Что такое психологическое направление в языкознании
Сущность психологического направления в языкознании.
Психологическое направление в языкознании (лингвистический психологизм) – совокупность течений, школ и отдельных концепций, рассматривающих язык как феномен психологического состояния и деятельности человека или народа. Это направление возникло как проявление отрицательного отношения некоторых учёных к натуралистическому и логическому направлению (натурализма и логизма). Связь мыслительной деятельности с психологией речи свойственна для большинства школ лингвистического психологизма, их объединяют следующие характерные черты:
а) Язык определяется как деятельность индивида и отражение народной психологии (язык – самосознание, мировоззрение и логика духа народа).
б) Язык и личность, язык и народность – связаны психологически.
в) Язык – явление культурно-историческое.
г) Речевая деятельность имеет социальные свойства, это психофизический акт и способность говорящего, основанная на его физиологии.
д) Язык – орудие познания и исследования. Языковой акт (социально-привычное действие человека, состоящее в выражении с помощью языковых знаков мыслей и чувств и в понимании этого выражения) – есть по существу исходная точка исследования.
Основателем психологического направления является Хайман Штейнталь/Штайнталь (1823-1899), известный в истории языкознания интерпретатор идей В.фон Гумбольдта, критик натурализма А.Шлайхера / Шлейхера. Главные работы Х. Штейнталя: «Произведения В. Гумбольдта по философии языка» (1848), «Классификация языков как развитие языковой идеи»(1850), «Происхождение языка»(1851), «Грамматика, логика и психология, их принципы и взаимоотношения»(1855), «Характеристика важнейших типов строя языка»(1860), «Введение в психологию и языкознание» (2-е изд. 1881), «История языкознания у греков и римлян» (2-е изд. 1890-1891). В 1860 г. Штейнталем совместно с М. Лацарусом был основан журнал по этнической психологии и языкознанию.
Психологизм стал господствующим методологическим принципом языкознания 2-й половины XIX в. и первых десятилетий XX в. Идеи Х.Штейнталя оказали влияние на А.А.Потебню, И.А.Бодуэна де Куртенэ, на младограмматиков, на Вильгельма Вундта (1832-1920), Антона Марти (1847-1914), Карла Людвига Бюлера (1879-1963), Гюстава Гийома (1883-1934) и других.
Основными школами лингвистического психологизма являются в дальнейшем этнолингвистика, психологическая социология языка, семантический психологизм, психологический структурализм, психология речи, психолингвистика.
Философия языка В. Гумбольдта.
Нем. учёный, барон фон Гумбольдт (1767-1835) заложил работами основы общ. и теоретич. языкознания, философии языка и нов.направления совр. языкознания. Трактаты «О сравнит. изучении языков…», «О происхождении грамм. форм…» представили обобщение исследований по санскриту. В письме «О природе…» выраж. взгляды на происх–е, развитие и сущность яз. Работа «О букв. Письме…» посвящ. соотношению яз.и письменности. Лингвистич. взгляды Г. тесно связ. с его историко-философской концепцией и отражают некот. положения классич. нем. философии (метафизика, категориальная таблица, метод гносеологического анализа Иммануила Канта (1724-1804), идеи Иоганна Фихте (1762-1814), диалектика Фридриха Гегеля (1770-1831). Швингер считал, что взгляды Г. связ. с неоплатонизмом, явл. осмыслением учения Плотина о душе и представления о внутр. Форме. Г. в св. сочинениях утверждает, что сущ. неразрывная связь и тождественность яз. и «нар. духа», она «недоступна для нашего разумения» и «остаётся для нас необъяснимой тайной». Развивая идеи Гердера (1744-1803), Г. исследует проблемы происхождения и генеалогии яз., сравнит–го изучения языков, их классификации, роли языка в развитии духа.
