скоротечной!
Кто, в тихий утра час, когда туманный дым
Ложится по полям и холмы облачает,
И солнце, восходя, по рощам голубым
Спокойно блеск свой разливает,
Спешит, восторженный, оставя сельский кров,
В дубраве упредить пернатых пробужденье,
И, лиру соглася с свирелью пастухов,
Поёт светила возрожденье!
Анализ элегии «Вечер» Жуковского
Стихотворение В.А.Жуковского «Вечер» — одно из первых собственных произведений поэта, который в ранние годы своей поэтической деятельности в основном переводил немецких и английских авторов. Оно написано в 1806 году, в это время Жуковский окончил учебу и жил в родном селе Мишенском.
Стихотворение начинается романтическим описанием окружающего пейзажа. Герой, который олицетворяет самого автора, сидя на берегу ручья, восхищен тем, что наблюдает вокруг. Словно живописец, он кладет мазок за мазком, воспевая чудесный вечер, его сладостную гармонию. Покой и умиротворенность наполняют душу поэта. Природа живет своей жизнью, ее неспешность завораживает. Счастье в том, чтобы существовать в полном единении и согласии с божественным законом мироустройства, где день сменяется ночью, поля и рощи мирно засыпают, рыбаки и пахари, окончив дневные дела, возвращаются домой.
Но, думая о друзьях, о том, что, следуя своей дорогой, они все же сохранят любовь друг к другу, поэт приходит к мысли и о собственной судьбе. Его удел – восхищаться окружающим миром и воспевать красоту, создавая прекрасные поэтические образы. Неизвестно как долго суждено ему жить и петь, но герой принимает эту неизвестность как должное. Покорность судьбе освобождает душу от гнетущих дум, возвращая ей покой и умиротворенность. Таким образом, круг как бы замыкается. Поэт снова в согласии с жизнью, в которой не будет противоречий, боли одиночества, забвения и пустоты, если следовать своему предназначению.
В.А.Жуковский – один из основателей русского романтизма. Стихотворение «Вечер» является образцом новой романтической элегии. В нем отражено такое единство описания окружающей реальности и анализа внутреннего мира героя, такая сосредоточенная углубленность в личные переживания, и, в то же время, чуткое восприятие внешних впечатлений, каких не было ранее.
Жуковский (читает Консовский) — Вечер | Текст песни и Перевод на русский
На ранних этапах своего творчества В.А. Жуковский, считающийся одним из родоначальников русского романтизма, занимался переводом произведений английских и немецких поэтов. Стихотворение «Вечер», увидевшее свет в 1806 г, было одним из первых опубликованных собственных произведений автора. В нем отражены глубокие переживания автора, который за несколько лет до этого потерял близкого друга – Андрея Тургенева, погибшего в 22 года.
Данное произведение относится к жанру элегия. Основу элегии составляет философское размышление о жизни. Для стихотворений этого жанра характерны грустные нотки. Обычно в них описываются муки одиночества, страдания от неразделенной любви, размышления о смерти.
Лирический герой элегии «Вечер» размышляет о своей судьбе и вспоминает близких. Эти философские рассуждения тесно переплетены с описаниями природы. При чем описывается не абстрактный пейзаж, а Мишенское – родное село В.А. Жуковского. Восхищаясь природой, лирический герой обращается к Музе и просит посетить его «в венке из юных роз с цевницею златой» и подарить вдохновение.
Стихотворение, звучащее очень музыкально, написано шестистопным ямбом. Мелодичность подчеркивается восклицательными и вопросительными фразами («Ах!» «Но что?»), анафорой («Как слит с прохладою…»). Автор также использует звукопись (поток «журчит», тростник «колышется»).
Выразительность образам придают эпитеты «виющийся ручей», «ущербный лик луны», архаизмы, ассонансы и аллитерации. Завершение дня сравнивается со смертью, стирающей все краски дня. Но поэт находит красоту и в вечерних сумерках, дарящих спокойствие и умиротворение.
Описание пейзажа сменяется рассуждениями о жизни. Лирический герой вспоминает близких друзей, которых нет рядом. Эти люди дарили ему радость и вдохновение, но теперь его душу терзает одиночество, ставшее постоянным спутником.
