Что такое балтийский вопрос по истории
Россия в конце 17 века. Попытка решить «балтийский вопрос»
Груз российских проблем. Военные события, разыгравшиеся в 1700 г. под Нарвой и в 1709 г. под Полтавой, стали важнейшими рубежами в истории России, да и в истории Европы в целом.
К концу XVII в. Российское государство подошло с тяжелым грузом проблем. Историки говорят о глубоком кризисе русского общества. Обширное пространство страны было слабозаселенным. Крестьяне составляли абсолютное большинство (92%) из почти 10-миллионного населения России. В суровых природно-климатических условиях труд русского пахаря приносил скудные результаты (урожайность составляла сам-3, сам-4) и оставлял минимальные возможности для развития общества и государства. Содержание армии и охрана протяженных открытых границ требовали от русского народа огромного напряжения сил и значительных затрат. При этом пожалование земель оставалось главным вознаграждением за военную службу. Но земля приносила доход лишь в том случае, если ее обрабатывали крестьяне. Крестьяне же, испытывая возрастающий гнет со стороны землевладельцев и государства, стремились уйти на новые, еще не освоенные земли на окраинах страны. Государство и помещики сдерживали бегство крестьян, прикрепляя их к земле. Закрепощение распространялось и на жителей городов. Дворяне – «государевы холопы» – также были несвободны перед лицом государства. Крепостничество пронизывало все русское общество снизу доверху.
Крепостное право, разорительные налоги, почти полное отсутствие частной собственности – все это придавало экономике России застойный характер. Многочисленные восстания, сотрясавшие страну на протяжении всего XVII в., свидетельствовали о неблагополучии и недовольстве русского общества. Церковный раскол показал отсутствие единства в основанном на православии и традициях русском мире. Политика изоляции и религиозной нетерпимости, проводимая первыми Романовыми, могла иметь самые тяжелые последствия.
Отставание от Европы на 200 лет. Россия все больше отставала от европейских стран в культурном и военно-техническом отношениях. Русский историк XVIII в. М.М. Щербатов считал, что царь Петр I своим «самовластием» продвинул Россию вперед примерно на 200 лет. Современные историки также пишут о двухсотлетнем отставании допетровской России от Европы, хотя все подсчеты такого рода, конечно, очень приблизительны.
В эпоху расцвета международной торговли и колониальных захватов наша страна оказалась вдалеке от мировых торговых путей. Ее внешняя торговля целиком находилась в руках иностранных купцов. Посредники (голландцы, англичане) получали огромные прибыли от перепродажи российских товаров. Россия не имела удобных выходов к морям.
Низким был международный авторитет Российского государства. В списке европейских государей, подписавшихся под Вестфальским миром 1648 г., положившем конец Тридцатилетней войне в Европе, имя русского царя стояло на предпоследнем месте. За ним шел только князь захолустной Трансильвании. В XVII в. Россия казалась европейцам частью Азии, ее население вызывало ассоциации со скифами, татарами, турками, со «свирепыми дикими ордами». Вместе с тем европейцы свысока смотрели на нерегулярные русские войска. Считалось, что они уступают европейским армиям в отношении военного искусства, вооружения, дисциплины, отмечалось, что «оружия царей боятся одни татары». В Европе в связи с азовскими походами Петра I рассказывали анекдот о том, что когда русские в первый раз обложили Азов, «то из города в царский лагерь выбежал кот и обратил в постыдное бегство много тысяч московитов, наводя на них панический ужас».
Первые попытки решить «балтийский вопрос». Нельзя сказать, что правители Московского государства не сознавали опасности, связанной с изолированным положением страны, ее военно-техническим отставанием от европейских соседей. Как только Русское государство образовалось и освободилось от ордынской зависимости в конце XV в., оно начало борьбу за выход к Балтийскому морю, к портам, обеспечивающим прямую торговлю с Европой. Иван III, Иван Грозный, Борис Годунов пытались решить «балтийский вопрос», но добивались лишь временных успехов. В Смутное время Россия потеряла принадлежавший ей ранее участок побережья Финского залива. Попытка отвоевать его у Швеции в 1656–1658 гг. оказалась неудачной.