Г. использ. термин «energeia» для обозн. языка как деятельности (возм., заимств. у англ. уч. Гарриса). Яз. как деятельность «нар. духа», по Г., духовная сущность создаётся нар. языковым сознанием, это связь взаимодействия. Энергейтическую теорию языка Г. можно понять как введение в общую теорию человека, отвечающую на вопрос «Что такое язык?» и далее «Чего достигает человек посредством языка?» => Язык есть как бы внешнее проявление духа, яз. развивается по законам духа, формой существования языка является его развитие; «язык не продукт деятельности, а деятельность.
В раб. «О сравнительном изучении языков…» б. выведена осн. задача языкознания как изучение кажд. Извест. Яз. в его внутр. связях и отношениях частей к цел. организму. Под организмом Г. понимает язык как целостность, как систему. Он создал также знаковую теорию языка, отмечает, что яз. есть одновр. и отражение, и знак (звук и понятие, слово и понимание).
Г–ая концепция взаимоотношений формы и субстанции проявляется при анализе звуковой формы, в част. при опред–и понятия артикулированного звука. Звуковая форма, благодаря общности звука и мысли, связ. с обозначением предметов. «в нечленораздельном звуке проявляет себя чувствующая сущность, а в членораздельном звуке проявляет себя мыслящая сущность». В отлич. от жив–х, у чел. наблюдается чёткая определённость реч. звука, кот. необходима разуму для восприятия предметов.
Т.О., язык занимает промежут. положение м/у чел. и воздействующей на него природой. Язык, хотя и связан с духовным бытием человека, вместе с тем имеет и самостоятельную жизнь, причём он как бы господствует над человеком.
Учение о происхождении и развитии языка: Яз. Возник. из ч–ка. Организм яз. возникает из присущей человеку спос–ти и потребности говорить; в формир–и участвует весь народ; по природе социален, ибо он ф–ет в кач. обозначения предметов и как ср–во общения; индивидуален. Раз возникнув, язык непрерывно развивается.
В проекте сравнительного языковедения, в котором язык как предмет раскрывается полностью лишь в исследовании многосторонних и необходимых связей, Гумбольдт отмечал, что «. язык и постигаемые через него цели человека вообще, род человеческий в его поступательном развитии и отдельные народы являются теми четырьмя объектами, которые в их взаимной связи и должны изучаться в сравнительном языковедении». Этот способ рассмотрения языка в широком контексте связанной с ним проблематики отвечает требованиям и философии, и лингвистики, это по существу попытка их соединения и преодоления односторонности наук, исследующих отдельные сферы действительности, поскольку по существу и на самом деле это касается мира в целом и его первоначал.
Младограмматизм.
Возникновение младограмматического направления относится к 1870-тым гг. и связано с именами таких лингвистов, как Карл Бругман и т.д. (карточка) связ. с Лейпцигским университетом, поэтому это направление иногда называют Лейпцигской школой языкознания. А также. Некот. t Фортунатов и Бодуэн де Куртенэ б. сторонниками М. Термин впервые употреблён Фридрихом Царнке (1825-91, Германия) в применении к лейпцигской школе.
Индивид. психологизм присутствует в работах… (карточка) М–тики избегали философии, всего, что связ. с глоттогонич. идеями Гумбольдта и Августа Шлейхера. Они обратились к изучению говорящего человека и обратили языкознание на позитивистский путь исследований языка, основанных на непосредственных наблюдениях и на индуктивном методе, при этом используя историч. принцип лингвистич. анализа. По Паулю, задача учения о принципах культурно-исторической науки (языкознания) в том, «чтобы показать, как протекает процесс взаимодействия индивидов, как отдельное лицо, выступая в роли получателя и дающего, определяемого и определяющего, соотносится с общностью, как младшее поколение овладевает наследием старшего». Так ставится проблема взаимоотношения индивида и общества. Это взаимоотношение не отделено от культуры. Но важнейший признак культуры, по Паулю, – психическое начало. Психология – основа языкознания. Принцип историзма предполагает психологическое понимание сущности языка. Общий дух и его элементы не существуют. Доказанной реальностью выступает индивидуальный язык. Пауль различает две сферы психики индивида: cферу сознания и сферу бессознательного. Он привлёк внимание учёных к той области познания, которая в настоящее время стремится ответить на вопрос, где и как хранится полученная человеком информация. Для объяснения коммуникативной функции языка вводится понятие узуса (нечто общее для индивидуальных «языковых организмов», некая надындивидуальная языковая абстракция, делающая общение возможным). Концепция развития языка сводится к выявлению взаимоотношений языкового узуса и речевой деятельности отдельного лица.
