Что такое ненадлежащее исполнение обязательств
Статья 401. Основания ответственности за нарушение обязательства
1. Лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.
Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.
2. Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.
3. Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.
4. Заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно.
Комментарий к ст. 401 ГК РФ
1. В п. 1 комментируемой статьи сформулировано правило, согласно которому гражданско-правовая ответственность наступает при наличии вины, за исключением случаев, когда законом или договором предусмотрено иное. В этом субъективном условии ответственности находит свое выражение психическое отношение лица к совершенному им противоправному поведению и наступившим в результате этого последствиям.
В гражданском праве отсутствует определение форм вины. Это связано с тем, что вина не является мерой ответственности: для компенсации убытков участником гражданского оборота не имеет значения субъективное отношение лица к своему противоправному поведению. Для применения гражданско-правовой ответственности к правонарушителю достаточно, как правило, любой формы вины с его стороны. Форма вины принимается во внимание только в случаях, прямо указанных в законе или договоре. Так, при определении ответственности сторон по договору хранения во внимание принимается только умысел или грубая неосторожность поклажедателя (ст. 901 ГК).
Гражданское законодательство различает две формы вины: умысел и неосторожность. При вине в форме умысла нарушитель действует намеренно независимо от того, желает он или не желает наступления неблагоприятных последствий таких действий. Неосторожности свойственно несоблюдение требований внимательности к осмотрительности, которые предъявляются к осуществляемому виду деятельности и их субъекту. Неосторожность, в свою очередь, подразделяется на простую и грубую, однако законодательство не содержит их определения. В юридической литературе предложены критерии их разграничения. Так, лицо, действующее с простой неосторожностью, соблюдает минимальные, но не все необходимые требования, а лицо, действующее с грубой неосторожностью, не считается с минимальными требованиями осмотрительности и внимательности. Правило об ответственности при наличии вины носит диспозитивный характер, и поэтому соглашением между сторонами можно предусмотреть ограничение и даже устранение ответственности: например, предусмотреть в договоре исчерпывающий перечень обстоятельств, освобождающих должника от ответственности за нарушение обязательства по вине сторон. Но в любом случае заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства признается ничтожным.
2. Гражданское законодательство не содержит описания виновного поведения, а, напротив, указывает, в каких случаях лицо признается невиновным. Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости к осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. Таким образом, невиновность, а соответственно, и вина рассматриваются как принятие или непринятие всех необходимых мер для надлежащего исполнения обязательства, однако это не означает, что законодатель установил объективное понимание вины. Как верно отмечает В.А. Белов, «арбитражная практика видит в обстоятельствах, описанных в абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК, те внешние (объективные) признаки, по наличию которых представляется возможность судить о внутреннем (волевом) субъективном психическом отношении должника к нарушению обязательства. Все те действия, которые требуются от должника характером обязательства и условиями оборота, являются актами проявления вовне воли к надлежащему исполнению обязательства. Напротив, предполагаемое (согласно п. 2 ст. 401 ГК) отсутствие таких действий свидетельствует о ненадлежащем субъективном психическом отношении должника-нарушителя к своему нарушению, т.е. о его вине» (см.: Практика применения Гражданского кодекса Российской Федерации, части первой / Под общ. ред. В.А. Белова. М., 2008. С. 1007).
4. Отсутствие вины правонарушителя по общему правилу освобождает его от гражданско-правовой ответственности. Вместе с тем гражданское законодательство допускает наступление ответственности и при отсутствии вины правонарушителя, но только в случаях, прямо предусмотренных законом или соглашением сторон.
Пункт 3 комментируемой статьи устанавливает, что лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы. Ответственность индивидуальных предпринимателей, коммерческих организаций как профессиональных участников коммерческого оборота, осуществляющих деятельность на началах риска, носит повышенный характер, они отвечают и за невиновное (случайное) неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства. Однако следует отметить, что повышенная ответственность предпринимателей возможна только при осуществлении ими предпринимательской деятельности. В иных случаях на них распространяются общие положения о гражданско-правовой ответственности.
Правило о безвиновной ответственности предпринимателя носит диспозитивный характер и может быть изменено законом или договором. Например, ст. 796 ГК устанавливает, что перевозчик несет ответственность за несохранность груза или багажа, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение (порча) груза или багажа произошли вследствие обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело.
Случаи ответственности независимо от вины причинителя вреда предусмотрены и в деликтных обязательствах.
Непреодолимая сила определяется в законодательстве как «чрезвычайное и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство». Несмотря на наличие легального определения, установление того, относится ли конкретное обстоятельство к непреодолимой силе или нет, является достаточно сложным.