Дальнейшее прозябание России на задворках Европы, как полагают многие историки, могло привести к потере самостоятельности. Россия могла разделить судьбу таких государств, как Византийская империя, Речь Посполитая, Турецкая империя, которые в разное время стали добычей своих более сильных соседей.
Слабость России толкает Петра I к войне. В этих сложных условиях царь Петр I, став самостоятельным правителем России, направил всю свою недюжинную энергию на реформирование страны. Как отмечал еще знаменитый историк С.М. Соловьев, война входила в общий план преобразований: без отвоевания Балтийского побережья, без создания мощной армии и флота Россия не смогла бы стать равноправной европейской державой. Свое место в Европе Россия должна была завоевать силой. Как парадоксально выразился современный автор, «слабость толкала к войне Россию».
Первый шаг и новые задачи Петра I. Первым самостоятельным шагом Петра были Азовские походы (1695–1696), направленные на завоевание портов на юге России. Но даже после получения желанной крепости на Азовском море проблема мореплавания и выхода в Европу не была решена: Черное море оставалось под контролем Турецкой империи, безраздельно господствовавшей над проливами. Поездка в Европу в составе Великого посольства (1697–1698) убедила царя в том, что европейские государства не собираются оказывать помощь России в борьбе с Турцией. Вместе с тем Петр окончательно утвердился в понимании технического и культурного превосходства Европы над Россией, выбрал западноевропейскую цивилизацию как пример для преобразования собственной страны. Очевидно, Петр также понял, что в Европу следует прорываться не окружным путем через южные моря, а напрямую. Кратчайший путь лежал через Прибалтику.
► Читайте также другие темы части III «»Европейский концерт»: борьба за политическое равновесие» раздела «Запад, Россия, Восток в сражениях XVII–начала XVIII века»:
Балтийский вопрос
Малороссийский вопрос своим прямым или косвенным действием усложнил внешнюю политику Москвы. Царь Алексей, начав войну с Польшей за Малороссию в 1654 г., быстро завоевал всю Белоруссию и значительную часть Литвы с Вильной, Ковной и Гродной. В то время как Москва забирала восточные области Речи Посполитой, на нее же напал с севера другой враг, шведский король Карл X, который так же быстро завоевал всю Великую и Малую Польшу с Краковом и Варшавой, выгнал короля Яна Казимира из Польши и провозгласил себя польским королем, наконец, даже хотел отнять Литву у царя Алексея. Так два неприятеля, бившие Польшу с разных сторон, столкнулись и поссорились из-за добычи. Царь Алексей вспомнил старую мысль царя Ивана о балтийском побережье, о Ливонии, и борьба с Польшей прервалась в 1656 г. войной со Швецией. Так опять стал на очередь забытый вопрос о распространении территории Московского государства до естественного ее рубежа, до балтийского берега. Вопрос ни на шаг не подвинулся к решению: Риги взять не удалось, и скоро царь прекратил военные действия, а потом заключил мир со Швецией (в Кардисе, 1661 г.), воротив ей все свои завоевания. Как ни была эта война бесплодна и даже вредна Москве тем, что помогла Польше оправиться от шведского погрома, все же она помешала несколько соединиться под властью одного короля двум государствам, хотя одинаково враждебным Москве, но постоянно ослаблявшим свои силы взаимною враждой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ
ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ Балтийский вопрос. Малороссийский вопрос своим прямым или косвенным действием усложнил внешнюю политику Москвы. Царь Алексей, начав войну с Польшей за Малороссию в 1654 г., быстро завоевал всю Белоруссию и значительную часть Литвы с Вильной,
47. Балтийский ландсвер
47. Балтийский ландсвер Прибалтика одним махом получила полный букет «удовольствий» — и разнузданный бандитизм, характерный для первого красного нашествия, которого она избежала под немецкой оккупацией, и систематизированный кошмар, характерный для второго, и весь
Балтийский флот
Балтийский флот С началом Северной войны азовская эскадра была заброшена, а после Прута потеряно было и Азовское море. Все усилия Петра обратились на создание балтийского флота. Еще в 1701 г. он мечтал, что у него здесь будет до 80 больших кораблей. Спешно вербовали экипаж: в