[1] Положительное изменение узуса – возникновение нового, а [2] отрицательное – в языке младшего поколения забываются элементы языка старшего поколения; [3] процесс замены – отмирание старого и появление нового является одним актом. Эта теория языковой непрерывности и роли смены поколений в изменениях языка весьма характерна для младограмматиков.
Учение о звуковых законах и аналогии как важнейших факторах развития языка. Изменение методологии языкознания – изучение речи говорящего человека, а не письменных памятников прошлого; учёт при разборе, анализе истории языка действия звуковых (фонетических) законов и аналогии. Смена объекта исследования привела к изменению теоретической базы. В концепции младограмматизма, язык существует в индивидууме, в котором есть постоянная (обусловленная психической и физической деятельностью) причина. Звуковое изменение в языке совершается по законам, не знающим исключений. Источник всех изменений находится в сфере бессознательного.
Славист А. Лескин, отмечая существование системы в звуковых изменениях, в книге «Склонение в славяно-балтийских и германских языках» (1876) писал, что «допускать произвольные, случайные, не согласуемые между собой отклонения – значит, признать, что объект исследования, язык, недоступен для науки». Дельбрюк заложил основу совр. определения фонетического закона – как звукового изменения, происходящего в данном языке, в данных условиях, на данной территории, в данное время. Грамматическая аналогия противопоставляется различиям, привносимым фонетическими законами. Образование по аналогии является решением пропорционального уравнения. На самом деле, хотя учение о грамматической аналогии имеет важное значение, следует учитывать многообразные пути преобразования отдельных элементов грамматической системы языка, различные типы аналитического выравнивания форм, связь со смысловой стороной слов.
Итогом исследований младограмматиков в области сравнительно-исторического языкознания стали «Основы сравнительной грамматики индоевропейских языков» (использованы данные почти 70 индоевропейских языков и диалектов), где даётся описание звуковой системы индоевропейского праязыка, его морфологии и общих свойств.
Проблемы синтаксиса. «Синтаксические исследования»(1871-1888) Б. Дельбрюка об основах греческого и ведийского синтаксиса, «Синтаксис индоевропейского простого предложения» К. Бругмана (посм.1925). Отрицая основания логической грамматики, Г. Пауль в «Принципах истории языка» заложил основы научного теоретического синтаксиса на психологической основе (с учётом ассоциативной психологии Иоганна Фридриха Гербарта (1776-1841) и философии лингвистического позитивизма).
При исследовании проблемы изменения значений слов Г. Паулем (в «Принципах истории языка») было выведено, что при разграничении окказионального и узуального значения слов, возможно понять процесс изменения их значений. Узуальное значение слова внеконтекстно, а окказиональное – определено в индивидуальном речевом акте. Исходя из этого причина изменений значений слов находится в неустойчивости индивидуальной психики, вызывающей смещение границ между узуальным и окказиональным значениями слова. Отсюда выводится классификация изменений значений слов, построенная на логико-психологических основаниях.
Исследования младограмматистов во многом повлияли на дальнейший ход лингвистической науки. Постоянное научное любопытство к живому произношению, к изучению физиологии и акустики звуков речи отличало это направление, младограмматизм выделил фонетику как самостоятельный раздел языкознания. Фонетическое осмысление младограмматиками орфографии памятников древнейшей письменности выявляет действительное звуковое значение букв.
Младограмматики внесли много ценного в грамматику, выделив наряду с флексией ряд других морфологических явлений, которые определили историю развития строя индоевропейских языков. Младограмматизм уточнил также понятие корня, показав, что его структура исторически менялась, установил строгие фонетические соответствия между индоевропейскими языками, младограмматики подняли этимологию и сравнительно-историческую грамматику индоевропейских языков до уровня точной науки. Лингвистические реконструкции стали достоверными, и наука получила ясное представление о звуковом составе и морфологической структуре индоевропейского праязыка, а также о закономерностях изменений языков в историческую эпоху.