Кроме того, в стихотворении освещается тема творчества. Герой размышляет о своем призвании как поэта. Ему суждено любоваться красотой окружающего мира и воспевать ее в своих произведениях («Так, петь есть мой удел…»). Однако в последних строках его посещают мысли о неминуемой смерти («…но долго ль. Как узнать?»). Поэт не знает, насколько долгим будет его жизненный путь, и что уготовила для него судьба, однако он готов ей покориться и неотступно следовать своему предназначению.
Классика романтического стиля
Элегия немного грустна. И в то же время эта печаль не гнетёт, она светла и даже философична.
Описание того, что видит автор, не выглядит как какой-то абстрактный образ русской природы где-то в средней полосе. Всё это поэт видел в родных ему краях — Белёве и Мишенском:
Величественный покой и красота пейзажа ассоциируется с божественным началом и совершенством мироздания. Поэт восхищённо воспринимает эту картину, ощущает своё единение с природой.
К нему приходит осознание собственного предназначенья: ценить красоту родной земли, слагать песни «во славу Божию», писать стихи о друзьях, счастье и любви. Это и стало главной темой произведения.
Вечер
Ручей, виющийся по светлому песку, Как тихая твоя гармония приятна! С каким сверканием катишься ты в реку! Приди, о Муза благодатна,
В венке из юных роз с цевницею златой; Склонись задумчиво на пенистые воды И, звуки оживив, туманный вечер пой На лоне дремлющей природы.
Как солнца за горой пленителен закат,- Когда поля в тени, а рощи отдаленны И в зеркале воды колеблющийся град Багряным блеском озаренны;
Когда с холмов златых стада бегут к реке И рева гул гремит звучнее над водами; И, сети склав, рыбак на легком челноке Плывет у брега меж кустами;
Когда пловцы шумят, окликаясь по стругам, И веслами струи согласно рассекают; И, плуги обратив, по глыбистым браздам С полей оратаи съезжают…
Уж вечер… облаков померкнули края, Последний луч зари на башнях умирает; Последняя в реке блестящая струя С потухшим небом угасает.
Все тихо: рощи спят; в окрестности покой;
Простершись на траве под ивой наклоненной, Внимаю, как журчит, сливаяся с рекой, Поток, кустами осененный.
Как слит с прохладою растений фимиам! Как сладко в тишине у брега струй плесканье! Как тихо веянье зефира по водам И гибкой ивы трепетанье!
Чуть слышно над ручьем колышется тростник; Глас петела вдали уснувши будит селы; В траве коростеля я слышу дикий крик, В лесу стенанье филомелы…
Но что. Какой вдали мелькнул волшебный луч? Восточных облаков хребты воспламенились; Осыпан искрами во тьме журчащий ключ; В реке дубравы отразились.
Луны ущербный лик встает из-за холмов… О тихое небес задумчивых светило, Как зыблется твой блеск на сумраке лесов! Как бледно брег ты озлатило!
Сижу задумавшись; в душе моей мечты; К протекшим временам лечу воспоминаньем… О дней моих весна, как быстро скрылась ты С твоим блаженством и страданьем!
Где вы, мои друзья, вы, спутники мои? Ужели никогда не зреть соединенья? Ужель иссякнули всех радостей струи? О вы, погибши наслажденья!
О братья! о друзья! где наш священный круг? Где песни пламенны и музам и свободе? Где Вакховы пиры при шуме зимних вьюг? Где клятвы, данные природе,
Хранить с огнем души нетленность братских уз? И где же вы, друзья. Иль всяк своей тропою, Лишенный спутников, влача сомнений груз, Разочарованный душою,
Тащиться осужден до бездны гробовой. Один — минутный цвет — почил, и непробудно, И гроб безвременный любовь кропит слезой. Другой… о небо правосудно.
А мы… ужель дерзнем друг другу чужды быть? Ужель красавиц взор, иль почестей исканье, Иль суетная честь приятным в свете слыть Загладят в сердце вспоминанье
О радостях души, о счастье юных дней, И дружбе, и любви, и музам посвященных? Нет, нет! пусть всяк идет вослед судьбе своей, Но в сердце любит незабвенных…
Мне рок судил: брести неведомой стезей, Быть другом мирных сел, любить красы природы, Дышать под сумраком дубравной тишиной И, взор склонив на пенны воды,
Творца, друзей, любовь и счастье воспевать. О песни, чистый плод невинности сердечной! Блажен, кому дано цевницей оживлять Часы сей жизни скоротечной!