Глава пятая Балтийский пролог
Глава пятая Балтийский пролог Как уже было сказано ранее, план будущей войны был разработан и подготовлен в Морском генеральном штабе на основании предполагаемых действий противника. В основе плана лежала серия оборонительных мероприятий, призванных в течение первых
1. Балтийский вопрос и опричнина. Вопросы внешней политики. Крым и Ливония
1. Балтийский вопрос и опричнина. Вопросы внешней политики. Крым и Ливония Для нас нет возможности пространно излагать все обстоятельства великой борьбы XVI века за торговые пути и берега Балтийского моря. В этой борьбе Москва была лишь одною из многих участниц. Швеция,
Балтийский мост
Балтийский мост Мост расположен напротив Балтийского вокзала. Длина моста 33 м, ширина — 4,5 м. Название моста происходит от Балтийского вокзала.Мост сооружен в 1957 г. по проекту инженера А. А. Куликова и архитектора П. А. Арешева.Являясь одновременно пешеходным, он имеет
Глава 5. Балтийский узел
Глава 5. Балтийский узел Пока Россия вела войны на востоке, западные соседи не вмешивались. Но и назвать их безучастными наблюдателями было трудно. Сигизмунд II кисло поздравлял Ивана IV по поводу «христианских побед» над «общим» врагом, а сам подталкивал хана к нападениям
ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ
ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ Балтийский вопрос. Малороссийский вопрос своим прямым или косвенным действием усложнил внешнюю политику Москвы. Царь Алексей, начав войну с Польшей за Малороссию в 1654 г., быстро завоевал всю Белоруссию и значительную часть Литвы с Вильной,
Беломорско-Балтийский канал имени Сталина
Беломорско-Балтийский канал имени Сталина История строительства1931–1934 гг.Под редакцией М. Горького, Л. Авербаха, С.
Глава II Южно-балтийский торговый путь
Глава II Южно-балтийский торговый путь На протяжении многих столетий жизнь славян, проживавших на юго-западном побережье Балтийского моря, на территории современных Германии и Польши, была связана с Восточной Европой и землями Северной Руси тесными торговыми
Глава 5 Балтийский крестовый поход
Глава 5 Балтийский крестовый поход Во всей истории Тевтонского ордена со всей очевидностью проявился немецкий дух: романтические идеалы, осуществляемые с предельной беспощадностью. Предание рассказывает, что в 1127 году в Иерусалиме была основана больница Святой Марии
Славянский и балтийский
Славянский и балтийский Важным критерием локализации древнего ареала славян служат родственные отношения славянского к другим индоевропейским языкам и прежде всего – к балтийскому. Принимаемая лингвистами схема или модель этих отношений коренным образом определяет
VI.4. Балтийский опыт генерал-губернатора Е.А. Головина
VI.4. Балтийский опыт генерал-губернатора Е.А. Головина Е.А. Головин служил генерал-губернатором в Прибалтийском крае менее трёх лет: с мая 1845 г. по февраль 1848 г. Его назначение последовало в год высочайшего утверждения Свода местных узаконений для Прибалтийского края,
Балтийский вопрос, что это такое (нужно для истории 8 класс)
В историографии существует две точки зрения на то, откуда берет свое начало Балтийский вопрос. Традиционный подход – балтийский вопрос выводится из XVI в. А) Иван IV: Ливонская война (1558 – 1583).
Москва требовала от Ливонии признания вхождения её земель в состав Русского государства и ставила перед собой задачи:
-Достижение выхода в Балтийское море, для усиления внешних торговых связей России с Европой укрепление России на мировой арене как великой державы;
Объединение земель, входивших в состав Древнерусского государства.
За контроль над Балтийским морем в XVII веке боролись королевство Швеция, Московское царство, Речь Посполитая и Дания.
Войны были такие:
-Русско-шведская 1610-1617. Россия впервые утратила выход в Балтику и крепости Орешек и Копорье. в 1656-1658 пытались взять реванш, достигли временных успехов на берегах Невы, взят был Ниеншанц (на месте современного Петербурга), но договор 1661 года вернул довоенные границы.
-Швеция воевала с Польшей в 1600-1629 с перерывами (шведы присоединили Ливонию) и в 1655-1660, вторая война резко ослабила Польшу.
-Войны Швеции и Дании. Они воевали 4 раза: в 1611-1613, 1643-1645, 1657-1658, 1658-1660, 1675-1679. Датчане утратили регион Сконе на юге Швеции.