Для освобождения должника от ответственности он должен доказать наличие как самой непреодолимой силы, так и причинной связи между нарушением обязательства и непреодолимой силой.
Непреодолимой силой не могут являться, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых средств (п. 3 ст. 401 ГК).
В ряде исключительных случаев для повышения охраны прав граждан, а также учитывая особую опасность осуществляемой деятельности, законодатель устанавливает обязанность возместить вред, являющийся результатом действия непреодолимой силы. Обязанность изготовителя (исполнителя) возместить вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя в связи с использованием материалов, оборудования, инструментов, наступает независимо от того, позволял ли существующий уровень научно-технологических знаний выявить их вредоносные свойства или нет.
Судебная практика по статье 401 ГК РФ
Удовлетворяя иск, суды руководствовались статьями 309, 310, 329, 330, 332, 333, 401, 539, 544 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федеральным законом от 26.03.2003 N 35-ФЗ «Об электроэнергетике» и исходили из отсутствии оснований для освобождения ответчика от ответственности за несвоевременную оплату поставленной истцом электроэнергии.
Изменяя решение суда первой инстанции, апелляционный суд, руководствуясь положениями статей 15, 394, 395, 401 Гражданского кодекса Российской Федерации, учитывая, что условия заключенного между сторонами договора не предусматривают взыскания убытков в полной сумме сверх неустойки, пришел к выводу, что исковые требования о взыскании убытков подлежат удовлетворению в части суммы 211 345 руб. 37 коп. (334 210,92-122 865,55).
Судебные акты соответствуют условиям и обстоятельствам исполнения договора от 18.01.2017 N 3п/20-01 и статьям 309, 395, 401, 405, 785, 793, 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Обстоятельства, которые предприниматель считает процессуальными нарушениями, таковыми не являются.
Участие в составе апелляционного суда при первоначальном и новом рассмотрении дела одного и того же судьи не относится к не допустимым в силу статьи 22 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации случаям повторного участия судьи в рассмотрении дела.
Удовлетворяя заявление, суды руководствовались положениями статей 15, 401, 1064, 1081, 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 9, 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», разъяснениями, изложенными в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», и исходили из доказанности совокупности условий, необходимых для привлечения указанного бывшего руководителя общества с ограниченной ответственностью «ИнтерСтиль» к субсидиарной ответственности.
Разрешая спор и отменяя судебные акты судов первой и апелляционной инстанций, суд округа руководствовался положениями статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», статей 15, 401 и 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходил из ошибочности выводов судов нижестоящих инстанций о порядке исчисления исковой давности, а также из того, что ими не была дана оценка доводам бывших работников о доведении ответчиком должника до банкротства, в частности, доводам о безвозмездной передаче учредителями должника имущества последнего (автотранспорта) в другое структурное подразделение, о незаконном списании дебиторской задолженности и т.д.
Согласно статье 401 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.
Следовательно, на должника возлагается бремя доказывания того, что не только им, но и третьим лицом были предприняты все необходимые меры для надлежащего исполнения обязанности, то есть меры, отвечающие той степени заботливости и осмотрительности, какая требовалась от должника и третьего лица по характеру обязательства.
Предпринимательский характер спорных правоотношений предполагает ответственность независимо от вины и за действия контрагентов (пункт 3 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Руководствуясь статьями 291.6, 291.8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судья Верховного Суда Российской Федерации
Оценив представленные доказательства с позиции статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями статей 10, 15, 309, 393, 401 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 26.03.2003 N 35-ФЗ «Об электроэнергетике», пунктов 8, 15 Правил недискриминационного доступа к услугам по передаче электрической энергии, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2004 N 861, установив нарушение сетевой компанией условий заключенного сторонами договора, что, в свою очередь, привело к причинению энергосбытовой компании убытков в виде реально оплаченных административных штрафов, суды удовлетворили заявленные требования.
Удовлетворяя требование о взыскании 564 850 руб. убытков в виде упущенной выгоды, суды руководствовались пунктами 1, 2 статьи 15, пунктом 2 статьи 401 ГК РФ, разъяснениями, изложенными в пункте 12 Постановления Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» и исходили из того, что истцом доказаны факт наличия убытков, вина ответчика в возникновении убытков и причинно-следственная связь между действиями (бездействием) ответчика и наступившими последствиями.
Неисполнение (ненадлежащее исполнение) договора или хищение
Уже долгое время в правоприменительной практике остро стоит вопрос о разграничении гражданско-правовых деликтов, связанных с неисполнением и ненадлежащим исполнением договоров от преступлений, в первую очередь от хищений.
