Что такое роскошное жилье при банкротстве
ВС РФ: квартира площадью 40 кв. м не является роскошным жильем для одного человека
 |
| alexmillos / Depositphotos.com |
Еще в 2012 году Конституционный Суд Российской Федерации прямо указал, что федеральному законодателю необходимо внести изменения в нормы Гражданского процессуального кодекса об имущественном (исполнительском) иммунитете в отношении жилых помещений. Речь идет об установленном абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ запрете обращать взыскание по исполнительным документам на жилое помещение или его части в случае, когда оно является для гражданина-должника и членов его семьи единственным пригодным для постоянного проживания помещением.
КС РФ подчеркнул, что цель такого иммунитета заключается не в том, чтобы в любом случае сохранить за должником принадлежащее ему на праве собственности жилое помещение, а в том, чтобы гарантировать этому лицу и членам его семьи уровень обеспеченности жильем, необходимый для нормального существования. Отсутствие же законодательно установленных ориентиров для определения уровня обеспеченности жильем как разумно достаточного может приводить к несоразмерному ограничению прав кредиторов в отношениях с должниками, а значит, нарушать баланс конституционно защищаемых интересов – недифференцированный подход к применению имущественного иммунитета в отношении единственного жилья должника не позволяет обратить на него взыскание, даже если его размеры значительно превышают средние показатели, а стоимость является достаточной для удовлетворения имущественных притязаний взыскателя без ущерба для существа конституционного права на жилище гражданина-должника и членов его семьи. В связи с этим КС РФ и считает необходимым установление пределов действия имущественного иммунитета, что позволит, с одной стороны, обеспечить возможность удовлетворения имущественных интересов кредитора в случае, когда жилое помещение, являющееся для должника и живущих с ним членов семьи единственным пригодным для проживания, по своим характеристикам явно превышает уровень, достаточный для удовлетворения разумной потребности указанных лиц в жилище, а с другой – гарантировать должнику и членам его семьи сохранение жилищных условий, необходимых для нормального существования (Постановление Конституционного Суда РФ от 14 мая 2012 г. № 11-П).
Однако пока изменения, ограничивающие безусловный имущественный иммунитет, в ст. 446 ГПК РФ не внесены, и на практике довольно часто возникают споры между кредиторами и должниками в отношении единственных жилых помещений последних, которые доходят до Верховного Суда Российской Федерации. В недавно вынесенном решении по одному из таких споров Суд в очередной раз напомнил о невозможности применения по действующему законодательству дифференцированного подхода к запрету на обращение взыскания на единственное жилье должника (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 29 октября 2020 г. № 309-ЭС20-10004). Интересно, что, помимо этого, ВС РФ дал оценку размерам спорного жилого помещения, поэтому следует разобрать данное дело подробно.
Фабула дела
Гражданин С. (далее – должник, истец) в рамках ведущегося в отношении него производства по делу о банкротстве обратился в суд с заявлением о признании недействительными решений собрания его кредиторов, предусматривающих:
То есть предполагалось на основании этих решений предоставить должнику небольшую однокомнатную квартиру в городе его проживания, а принадлежащее ему жилое помещение большего размера – 40,3 кв. м – продать и компенсировать из вырученных средств стоимость однушки предоставившему ее конкурсному кредитору, а остаток направить на удовлетворение требований кредиторов. Должник посчитал принятые решения, во-первых, выходящими за пределы компетенции собрания кредиторов, во-вторых, нарушающими его имущественные права, в связи с чем и подал иск.
Разные позиции судов
Суд первой инстанции, хотя и указал, что законодательство о банкротстве, закрепляя перечень вопросов, которые относятся к исключительной компетенции собрания кредиторов (п. 2 ст. 12 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), не запрещает последнему принимать иные необходимые для ведения процедуры банкротства и защиты прав кредиторов решения, встал на сторону истца. Подчеркнув, что площадь квартиры должника не превышает разумный размер обеспеченности граждан жильем, в деле отсутствуют документально подтвержденные сведения о величине рыночной стоимости и повышенном потребительском спросе на данное помещение, в связи с чем довод конкурсного кредитора о возможности погашения требований (даже в части) кредиторов за счет средств от его реализации представляется необоснованным, суд признал решения собрания кредиторов нарушающими имущественные права должника и потому недействительными (Определение Арбитражного суда Удмуртской республики от 26 ноября 2019 г. по делу № А71-16753/2017).