В начале XVII в. в результате польско-шведской интервенции и русско-польской войны Россия потеряла земли по Финскому заливу (то есть была отрезана от Балтийского моря).
400 лет назад, 9 марта 1617 года, был подписан Столбовский мир. Этот мир положил конец русско-шведской войне 1610-1617 гг. и стал одним из печальных итогов Смуты начала XVII века. Россия уступала Швеции Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, Корелу, то есть утратила весь выход к Балтийскому морю, кроме того, Москва платила шведам контрибуцию. Границы, установленные Столбовским миром, сохранялись до начала Северной войны 1700-1721 гг.
БАЛТИЙСКИЙ ВОПРОС K КОНЦУ XVII — НАЧАЛУ XVIII В.
Конечное укрепление королевской армии в итоге проведения редукции дало шведским правящим кругам возможность проводить активную внешнюю политику.
K концу XVII в. датско-шведские отношения снова обострились и приняли крайне напряженный характер, надвигались открытые военные столкновения.
Дания искала союзников в борьбе за свержение Шведского господства в районе Балтийского моря. Такими государствами являлись прежде всего Польша и Россия. Для этих государств, стремления которых также были ущемлены шведским владычеством в Прибалтике и разрешение балтийского вопроса с каждым десятилетием становилось все более необходимым вследствие их растущей заинтересованности в балтийской торговле, союз с Данией был очень выгоден. Овладение частью южного и восточного побережья Балтики дало бы возможность как Польше так и России расширить свою морскую торговлю, минуя шведское и всякое иное торговое посредничество. Избранный в 1697 г. королем Польши Август II, курфюрст саксонский, на некоторое время стал в центре переговоров, приведших к созданию новой антишведской коалиции в составе Дании, Польши и России. Август мечтал получить в свое владение Лиф- ляндию, которая ранее принадлежала Польше.
Тем временем, в 1697 году, на шведский престол вступил Карл XII. B целях сохранения господствующего положения на Балтике шведское правительство стремилось изолировать Данию и обеспечить себе поддержку Франции и Голландии, а также некоторых германских князей.
Король Польши Август II решил опираться на зависимое от шведского правительства дворянство, недовольное прежде всего политикой редукции. Удобного союзника Август II нашел в лице лифляндского дворянина Иоганна Рейнгольда Паткуля, эмигрировавшего в Польшу. Паткуль выражал настроение подавляющего большинства дворян прибалтийских провинций, интересы которых были сильно ущемлены шведской аграрной реформой. B 1698 году Паткуль официально поступил на службу к саксонскому курфюрсту. C целью организации коалиции против Швеции Паткуль ездил с поручениями от Августа II в Москву и Копенгаген. Русский царь Петр I со своей стороны разрабатывал план создания возможно более широкой коалиции против Швеции. B планы российского самодержца входило возвращение России восточного — Ингерманландского и Карельского — побережья Балтийского моря. B 1699 г. союз Дании, Саксонии и России был политически оформлен. B 1700 г. началась Северная война, в которой главными противоборствующими сторонами оказались два абсолютистских государства — Швеция и Россия.
Что такое балтийский вопрос по истории
Х. Х. Круус, член-корреспондент АН СССР
Швеция, прежде экономически отсталая страна, начала быстро догонять Данию. Стабилизация шведского государства при Густаве I Ваза создала необходимые предпосылки для осуществления агрессивной «восточной политики» его сыновей, имевшей своей целью добиться контроля Швеции над ведущими в Россию торговыми путями, особенно в Финском заливе.
гаве. Среднее и нижнее течение этой реки пролегало по территории Ливонского орденского государства, непосредственного соседа России. Все эти обстоятельства заставляли литовских магнатов и польского короля зорко следить за положением в Ливонии.
С этого времени так называемый «балтийский вопрос» вступил в новую, весьма сложную фазу. Во второй половине XVI в. вокруг Восточной Прибалтики столкнулись интересы всех крупнейших государств, расположенных в бассейне Балтийского моря. Возникший здесь узел противоречий явился позднее в историографии темой обширного и оживленного обсуждения, не потерявшего актуальности и по сей день.
