Что такое подводные течения в пьесах чехова
Подводное течение в пьесе Вишневый сад Чехова сочинение
В литературной критике есть мнение, согласно которому в художественных произведениях автор придумывает для героев такие речи, когда они имеют в виду какое-либо скрытое значение по сравнению с тем, которое напрямую следует из сказанного ими. В таких случаях в критике говорят, что речь героя имеет определенный подтекст, то есть еще и другое значение, кроме прямого. Понять подтекст читатель может с помощью разных приемов. Например, иногда его можно понять исходя из всего хода повествования, из своих соображений, из показанного писателем характера героя. В таких случаях сам автор произведения может объяснить, что именно имел в виду придуманный им персонаж. Легче всего это сделать в прозаическом сочинении.
По-другому обстоит дело в драматургических произведениях. В такой литературе автор не ведет повествование от себя. Писатель может от себя сделать ремарки или воспользоваться приемом, который называют репликой в сторону. Однако не всегда такие приемы используются, и может быть разная степень разъяснения с помощью этих приемов подтекста.
В литературной критике существует мнение, согласно которому использование подтекстового значения, когда автор хочет, чтобы читатель понимал его мысль через скрытое значение разговоров героев, их поведение, поступки является одним из приемов в художественных произведениях и чаще используется в драматургии. В литературной критике считается, что этот прием часто использовал в своих пьесах писатель Антон Павлович Чехов. В критике по отношению к произведениям Чехова этот прием назван подводным течением. Как считается в литературной критике, автор часто передавал действие, его напряжение, раскрывал характеры героев именно через подтекст. Эта скрытность действия и получила название подводного течения.
Одним из произведений Чехова, в котором он использовал прием подводного течения, является пьеса «Вишневый сад». В литературной критике считается, что в этом произведении прием подводного течения автор часто применял и на этом приеме в значительной мере основан весь сюжет. Как считается, этот прием использован уже в самом почти полном отсутствии внешних событий. В пьесе персонажи много разговаривают, предполагают совершить разные действия, строят планы, но при этом конкретных внешних действий, происшествий очень мало. В литературной критике считается, что это почти полное отсутствие внешних событий и составляет подводное течение в пьесе, с помощью которого автор хочет передать напряженность произведения.
2 вариант
Центром произведения А.П Чехов делает не человека, а образ-символ — вишнёвый сад. Сад, «прекрасней которого ничего нет на свете» — это детство, счастье, духовность, красота, место надежд, прошлая культура страны и в целом вся Россия. Ярко выраженного внешнего конфликта в произведении нет: в центре повествования лишь вопрос о продаже вишневого сада обанкротившейся дворянки Раневской, но автор, размышляя о будущем России, делает стержнем действия конфликт внутренний, подтекстовый.
В системе персонажей «Вишнёвого сада» отсутствует деление персонажей на положительных и отрицательных, главных и второстепенных – все герои олицетворяют прошлое, настоящее или будущее. Раневская и Гаев представляют собой прежние времена: они живут тоской по прошлому, ностальгией и совершенно не хотят решать проблемы настоящего времени, тогда как купец Ермолай Лопахин олицетворяет современность.
Таким образом, произведение «Вишнёвый сад» это далеко не пьеса о продаже обычного сада, а философские рассуждения А.П Чехова о будущем страны. Подводным течением произведения является идея о человеке в историческом потоке, о разных поколениях и их отношении к стране.
Также читают:
Картинка к сочинению Подводное течение в пьесе Вишневый сад
Популярные сегодня темы
Каждый человек живет в определенном доме и ему хочется, чтобы в его жилище было чисто и уютно. Именно поэтому хозяин всегда бережно относится к своему имуществу, прилагает много усилий для его сохранения
В данной замечательной поэме рассказывается также и о жизни капитана Копейкина. Именно в его описании можно рассмотреть глубокую продуманность и яркость персонажа. Также, стоит сказать, что в ней заложен глубокий смысл того
Я очень люблю на летних каникулах ездить на отдых в деревню. В ней проживает моя бабушка и тётя. У них двухэтажный дом. Вокруг высокий металлический забор бордового цвета.
3.2 Паузы в пьесах Чехова
Ещё одной важной частью «подводных течений» Чехова стала ремарка «пауза». Интересно, что молчание у Чехова говорит гораздо больше, чем диалоги и монологи, произносимые со сцены.