Конкурсный кредитор – тот, который намеревался предоставить должнику однокомнатную квартиру, – в жалобе на данный судебный акт указал, что, поскольку продажа жилого помещения должника является единственным способом достижения целей процедуры реализации имущества в рамках банкротства, должник не состоит в зарегистрированном браке, не имеет на иждивении детей и иных лиц и является единственным зарегистрированным лицом в помещении, площадь которого в три раза превышает установленную для города норму предоставления площади жилого помещения на одного человека по договору социального найма (40,3 против 13,3 кв. м), принятые собранием кредиторов решения направлены на обеспечение баланса между интересами кредиторов и правами должника без ущемления последних.
Апелляционный суд, основываясь на содержании уже упоминавшегося Постановления КС РФ от 14 мая 2012 г. № 11-П, посчитал, что предоставление кредиторами должнику взамен его единственного жилья иного жилого помещения, удовлетворяющего разумные потребности в жилище его самого и членов его семьи, в том же населенном пункте в рамках процедуры реализации имущества должника как раз и можно расценивать как сохранение для него жилищных условий, необходимых для нормального существования. А учитывая, что такая замена обеспечит поступление в конкурсную массу от 770 тыс. руб. до 1,43 млн руб. (здесь и далее cуммы округлены) – рыночная стоимость квартиры должника согласно отчетам об оценке, представленным должником и конкурсным кредитором, составляет 1,6 млн и 2,3 млн руб. соответственно, – это действительно позволит установить надлежащий баланс законных интересов кредиторов и должника, указал суд и отменил определение суда первой инстанции (Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21 января 2020 г. № 17АП-16461/18). Данное решение устояло в кассации: суд округа отметил, что в сложившихся условиях, когда должник не предпринимал никаких мер для погашения долгов, не раскрывал, являясь нигде не работающим официально, источники получения средств для обеспечения своих жизненных потребностей, а также место своего фактического проживания (в деле имеются сведения о том, что спорная квартира не использовалась должником в качестве жилой), не опроверг эти обстоятельства, которые и явились причиной принятия кредиторами оспариваемых решений, и не указал иных источников формирования конкурсной массы, замена квартиры и последующая продажа помещения с большей площадью позволила бы по крайней мере частично удовлетворить требования кредиторов, и тоже не усмотрел в этом ущемления прав должника (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 25 мая 2020 г. № Ф09-1499/20).
Позиция ВС РФ
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ также обратила внимание на то, что закон о банкротстве не запрещает собранию кредиторов решать вопросы, прямо не относящиеся к его компетенции, но подчеркнула при этом недопустимость принятия им решений, противоречащих требованиям законодательства и приводящих к нарушению прав должника. Кроме того, судьи напомнили, что КС РФ не признал абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ неконституционным во избежание возникновения практики произвольного определения правоприменителем критериев того, какой размер жилого помещения может считаться достаточным для обеспечения разумной потребности человека в жилище и, соответственно, на какое жилое помещение, являющееся для должника единственным, может быть обращено взыскание по исполнительным документам, чего в отношениях, характеризующихся высокой степенью социальной уязвимости, допустить нельзя, тем более что существующие в жилищной сфере нормативы, по мнению Суда, для таких расчетов использоваться не могут, так как имеют иное целевое назначение. Таким образом, КС РФ исключил возможность решения правоприменителем вопроса о предоставлении замещающего жилья до внесения в законодательство изменений, устанавливающих пределы применения имущественного иммунитета в случаях, когда характеристики жилого помещения должника явно превышают уровень, достаточный для удовлетворения его разумной потребности в жилище, указала коллегия ВС РФ.
Принятое кредиторами должника решение о предоставлении ему жилого помещения меньшей площади и стоимости взамен его квартиры с этой позицией КС РФ не согласуется, так как кредиторы фактически произвольно определили достаточный уровень обеспеченности должника жильем, подчеркнули судьи ВС РФ. При этом сами они, по сути, тоже дали оценку спорному помещению, отметив, что «имеющуюся у должника квартиру площадью 40 кв. м нельзя признать для него роскошным жильем, превышающим разумную потребность в жилище».