За последние полтора десятка лет ни один вопрос истории средневековой Прибалтики не привлекал к себе такого внимания зарубежной буржуазной историографии, как «балтийский вопрос» во второй половине XVI века. Естественно, советская историческая наука не может пройти мимо зарубежных исследований, не подвергнув их тщательному анализу с позиций марксистско-ленинского понимания истории. Необходимо, с одной стороны, выявить в этих работах все ценное для дальнейшего изучения столь важного вопроса истории Северной и Восточной Европы и, с другой стороны, подвергнуть критическому анализу содержащиеся в этих трудах ложные концепции, а подчас утверждения, умышленно искажающие историю и продиктованные далеко не научными соображениями.
А. Аттман в своей работе о роли русского рынка в балтийской политике второй половины XVI в. уделяет много внимания изучению экономических предпосылок Ливонской войны. В первой части книги он подробно анализирует, в основном с точки зрения внешней торговли, структуру русского рынка, его производственные и торговые районы, торговые пути
2 Walther Kirchner. The rise of the Baltic question. Newark. Delaware. 1954.
и балансы. Во второй части рассматриваются политические, военные и дипломатические мероприятия России, Ливонского орденского государства, Швеции, Польско-Литовского государства, Дании, Германской империи, ганзейских городов, а также Англии и Нидерландов, которые были втянуты в эту исключительно запутанную, сложную, полную противоречий борьбу за Восточную Прибалтику во второй половине XVI века.
В своей работе А. Аттман использовал обширную историческую литературу и большое количество первоисточников на многих языках, в том числе и на русском. Он поставил ряд важных вопросов экономической и политической истории Северной Европы, связанных с борьбой за торговые пути через Балтику. Автор по-новому трактует некоторые события Ливонской войны второй половины XVI века.
А. Аттману удалось выявить в Государственном, Камеральном и Военном архивах Швеции, в Датском, Любекском и Данцигском государственных архивах, в довоенных архивах Латвии и Эстонии, а также в городских архивах Риги и Таллина новые материалы. Использованные им исторические документы значительно повышают научную ценность исследования.
Что же нового дал А. Аттман? Какие выдвинутые им положения заслуживают дальнейшего развития? Вопрос этот представляет интерес и для советских историков. Рассмотрим некоторые наиболее существенные результаты рецензируемого исследования.
Эти вопросы, бесспорно, имеют важное значение для изучения состояния русского рынка в тот период. Однако А. Аттман делает свои выводы, слабо учитывая русские материалы. Правда, русских источников
по истории внешней торговли не много, но обойти их в данном случае, конечно, нельзя. К тому же автор рассматривает рынок только в аспекте внешней торговли, вне его связи с внутренним рынком страны и с развитием ее экономики в целом. В результате нарисованная А. Аттманом картина оказалась схематичной, поверхностной, лишенной необходимой полноты. Здесь сказывается принципиальная разница между трактовкой проблемы рынка в буржуазной историографии и ее пониманием с позиций исторического материализма. Вопросу возникновения и упрочения единого всероссийского рынка отводится важное место в марксистско-ленинской исторической науке.
обусловивших, по его мнению, такое состояние транзитных балансов по официальным таможенным регистрам, однако он не сумел определить удельный вес каждой из этих причин. На основе других источников А. Э. Кристенсен высказал предположение, что разница между стоимостью русского экспорта и импорта покрывалась ввозом с Запада драгоценных металлов и монет, которые в Зундских таможенных регистрах не отражались.
Вторая часть работы А. Аттмала может вызвать замечания и возражения, в частности относительно некоторых деталей; в целом же постановка проблемы и ее решение представляют интерес. Автор умело увязал борьбу за Прибалтику во второй половине XVI в. (особенно Швеции и Польши) с торгово-политическими притязаниями враждовавших государств.
Исследование А. Аттмана имеет существенное значение и с точки зрения истории Эстонии и Латвии XVI века. При этом возникают, однако, некоторые специальные вопросы.
В качестве показателей, характеризующих внешнюю торговлю Рос-
5 E. F. Heckscher. Oresundtullrakenskaperna och deras behandling. «Historisk tidskrift», 1942 , S. 174.
7 М. В. Фехнер. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI веке. М. 1952; А. П. Пронштейн. Великий Новгород в XVI веке. Очерк социально-экономической и политической истории русского города. Харьков. 1957.