При внимательном рассмотрении всех пауз в пьесах Чехова, можно сделать вывод, что помимо прочего, они в любой драме сопровождают, интонируют тему времени: появляются в связи с размышлениями героев о смысле прошлого, настоящего или будущего. Таким образом, паузы проводят тему времени и на поэтическом, и на семантическом уровне: не только организуют сценическое время, но акцентируют высказывания героев о времени самим своим появлением. Выстраивается своеобразная философия времени, которая претендует на то, чтобы стать философией жизни, хотя именно жизненную философию герои Чехова мучительно и безрезультатно ищут, не в силах обрести. Они только отмечают неумолимый ход времени, уносящий их жизнь.
Теперь можно подвести итог вышесказанному о паузах Чехова. Существует мнение, что драматурги «новой драмы» говорили о том, что пьесы нужно в первую очередь читать, потому что в зале мы не сможем увидеть начальные слова Чехова в пьесе «Вишнёвый сад» «Комната, которая до сих пор называется детскою», а ведь именно в них заключается весь трагизм событий, которые произойдут в будущем. Точно так же и с паузами, на которые при чтении мы не обращаем сильного внимания, ведь мы читаем слово «пауза» за доли секунды, а 15-тисекундная пауза Станиславского заставит нас обратить на неё внимание.
Что такое “подводное течение” в пьесах А. П. Чехова? (на примере комедии “Вишневый сад”)
В жизни люди часто говорят не то, что думают. В теории литературы этот неявный, потаенный смысл, который не совпадает с прямым значением фразы, называется “подтекстом”. В прозаических произведениях передать этот смысловой эффект довольно легко с помощью всезнающего автора-рассказчика. Например, в романе Н. Г. Чернышевского “Что делать?” (гл.2, VI) бойкая мамаша Марья Алексеевна Розальская обращается к своей дочери Вере: “Друг мой, Верочка, что ты такой букой сидишь?
Ты теперь с Дмитрием Сергеевичем (домашним учителем младшего
Второй смысл предназначался дочери: “А ты, Верочка, не дичись Дмитрия Сергеича, я скажу Михаилу Иванычу (жениху Веры – О. П.), что у учителя уже есть невеста, и Михаил Иваныч тебя к нему не будет ревновать”. Для самой мамаши эти слова имели третий смысл: “Надо его (домашнего учителя – О.
В. И. Немирович-Данченко назвал эту характерную особенность чеховской драматургии “подводным течением”.
Примером “подводного течения” может служить монолог Раневской из второго действия. Любовь Андреевна считает, что разорение послано ей в наказание за грехи: она всегда сорила деньгами; после смерти мужа сошлась с любовником; после трагической гибели сына, бросив маленькую дочь на попечение бестолкового брата, уехала во Францию, чтобы забыться. Исповедь героини свидетельствует, что она потратила лучшие годы жизни впустую, ничего серьезно не делая, интересуясь только любовными приключениями, которые окончились крахом: любовник нашел ее в Париже, обобрал и бросил. После такого покаянного монолога кажется, что Любовь Андреевна осознала свои ошибки, но слишком поздно (исправить что-либо уже нельзя), и в этом заключен драматизм ее образа.
Однако Чехов, используя “подводное течение”, показывает, что Раневская ничего подобного не чувствует. После серьезных рассуждений о грехах она должна бы отключиться от окружающих впечатлений, потрясенная открывшейся ей сейчас горькой правдой о самой себе. Но нет!
Она слышит вдали музыку местного оркестра и мечтает: “Его бы к нам зазвать как-нибудь, устроить вечерок” (II). Значит, легкомысленная натура Раневской проявилась и здесь, ее раскаяние было неглубоким и не имело никаких серьезных последствий.
В конце второго действия Аня, увлеченная словами Пети Трофимова о достойной жизни во имя будущего, решает, что уедет из дома и будет жить не за счет крестьян, как ее предки-помещики, а собственным трудом. На вишневый сад опускается ночь. Издали слышен голос Вари, которая ищет Аню: “Аня! Где ты?”.
Аня не откликается и убегает вместе с Петей к реке, а вдогонку ей несется: “Аня! Аня!”. Этот призывный крик зовет молодую девушку вернуться домой. Ответом на призыв становится тишина.