Большое значение разрешение этой проблемы имеет для осуществления предпринимательской деятельности. Единой устоявшейся практики в настоящее время не сформировалось. Известно множество случаев возбуждения уголовных дел по факту неисполнения договоров и причинения в этой связи ущерба контрагентам. Нередким является и обратный случай, когда один из участников гражданского оборота обращается с заявлением в правоохранительные органы и в ответ получает постановление об отказе в возбуждении уголовного дела с мотивировкой, что имеют место быть гражданско-правовые отношения и заявителю необходимо разрешать спор в рамках гражданского судопроизводства.
В Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 N 48
«О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» даны критерии которыми необходимо руководствоваться при квалификации мошенничества и отграничении его от гражданско-правовых деликтов.
Так, способами хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество при мошенничестве являются обман или злоупотребление доверием.
Обман может состоять:
— в сообщении заведомо ложных сведений, в умолчании об истинных фактах;
— в умышленных действиях (в предоставлении фальсифицированного товара или иного предмета сделки, использовании различных обманных приемов при расчетах за товары или услуги или при игре в азартные игры, в имитации кассовых расчетов и т.д.).
Злоупотребление доверием заключается:
— в использовании доверительных отношений с владельцем имущества или иным лицом, уполномоченным принимать решения о передаче этого имущества
— в принятии на себя обязательств при заведомом отсутствии намерения их выполнить с целью безвозмездного обращения чужого имущества или приобретения права на него.
В случаях, когда лицо получает чужое имущество, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями передачи ему указанного имущества, чем причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел возник у лица до получения чужого имущества или права на него.
О наличии такого умысла могут свидетельствовать:
— заведомое отсутствие у лица реальной возможности исполнить обязательство в соответствии с условиями договора;
— использование лицом при заключении договора поддельных документов;
— сокрытие лицом информации о наличии задолженностей и залогов имущества;
— распоряжение полученным имуществом в личных целях вопреки условиям договора и другие.
Таким образом, отграничить гражданско-правовой деликт можно по объективной и субъективной стороне деяния.
Объективная сторона характеризуется сообщением заведомо ложных сведений либо совершением действий по предоставлению фальсифицированного товара или иного предмета сделки
В данном случае вроде как происходит исполнения договора, но делается это ненадлежащим образом, чем причиняется ущерб потерпевшему.
Во втором случае обязательство полностью не исполняется, какое-либо встречное предоставление отсутствует.
Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом. У лица заранее до получения чужого имущества должен созреть умысел на его хищение. В этой связи заключение гражданско-правового договора является способом совершения преступления, используя который злоумышленник выманивает денежные средства у контрагента.
Необходимо еще раз выделить, что умысел лица на хищение должен возникнуть заранее или до заключения договора или возможен вариант, что после заключения договора, но до осуществления предоставления контрагентом.
Хочу отметить, что гражданско-правовая и уголовная ответственность не исключают друг друга, чего видимо не совсем понимают сотрудники правоохранительных органов. Зачастую при проведении проверки, следователь или дознаватель, установив наличие гражданско-правового договора и соответствующих отношений, отказывают в возбуждении уголовного дела. Обоснование выглядит, примерно, таким образом, имеются гражданские отношения, состав преступление отсутствует, за разрешением спора необходимо обратить в суд с исковым заявлением.
О суде
Обобщение судебной практики Ответственность за нарушение обязательств
Обобщение судебной практики
Ответственность за нарушение обязательств
Вопросам ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств посвящено отдельное Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств».
Основания и условия ответственности за нарушение
обязательств (ст. ст. 400, 401, 404 ГК РФ)
В п. 5 Постановления N 7 разъясняется, что для привлечения должника к ответственности за нарушение обязательства кредитор должен представить доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками. Должник, в свою очередь, вправе выставить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков и представить доказательства, свидетельствующие о том, что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер (ст. 404 ГК РФ).
Весьма точным представляется содержащееся в том же п. 5 Постановления N 7 разъяснение, относящееся к такому условию ответственности, как наличие причинной связи между нарушением обязательства и возникшими у кредитора убытками. В частности, судам рекомендовано учитывать то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение, имея в виду, что в случаях, когда возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, наличие причинной связи между нарушением обязательства и убытками кредитора предполагается. Однако должник не лишен возможности опровергнуть доводы кредитора о наличии причинной связи путем представления доказательств существования иной причины возникновения соответствующих убытков.