Кто, в тихий утра час, когда туманный дым Ложится по полям и холмы облачает И солнце, восходя, по рощам голубым Спокойно блеск свой разливает,
Спешит, восторженный, оставя сельский кров, В дубраве упредить пернатых пробужденье И, лиру соглася с свирелью пастухов, Поет светила возрожденье!
Так, петь есть мой удел… но долго ль. Как узнать. Ах! скоро, может быть, с Минваною унылой Придет сюда Альпин в час вечера мечтать Над тихой юноши могилой!
Автобиографичность — новое в романтизме
И всё же в каждом слове сквозит настроение Жуковского, ставшее отражением личной истории и событий трёхлетней давности. Тогда поэт столкнулся с беспощадной реальностью смерти. Это было потрясением для молодого ещё человека: ушёл из жизни его друг. Андрею Тургеневу было всего-то неполных 22 года.
Ещё одно печальное событие произошло с другим товарищем, Семёном Родзянко — в 20 лет он потерял рассудок. Молодых людей объединяли учёба в Университетском благородном пансионе и участие в Дружеском литературном обществе.
Непосредственно об этих двух людях в элегии — лишь краткое упоминание. Имён Жуковский не назвал, но всем, кто знал поэта, это было ни к чему: каждый понимал, о ком идёт речь. Ну а для потомков потрудились биографы и кратко объяснили, кого именно имел в виду зачинатель романтизма в России.
Показательно, что занимает лирического героя в этот тихий вечер:
Поэтому и в описании природы всё замирает, а летний вечер плавно переходит в ночь. Тихо веет зефир (ветерок), чуть слышен плеск воды — поэт словно медитирует, лёжа на траве под едва трепещущей ивой.
Но наступает утро. И поэт уже говорит о грядущем и своём месте в будущей жизни.
Жуковский (читает Консовский) — Вечер | Текст песни и Перевод на русский
Ручей, виющийся по светлому песку, Как тихая твоя гармония приятна! С каким сверканием катишься ты в реку! Приди, о Муза благодатна,
В венке из юных роз с цевницею златой; Склонись задумчиво на пенистые воды И, звуки оживив, туманный вечер пой На лоне дремлющей природы.
Как солнца за горой пленителен закат, — Когда поля в тени, а рощи отдаленны И в зеркале воды колеблющийся град Багряным блеском озаренны;
Когда с холмов златых стада бегут к реке И рева гул гремит звучнее над водами; И, сети склав, рыбак на легком челноке Плывет у брега меж кустами;
Когда пловцы шумят, окликаясь по стругам, И веслами струи согласно рассекают; И, плуги обратив, по глыбистым браздам С полей оратаи съезжают…
Уж вечер… облаков померкнули края, Последний луч зари на башнях умирает; Последняя в реке блестящая струя С потухшим небом угасает.
Все тихо: рощи спят; в окрестности покой; Простершись на траве под ивой наклоненной, Внимаю, как журчит, сливаяся с рекой, Поток, кустами осененный.
Как слит с прохладою растений фимиам! Как сладко в тишине у брега струй плесканье! Как тихо веянье зефира по водам И гибкой ивы трепетанье!
Чуть слышно над ручьем колышется тростник; Глас петела вдали уснувши будит селы; В траве коростеля я слышу дикий крик, В лесу стенанье филомелы…
Но что. Какой вдали мелькнул волшебный луч? Восточных облаков хребты воспламенились; Осыпан искрами во тьме журчащий ключ; В реке дубравы отразились.
Луны ущербный лик встает из-за холмов… О тихое небес задумчивых светило, Как зыблется твой блеск на сумраке лесов! Как бледно брег ты озлатило!
Сижу задумавшись; в душе моей мечты; К протекшим временам лечу воспоминаньем… О дней моих весна, как быстро скрылась ты С твоим блаженством и страданьем!
Где вы, мои друзья, вы, спутники мои? Ужели никогда не зреть соединенья? Ужель иссякнули всех радостей струи? О вы, погибши наслажденья!
О братья! о друзья! где наш священный круг? Где песни пламенны и музам и свободе? Где Вакховы пиры при шуме зимних вьюг? Где клятвы, данные природе,
Хранить с огнем души нетленность братских уз? И где же вы, друзья. Иль всяк своей тропою, Лишенный спутников, влача сомнений груз, Разочарованный душою,
Тащиться осужден до бездны гробовой. Один — минутный цвет — почил, и непробудно, И гроб безвременный любовь кропит слезой. Другой… о небо правосудно.