В нач. XX в. обнаружились слабые стороны младограмматиков: несостоятельность субъективно-психологического понимания природы языка и недооценка изучения его связей с обществом, поверхностный характер историзма, ограничивающегося констатацией изменения звуков и форм без учёта реальных общественных условий, в которых эти изменения происходили, неумение выявить общую направленность процессов развития языка. С течением времени всё более неприемлемым становился так называемый атомизм младограмматиков (изучение отдельных явлений языка независимо от других явлений, вне истории, без учёта системных связей в структуре языка). С критикой младограмматизма с разных позиций выступали А.Мейе и др. представители социологического направления, а также Г.Шухардт, И.А.Бодуэн де Куртенэ и др.
ПСИХОЛОГИЗМ В ЯЗЫКОЗНАНИИ
ПСИХОЛОГИЗМ В ЯЗЫКОЗНАНИИ, совокупность познавательных установок, идей и методов лингвистического исследования, предполагающих необходимость или, как минимум, важность и целесообразность обращения к человеческой психике (и, соответственно, к результатам изучающей ее дисциплины – психологии) для описания языка и объяснения его функционирования.
Говорить о каком-либо особом психологическом направлении в истории лингвистики вряд ли возможно, однако психологизм был свойствен многим лингвистическим школам, часто значительно различавшимся в других отношениях. Можно считать, что развитие науки о языке во второй половине 19 – начале 20 вв. шло под знаком психологизма, который разделялся большинством ученых. Утверждение в первой четверти 20 в. в качестве господствующей научной парадигмы структурализма привело к достаточно радикальному отказу от психологизма, однако в настоящее время психологизм вновь получил широкое распространение, находя отражение как в особой дисциплине – психолингвистике, так и в ряде современных семантических и типологических концепций, хотя, разумеется, современные представления об отношении лингвистики и психологии по сравнению с 19 в. существенно изменились и стали более утонченными.
Неосознанный психологизм был присущ науке о языке с самого ее возникновения (см. НАЦИОНАЛЬНЫЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ), поскольку она всегда в той или иной мере основывалась на интуиции носителей языка, тесно связанной с психолингвистическим механизмом человека. Однако собственно психологические концепции в языкознании складываются лишь в середине 19 в., приходя на смену, с одной стороны, теоретическим построениям, основанным на представлениях о «духе языка» и «духе народа», которые не могли быть строго определены и описаны, а с другой стороны – довольно примитивной форме естественнонаучного подхода, прямо уподоблявшей язык живому организму. Становление психологизма было связано с интенсивным развитием во второй половине 19 в. психологии, превратившейся в это время из чисто умозрительной науки в экспериментальную; некоторые видные психологи того времени, в частности В.Вундт, живо интересовались вопросами языка.
Одним из первых теоретиков психологизма в языкознании был Х.Штейнталь. Во многом основывавшийся на идеях В. фон Гумбольдта, он, однако, вместо «человеческой духовной силы» выдвигал на первый план коллективную психологию, понимая язык как «выражение осознанных внутренних, психических и духовных движений, состояний и отношений посредством артикулированных звуков», а языкознание – как «психологию народов». Штейнталь, как и другие представители психологии того времени, спорил с уже архаичными для середины 19 в. идеями логицистов, восходившими к Грамматике Пор-Рояля, подчеркивая, что категории логики являются общими для всех людей, тогда как психология способна вскрывать особенности коллективного «духа народа», определяющего специфику языка. Штейнталь утверждал, что язык есть мышление, но в отличие от предметного мышления, основанного на представлениях, языковое мышление опирается на так называемую «внутреннюю форму языка» (понятие, введенное В. фон Гумбольдтом), определенным образом организующую человеческие представления и специфичную для каждого народа и языка. Анализ языка при этом рассматривался как способ получения данных о психологии того или иного народа и об особенностях его культуры. Эти идеи Штейнталь связывал с господствовавшими на протяжении большей части 19 в. (и не только в лингвистике) идеями стадиальности: на ранних этапах развития языков их внутренняя форма совершенствовалась и усложнялась, достигнув наибольшего богатства в санскрите и древнегреческом, а в современных языках происходит ее регресс, отражаемый и в упрощении внешней, морфологической формы.