Применительно еще к одному условию ответственности в п. 5 Постановления N 7 разъясняется, что вина должника в нарушении обязательства предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины доказывается должником, а в тех случаях, когда должник отвечает независимо от вины, на него возлагается бремя доказывания обстоятельств, являющихся основаниями для освобождения от ответственности, например обстоятельств непреодолимой силы (п. 2 ст. 401 ГК РФ).
В этом же пункте Постановления Пленума ВС РФ N 7 содержится расширительное толкование положения, предусмотренного п. 2 ст. 400 ГК РФ, в соответствии с которым соглашение об ограничении размера ответственности должника по договору присоединения или иному договору, в котором кредитором является гражданин, выступающий в качестве потребителя, ничтожно, если размер ответственности для данного вида обязательств или за данное нарушение определен законом и если соглашение заключено до наступления обстоятельств, влекущих ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства. Однако Пленум ВС РФ разъяснил, что такое соглашение является ничтожным не только в случае, когда оно нарушает запрет, предусмотренный п. 2 ст. 400 ГК РФ, но и если оно противоречит существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства. В качестве примера ничтожных соглашений Пленум ВС РФ указал на условия договора охраны или договора перевозки об ограничении ответственности профессионального исполнителя охранных услуг или перевозчика только случаями умышленного неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства.
Как известно, в соответствии с п. 4 ст. 401 ГК РФ заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно. Основываясь на данном законоположении и исходя от обратного, Пленум ВС РФ (п. 7 Постановления N 7) разъяснил, что в случаях, когда в пределах, установленных п. 4 ст. 401 ГК РФ, в заранее заключенном соглашении указаны обстоятельства, устраняющие или ограничивающие ответственность должника за неумышленное нарушение обязательства, бремя доказывания наступления соответствующих обстоятельств возлагается на должника.
Вместе с тем, принимая во внимание то, что заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности не освобождает от ответственности за умышленное нарушение обязательства, лицом, нарушившим обязательство, может быть доказано отсутствие умысла в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства (п. п. 1 и 2 ст. 401 ГК РФ). Для этого, как предусмотрено в п. 7 Постановления Пленума ВС РФ N 7, должнику достаточно представить доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства.
Как разъясняется в п. 8 Постановления Пленума ВС РФ N 7, для признания обстоятельства непреодолимой силой необходимо, чтобы оно носило чрезвычайный и непредотвратимый при данных условиях характер. При этом требование чрезвычайности подразумевает исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях. А непредотвратимость соответствующего обстоятельства имеет место в ситуации, когда любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий.
Вместе с тем следующее разъяснение, содержащееся в п. 9 Постановления Пленума ВС РФ N 7, оставляет немало вопросов и само требует дополнительных пояснений. Согласно этому пункту наступление обстоятельств непреодолимой силы само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение остается возможным после того, как они отпали. При этом кредитор не лишен права отказаться от договора, если вследствие просрочки, возникшей в связи с наступлением обстоятельств непреодолимой силы, он утратил интерес в исполнении. А должник не отвечает перед кредитором за убытки, причиненные просрочкой исполнения обязательств вследствие наступления обстоятельств непреодолимой силы (п. 3 ст. 401, п. 2 ст. 405 ГК РФ).
Таким образом, особенность ответственности лица, не исполнившего или исполнившего ненадлежащим образом обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, состоит в том, что основанием освобождения указанного лица от ответственности за допущенное нарушение обязательства может служить невозможность его исполнения вследствие непреодолимой силы, поскольку в этом случае обязательство прекращается, ибо ни одна из его сторон не отвечает за наступление обстоятельства, являющегося непреодолимой силой.
Во всяком случае непонятно, откуда у кредитора может появиться право на отказ от договора, как это предусмотрено в п. 9 Постановления Пленума ВС РФ N 7. Если действительно имела место непреодолимая сила, действие которой вызвало невозможность исполнения обязательства (п. 3 ст. 401 ГК РФ), то договор считается прекращенным, а стало быть, наделение кредитора правом одностороннего отказа от этого договора теряет смысл. При наличии существенного изменения обстоятельств договор может быть расторгнут или приведен в соответствие с существенным изменением обстоятельств по соглашению сторон или в судебном порядке. Однако и в этом случае односторонний отказ кредитора от договора невозможен. гл. 14, «Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги» (2-е издание, исправленное и дополненное) (Витрянский В.В.) («Статут», 2018)
Возмещение убытков, причиненных нарушением обязательства
(ст. ст. 15, 393 ГК РФ)
Согласно п. 1 Постановления Пленума ВС РФ N 7 должник обязан возместить убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства (п. 1 ст. 393 ГК РФ). При этом, если законом или договором не предусмотрено иное, убытки подлежат возмещению в полном размере. Это означает, что в результате их возмещения кредитор должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом (п. 2 ст. 393 ГК РФ). Если иное не установлено законом, применение кредитором иных способов защиты нарушенных прав, предусмотренных законом или договором, не лишает его права требовать от должника возмещения убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства (п. 1 ст. 393 ГК РФ).