Наступает тягостное молчание. Эта пауза вполне объяснима: все присутствующие поражены новостью, ведь только полчаса назад они видели живого Актера и разговаривали с ним. Общее замешательство Сатин выражает фразой, которая внешне не имеет отношения к смерти Актера: “Эх… испортил песню… дурак!” (IV).
Кто этот дурак – Барон или Актер? О какой песне можно жалеть, когда сейчас умер Актер, доверчивый и незлобивый человек? Фраза Сатина, сказанная вроде бы невпопад, демонстрирует растерянность ночлежников и указывает на их сложные чувства: страх, удивление, жалость.
Здесь опять наблюдается эффект “подводного течения”: герои чувствуют и думают не то, что говорят.
Несколько раз прием “подводного течения” использует советский драматург А. Н. Арбузов в пьесе “Таня” (1938). В последней картине Таня, участковый врач, почти случайно встречается со своим бывшим мужем Германом Балашовым в маленьком сибирском поселке, куда ее вызвали к больному малышу. Как выяснилось, это был сын Германа и его второй жены – Юрик. У Тани и Германа тоже был сын, тоже Юра, о котором отец ничего не знал, так как Таня ушла от него еще до рождения ребенка.
Однако Танин Юра умер два года назад от дифтерита. Уезжая из поселка, героиня хочет рассказать Герману о своем и его сыне. Читатель догадывается об этом намерении Тани благодаря выразительному построению эпизода. Герман говорит о своей любви к сыну, который крепко спит здесь же в детской кроватке, и благодарит Таню за то, что она вылечила ребенка.
Таня “подходит к кроватке, смотрит на спящего Юрку и вдруг оборачивается к Герману и произносит: “А ты знаешь, что я… что у меня был… Впрочем, теперь это ни к чему”” (8). Таня хотела рассказать об умершем сыне, но не сделала этого, чтобы не огорчать Германа.
Проявленное здесь великодушие вполне соответствует ее характеру, постепенно раскрывающемуся в пьесе.
Часто в реальной жизни человек по сути является совсем не тем, чем он кажется окружающим его людям. Обнаружить истинное лицо (“подводное течение”) знакомого или незнакомого человека – увлекательная задача для внимательного наблюдателя и для настоящего драматурга. Чехов, например, в образе Пети Трофимова различает внешний облик “недотепы” и прекрасные душевные качества.
На первый взгляд Петя – “облезлый барин”, смешной и неловкий. Он никак не может окончить курс в университете и поэтому живет бедно, случайными заработками. У него не растет борода, он носит рваные калоши, его так потрясают упреки Раневской на балу, что от возмущения он… падает с лестницы. Он красиво говорит о необходимости работать, а сам на протяжении всей пьесы ничего не делает.
Он ехидно поддразнивает Варю, называя ее “мадам Лопахина”. При этом он тактичный и умный человек, который верно судит об окружающих. Петя с симпатией относится к Раневской, снисходительно – к Гаеву, дружески – к Ане.
Именно он понимает и лучше всех формулирует суть жизненной позиции помещиков – владельцев вишневого сада. “Вы живете в долг, на чужой счет, за счет тех людей, которых вы не пускаете дальше передней” (II), – говорит он Ане. Именно Петя подсказывает Лопахину, что с вырубкой вишневых деревьев надо подождать до отъезда бывших владельцев. Так в пьесе создается неординарный характер героя, в котором переплетаются множество черт, как и в реальном человеке.
Подводя итог, отметим, что прием “подводного течения” в пьесах Чехова заменил искусственный драматургический прием – реплику “в сторону”. “Подводное течение” позволило углубить содержание пьес и характеры отдельных героев. Ведь о человеке, говорил Немирович-Данченко, следует судить не по его словам и даже не по его делам, а по его мыслям.
Сознательная ориентация драматурга на подтекст (“подводное течение”) неминуемо ведет к замене традиционных драматургических приемов на новые: к ослаблению роли главной сюжетной линии и к рассредоточению действия по многим побочным сюжетным линиям (любовный треугольник Яша – Дуняша – Епиходов, вечные поиски денег у Симеонова-Пищика, дружба Ани и Пети и т. д.); к особому способу соединения комического и лирического; к тщательной разработке декораций и звукового оформления. А в результате последняя пьеса Чехова отличается необычной правдивостью и убедительностью.