Неутешительным для кредиторов является и результат анализа ВС РФ их доводов о фактическом проживании должника по иному адресу и о предпринятых им действиях по переводу спорной квартиры в нежилой фонд для использования помещения в коммерческих целях. По мнению судей коллегии, наличие у гражданина возможности проживать по иному адресу не влияет по смыслу абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ на применение к находящемуся в его собственности единственному жилью исполнительского иммунитета, а принимаемые для смены назначения помещения меры не свидетельствуют о наличии у лица прав на иное жилье.
На основании изложенного ВС РФ пришел к выводу о том, что оспариваемые решения собрания кредиторов противоречат действующему законодательству и нарушают права должника, и о правомерности решения суда первой инстанции о признании их недействительными, и на этом основании оставил этот судебный акт в силе, отменив решения судов апелляционной и кассационной инстанций.
«Роскошное» жилье и духовные ценности должника: «банкротные» решения ВС
Из князи в грязи
Пожалуй, главное июльское решение Верховного суда – по вопросу продажи единственного жилья в банкротстве. Экономколлегия впервые после апрельского постановления Конституционного суда № 15-П высказалась о возможности размена «роскошного» жилья, а заодно определила правила продажи такого имущества.
Индивидуальный предприниматель Владимир Балыков 16 лет жил с матерью, был прописан в ее квартире, но одновременно строил собственный дом. В 2016-м он попытался его зарегистрировать, но ничего не вышло, потому что он подал неполный пакет документов. 14 января 2020 года Балыкова признали банкротом (дело № А73-12816/2019). Спустя два дня после этого мужчина наконец-то оформил свой дом и прописался там. Сразу после этого Балыков обратился в суд, чтобы исключить дом и земельный участок из конкурсной массы как единственное жилье.
Первая инстанция и апелляция ему отказали. Суды решили, что Балыков действовал недобросовестно и искусственно хочет защитить дом и участок исполнительским иммунитетом.
Окружной суд занял противоположную позицию. Он отметил, что у должника действительно нет другого места для жизни. А смена места регистрации в ходе процедуры сама по себе не говорит о недобросовестном поведении и злоупотреблении правом. Поэтому кассация исключила дом и участок, на котором он расположен, из конкурсной массы. Тогда кредитор пожаловался в ВС.
«Тройка» судей во главе с Иваном Разумовым решила, что суды недостаточно исследовали обстоятельства дела. Так, суд округа указал на преждевременность выводов о злоупотреблении правом, но не выяснил, где действительно живет должник. Также суд не разобрался, почему затянулась регистрация права собственности на дом.
Если выяснится, что должник действовал недобросовестно – его жилье можно лишить исполнительского иммунитета, указал ВС.
Еще Экономколлегия указала, что в процедуре банкротства допускается и возможность приобретения замещающего жилья взамен «роскошного». При этом новое жилье должно быть не меньшей площади, чем предусмотрено региональными нормами предоставления жилья по соцнайму. Кроме того, разменную квартиру нужно по возможности купить в том же населенном пункте. Но из этого правила есть исключение – ВС допустил выселение должника в пределах агломерации.
ВС подсказал последовательность вопросов, которые следует разрешать судам в подобных спорах:
Выбор для кредитора
Еще одно важное решение Экономколлегии касается защиты интересов кредитора, который в результате неудачной сделки с банкротом мог остаться и без денег, и без покупки.
В 2017 году Владимир Малинен купил у Гурия Быкова тягач MAN за 1,28 млн руб. Но покупатель не смог поставить автомобиль на учет, так как у него был перебит VIN-номер. Поэтому Малинен решил расторгнуть договор купли-продажи. Невский районный суд г. Санкт-Петербурга решил, что Быков должен вернуть Малинену деньги, а после этого покупатель отдаст непригодное авто обратно продавцу. Именно в таком порядке – сначала деньги, потом тягач. Но денег у Быкова не нашлось, поэтому он инициировал собственное банкротство (дело № А56-154235/2018). Малинен включился в реестр требований кредиторов и стал ждать, когда имущество Быкова распродадут и он получит свои деньги от неудачной сделки. Но финуправляющий Александр Мухин обратился в суд. Он просил обязать Малинена вернуть тягач, чтобы за счет его продажи пополнить конкурсную массу.