Как можно видеть, при толковании п. п. 1 и 2 ст. 393 ГК РФ Пленумом ВС РФ обращено внимание судов прежде всего на новеллы, появившиеся в этих пунктах в ходе реформы гражданского законодательства. Имеются в виду законоположения, определяющие принцип полного возмещения убытков, причиненных нарушением обязательства, а также соотношение возмещения убытков с иными способами защиты прав кредитора, предусмотренными законом или договором.
Не осталась вне поля зрения Пленума ВС РФ и еще одна принципиальная новелла, внесенная в п. 5 ст. 393 ГК РФ и касающаяся размера подлежащих возмещению убытков: суд не может отказать в удовлетворении требования кредитора о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, только на том основании, что размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков, включая упущенную выгоду, определяется судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства (п. 4 Постановления N 7).
В п. 2 Постановления Пленума ВС РФ N 7 разъясняется, что в состав убытков входят реальный ущерб и упущенная выгода. Под реальным ущербом понимаются расходы, которые кредитор произвел или должен будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрата и повреждение его имущества. Упущенной выгодой являются неполученные доходы, которые кредитор получил бы с учетом разумных расходов на их получение при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено. А если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, может требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы (п. 2 ст. 15 ГК РФ).
В Постановлении Пленума ВС РФ N 7 (п. 3) включено положение о том, что в обоснование размера упущенной выгоды кредитор вправе представлять не только доказательства принятия мер и приготовлений для ее получения, но и любые другие доказательства возможности ее извлечения. Должник, в свою очередь, не лишен права представлять доказательства того, что упущенная выгода не была бы получена кредитором.
В качестве примера, иллюстрирующего данное разъяснение, приведена ситуация предъявления заказчиком (магазин) подрядчику требования о возмещении убытков, причиненных ненадлежащим исполнением обязательств по ремонту здания магазина, когда в результате выполнения работ с недостатками магазин не мог осуществлять свою обычную деятельность по розничной продаже товаров. В этом случае расчет убытков может быть основан на данных о прибыли заказчика от деятельности магазина за аналогичный период времени до нарушения подрядчиком своих обязательств или после того, как это нарушение было прекращено.
Возмещение убытков при прекращении договора
(ст. 393.1 ГК РФ)
Правила о возмещении убытков при прекращении договора (ст. 393.1 ГК РФ) были включены в текст гл. 25 ГК РФ Федеральным законом от 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ, принятым в рамках реформы гражданского законодательства.
Если же кредитором заключена замещающая сделка взамен досрочно прекращенного договора, то он имеет право потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценой, предусмотренной прекращенным договором, и ценой на сопоставимые товары (работы, услуги) по условиям замещающей сделки (п. 1 ст. 393.1 ГК РФ). Как указано в Постановлении Пленума ВС РФ N 7 (п. 12), соответствующие товары (работы, услуги) либо их аналоги могут быть приобретены в той же или иной местности по одной или нескольким сделкам, замещающим прекращенный договор. Причем добросовестность действий кредитора по заключению замещающей сделки предполагается.
Что касается должника, выступающего в роли ответчика в споре по требованию кредитора о взыскании разницы между ценами по прекращенному договору и замещающей сделке, то он может представить доказательства того, что кредитор, заключая замещающую сделку, действовал недобросовестно или неразумно и умышленно либо по неосторожности содействовал увеличению размера убытков или не принял разумных мер к их уменьшению. К примеру, должником могут быть представлены доказательства чрезмерного несоответствия цены, предусмотренной замещающей сделкой, текущей цене, определяемой по правилам п. 2 ст. 393.1 ГК РФ.
Согласно п. 13 Постановления Пленума ВС РФ N 7 заключение кредитором замещающей сделки до того, как будет прекращен первоначальный договор, не влияет на исполнение обязанностей должника по этому договору и, соответственно, на обязанность кредитора принять такое исполнение. При этом кредитор получит право потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценами по первоначальному договору и замещающей сделке лишь в том случае, если впоследствии первоначальный договор будет прекращен в связи с нарушением обязательства, которое послужило причиной заключения кредитором замещающей сделки.