Related posts:
«Подводные течения» в пьесах Чехова
Введение в понятие «подводные течения» на примере пьесы «Вишнёвый сад». Особенность языка Чехова в ремарках. Чеховские монологи, паузы в пьесах Чехова. Предваряющие (препозитивные) ремарки Чехова по Т.Г. Ивлевой. Влияние зарубежных драматургов на Чехова.
Курсовая работа на тему:
«Подводные течения в пьесах Чехова»
2. Введение в понятие «подводные течения» на примере пьесы «Вишнёвый сад»
3.Особенность языка Чехова в ремарках
3.1 Предваряющие (препозитивные) ремарки Чехова по Т.Г. Ивлевой
3.2 Паузы в пьесах Чехова
4. Чеховские монологи
5. Влияние зарубежных драматургов на Чехова
Возможно, ли представить русский театр без такого имени, как Антон Павлович Чехов? Чтобы ответить на этот вопрос, надо ответить на другой: возможно ли представить английский театр без Шекспира? Думается ответ очевиден: нет. Хоть драматургическое наследие Чехова и не занимает десятки томов, но его вклад не только в русскую, но и в мировую литературу столь огромно, что его можно, не боясь, ставить на один уровень с такими великими драматургами, как Шекспир, Мольер и Лессинг.
В действительности, пытаясь найти новые грани во всём, Чехов переосмысливает всю драматургию прошлого и создаёт поистине новый, свой театр, который через полвека переродился в совершенно неизвестный предыдущим поколениям мир.
Что же такого сделал величайший русский драматург? Как получилось, что его имя на слуху у каждого второго, а Грибоедова и Фонвизина школьники забывают сразу же, как выпускаются из школы?
Ведь не случайно, многие драматурги двадцатого века, восхищаясь Чеховым, открывали не только новые приёмы, но и новые направления в театре.
Главной заслугой Чехова являются его «подводные течения» на которых и построены четыре пьесы перевернувшие мир: «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры» и «Вишнёвый сад». Что же такое «подводные течения»? Как они построены? Откуда они зародились? На эти вопросы нам и предстоит ответить в ходе предстоящего исследования.
2. Введение в понятие «подводные течения» на примере пьесы «Вишнёвый сад»
чехов пауза монолог пьеса
Неужели, люди в реальной жизни на каждом шагу говорят огромными, глубокими монологами, философствуют вечерами со своими друзьями, всегда в совершенстве подбирают слова и каждому второму готовы раскрыть свои личные переживания? Чехов говорил так: «Пусть на сцене всё будет так же сложно и так же вместе с тем просто, как в жизни. Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни»[8, 62]. А следовательно, нужно создать новое, такое, что бы зритель видел на сцене не спектакль, а жизнь. Таким образом, Чехов своих пьесах уходит от реализма для большей реалистичности, а всё, что он хочет донести до читателя и зрителя, он доносит через подтекст произведений, или как назвал их В. И. Немирович-Данченко «подводные течения».
Известно, что драма, как род литературы, принципиально отличается от прозы тем, что в ней каждый персонаж характеризуется через собственную речь и поступки, без прямых подсказок со стороны автора пьесы. Поэтому создать подтекст в драме значительно труднее, чем в прозе. Чехову-драматургу это удалось благодаря особому построению диалогов между героями, их монологами и ремарками.
Примером «подводного течения» может служить монолог Раневской из второго действия. Любовь Андреевна считает, что разорение послано ей в наказание за грехи: она всегда сорила деньгами; после смерти мужа сошлась с любовником; после трагической гибели сына, бросив маленькую дочь на попечение бестолкового брата, уехала во Францию, чтобы забыться. Исповедь героини свидетельствует, что она потратила лучшие годы жизни впустую, ничего серьёзно не делая, интересуясь только любовными приключениями, которые окончились крахом: любовник нашёл её в Париже, обобрал и бросил. После такого покаянного монолога кажется, что Любовь Андреевна осознала свои ошибки, но слишком поздно (исправить что-либо уже нельзя), и в этом заключён драматизм её образа. Однако Чехов, используя «подводное течение», показывает, что Раневская ничего подобного не чувствует. После серьёзных рассуждений о грехах она должна бы отключиться от окружающих впечатлений, потрясённая открывшейся ей сейчас горькой правдой о самой себе. Но нет! Дальше следует такая сцена:
Любовь Андреевна. … Получила сегодня из Парижа… Просит прощёния, умоляет вернуться… (Рвёт телеграмму.) Словно где-то музыка. (Прислушивается.)