А мы… ужель дерзнем друг другу чужды быть? Ужель красавиц взор, иль почестей исканье, Иль суетная честь приятным в свете слыть Загладят в сердце вспоминанье
О радостях души, о счастье юных дней, И дружбе, и любви, и музам посвященных? Нет, нет! пусть всяк идет вослед судьбе своей, Но в сердце любит незабвенных…
Мне рок судил: брести неведомой стезей, Быть другом мирных сел, любить красы природы, Дышать под сумраком дубравной тишиной И, взор склонив на пенны воды,
Творца, друзей, любовь и счастье воспевать. О песни, чистый плод невинности сердечной! Блажен, кому дано цевницей оживлять Часы сей жизни скоротечной!
Кто, в тихий утра час, когда туманный дым Ложится по полям и холмы облачает И солнце, восходя, по рощам голубым Спокойно блеск свой разливает,
Спешит, восторженный, оставя сельский кров, В дубраве упредить пернатых пробужденье И, лиру соглася с свирелью пастухов, Поет светила возрожденье!
Так, петь есть мой удел… но долго ль. Как узнать. Ах! скоро, может быть, с Минваною унылой Придет сюда Альпин в час вечера мечтать Над тихой юноши могилой!
Еще Жуковский (читает Консовский)
Немного об истории создания «Вечера»
Эта романтическая элегия была написана Жуковским в молодом возрасте — всего-то в 23 года. Произведение относится к ранним элегиям, с которых началась история романтизма и в творчестве поэта, и во всей русской литературе.
Место написания — село Мишенское, недалеко от города Белёв. Туда молодой человек приехал после окончания учёбы в Московском пансионе. Именно те края описаны в элегии. Поэтому так органично переплелись воспоминания о друзьях, прошедших событиях и размышления о будущем с лиричными пейзажами, которые соответствовали эмоциональному состоянию поэта.
Время написания элегии — с мая по июль 1806 года. Впервые была опубликована в «Вестнике Европы» в следующем году, в четвёртом номере журнала.
Ручей, виющийся по светлому песку, Как тихая твоя гармония приятна! С каким сверканием катишься ты в реку! Приди, о Муза благодатна,
В венке из юных роз с цевницею златой; Склонись задумчиво на пенистые воды И, звуки оживив, туманный вечер пой На лоне дремлющей природы.
Как солнца за горой пленителен закат,- Когда поля в тени, а рощи отдаленны И в зеркале воды колеблющийся град Багряным блеском озаренны;
Когда с холмов златых стада бегут к реке И рева гул гремит звучнее над водами; И, сети склав, рыбак на легком челноке Плывет у брега меж кустами;
Когда пловцы шумят, окликаясь по стругам, И веслами струи согласно рассекают; И, плуги обратив, по глыбистым браздам С полей оратаи съезжают…
Уж вечер… облаков померкнули края, Последний луч зари на башнях умирает; Последняя в реке блестящая струя С потухшим небом угасает.
Все тихо: рощи спят; в окрестности покой; Простершись на траве под ивой наклоненной, Внимаю, как журчит, сливаяся с рекой, Поток, кустами осененный.
Как слит с прохладою растений фимиам! Как сладко в тишине у брега струй плесканье! Как тихо веянье зефира по водам И гибкой ивы трепетанье!
Чуть слышно над ручьем колышется тростник; Глас петела вдали уснувши будит селы; В траве коростеля я слышу дикий крик, В лесу стенанье филомелы…
Но что. Какой вдали мелькнул волшебный луч? Восточных облаков хребты воспламенились; Осыпан искрами во тьме журчащий ключ; В реке дубравы отразились.
Луны ущербный лик встает из-за холмов… О тихое небес задумчивых светило, Как зыблется твой блеск на сумраке лесов! Как бледно брег ты озлатило!
Сижу задумавшись; в душе моей мечты; К протекшим временам лечу воспоминаньем… О дней моих весна, как быстро скрылась ты С твоим блаженством и страданьем!
Где вы, мои друзья, вы, спутники мои? Ужели никогда не зреть соединенья? Ужель иссякнули всех радостей струи? О вы, погибши наслажденья!