Взгляды Штейнталя получили развитие в современной ему русской науке – у А.А.Потебни, И.П.Минаева и др. Минаев выдвигал гипотезы о неслучайных связях между строем языка и культурой соответствующего народа, например, между структурой семитского корня и монотеизмом семитских религий (со множеством оговорок подобного рода идеи развиваются с конца 1970-х годов А.Вежбицкой). Более развернутую концепцию языка, основанную на установках психологизма, предложил А.А.Потебня (см. также ХАРЬКОВСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА; ГУМБОЛЬДТИАНСТВО), также споривший с концепциями логицистов. В его работах много места отводилось вопросу об ассоциативных связях между звучанием и значением слова и др. Сохранял он и понимание языка как «психологии народа». Однако у Потебни уже заметен отказ от стадиальных схем, а также приспособление многих понятий гумбольдтовской традиции к анализу конкретного языкового материала. Например, глобальное понятие внутренней формы языка превратилось в более узкое и конкретное понятие внутренней формы слова, т.е. его ближайшего этимологического значения. Идеи Потебни были весьма влиятельными в отечественной науке.
Новый этап развития психологизма в языкознании связан с господствовавшим в лингвистике с 1880-х по 1910-е годы младограмматизмом. Наиболее четкое отражение он нашел в книге Г.Пауля Принципы истории языка (1880). Младограмматики полностью отказались от стадиальных идей и от «духа народа» в любом его понимании, перейдя в объяснении языковых фактов от коллективной к индивидуальной психологии; это отражало и эволюцию психологии того времени, обратившейся к экспериментальному исследованию индивидуальной психики. По мнению Пауля, «на свете столько же отдельных языков, сколько индивидов» (формула, терминологически зафиксированная в понятии идиолекта – индивидуальной разновидности языка, «диалекта индивида», а немецкий, латинский и др. языки – лишь абстракции лингвистической науки. Каждая языковая единица, каждое наблюдаемое языковое явление имеет свой психический коррелят, все в языке связывается между собой через ассоциации. Разными группами представлений образуется психический организм, находящийся у каждого индивида «в состоянии непрестанного изменения». Историческое развитие происходит лишь внутри психических организмов. Изменение языка – это лишь метафора; однако принятый в языковом коллективе узус нивелирует различия психических организмов и закрепляет изменения.
Психологизм был присущ и лингвистам конца 19 – начала 20 вв., спорившим с младограмматиками и искавшим новых путей. Н.В.Крушевский закономерности развития языка связывал с влиянием психических ассоциаций по сходству и по смежности (см. КАЗАНСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА) И.А.Бодуэн де Куртенэ в своих ранних работах рассматривал язык всецело как психическое явление (позже также и как социальное); фонему и морфему он понимал как психические сущности, устойчивые представления носителей языка (см. ПЕТЕРБУРГСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА) В Курсе общей лингвистики Ф. де Соссюра еще отчасти сохраняются элементы психологизма: он указывал, что «языковые знаки психичны по своей сущности; ассоциации, скрепленные коллективным согласием и в своей совокупности составляющие язык, суть реальности, локализующиеся в мозгу». Однако его знаковая теория языка и идея о том, что «в языке нет ничего, кроме различий», уже знаменовали отход от психологизма; характерна произведенная им внутри Курса замена явно психичного термина «акустический образ» на нейтральный термин «означающее».
