Что такое муравский шлях
Что такое муравский шлях
Впервые топоним Муравский шлях упоминается в Никоновской летописи под 1555 годом при описании событий приведших к битве при Судбищи. Это обстоятельство отмечено еще Д. И. Багалеем. ( https://runivers.ru/bookreader/book52917/#page/45/mode/1up ) 
Поскольку Никоновская летопись лежит в основе Лицевого свода мы можем «увидеть» это событие на соответствующей миниатюре: 
Следует учитывать, что город Белев не стоит ни на Муравском шляхе, ни у Муравского шляха. Обозначение маршрута, как-бы «пунктиром», лишь с указанием ключевых и знаменитых топонимов типично для документов Московского государства 16-17 века; одни и те же ключевые точки указываются в никак не связанной не логически не хронологически документации».
Попытки объяснить название Муравский шлях с точки зрения носителя русского языка.
В 19 веке события 16 и 17 века виделись героически-романтической эпохой уходящие корнями в события до монгольского нашествия. Отсюда попытки перевести Муравский шлях в разряд русских владений, а для это всего лишь то и надо что найти ему русское значение.
Но специфический корень «мурав» свободы выбора в русском не оставляет. Здесь руководствуясь не наукой, а народной логикой напрашивается связать название с одним из четырех слов:
1. трава-мурава (олицетворение корма для лошадей, плодородия),
2. Илья Муромец. (сила, защита),
3. Муравьи (многочисленность войска идущего по дороге,
Версию с травой-муравой можно встретить в работах известного исследователя древностей Запорожья и казачества Дмитрия Яворницкого:
Муравский шлях, получивший свое название, по более вероятному перед другими объяснению, от травы муравы.
Версию с русским богатырем поддерживал профессор Харьковского университета Н. О. Сумцов, кстати, приложивший определенные, правда бесплодные усилия к тому, что-бы татарские шляхи в России изучались:
Проф. Н. О. Сумцовъ указалъ на возможность пріуроченія имени Муромецъ къ „Муравскому шляху“.
Версия с муравьями, пожалуй, наиболее популярна благодаря И. Бунину и его миниатюре Муравский шлях:
Летний вечер, ямщицкая тройка, бесконечный, пустынный большак. Много пустынных дорог и полей на Руси, но такого безлюдья, такой тишины поискать. И ямщик мне сказал: — Это, господин, Муравский шлях называется. Тут на нас в старину несметные татары шли. Шли, как муравьи, день и ночь, день и ночь и все не могли пройти. Я спросил: — А давно? — И не запомнит никто, — ответил он. — Большие тысячи лет!
Отдельно отметим, что миниатюра Бунина по сути отражение многочисленных «поздних» топонимических легенд Юга России, в которые Екатерина Великая пьет голое вино (село Головино); Петр Великий роняет стекло в Ворсклу (Ворскла); в селе Бессоновка горят «бессонные огни» на стороже в ожидании татар; на думчем кургане думают думу отправляющие в дальний путь жители Курско-Белгородского края».
Но эти грубоватые сказки, часто имеющие характер страшилок, под пером гения Бунина в случае с Муравским шляхом превращаются в завораживающие полотно.
И так, после многочисленных муравьев, особой травы и главного богатыря русских былин нам остается далекая легендарная страна, откуда наши братья по крови (славяне) дали нам письменность.
Кажется невозможным связать Муравский шлях с Моравией, но в Санкт-Петербурге в архиве РГО лежат две рукописи Помпея Шамбалевского 1847 года, посвященные изучению Северского Донца. Нас интересует та, что называется «Опыт исторического обозрения реки Севернаго Донца» (архив РГО Ф.9. оп11. д.12).
На 15 странице своего труда Помпей Шамбалевский (рукопись написано очень бойко и безусловно хорошо образованным человеком. Можно предполагать, что странное имя и фамилия всего лишь псевдоним) после длительного и довольно путанного рассмотрения вопроса древностей Северского донца приходит к упоминаемому нами в самом начале статьи 1555 году. Кратко пересказав исторические события Помпей, внезапно переходит к длительному рассмотрению связи Моравии и Муравского шляха:
Упоминаемая здесь моравская дорога чрез Донец, должна и в древнейшие времена; ибо город Моравск или Монастырсьск существовали уже в 12 веке, ибо в истории Государства Российского упоминается во 11 томе главе 27, об этом городе, бывшем свидетелем союза князей Ростислава и Святослава, в 1159 году;
Здесь они собрались и богатыми дарами утвердили взаимную дружбу и любовь между собой.