Гаев. Это наш знаменитый еврейский оркестр. Помнишь, четыре скрипки, флейта и контрабас.
Любовь Андреевна. Он ещё существует? Его бы к нам зазвать как-нибудь, устроить вечерок [7, 522].
Она слышит вдали музыку местного оркестра и мечтает о том, чтобы позвать его на вечерок. Значит, легкомысленная натура Раневской проявилась и здесь, её раскаяние было неглубоким и не имело никаких серьёзных последствий.
Ещё одним примером может послужить сцена уже из конца второго действия. Аня, увлечённая словами Пети Трофимова о достойной жизни во имя будущего, решает, что уедет из дома и будет жить не за счёт крестьян, как её предки-помещики, а собственным трудом. На вишнёвый сад опускается ночь. Издали слышен голос Вари, которая ищет Аню: «Аня! Где ты?». Аня не откликается и убегает вместе с Петей к реке, а вдогонку ей несётся: «Аня! Аня!» [7, 529]. Этот призывный крик зовёт молодую девушку вернуться домой. Ответом на призыв становится тишина. Сценический эпизод наравне с прямым значением (мечтательной девушке в ясную летнюю ночь хочется не спать, а гулять по саду) получает переносное (подтекстное) толкование: драматург подчёркивает решимость молодой героини порвать со своей прежней жизнью (домом и имением) и идти навстречу новой, неизвестной, но такой заманчивой жизни.
Любовь Андреевна. Кто здесь курит отвратительные сигары… (Садиться.)
Гаев. Вот железную дорогу посторили, и стало удобно (Садиться.)… Мне бы сначала пойти в дом, сыграть одну партию…
Любовь Андреевна. Успеешь.
Лопахин. Только одно слово! (Умоляюще.) Дайте же мне ответ!
В этом эпизоде очень ярко показана та проблема, о которой говорилось выше. Лопахин хочет хоть как-то образумить Раневскую и Гаева, чтобы сохранить им деньги, но они просто этого не слышат, не хотят слышать. Чеховские герои, как подметил Паперный, разговаривают не с окружающими, а сами с собой: «Чехов отказывается от такого разговора героев, в котором ощущается их тесный, непосредственный контакт, их взаимозависимость. Диалог выступает не как слитный словесный массив, не как спор героев об одном и том же. Скорее, это разговор персонажа с самим собой»[ 14, 191.] Каждый герой ведёт свой, отдельный монолог, но к этому мы вернёмся позже.
Что ж, как мы выяснили, «подводные течения» значительно усложнили образы героев пьес Чехова, делая их практически живыми людьми. Но «течения» на этом не заканчиваются. Далее в настоящей работе мы продолжим разбираться с ними и увидим, что Чехов не остановился только на углублении образов героев и доведения их до большей реалистичности, нежели в литературе «дочеховского» периода.
3. Особенность языка Чехова в ремарках
3.1 Предваряющие (препозитивные) ремарки Чехова по Т.Г. Ивлевой
Теперь мы переходим к ремаркам, как к ещё одному значимому составляющему чеховским «подводным течениям». Как было уже сказано, Чехов пытался найти во всём новые грани и формы, в частности, преобразования касаются авторских ремарок. Если в традиционной драме ремарка выполняла лишь вспомогательную функцию и указывала в основном на выход и уход героев со сцены, то у Чехова она приобретает описательную функцию, определяя окружающий мир и характер персонажа. По мнению Л. П. Вагановой, ремарки у Чехова «характеризовали его (персонажа) внутреннее состояние и выстраивали психологическую линию поведения» [1, 198]. Но так как ремарки можно разделить на иннективные и препозитивные, то эта характеристика относится, главным образом, к иннективным ремаркам, например «щёгольской галстук» Войницкого в «Дяде Ване». Что касается препозитивных ремарок (предваряющих действие), в них выражается точка зрения драматурга, то есть авторская модель мироощущения, хотя раньше эту функцию выполняла реплика. Так, исследовав ремарки, предваряющие действие чеховских драм, Ивлева Т. Г. выделила три точки зрения автора: внутреннюю, внешнюю и точку зрения, реализуемую в описании событий «с высоты птичьего полета».