Три инстанции удовлетворили заявление управляющего. Суды решили, что договор купли-продажи был расторгнут, значит, право собственности на большегруз восстановлено за должником. Малинен реализовал свое право на получение исполнения по решению райсуда посредством включения в реестр. А возврат тягача в конкурсную массу позволит рассчитаться с кредиторами, в том числе и с самим Малиненым. Кредитор с решениями не согласился и пожаловался в ВС.
«Тройка» судей во главе с Сергеем Самуйловым указала, что заставлять Малинена передать принадлежащее ему имущество без гарантий нельзя. Коллегия указала, что покупателю-кредитору нужно предоставить возможность самому решить судьбу тягача:
ВС напомнил о «духовных ценностях»
В 2020 году Коренко инициировала собственное банкротство. Ее финуправляющий Олеся Огородникова попросила исключить из конкурсной массы право на получение ежемесячных платежей.
АС Удмуртской Республики ей отказал. Свое решение первая инстанция объяснила тем, что после вступления приговора в силу обязательство осужденного, тесно связанное с личностью матери убитой, преобразовалось в денежное. Теперь личность кредитора не имеет значения, а право требовать выплату может перейти к другому лицу. Здесь уступается не право на компенсацию морального вреда, а право на получение взысканных судом денег, решил суд. Апелляция и кассация с этим согласились, тогда управляющий обратилась в ВС (дело № А71-1097/2020).
«Тройка» под председательством Екатерины Корнелюк напомнила, что из конкурсной массы гражданина нужно исключать имущество, которое необходимо «для поддержания жизнедеятельности» и «удовлетворения жизненно необходимых потребностей». Оставить банкроту можно и платежи, которые поступают периодически. ВС подчеркнул, что для матери погибшей право на компенсацию морального вреда от ее убийцы – это в первую очередь «духовная, мемориальная ценность, имеющая особую нематериальную значимость». Коллегия вернула спор на новое рассмотрение в АС Удмуртской Республики, который должен будет сопоставить интересы Коренко и ее кредиторов, и при этом не забыть про сына должницы.
Субординация – не для граждан
В 2015 году Лариса Виноградова дала Юсупу Османову под проценты 2,7 млн руб. на три года. Но деньги он так и не вернул. А еще спустя почти два года другой кредитор инициировал его банкротство. Тогда Виноградова решила включиться в реестр с долгом, который к тому времени вырос до 8,3 млн руб. (дело № А40-301015/2019).
Но АСГМ решил, что должник и кредитор связаны между собой. Первая инстанция обратила внимание на то, откуда взялись деньги для займа. Суд узнал, что Виноградова получила дивиденды от ООО «Магнус плюс», в котором была участником, а еще деньги в помощь от своей близкой родственницы Анны Семеновой. Семенова тоже была участником «Магнус плюс», а еще вела совместный бизнес с Османовым.
В своем решении суд сослался на Обзор практики ВС от 29 января 2020 года, который посвящен субординации, то есть понижению требований аффилированных кредиторов. И решил, что Виноградовой нужно заплатить только после того, как заплатят всем остальным кредиторам из реестра. Таким образом, первая инстанция допустила субординацию требований в банкротстве граждан. Для кредитора такое решение означало уменьшение шансов получить деньги по итогам «банкротного» решения. С выводами первой инстанции согласились апелляция и кассация, тогда Виноградова обратилась в Верховный суд.
Экономколлегия в своем определении указала, что положения о субординации касаются только юридических лиц, поэтому понижать требования кредиторов, связанных с банкротами-гражданами, нельзя. Но это не значит, что весь обзор от 29 января 2020 года не применяется в делах о несостоятельности физлиц. Суды могут ссылаться на разъяснения, которые касаются обоснованности требований, – например, когда связанные с должником лица предъявляют мнимые или уже исполненные требования. В итоге тройка судей ВС отменила акты трех инстанций, а спор вернула в АСГМ.
✔️ Если цепочка участия в обществе обрывается на иностранной компании, а остальные кредиторы считают фирму аффилированной с должником, то она обязана раскрыть своих реальных бенефициаров (дело № А56-11864/2019);
✔️ Срок исковой давности по дополнительному требованию о выплате неустойки нужно считать отдельно к каждому дню просрочки (дело № А40-5619/2019);
✔️ВС указал, что кредитор может потребовать включить в реестр поручителя мораторные проценты в общем порядке (дело № А53-3722/2020);
✔️Если залоговое имущество эксплуатировали во время банкротства, то начисленные налоги можно оплачивать за счет средств от его реализации в первую очередь (дело № А53-32531/2016);
❌ ВС решил, что банкроту нельзя отдавать своему агенту право получать арендные платежи, чтобы выводить их из конкурсной массы (дело № А25-1087/2018);
❌ Если над банкротством должника трудились несколько управляющих, то вознаграждение не может получить только один из них – платить надо всем, пропорционально проделанной работе (дело № А40-195336/2015).