Последующий переход к структурной лингвистике был связан с решительным отходом от психологизма, провозглашением автономии лингвистики от других наук о человеке, включая психологию, и выработкой собственно лингвистической методики, не опиравшейся на психические ассоциации и интуицию. Это было связано с общей тенденцией структурной лингвистики к рассмотрению своего объекта извне, по образцу естественных наук. Наиболее четко такой подход выявился в фонологии. Типично, например, высказывание Р.Якобсона: «Мы продолжаем разыскивать эквиваленты фонем в сознании говорящего. Как это ни странно, лингвисты, занимающиеся изучением фонемы, больше всего любят подискутировать на тему о способе ее существования. Они, таким образом, бьются над вопросом, ответ на который, естественно, выходит за рамки лингвистики». Об отказе от психологизма см. СТРУКТУРАЛИЗМ; ПРАЖСКИЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ КРУЖОК; МОСКОВСКАЯ ФОНОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА. В то же время на некоторые направления структурализма оказали влияние близкие по духу направления современной им психологии. См. БИХЕВИОРИЗМ В ЛИНГВИСТИКЕ
Лишь немногие лингвисты 1920–1950-х годов не отказывались от психологизма, в их числе Э.Сепир и К.Бюлер (последний был одновременно психологом). Сепир подчеркивал необходимость союза лингвистов с психологами и изучал вопрос о психологической реальности фонем. С психологизмом связана и гипотеза лингвистической относительности Б.Уорфа.
На рубеже 1950–1960-х годов вопрос о связи между лингвистикой и психологией вновь поставил Н.Хомский, заявивший о том, что главная задача науки о языке – это моделирование деятельности носителя языка. В книге Язык и мышление (1968) он прямо определил лингвистику как «особую ветвь психологии познания». Согласно Хомскому, лингвистика может много дать для выяснения процессов, связанных с умственной деятельностью человека. Однако Хомский в большей степени декларировал, нежели разрабатывал подобные идеи, сосредоточившись на построении формальной моделей синтаксиса; более того, реально его деятельность как раз во многом способствовала укреплению автономии лингвистики, а некоторые новейшие формы бытования психологизма в языкознании родились в прямой полемике с его взглядами.
Тем не менее для разных направлений лингвистики второй половины 20 в. характерно возвращение к психологизму и к обращению для объяснения устройства и функционирования языка к сведениям об устройстве человеческой психики. Характерно изменение точки зрения такого лингвиста, как Р.Якобсон, в 1960–1970-е годы обратившегося к проблемам, которые он ранее решительно выводил «за рамки лингвистики». Такое возвращение к психологизму многообразно и не составляет какого-то единства, скорее можно говорить, как и в отношении второй половины 19 – начала 20 вв., о некоторых общих чертах современного этапа развития науки о языке. Предпринимаются попытки непосредственного изучения речевых механизмов мозга, начатые еще в 1940-е годы школой А.Р.Лурия; с другой стороны, в современных исследованиях по семантике, прагматике, изучению языковых картин мира активно учитывается языковая интуиция, строятся некоторые гипотезы о закономерностях человеческой психики и о специфике их отражения в различных языках; такой подход отражается и в современных типологических исследованиях. Разумеется, все это происходит на новом уровне развития науки, и, в частности, вряд ли кто-нибудь из лингвистов в настоящее время готов считать науку о языке своего рода «заложницей» психологии.
Психологическое направление в языкознании. Философско-лингвистические взгляды А.А. Потебни.
Психологи́ческое направле́ние(лингвистический психологизм) в языкознании — совокупность течений, школ и отдельных концепций, рассматривающих язык как феномен психологического состояния и деятельности человека или народа. В разные периоды истории лингвистики представители П. н. по-разному трактовали исходные понятия, предмет и задачи исследования. Существенно изменялась система взглядов на психологическую природу языка. Поэтому можно говорить о ряде психологических направлений, школ и концепций, объединённых характерными чертами: 1) общей оппозицией логическим (см. Логическое направление) и формальным школам в языкознании; 2) ориентацией на психологию как методологическую базу; 3) стремлением исследовать язык в его реальном функционировании и употреблении.