Существенным недостатком этой части работы является то, что внешняя торговля прибалтийских городов рассматривается отдельно от истории развития местного внутреннего рынка. Автор характеризует южные порты Прибалтики (Ригу, Кенигсберг и Данциг) как транзитные ворота русского экспорта, однако не указывает с достаточной ясностью, что торговым хинтерландом этих городов являлись в первую очередь Польша и Литва, в особенности районы, расположенные вдоль Даугавы, Немана и Вислы.
Исследуя историю борьбы за русский рынок, А. Аттман останавливается преимущественно на шведских и польских притязаниях, оставляя в тени роль Ливонии. Да и борьба России за свободные пути сообщения также рассмотрена лишь вскользь. Вследствие этого общая картина борьбы за русский рынок выглядит в работе односторонне.
А. Аттман уделяет большое внимание торговле через Нарву во второй половине XVI в., привлекая для освещения этого вопроса новые архивные данные. Как известно, с 1558 по 1581 г., когда Нарва находилась под русским владычеством, она служила для России важнейшим «окном» на Запад. Для самой Нарвы это были годы небывалого экономического расцвета. Транзитная торговля через Нарву ущемляла интересы крупных купцов в остальных городах Балтийского побережья, в первую очередь в Таллине и Риге, а также и в более отдаленных западных городах и странах. Вокруг нарвского плавания развернулась ожесточенная борьба, доходившая до военных столкновений, когда каперы, пытаясь силой приостановить торговлю через Нарву, нападали на торговые суда в Балтийском море, особенно в Финском заливе.
В книге С. Свенссона не содержится ни нового фактического материала, ни новых архивных данных. Не владея русским языком, автор обошел ряд русских источников и исследований. Он подверг анализу только источники западного, особенно ливонского происхождения и сделал на их основании некоторые выводы. Подобно А. Аттману, считавшему, что борьба Швеции и Польши за Восточную Прибалтику в XVI в. диктовалась в основном их стремлением к господству над западными пу-
Такая постановка вопроса страдает явной схематичностью. Нельзя согласиться с огульным, упрощенческим подходом к оценке роли отдельных внешних факторов в возникновении и развитии балтийского вопроса. У. Кирхнер ставит знак равенства между побуждениями и целями различных сил, без учета специфики отдельных фаз развития «балтийского вопроса», а также сущности политики каждой из сторон. Он обходит вопрос о том, способствовала ли эта политика общему и местному прогрессу или же служила тормозом в историческом развитии Восточной Прибалтики.
У. Кирхнер характеризует каждую причастную к «балтийскому вопросу» страну обособленно. Отдельные разделы книги посвящены мест-
12 W. Kirchner. The rise of the Baltic question. Newark. Delaware. 1954.
Такое построение книги, при котором каждая страна рассматривается сама по себе, изолированно от других, является, по нашему мнению, одной из коренных ошибок У. Кирхнера. Фактически его работа представляет собой ряд очерков, не сведенных в одно целое, в результате чего «балтийский вопрос» во второй половине XVI в. так и остался нераскрытым даже с точки зрения концепции Кирхнера.
Другим существенным недостатком работы Кирхнера является то, что внешняя политика заинтересованных в Восточной Прибалтике государств подчас совершенно не увязана с их внутриполитическим положением. Читателю так и остается неясным, на какие же общественные силы и на какой экономический и военный потенциал опиралась внешняя политика того или иного государства, интересы каких классов определяли поведение правителей этих стран. Доминирующую роль в анализе событий должен, естественно, играть внешнеполитический аспект, но нельзя совершенно игнорировать внутриполитические события, без анализа которых все исследование остается незаконченным, как бы висящим в воздухе. Так случилось и с работой Кирхнера.
Автор дал неполное и недостаточно рельефное в отдельных своих частях изложение причин, обусловивших распад Ливонского орденского государства. Он не показал, интересы каких классов толкнули Россию, Польшу-Литву, Швецию, Данию во второй половине XVI в. на войну за Прибалтику. Работа У. Кирхнера не раскрывает также военного и экономического потенциала этих государств.
Существенный недостаток книги Кирхнера состоит также в том, что он уделил необоснованно мало внимания ряду опубликованных первоисточников и исследований по данному вопросу. Очень поверхностно использованы уже упомянутые нами работы шведских историков А. Аттмана и С. Свенссона. Почти совершенно обойдены У. Кирхнером многие издания на русском и польском языках.