ВС напомнил, что роскошное жилье не всегда подлежит продаже при банкротстве должника
Верховный Суд опубликовал Определение № 309-ЭС20-15448 по делу № А50-34786/2017, в котором разобрался в вопросе о том, подпадают ли под исполнительский иммунитет две принадлежащих должнику квартиры, объединенных в одну, если вопрос о разрешении на перепланировку рассматривается одновременно с настоящим спором.
Перепланировка и объединение квартир банкрота
В рамках дела о банкротстве Александра Поздеева финансовый управляющий помимо прочего включил в конкурсную массу расположенные в одном доме две квартиры, являющиеся совместной собственностью должника и его супруги. В одной из них зарегистрированы Александр Поздеев и его несовершеннолетний сын; супруга и несовершеннолетняя дочь зарегистрированы по второму адресу.
Уже после возбуждения производства по делу должник согласовал перепланировку и переустройство квартир, в результате чего они были объединены: они имеют единственный вход, межквартирные перегородки отсутствуют. Так как в помещениях продолжаются строительные и отделочные работы, семья проживает в доме матери должника. Стоит отметить, что жилые помещения как единый объект зарегистрированы не были.
Финансовый управляющий обратился в Арбитражный суд Пермского края с ходатайством об утверждении положения о порядке продажи двух принадлежащих должнику квартир, тогда как Поздеев заявил об исключении их из конкурсной массы. Он сослался на то, что фактически квартиры являются единым объектом недвижимости, который для него и его семьи служит единственным пригодным для проживания жилым помещением.
Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что квартиры по своим объективным характеристикам очевидно не соответствуют разумному уровню для удовлетворения конституционно значимых потребностей должника, его супруги и детей в жилище как необходимом средстве жизнеобеспечения. Суд отметил, что вопрос о порядке и условиях реализации квартир подлежит дополнительной проработке, в том числе с учетом необходимости приобретения жилого помещения для должника и членов его семьи. Таким образом, квартиры подлежат реализации в ходе процедуры банкротства в порядке, установленном п. 7 ст. 213.26 Закона о банкротстве. С выводами первой инстанции согласился апелляционный суд.
Отменяя судебные акты и исключая имущество из конкурсной массы должника, суд округа, ссылаясь на ст. 213.25 Закона о банкротстве и ст. 446 ГПК, исходил из наличия иммунитета на объединенные квартиры как единственное пригодное для проживания должника и его семьи жилье. При этом суд отметил, что на дату рассмотрения спора перепланировка и переустройство квартир согласованы органом местного самоуправления, а также указал на наличие акта, согласно которому разделение спорных жилых помещений без проведения капитального ремонта невозможно.
Вопрос о продаже роскошного жилья
Один из кредиторов должника, АО Государственный специализированный Российский экспортно-импортный банк подал кассационную жалобу в Верховый Суд.
Рассмотрев дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС заметила, что так как в процедуре банкротства (реализации имущества) граждан последние претерпевают негативные последствия, связанные в том числе с ухудшением ранее существовавших жилищных условий, одной из задач судов при рассмотрении таких дел является обеспечение баланса между имущественными интересами кредиторов и личными правами (правами на достойную жизнь) гражданина-должника.
Суд указал, что в рассматриваемом случае кредиторами перед судом был поставлен вопрос о возможности продажи принадлежащего должнику жилого помещения (учитывая его площадь) как роскошного и приобретения вместо него замещающего жилья. Должник в свою очередь просил об исключении спорных квартир из конкурсной массы.
Верховный Суд сослался на Постановление КС от 14 мая 2012 г. № 11-П, согласно которому имущественный (исполнительский) иммунитет в отношении жилых помещений, установленный положением абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК, предназначен не для того, чтобы в любом случае сохранить за гражданином-должником принадлежащее ему на праве собственности жилое помещение, а для того, чтобы, не допуская нарушения самого существа конституционного права на жилище и умаления человеческого достоинства, гарантировать гражданину-должнику и членам его семьи уровень обеспеченности жильем, необходимый для нормального существования.