О братья! о друзья! где наш священный круг? Где песни пламенны и музам и свободе? Где Вакховы пиры при шуме зимних вьюг? Где клятвы, данные природе,
Хранить с огнем души нетленность братских уз? И где же вы, друзья. Иль всяк своей тропою, Лишенный спутников, влача сомнений груз, Разочарованный душою,
Тащиться осужден до бездны гробовой. Один — минутный цвет — почил, и непробудно, И гроб безвременный любовь кропит слезой. Другой… о небо правосудно.
А мы… ужель дерзнем друг другу чужды быть? Ужель красавиц взор, иль почестей исканье, Иль суетная честь приятным в свете слыть Загладят в сердце вспоминанье
О радостях души, о счастье юных дней, И дружбе, и любви, и музам посвященных? Нет, нет! пусть всяк идет вослед судьбе своей, Но в сердце любит незабвенных…
Мне рок судил: брести неведомой стезей, Быть другом мирных сел, любить красы природы, Дышать под сумраком дубравной тишиной И, взор склонив на пенны воды,
Творца, друзей, любовь и счастье воспевать. О песни, чистый плод невинности сердечной! Блажен, кому дано цевницей оживлять Часы сей жизни скоротечной!
Кто, в тихий утра час, когда туманный дым Ложится по полям и холмы облачает И солнце, восходя, по рощам голубым Спокойно блеск свой разливает,
Спешит, восторженный, оставя сельский кров, В дубраве упредить пернатых пробужденье И, лиру соглася с свирелью пастухов, Поет светила возрожденье!
Так, петь есть мой удел… но долго ль. Как узнать. Ах! скоро, может быть, с Минваною унылой Придет сюда Альпин в час вечера мечтать Над тихой юноши могилой! Май-июль 1806
Характеристика элегии «Вечер»
В анализе композиции отмечается, что всё произведение состоит из 32 строф (катренов). В каждой из них — четыре строки. Рифма в катренах использована перекрёстная. Изо всех видов стихотворных размеров Жуковский отдал предпочтение шестистопному ямбу.
Можно попытаться разделить содержание этого стиха, ориентируясь на содержание. В таком случае получится план из трёх пунктов:
Перелистывая страницы томика Жуковского, человек не только читает содержание очередного стихотворения, написанного в жанре романтической элегии. Он чувствует и переживает вместе с автором, и, поддавшись магии художественного слова, любуется прекрасной картиной природы средней полосы России. Добиться такого эффекта поэт сумел, воспользовавшись различными выразительными средствами:
В своей элегии Жуковский показал читателям нечто совершенно фантастическое: как знакомый и привычный пейзаж с восходом ночного светила становится совершенно иным — зыбким, порой почти нереальным. В этом проявилась идея так называемого двоемирия.
Жизнь как тема для романа
В Википедии размещена статья, посвящённая Василию Андреевичу Жуковскому. Он был незаконнорождённым сыном наложницы-турчанки и секунд-майора Афанасия Ивановича Бунина, помещика, чьи владения были на землях трёх губерний:
Однако своё имя младенцу дал не отец (он был женат, и в официальной семье росли его законнорождённые дети), а обедневший и проживавший у Буниных дворянин Жуковский. Он принимал участие в воспитании и обучении мальчика.
Можно только догадываться о том, какие страсти бушевали в семействе. Но в жизни Василия Андреевича Жуковского, так уж распорядилась судьба, было немало влиятельных и благородных людей, которые помогали ему выйти победителем из сложных проблем с получением образования и статуса дворянина.
В 34 года Василий Жуковский стал учителем русского языка великой княгини, которая впоследствии стала императрицей Александрой Фёдоровной. Когда родился цесаревич Александр Николаевич, выбор наставника был в пользу академика Жуковского. Этот талантливый человек пришёл в мир как незаконнорождённый, но сумел достичь невероятных высот в карьере.
История его происхождения и формирование отношений в семье будущего классика русского романтизма вполне могут претендовать на отдельный рассказ. А уж каким он будет, решит автор. Возможно, это будет даже симбиоз трагедии, любовного романтического чтива и исторического романа.
Немного об авторе
Жуковский заслуженно считается «поэтическим Колумбом России», приоткрывшим ей «Новый Свет романтизма в литературе». В начале 19-го столетия русский романтизм являлся новым течением, пришедшим к нам из поэзии Западной Европы. Романтизм зародил новую проблематику, символы, настроение, поэтические приемы изображения. Помимо всего прочего, романтизм установил новое, восторженное мироощущение. Проводником всего особенного и вдохновляющего, что вмещает в себя данное направление, и стал Жуковский.