Следующий тип авторской модели мироощущения отражается в описании событий «с высоты птичьего полета». Пример, приведенный Т.Г. Ивлевой из драмы «Вишневый сад», наиболее полно отражает данный вид авторской точки зрения: «Поле. Старая, покривившаяся, давно заброшенная часовенка, возле нее колодец, большие камни, когда-то бывшие, по-видимому, могильными плитами, и старая скамья. Видна дорога в усадьбу Гаева. В стороне, возвышаясь, темнеют тополи: там начинается вишневый сад. Вдали ряд телеграфных столбов, и далеко-далеко на горизонте неясно обозначается большой город, который бывает виден только в очень хорошую, ясную погоду» [7, 517]. По мнению Б.А. Успенского, подобное удаление автора от событий, происходящих в произведении, направлено на всеобъемлющее изображение, и, таким образом, на объективность описания событий [3, 88].
Следует отметить также, что авторская точка зрения в препозитивных ремарках не является неизменной на протяжении всей пьесы, напротив, она подвижна. Так, в драме Чехова «Три сестры» ремарка, предшествующая первому действию выражает внутреннюю авторскую позицию. Препозитивная ремарка во втором действии отражает внешнюю авторскую модель мироощущения. Ремарки, предваряющие третье и четвертое действия, задают составную точку зрения автора, сочетающую внешнюю и внутреннюю. Кроме того, по утверждению Ивлевой Т.Г., такой композиционный рисунок является индивидуальным для каждой чеховской драмы.
3.2 Паузы в пьесах Чехова
Ещё одной важной частью «подводных течений» Чехова стала ремарка «пауза». Интересно, что молчание у Чехова говорит гораздо больше, чем диалоги и монологи, произносимые со сцены.
При внимательном рассмотрении всех пауз в пьесах Чехова, можно сделать вывод, что помимо прочего, они в любой драме сопровождают, интонируют тему времени: появляются в связи с размышлениями героев о смысле прошлого, настоящего или будущего. Таким образом, паузы проводят тему времени и на поэтическом, и на семантическом уровне: не только организуют сценическое время, но акцентируют высказывания героев о времени самим своим появлением. Выстраивается своеобразная философия времени, которая претендует на то, чтобы стать философией жизни, хотя именно жизненную философию герои Чехова мучительно и безрезультатно ищут, не в силах обрести. Они только отмечают неумолимый ход времени, уносящий их жизнь.
Теперь можно подвести итог вышесказанному о паузах Чехова. Существует мнение, что драматурги «новой драмы» говорили о том, что пьесы нужно в первую очередь читать, потому что в зале мы не сможем увидеть начальные слова Чехова в пьесе «Вишнёвый сад» «Комната, которая до сих пор называется детскою», а ведь именно в них заключается весь трагизм событий, которые произойдут в будущем. Точно так же и с паузами, на которые при чтении мы не обращаем сильного внимания, ведь мы читаем слово «пауза» за доли секунды, а 15-тисекундная пауза Станиславского заставит нас обратить на неё внимание.
4. Чеховские монологи
Однако, можно заметить, что пьеса «Три сестры» начинается монологами Ольги и Ирины и заканчивается монологами сестер. В процессе действия монологи произносят Тузенбах, Вершинин, Чебутыкин, Андрей Прозоров и Кулыгин. Такое обилие монологов дает возможность рассматривать этот текст как благодатную почву для размышлений над судьбой драматического монолога у Чехова, хотя естественно, что эта проблема выходит за рамки одной пьесы.
Как известно, монолог может быть «уединенный» и «обращенный» к кому-либо [11, 55]. Эти обстоятельства должны влиять на построение монолога, его содержание, степень «раскрытости» героя. «Обращенный» монолог остается в составе диалогической речи и более естественно подается героем, чем монолог «уединенный». Но такому монологу с точки зрения грамматической структуры больше свойственно отсутствие «отступлений от нормы», это «организованная система облеченных в словесную форму мыслей»[11, 55]. В «Трех сестрах» таковы монологи Вершинина и Тузенбаха во втором действии, когда герои рассуждают о будущем; каждый из этих монологических высказываний представляет логическое изложение взглядов персонажей.
Разберём эпизод из первого действия «Трех сестер»», который чаще всего смущает неподготовленного читателя. Здесь хорошо видно, что знаменитая фраза Маши «У лукоморья….» не является составляющей диалога:
Ирина. Это он что-то придумал.
Тузенбах. Да. Ушел с торжественной физиономией, очевидно, принесет вам сейчас подарок.
Ирина. Как это неприятно!