Нельзя также пройти мимо неправильных толкований событий, грубых искажений, а подчас и некритического отношения к источникам, которые встречаются в работе У. Кирхнера при изложении основных фактов и использовании исторической литературы, в том числе и архивных материалов. Приведем лишь несколько примеров.
В конце своей работы У. Кирхнер привел обширный перечень литературы, претендующей, по-видимому, на роль библиографического указа-
17 Ю. Н. Щербачев. Датский архив. Материалы по истории древней России. «Чтения в императорском обществе истории древностей». Т. 164. 1893. Остальные опубликованные Ю. Н. Щербачевым документы из Датского государственного архива не нашли у Кирхнера достаточного отражения.
Помимо опубликованных источников, У. Кирхнер использовал и некоторые архивные материалы (в основном из фондов Датского государственного архива и архивов Данцига, Кенигсберга, Любека и Риги), причем не в оригинале, а в копиях, имеющихся в коллекции американского профессора В. Вестергора. Последний получил их из архивов Европы перед второй мировой войной.
При современном состоянии исследования «балтийского вопроса» во второй половине XVI в. был бы весьма полезен в книге историографический обзор. До нас дошло много разноречивых мнений и оценок событий, данных их непосредственными свидетелями. Известно, что концепции современников оказались очень устойчивыми. Они на протяжении длительного времени (а частично даже и сейчас) сказывали влияние на трактовку «балтийского вопроса» во второй половине XVI века. Любое его обострение в последующие годы побуждало возвращаться к историографическим концепциям XVI в., которые дополнялись и подправлялись новыми наблюдениями и аргументами. Немалых достижений в изучении «балтийского вопроса» в XVI в. добились советские ученые, расценивающие исторические события и явления того времени с точки зрения их социально-политической значимости, соответствия интересам народных масс.
Для правильного подхода к «балтийскому вопросу» во второй половине XVI в. исследователь должен хорошо ориентироваться в историографии вопроса. Историографические же замечания У. Кирхнера, разбросанные в тексте его работы, весьма поверхностны и далеко не всегда правильны. Вследствие всего сказанного работу Кирхнера по истории «балтийского вопроса» во второй половине XVI в. нельзя признать удовлетворительной.
Освещение «балтийского вопроса» в «общеевропейском аспекте» остается и поныне в повестке дня исторической науки как одна из важных проблем. Правильно ее решить можно только на основе марксистской методологии, при подходе к истории Европы вообще, к истории государств бассейна Балтийского моря в частности с позиций исторического материализма. В изучении на этой методологической основе истории России, прибалтийских стран и Польши данного периода уже имеются значительные научные достижения; история же Швеции и Дании того времени ждет еще своих исследователей.
Главной предпосылкой, определившей историческую судьбу Восточной Прибалтики, У. Кирхнер считает ее географическое положение, вследствие которого этот район то и дело становился объектом ожесточенной борьбы между иностранными политическими силами. При этом У. Кирхнер с одобрением приводит высказывание польского историка Казимира Валишевского, который в своей вышедшей в 1904 г. в английском переводе работе об Иване Грозном писал: «Разрешен ли окончательно в настоящее время вопрос об обладании балтийскими провинциями? Было бы чересчур смело утверждать это» 21 К. Валишевский считал, что в случае международного конфликта Прибалтика станет объектом еще более ожесточенной борьбы, чем в XVI веке.
21 K. Waliszewski. Ivan the Terrible, Philadelphia, 1904, p. 187; русский перевод; К. Валишевский. Иван Грозный. М. 1911, стр. 235.
«Балтийский вопрос» оказался окончательно разрешенным в 1940 г. на основании волеизъявления народов Прибалтики, приведшего к восстановлению Советской власти в прибалтийских республиках и к вхождению их в состав Советского Союза. Освобождение Прибалтики Советской Армией от немецко-фашистских оккупантов и победа над фашистской Германией окончательно закрепили это положение.
У. Кирхнер считает прибалтийские народы пассивной «наковальней» (стр. 254). Такая концепция, умаляющая значение освободительной борьбы народов Прибалтики, является в корне неправильной, противоречащей исторической действительности. Несмотря на то, что в решении политических судеб Прибалтики внешние силы действительно играли весьма существенную роль, ее народы, однако, во все времена являлись активными и мужественными борцами за свою свободу и независимость.