Правда, здесь вполне уместной была бы оговорка о том, что правилами об отдельных видах договоров в порядке исключения из общих правил, установленных ст. 393.1 ГК РФ, может предусматриваться возможность взыскания таких убытков независимо от того, был ли прекращен первоначальный договор. К примеру, в соответствии с п. 1 ст. 520 ГК РФ, если поставщик не поставил предусмотренное договором поставки количество товаров либо не выполнил требования покупателя о замене недоброкачественных товаров или о доукомплектовании товаров в установленный срок, покупатель вправе приобрести непоставленные товары у других лиц с отнесением на поставщика всех необходимых и разумных расходов на их приобретение. Причем в таких случаях исчисление расходов покупателя на приобретение товаров у других лиц производится по правилам, предусмотренным п. 1 ст. 524 ГК РФ, т.е. в виде разницы в ценах по первоначальному договору и замещающей сделке.
И наконец, в Постановлении Пленума ВС РФ N 7 (п. 14) обращено внимание судов на положение, содержащееся в п. 3 ст. 393.1 ГК РФ, о том, что удовлетворение требования кредитора о взыскании с должника убытков в виде разницы между ценой, установленной в прекращенном договоре, и текущей ценой либо ценой замещающей сделки не освобождает должника от возмещения иных убытков, причиненных кредитору.
Заслуживает внимания и разъяснение, касающееся исчисления и взыскания неустойки в виде пени, присуждаемой за период (в том числе после вынесения решения о ее взыскании) вплоть до фактического исполнения обязательства (уплаты денежного долга, передачи покупателю недопоставленных товаров, завершения подрядных работ). В этом случае суд, присуждая такую неустойку, по требованию истца в резолютивной части решения должен указать сумму неустойки, исчисленную на дату вынесения решения и подлежащую взысканию, а также то, что такое взыскание производится до момента фактического исполнения обязательства. При этом расчет суммы неустойки, начисляемой после вынесения решения, должен осуществляться в процессе исполнения судебного акта судебным приставом-исполнителем (иными органами, организациями, должностными лицами и гражданами), исполняющим соответствующий судебный акт. А при неясности судебный пристав-исполнитель (иные лица, исполняющие судебные акты) может обратиться в суд, вынесший решение, за разъяснением порядка его исполнения, в том числе по вопросу о том, какая именно сумма подлежит взысканию с должника (п. 65 Постановления N 7).
Не исключена ситуация, когда договором специальным образом установлена неустойка на случай неисполнения обязанностей, связанных с последствиями прекращения основного обязательства. При таком условии обязанность по уплате соответствующей неустойки сохраняет силу и после прекращения основного обязательства, возникшего из указанного договора (п. 67 Постановления Пленума ВС РФ N 7).
Внимание судов обращается также на то обстоятельство, что в соответствии с п. п. 3 и 4 ст. 425 ГК РФ по общему правилу окончание срока действия договора не влечет прекращения обязанностей сторон по уплате неустойки за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств (иное может быть предусмотрено законом или договором).
Много внимания уделено в Постановлении Пленума ВС РФ N 7 практике применения ст. 333 ГК РФ об уменьшении неустойки. Как известно, в ходе реформы гражданского законодательства Федеральным законом от 8 марта 2015 г. N 42 в ст. 333 ГК РФ были внесены следующие изменения. Во-первых, текст статьи был разбит на три пункта. Во-вторых, в п. 1 наряду с традиционной нормой о том, что если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку, появилось специальное правило, согласно которому если обязательство нарушено лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, суд вправе уменьшить неустойку только при условии заявления должника о таком уменьшении. В-третьих, в п. 2 ст. 333 было включено новое положение, устанавливающее, что уменьшение неустойки, определенной договором и подлежащей уплате лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, допускается в исключительных случаях, если будет доказано, что взыскание неустойки в предусмотренном договором размере может привести к получению кредитором необоснованной выгоды.
В Постановления Пленума ВС РФ N 7 судебное толкование законоположений, содержащихся в ст. 333 ГК РФ, состоит из трех групп разъяснений: во-первых, разъяснения, относящиеся ко всем случаям применения ст. 333 при взыскании неустойки с лиц, как осуществляющих, так и не осуществляющих предпринимательскую деятельность; во-вторых, положения об уменьшении неустойки при ее применении к гражданам и некоммерческим организациям, не осуществляющим предпринимательскую и иную приносящую доходы деятельность; в-третьих, разъяснения особенностей применения ст. 333 ГК РФ к отношениям, связанным с взысканием неустойки с лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность.