Ольга. Да, это ужасно. Он всегда делает глупости.
Маша. У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том… Златая цепь на дубе том… (Встает и напевает тихо.)
Ольга. Ты сегодня невеселая, Маша.
Маша, напевая, надевает шляпу.
Тузенбах. Уходить с именин!
По мнению Горячёвой, содержательно-функциональные особенности такого рода текстов, их эмоциональный тон являются более весомыми, чем формальные признаки, а значит, мы имеем дело с монологическими, а не диалогическими структурами[11, 61].
Словесный ряд такого рода позволяет в настоящее время исследователям драмы сделать вывод о том, что «монологи и диалоги способны как бы вбирать в себя друг друга. В диалогическую ткань легко входят высказывания, выпадающие из взаимного общения, по сути, чуждые, то есть монологические»[11, 62]. Таким образом, создается словесный ряд совершенно особого рода, невозможный в дочеховской драме, но вполне свободно существующий в драме современной.
5. Влияние зарубежных драматургов на Чехова
Никто не спорит о том, что Чехов безусловно новатор в сфере драматургии со своими «подводными течениями». Но был ли он настолько первым? Можно вспомнить Дарвина с его теорией. Если вспомнить историю теории эволюции, можно заметить, что Дарвина чуть ли не заставили сформулировать эту теорию, потому что отрицать её было уже просто глупо. Многие библиографы верят в то, что документальный поток живое существо, а исследователи не сами выбирают область. В ходе работы документальный поток так или иначе выбрасывает учёного в определённую область. Так произошло и с Дарвиным и его теорией. Если мы заметили это в такой области, так почему бы не присмотреться к творчеству Чехова? Предлагаю вкратце рассмотреть эту тему.
Для этого нам нужно повнимательнее присмотреться к творчеству таких драматургов, как немец Герхарт Гауптман и бельгиец Морис Метерлинк. Первый ещё в 1889 году написал свою первую пьесу «Перед восходом солнца», которая чуть позже снискала, хоть и не оглушительный, но достаточно уверенный успех как и у себя на родине, так и в России.
Главный герой пьесы Гауптмана Альфред Лот, убеждённый социалист и сторонник здорового образа жизни, приезжает к своему старому другу в его новую семью. Там он влюбляется в невестку друга и собирается забрать её маленького города шахтёров от отца пьяницы. Ниже мы рассмотрим кульминацию основной любовной линии пьесы и её завершение, которые представлены в четвертом и пятом действиях.
Лот. Хорошо. Как хочешь.
Елена. А теперь лучше что-нибудь хорошее… Слушай: скажи мне ещё раз…
Елена. «И всегда только тебя…»
Лот. «И всегда только тебя…»
Елена. «Любил, любил всю мою жизнь…»
Лот.» Любил, любил всю мою жизнь…»
Елена. «И всю жизнь буду любить только тебя…»
Елена. «И всю жизнь буду любить только тебя», и это так же верно, как и то, что я честный человек.
Со следующем драматургом у Чехова гораздо больше общего нежели с первым, неслучайно, что с его подачи Станиславский начал ставить его пьесы. Это бельгийский драматург-символист Морис Метерлинк. На тот момент Чехов говорил о трех одноактных пьесах Метерлинка «Слепые», «Непрошенная» и «Принцесса Мален». Среди героев этих пьес обязательно есть слепой (в «Слепых» все двенадцать героев пьесы слепые), который каждый раз рассматривается с новой стороны. Например в «Слепых» герои пьесы сидящие в ночном лесу пытаются понять: где они находятся и что с ними произошло. Каждый из них несёт собой какой-нибудь смысл: красоту, жадность, черствость, доброту и т.п. Но Чехов увидел в этом другое. Он говорил, что эти пьесы нужно сопровождать какой-нибудь музыкой, которая так и льётся сквозь строки, позже, это можно увидеть и в пьесах Чехова. Но более значимое для Чехова в Метерлинке было другое: герои его пьес не видели и не слышали друг друга в упор. Каждый говорил о своём и видел мир по-своему, не замечая никого вокруг. «При всей известной монотонности, подчас даже нарочитой (персонажи Метерлинка нередко бормочут себе под нос, как бы говоря сами с собой), действие в пьесах весьма напряженно. Напряжение это создаётся исподволь, казалось бы, проходными и малозначительными репликами, беглыми ремарками, на первый взгляд еле заметными поступками персонажей» [17,14]. Разве это не напоминает «подводные течения» Чехова, о которых говорилось выше?