Эта борьба была ярчайшим и вместе с тем твердым, активным проявлением отношения эстонского и латышского народов к «балтийскому вопросу».
В середине XVI в. «балтийский вопрос» вступил в новую фазу. Жизненная потребность Русского централизованного государства в выходе к Балтийскому морю вынудила его прорвать силой активный антирусский барьер в лице Ливонского орденского государства. В период Ливонской войны, особенно в начале ее, крестьяне всячески помогали русским войскам, видя в них союзника в своей борьбе против местных немецких феодалов, и таким образом принимали активное участие в разрешении «балтийского вопроса» на его тогдашнем этапе.
Борьба Ивана IV за выход к Балтийскому морю окончилась неудачей. «Балтийский вопрос» продолжал оставаться нерешенным еще на протяжении полутора веков. Половину этого времени Восточная Прибалтика служила непосредственной ареной военных действий или же прифронтовой полосой, ближайшим тылом шведско-русского и шведско-польского фронтов. Это был период тяжелых бедствий для народов Прибалтики, огромных людских и материальных жертв. Изнуренная Прибалтика в качестве колонии Швеции должна была выносить на своих плечах непосильное бремя тягот, возложенных на нее исключительно напряженной, дорогостоящей внешней политикой этой стремившейся «к величию» заморской дворянской державы.
Северная война в начале XVIII в. и присоединение Прибалтики к России ознаменовали новый этап в истории «балтийского вопроса». Его важным результатом явилось то, что народы Прибалтики смогли 200 лет жить в обстановке мира, обеспеченного благодаря их вступлению в состав России. Хотя царизм угнетал народы Прибалтики, подвергавшиеся, как и все остальные народы России, феодальной, а затем и капиталистической эксплуатации, вхождение Восточной Прибалтики в состав Русского государства явилось прогрессивным, положительным фактором в исторических судьбах местных народов. Советские историки убедительно показали это в своих работах.
Затронутые здесь в самых общих чертах обстоятельства остались для Кирхнера совсем чуждыми и непостижимыми. Поэтому не удивительно, что в оценке современного этапа так называемого «балтийского вопроса» американский буржуазный историк стоит на совершенно ошибочных, порочных позициях.
Утверждая, что «балтийский вопрос» не разрешен якобы и в настоящее время, У. Кирхнер игнорирует ту освободительную роль, которую сыграла Великая Октябрьская социалистическая революция в судьбах прибалтийских народов.
Советская власть с момента своего рождения никогда не применяла в отношении Прибалтики принцип «исторических прав» бывшей царской России, а признавала здесь полноправным, суверенным хозяином своей страны местный трудовой народ, который был волен сам определить свое отношение к Советской республике. Если бы западным империалистическим силам совместно с местной буржуазией не удалось тогда подавить трудовой народ Прибалтики, «балтийский вопрос» был бы уже давно решен в соответствии с жизненными интересами народных масс. Однако последовавшая в 1918 г. немецкая оккупация, затем антисоветская интервенция Антанты и, наконец, родившиеся с их помощью буржуазные государства Прибалтики снова отодвинули решение этого вопроса.
В 1940 г., когда Восточная Прибалтика вступила в семью советских республик, начался бурный период восстановления, углубления и дальнейшего развития политических, экономических и культурных связей между прибалтийскими народами и остальными братскими республиками Советского Союза на основе равноправия и дружбы. Это и означало решение «балтийского вопроса» на самых идеальных началах, на единственно приемлемых для местных народов основах.
Народы прибалтийских советских социалистических республик давно осознали с полной ясностью и с каждым днем все глубже убеждаются в том, что «балтийский вопрос» вполне и окончательно решен на основе равноправия и дружбы народов Советского Союза в условиях социалистического строя, обеспечившего всем народам нашей страны широчайшие возможности для политического, экономического и культурного строительства. Прибалтийские народы не желают ничего так страстно, как активного участия в строительстве коммунистического общества. Вот почему они решительно отвергают всякий новый «восход «балтийского вопроса».
Постоянный адрес данной публикации:
Публикатор:
Официальная страница автора на Либмонстре: https://elibrary.com.ua/Samira
Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир) • Google • Yandex