Потебня находился под сильным влиянием идей Вильгельма фон Гумбольдта, однако переосмыслил их в психологическом духе. Много занимался изучением соотношения мышления и языка, в том числе в историческом аспекте, выявляя, прежде всего на русском и славянском материале, исторические изменения в мышлении народа. Занимаясь вопросами лексикологии и морфологии, ввел в русскую грамматическую традицию ряд терминов и понятийных противопоставлений. В частности, он предложил различать «дальнейшее» (связанное, с одной стороны, с энциклопедическими знаниями, а с другой — с персональными психологическими ассоциациями, и в обоих случаях индивидуальное) и «ближайшее» (общее для всех носителей языка, «народное», или, как чаще говорят теперь в русской лингвистике, «наивное») значение слова. В языках с развитой морфологией ближайшее значение делится на вещественное и грамматическое. А. А. Потебню глубоко интересовала история образования категорий существительного и прилагательного, противопоставления имени и глагола в славянских языках.
Во времена А. А. Потебни нередко одни языковые явления рассматривались в отрыве от других и от общего хода языкового развития. И поистине новаторской была его мысль, что в языках и их развитии есть непреложная система, и что события в истории языка надо изучать, ориентируясь на его разнообразные связи и отношения.
Потебня известен также своей теорией внутренней формы слова, в которой конкретизировал идеи В. фон Гумбольдта. Внутренняя форма слова — это его «ближайшее этимологическое значение», осознаваемое носителями языка (например, у слова стол сохраняется образная связь со стлать); благодаря внутренней форме слово может приобретать новые значения через метафору. Именно в трактовке Потебни «внутренняя форма» стала общеупотребительным термином в русской грамматической традиции. Он писал об органическом единстве материи и формы слова, в то же время настаивая на принципиальном разграничении внешней, звуковой, формы слова и внутренней. Лишь многие годы спустя это положение было оформлено в языкознании в виде противопоставления плана выражения и плана содержания.
Одним из первых в России Потебня изучал проблемы поэтического языка в связи с мышлением, ставил вопрос об искусстве как особом способе познания мира.
Потебня изучал украинские говоры (объединявшиеся в то время в лингвистике в «малорусское наречие») и фольклор, стал автором ряда основополагающих работ по этой тематике.
Потебня являлся горячим патриотом своей родины — Малороссии, но скептически относился к идее о самостоятельности украинского языка и к разработке его как литературного[4]. Он рассматривал русский язык как единое целое — совокупность великорусских и малорусского наречий, и общерусский литературный язык считал достоянием не только великороссов, но и белорусов и малороссов в равной степени; это отвечало его взглядам на политическое и культурное единство восточных славян — «панрусизму».
Создал научную школу, известную как «харьковская лингвистическая школа»; к ней принадлежали Дмитрий Овсянико-Куликовский (1853—1920) и ряд других учёных. Идеи Потебни оказали большое влияние на многих русских лингвистов второй половины XIX века и первой половины XX века.
11. Лингвистическая концепция В. Гумбольдта. Возникновение общего языкознания. Теория стадиальности развития языка и мышления В. фон Гумбольдта.
12. Разработка сравнительно-исторического языкознания в трудах Франца Боппа. Савнительно-исторический метод в работах А.А. Востокова.
13. Младограмматики и младограмматизм. Атомизм младограмматиков.
14. Русское языкознание во 2-й половине 19 в.-н. 20 в.: Казанская лингвистическая школа. И.А. Бодуэн де Куртенэ. Московская лингвистическая школа. Ф.Ф. Фортунатов.
15. Лингвистическая концепция Ф. де Соссюра. Антиномии Ф. де Соссюра.
16. Социологическое направление. А. Мейе – основоположник социологического направления в лингвистике.
17. Общая характеристика российского языкознания 20 века. Концепция слависта Р.О. Якобсона.
18. М.М.Бахтин и его исследования проблем текста. Теория речевых жанров М.М.Бахтина.
19. Д.С.Лихачев как исследователь истории языка и культуры.
20. С.С.Аверинцев – выдающийся культуролог и филолог 20 века.
21. В.Н.Топоров – основатель московско-тартуской семиотической школы.