Я не буду углубляться глубоко в эту тему, главное для меня было показать, что Чехов, хоть и новатор, но брал свои новшества не с потолка, а серьезно изучая современных зарубежных драматургов, в чьих пьесах уже были «подводные течения», но не были доведены до того уровня, до которого довёл их Чехов. По-моему, авторы почувствовали это, но не стали развивать, потому что пытались донести совершенно другое.
Чехов создал совершенно новый театр. Театр жизни, театр душ. Но почему многие учённые говорят о нотках абсурда в позднем творчестве Чехова? Люди могут чувствовать абсурд на бумаге, на сцене, на экране, но не замечают его в жизни. Так может быть это не абсурд, а просто жизнь? Чехов говорил об этом тонко, и многие, возможно, этого не подмечали. Но после первых же произведений нового Чехова, точнее уже после его смерти, писатели следующего поколения сделали ещё один шаг и довели всё до невероятного! До настоящего абсурда! И вот уже тут никто не мог этого не заметить! Разве мы можем это просмотреть у Беккета, Кафки, Пинтера? Невозможно! В их произведениях чеховщина так же скрывается между строк, но её настолько много, что она из под них выпирает! Именно из-за такого влияния на писателей ХХ и ХХI века и на литературу которая будет после нас, вначале своей работы я сравнил Чехова с Шекспиром и поставил их на один уровень. Два знатока человеческих душ, которые перевернули мир литературы. Но почему? А потому что главной задачей литературы, является открытие наших душ, которые никогда не будут до конца раскрыты, даже для нас самих. Не парадокс ли?
Подобные документы
Своеобразие усадебной жизни и особенности изображения русской природы в пьесах А. Чехова «Три сестры», «Вишневый сад», «Дядя Ваня», «Чайка». Методические рекомендации по изучению образа русской усадьбы в пьесах Чехова на уроках литературы в школе.
дипломная работа [113,1 K], добавлен 01.02.2011
Краткий очерк жизни, личностного и творческого становления российского писателя Антона Чехова, место драматических произведений в его наследии. Новаторство Чехова в драматургии и анализ внутреннего мира его героев, тема любви в последних пьесах писателя.
реферат [25,9 K], добавлен 07.05.2009
Теоретические аспекты подтекста в творчестве драматургов. Своеобразие драматургии Чехова. Специфика творчества Ибсена. Практический анализ подтекста в драматургии Ибсена и Чехова. Роль символики у Чехова. Отображение подтекста в драматургии Ибсена.
курсовая работа [73,2 K], добавлен 30.10.2015
История становления и развития японской литературы. Особенности творчества А.П. Чехова и раскрытие природы интереса японцев к его произведениям. Раскрытие сюжета пьесы «Вишнёвый сад» в России и Японии. Отражение Чехова в японском искусстве и литературе.
курсовая работа [83,4 K], добавлен 03.12.2015
Детство писателя, учеба в Таганрогской гимназии. Обучение на медицинском факультете Московского университета. Первые сатирические рассказы. Особенности языка и поэтики раннего Чехова. Воспоминания о Сахалине, их отображение в творчестве. Рассказы Чехова.
презентация [5,3 M], добавлен 24.03.2011
реферат [42,2 K], добавлен 09.07.2010
Обзор основных рассказов А.П. Чехова, наполненных жизнью, мыслями и чувствами. Влияние Тургенева на любовную прозу писателя. Художественный стиль Чехова в любовных рассказах. Темы любви и призыв к перемене мировоззрения в произведениях писателя.
реферат [29,8 K], добавлен 04.06.2009
Творческий путь и судьба А.П. Чехова. Периодизация творчества писателя. Художественное своеобразие его прозы в русской литературе. Преемственные связи в творчестве Тургенева и Чехова. Включение идеологического спора в структуру чеховского рассказа.
дипломная работа [157,9 K], добавлен 09.12.2013
курсовая работа [50,5 K], добавлен 24.12.2010
Жизненный путь А.П. Чехова и основные периоды его творчества. Характеристика чеховских героев и их различные положительные типы. Христианские мотивы в произведениях писателя, описание его «праведников». Анализ и значение святочных рассказов Чехова.
курсовая работа [54,8 K], добавлен 16.04.2009