Общий характер носят также следующие разъяснения. Согласно п. 72 Постановления Пленума ВС РФ N 7 заявление ответчика об уменьшении подлежащей уплате неустойки может быть сделано исключительно при рассмотрении дела судом первой инстанции либо судом апелляционной инстанции, если он перешел к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции. Основаниями к отмене в кассационном порядке судебных актов в части, касающейся уменьшения неустойки, могут служить лишь нарушение либо неправильное применение норм материального права, к числу которых, в частности, относится случай, когда сумма неустойки за просрочку исполнения денежного обязательства снижена ниже предела, установленного п. 1 ст. 395 ГК РФ (т.е. ниже ключевой ставки Банка России).
Возражая против уменьшения размера неустойки, кредитор не обязан доказывать возникновение у него убытков, но вправе представлять доказательства того, какие последствия имеют подобные нарушения обязательства для кредитора, действующего при сравнимых обстоятельствах разумно и осмотрительно. Так, доказательствами обоснованности размера неустойки могут служить, в частности, данные о среднем размере платы по краткосрочным кредитам на пополнение оборотных средств, выдаваемым кредитными организациями лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность, либо платы по краткосрочным кредитам, выдаваемым физическим лицам, в месте нахождения кредитора в период нарушения обязательства, а также о показателях инфляции за соответствующий период (п. п. 74, 75 Постановления N 7).
В соответствии с п. 79 Постановления Пленума ВС РФ N 7 в случае списания по требованию кредитора неустойки со счета должника, а также при зачете суммы неустойки в счет суммы основного долга или процентов должник не лишен права ставить вопрос об уменьшении списанной неустойки, например, путем предъявления требования о возврате излишне уплаченного (ст. 1102 ГК РФ). Однако, если неустойка перечислена добровольно самим должником, он более не вправе требовать применения к указанной неустойке ст. 333 ГК РФ.
В случаях, когда нарушение обязательства имело место по вине обеих сторон либо кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличению размера неустойки либо действовал недобросовестно, ответственность должника может быть уменьшена судом на основании ст. 404 ГК РФ. Однако в дальнейшем данное обстоятельство не исключает возможности применения ст. 333 ГК РФ. При этом непредъявление кредитором в течение длительного времени после наступления срока исполнения обязательства требования о взыскании основного долга само по себе не может рассматриваться как содействие увеличению размера неустойки (п. 81 Постановления N 7).
Ко второй группе относятся некоторые разъяснения, содержащиеся в п. п. 71 и 72 Постановления Пленума ВС РФ N 7. Речь идет о том, что при взыскании неустойки с лиц, не осуществляющих предпринимательскую деятельность, правила ст. 333 ГК РФ могут применяться не только по заявлению должника, но и по инициативе суда, естественно, при наличии на то установленных оснований, а именно явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательств. В этом случае (когда вопрос рассматривается по инициативе суда) суд при рассмотрении дела должен вынести на обсуждение сторон обстоятельства дела, свидетельствующие о необходимости применения ст. 333 ГК РФ. При наличии в деле доказательств, подтверждающих очевидную несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства, размер неустойки может быть уменьшен судом.
Еще одна особенность рассмотрения дел, по которым допускается применение правил ст. 333 ГК РФ по инициативе суда, состоит в том, что вопрос об уменьшении неустойки может быть поставлен судом на обсуждение сторон при рассмотрении дела не только судом первой инстанции, но и судом апелляционной инстанции независимо от того, перешел ли этот суд к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции.
И наконец, к третьей группе разъяснений относится прежде всего п. 71 Постановления Пленума ВС РФ N 7, согласно которому в случаях, когда в роли должника выступают коммерческая организация, индивидуальный предприниматель, а равно некоммерческая организация при осуществлении ею приносящей доход деятельности, уменьшение неустойки судом допускается только по обоснованному заявлению должника, которое может быть сделано в любой форме. При этом заявление ответчика об уменьшении неустойки в силу ее явной несоразмерности последствиям допущенного нарушения обязательства само по себе не является признанием долга либо факта нарушения обязательства.
Как указано в п. 77 Постановления Пленума ВС РФ N 7, снижение размера договорной неустойки, подлежащей уплате коммерческой организацией, индивидуальным предпринимателем либо некоммерческой организацией, которая нарушила договор при осуществлении приносящей доход деятельности, допускается лишь в исключительных случаях, если доказано, что указанная неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства и ее взыскание в установленном размере может повлечь получение кредитором необоснованной выгоды.
Важное значение для рассмотрения подобных дел имеет разъяснение, в соответствии с которым бремя доказывания несоразмерности неустойки и необоснованности выгоды кредитора возлагается на ответчика. В его пользу, в частности, могут служить доказательства, свидетельствующие о том, что возможный размер убытков кредитора, которые могли возникнуть вследствие нарушения обязательства, значительно ниже начисленной кредитором неустойки.