23. Ведущие направления современного языкознания. Новейшая филология: человек как центр филологии.
24. Лингвистическая концепция Э. Сепира, Б. Уорфа. Лингвокультурология и этнолингвистика.
25. Типологическое языкознание, проблема лингвистических универсалий. Типологическая классификация языков.
26. Когнитивная лингвистика. Концепт, фрейм, картина мира как центральные категории когнитивной лингвистики.
27. Коммуникативная лингвистика. Школа речевых актов. (Дж. Р. Серль, Дж. С. Остин).
28. Прагмалингвистика. Прагматическая теория значения Г.П. Грайса.
29. Лингвистика текста (анализ дискурса).
30. Психолингвистика и нейролингвистика. Л.С. Выготский. Нейролингвистическое программирование.
31. Прикладная лингвистика.
32. Исторические предпосылки возникновения письменности. Этапы развития письменности: предметное письмо; пиктографическое письмо; идеографическое письмо; иероглифическое письмо; слоговое письмо; алфавитное письмо.
33. Основные категории письменности. Понятие графемы. Типы письменности: пиктографический; идеографический; фоноидеографический; фонетический.
34. Знаковые системы в сообществе людей. Двойная функция знаков: представление себя и указание на что-то, находящееся вне этого факта.
35. Понятие знака и знаковой системы языка. Отличия знаковой системы языка от других знаковых систем. Теория Ф. де Соссюра о соотношении означаемого и означающего. Свойства языкового знака. «Материальное» и «идеальное» языкового знака.
36. Специфика языкового знака. Асимметричный дуализм языкового знака. Универсальность знака: количество знаков и количество сообщений. Подвижность языкового знака: нарушение соответствия между его фонетическим обликом и содержанием.
37. Структура знаковой системы языка: субзнаковый уровень; знаковый уровень; суперзнаковый уровень. Виды знаков и единицы языка. Семиотика.
39. Ярусы (уровни) языковой системы. Понятие ярусов языковой системы. Принципы выделения ярусов в языковой системе. Качественные признаки языковых ярусов.
40. Отношения между языковыми единицами. Принцип связанности языковых единиц. Парадигматические отношения. Синтагматические отношения. Иерархические отношения.
41. Язык как открытая динамическая система. Языковые явления внутри ярусов. Проблема сочетаемости языковых единиц.
42. Дихотомия «язык – речь» в концепции Ф. де Соссюра и ее методологический смысл. Каковы соотносительные характеристики языка и речи?
43. Язык как общественное явление.Вопрос о соотношении языка и общества. Науки, изучающие место языка в обществе.
44. Функции языка. Вопрос о количестве функций в языке.
45. Формы человеческого общества и язык. Территориальные диалекты.
46. Национальный литературный язык. Понятие национальной литературной нормы.
47. Динамизм языковой системы как её сущностная черта. Понятие синхронии и диахронии в работах Ф. де Соссюра и Бодуэна де Куртенэ. Синхроническая и диахроническая лингвистика.
48. Внешние и внутренние причины языковых изменений. Понятия субстрата, суперстрата, интерференции. Понятие языкового союза. Пиджинизация. Отличие пиджина от естественного языка.
49. Менталингвистика. Лингвофилософские аспекты связи языка, мышления и сознания. Какие подходы к проблеме соотношения языка и мышления существуют в языкознании?
50. Сущность и формы мышления (вербальное / невербальное; образное / понятийное). Понятие внутренней речи. Разграничение терминов «сознание» и «мышление».
51. Понятие о методологии и лингвистическом методе. Приёмы научного анализа языкового материала (индукция / дедукция, синтез / анализ). Понятие гипотезы.
52. Описательный метод. Лингвистический эксперимент. Лингвогенетические методы (исторический, сравнительно-исторический). Методика внутренней реконструкции.
53. Использование социологического, психологического, математического методов в языкознании.
54. Структурные методы: метод дистрибутивного анализа, метод трансформационного анализа; метод непосредственно составляющих; метод компонентного анализа.