Коллегия заметила, что механизм обращения взыскания на единственное жилье должника, не отвечающего критериям разумности, законодателем на данный момент не разработан, соответствующие изменения в положения ст. 446 ГПК не внесены, новое регулирование федеральным законодателем не установлено, правила обмена роскошного жилья на необходимое не выработаны, критерии определения последнего не закреплены. «Таким образом, в настоящее время гражданин-должник вправе сохранить за собой как минимум одно находящееся в его собственности помещение, которое может быть использовано для проживания», – резюмируется в определении.
По смыслу абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК, обратил внимание Суд, наличие у гражданина фактической возможности временно (например, в связи с проведением ремонтных работ) проживать по иному адресу (без права собственности на помещение) не означает допустимость безусловного неприменения к находящемуся в его собственности единственному жилью исполнительского иммунитета. Он также указал, что наличие у должника иных принадлежащих ему на праве собственности жилых помещений судами не установлено.
В связи с этим ВС посчитал, что в нарушение положений ст. 35 Конституции действия по реализации спорного помещения фактически приведут к лишению должника частной собственности, на которую не может быть обращено взыскание, против его воли и навязыванию ему права собственности на иное имущество, заинтересованность в приобретении которого он не выражал.
Вопрос о разделении квартир
«Второй вопрос, стоящий перед судами в настоящем обособленном споре, заключался в допустимости разделения принадлежащего должнику помещения на две квартиры и продажи одной из них», – заметила Коллегия ВС.
Суд указал, что в собственности должника находятся два жилых помещения, каждое из которых имеет достаточную площадь (229 кв. м и 459 кв. м) для проживания семьи из четырех человек. В такой ситуации, посчитал он, ключевое значение для решения вопроса о допустимости продажи одной из квартир имеет, во-первых, добросовестность должника при осуществлении действий по их объединению, во-вторых, оценка потенциально необходимых затрат для фактического разделения помещений на две функционально обособленные квартиры (установка перегородок, раздельные входы, оборудование в каждой квартире кухонь, санузлов и т.п.) на предмет их соразмерности потенциальной выгоде для конкурсной массы в случае продажи одной из квартир (учитывая при этом режим собственности на недвижимость ввиду нахождения должника в браке).
Формальные действия по получению необходимых разрешений на перепланировку и объединение квартир предприняты должником после принятия заявления по настоящему спору к производству, тогда как квартиры приобретены в 2006 г., подчеркнул ВС. При этом он отметил, что в случае если до возбуждения дела о банкротстве квартиры действительно представляли собой два обособленных (юридически и функционально) объекта недвижимости, действия должника по осуществлению перепланировки и инициированию ремонта для их объединения в связи с угрозой обращения взыскания на одну из квартир могут быть квалифицированы как недобросовестные.
«Вместе с тем не исключено, что фактическое объединение квартир произошло значительно раньше возбуждения дела о банкротстве, и запоздалые действия должника, направленные на оформление перепланировки, связаны с внесением ясности в уже существующий статус имущества для проведения банкротных процедур. В таком случае следует признать, что поведение должника являлось скорее неосмотрительным (неразумным), чем недобросовестным», – подчеркивается в определении. Однако, посчитал Суд, в таком случае следует выяснить причины длительности ремонтных работ, производимых вплоть до рассмотрения спора, учитывая дату приобретения квартир и необходимость в связи с этим продолжительного проживания в другом помещении.
Экономколлегия заметила, что вопрос о затратах, связанных с разделением спорных квартир и сопоставимости этих затрат с потенциальной выручкой от реализации имущества судами не исследовался. Заключение специализированной экспертной организации о невозможности разделения данных помещений, приведения их в первоначальное состояние (две отдельные квартиры с независимыми коммуникациями) и целесообразности их совместной реализации не представлено. Соответствующая судебная экспертиза также не проводилась. «Таким образом, вывод суда округа об исключении спорных квартир из конкурсной массы является преждевременным», – резюмировал ВС.