При этом не могут приниматься во внимание и служить основанием уменьшения размера неустойки доводы ответчика о невозможности исполнения обязательства вследствие тяжелого финансового положения, наличия задолженности перед другими кредиторами, наложения ареста на денежные средства или иное имущество должника, отсутствия бюджетного финансирования, неисполнения обязательств контрагентами, добровольного погашения долга на день рассмотрения дела, выполнения ответчиком социально значимых функций, наличия у должника обязанности по уплате процентов за пользование денежными средствами (п. 73 Постановления N 7). гл. 14, «Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги» (2-е издание, исправленное и дополненное) (Витрянский В.В.) («Статут», 2018)
Ответственность за неисполнение (просрочку исполнения)
денежного обязательства (ст. 395 ГК РФ)
Необходимость судебного толкования законоположений об ответственности за нарушение денежного обязательства была вызвана тем обстоятельством, что в ходе реформы гражданского законодательства Федеральным законом от 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ были внесены изменения и дополнения в текст ст. 395 ГК РФ, которые сводились к следующему.
Во-первых, была изменена норма о размере процентов, подлежащих взысканию с должника, просрочившего денежное обязательство, когда иной размер процентов не предусмотрен законом или договором. Речь идет о норме, согласно которой размер процентов определяется существующими в месте жительства кредитора или, если кредитором является юридическое лицо, в месте его нахождения, опубликованными Банком России и имевшими место в соответствующие периоды средними ставками банковского процента по вкладам физических лиц.
Во-вторых, текст ст. 395 ГК РФ был дополнен новыми пунктами, и в частности п. 4, согласно которому в случае, когда соглашением сторон предусмотрена неустойка за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежного обязательства, предусмотренные настоящей статьей проценты не подлежат взысканию, если иное не предусмотрено законом или договором.
Судебное толкование данного законоположения (п. 42 Постановления Пленума ВС РФ N 7) состоит в том, что если законом или соглашением сторон установлена неустойка за нарушение денежного обязательства, на которую распространяется правило абзаца первого п. 1 ст. 394 ГК РФ (т.е. речь идет только о зачетной неустойке), то положения п. 1 ст. 395 не применяются. В этом случае взысканию подлежит неустойка, установленная законом или соглашением сторон, а не проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ. Такое толкование должно означать, что в ситуации, когда законом или договором на случай неисполнения или просрочки исполнения денежного обязательства предусмотрена обязанность должника по уплате исключительной, штрафной или альтернативной неустойки, соответствующая неустойка может быть взыскана одновременно с процентами, предусмотренными п. 1 ст. 395 ГК РФ.
В-третьих, новым п. 5 ст. 395 ГК РФ установлено, что начисление процентов на проценты (сложные проценты) не допускается, если иное не установлено законом; по обязательствам, исполняемым при осуществлении сторонами предпринимательской деятельности, применение сложных процентов не допускается, если иное не предусмотрено законом или договором.
В-четвертых, еще одно новое положение включено в п. 6 ст. 395 ГК РФ: если подлежащая уплате сумма процентов явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд по заявлению должника вправе уменьшить предусмотренные договором проценты, но не менее чем до суммы, определенной исходя из ставки, указанной в п. 1 настоящей статьи (т.е. до размера ключевой ставки Банка России).
В Постановлении Пленума ВС РФ N 7 (п. 48) разъясняется, что к размеру процентов, взыскиваемых по п. 1 ст. 395 ГК РФ, по общему правилу положения ст. 333 ГК РФ не подлежат применению (п. 6 ст. 395 ГК РФ).
Иные средства защиты кредитора
(ст. ст. 308.3, 406.1, 434.1 ГК РФ)
В Постановлении Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», целиком и полностью посвященном вопросам ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств, дается также судебное толкование ряда законоположений, предусматривающих некие иные средства защиты кредитора в обязательстве, которые по разным причинам не подпадают под классические представления о гражданско-правовой ответственности за нарушение обязательств.
И наконец, законоположения об ответственности за недобросовестное ведение переговоров о заключении договора (ст. 434.1 ГК РФ) регулируют отношения сторон, складывающиеся до появления договорного обязательства, и устанавливают ответственность сторон за недобросовестные действия (бездействие) в ходе ведения переговоров, которая применяется независимо от того, будет ли заключен договор (появится ли договорное обязательство) в результате указанных переговоров (п. п. 19 и 20 Постановления Пленума ВС РФ N 7).
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»