Кроме этого, обратил внимание Суд, Александр Поздеев пояснил, что среди его активов имеется доля в уставном капитале ООО «ЗУМК-Инжиниринг» в размере 95%, мероприятия по реализации которой приостановлены судом до разрешения Международным коммерческим арбитражным судом при Торгово-промышленной палате Российской Федерации дела по заявлению ООО «ЗУМК-Инжиниринг» о взыскании задолженности с АО «Дехканабадский калийный завод». «В связи с этим судам следует проверить доводы должника о том, что стоимость спорной доли значительно превышает выручку от продажи одной из квартир и что денежных средств от ее реализации может быть достаточно для погашения всех оставшихся требований, включенных в реестр требований кредиторов должника», – указал ВС.
Суд отметил, что в ситуации, когда части имущества несостоятельного лица достаточно для удовлетворения требований кредиторов, при решении вопроса об очередности обращения взыскания на принадлежащее ему имущество должна быть учтена воля самого должника. Возникшие между должником и кредиторами по вопросу об очередности обращения взыскания на имущество разногласия разрешаются арбитражным судом, рассматривающим дело о банкротстве (п. 1 ст. 6 ГК, ч. 5 ст. 69 Закона об исполнительном производстве).
Таким образом, Верховный Суд отменил судебные акты и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Эксперты поддержали решение ВС
По мнению адвоката АК «Бородин и Партнеры» Ольги Туренко, фабула дела является примером многообразия форм жизненных ситуаций, с которыми приходится сталкиваться судам при отправлении правосудия. Верховный Суд, как правоприменитель, выполняя свою основную функцию по защите и восстановлению нарушенных прав, абсолютно обоснованно указал как на пробелы в законодательстве, так и на ошибки, допущенные судами первой и последующих инстанций по данному делу.
Ольга Туренко отметила, что ВС предельно конкретизировал все существенные обстоятельства, подлежащие установлению и оценке при производстве по делам со схожей фабулой:
В заключение Ольга Туренко указала, что именно пробелы в правоприменительной деятельности судов первой и последующих инстанций привели к необходимости передачи дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Юрист KPMG Александр Беляев отметил, что после Постановления Конституционного суда № 11-П, в котором КС указал на необходимость законодателю разработать правила в отношении ограничения исполнительского иммунитета, они так и не были разработаны. «К слову, именно на это обстоятельство обычно ссылаются судьи при разрешении споров по включению единственного жилья в конкурсную массу должника. Однако в данном деле ссылку на отсутствие механизма приводит именно Верховный Суд, а не нижестоящие суды. Вероятно, это результат отсутствия единообразия судебной практики по вопросу, являвшемуся предметом спора (т.е. обращение взыскание на единственное жилье)», – посчитал юрист.
По мнению Александра Беляева, относительно вопроса о том, являются ли квартиры единственным жильем или нет, Верховный Суд верно направил дело на новое рассмотрение, так как для вынесения по делу судебного акта с противоположной нижестоящим судам позицией ему не хватило «фактуры».
Руководитель ООО «Юридическая Контора “Щит и Меч”» Андрей Коновалов заметил, что ситуации с отказом в обращении взыскания на единственное жилье должника, которое по своим критериям превышает разумные пределы, а также с отказом в его включении в конкурсную массу в деле о банкротстве в практике Верховного Суда – не новость (например, определения от 11 июля 2017 г. № 78-КГ17-28; от 29 октября 2020 г. № 309-ЭС20-10004; от 6 октября 2015 г. № 308-ЭС15-12342 и др.). «В этой связи тот факт, что столь простой вопрос пришлось разрешать на уровне ВС РФ, сам по себе вызывает сомнения относительно качества разбирательства, проведенного в судах нижестоящих инстанций», – подчеркнул он.
То же самое, по мнению юриста, можно сказать и о необходимости оценки действий должников, ходатайствующих об исключении единственного жилья из конкурсной массы, на предмет их соответствия стандарту добросовестности (например, Определение ВС от 29 ноября 2018 г. № 305-ЭС18-15724, о котором писала «АГ»; от 31 марта 2020 г. № 309-ЭС18-17793(2,3) и др.).
При этом, указал Андрей Коновалов, возможность квалификации судом действий лица как злоупотребления правом не зависит от наличия заявления другой стороны и может быть произведена судом по собственной инициативе (Определение ВС 27 января 2020 г. № 305-ЭС18-18763, о котором писала «АГ»).