На 17 странице если и доказать, справедливость того, что Святой Мефодий просвещал своим учением нынешнюю Моравию и Богемию, почему не принять и того что и страны славянами обитаемые близь Донца лежащие, участвовали в благодеянии этого учения.
Кроме травы-муравы и Ильи Муромца в русском языке существует еще страна Моравия
Татарская версия.
Пожалуй самое удивительное, что дорога, ставшая легендарной в истории татарских походов на Москву татарского названия не имеет, точнее оно не фиксируется в доступных сегодня источниках.
Известный турецкий историк татарского происхождения Акдес Нимет Курат в своих работах использовал русские названия татарских шляхов: 
За консультацией по этому вопросу я обратился к доктору исторических наук, ассистенту профессора Эгейского университета Серкан Аджар (Измир, Турция) и он уверил меня, что работа Курата это единственное упоминание татарских шляхов в печатных изданиях, а архивные источники не известны.
Столь же не утешительный ответ мне дал Рефат Абдужемилев, работник НИИ Крымско-Татарского языка, литературы, истории и культуры при РВУЗ «КИПУ».
Ничем мне не помогли и в отделе восточных рукописей РАН (СПБ).
Но вот три обстоятельства которые не позволяют меня забыть о существовании татарского названия:
1. В Актах Московского государства упоминается момент, когда пленные татары по пыткой говорят что пришли «Муравским шляхом». Следовательно, какое-то обозначение понятное при общении подданных Крымского хана и Московского государства существовало.
2. В татарском эпосе Эдиге, есть описание счастья с точки зрения хана Золотой Орды и в нем упоминается трава мурава:
3. Наконец, в переводах Рефата Абдужемилева татарских грамот есть слово «путь», а как известно шлях это и есть путь.
Украинская-польская версия времен Речь Посполиты, как основная.
В двух источниках хорошо известных историкам 16-17 века речь идет не о Муравском шляхе или Муравских шляхах, а о Муравских шляхах около полей диких:
В первом из них говорится о селитроварении на Левобережной Украине от имени короля Польши Сигизмунда 3:
— Привилей польского короля Сизизмунда III о назначении королевского коморника В. Обалковского управляющим селитреными варницами в Киевском воеводстве и на Левобережной Украине.
Во втором воспевается одна из знаковых фигур рубежа 16-17 века Семен Лыко:
воєным способом век свой увесь травил, В полях диких коло шляхов Муравских Татар длавил.
Оба источника довольно поздние (1620-1630-е гг.).
Но вот в жалованной грамоте Киевскому Печерскому монастырю короля Стефана от 28 марта 1586 года, о дозволении возобновить город Васильев и построить в нем замок, для защиты Киева от набегов Татар, с дарованием тамошним жителям Магдебургского права и иных преимуществ мы находим ту же самую формулировку:
И так перед нами устойчивая конструкция речи, дважды упомянутая в грамотах польских королей, и один раз в стихе о знаменитом в регионе военачальнике:
в диких полях Белгородских, Очаковских, Путивльских, около муравских татарских шляхов,
В полях диких коло шляхов Муравских
На самом шляху татарском, на самом привороте от диких полей Белогородских.
Благодаря третьему отрывку можно судить, что не о каком единении или противопоставлении диких полей и шляхов нет.
Муравский шлях. Поворот у Пузацкого леса
Речь в этом фрагменте пойдет о том, как Муравский шлях переходит из
узкого дефиле междуречья верховий Сейма и Оскола в междуречье Тима и Кшени.
Это то самое место где, Муравский шлях (если идти с юга) покидает водораздел Днепра (Сейм) и Дона (Оскол) что-бы уйти в бассейн Дона (Тим и Кшень притоки Быстрой Сосны притока Дона).
Наиболее полно участок «перехода» описан в документе под названием: Осмотр Калмиускаго, Изюмскаго и Муравского шляхов и постройка там городов и разных укреплений 1637 г. (опубликован Багалеем).
То есть Московское государство пыталось сэкономить, не перегораживать два шляха в двух местах, а построить укрепления севернее той точки где они соединяются, а соединяются они на южном краю междуречья Оскола и Сейма (Юшков буерак), в то время как Пузацкий лес это северный край этого междуречья.
То есть при реализации плана, татары бы сначала втягивались в узкое дефиле с двух шляхов, что бы оказаться перед лицом русской крепости. Заманчиво!
Но.
Строительство было признанно не целесообразным:
«А промеж Пузацкого лесу и реки Оскола и Кщеневой и Тиму от приходу воинских людей никаких крепостей учинить не можно
потому что река Тим и Оскол в верховье и река Кщенева не крепки и лесов нет, со всех сторон пришли сакмы татарские большие».
Причем резюмировалось, что линия Белгород-Карпов и острог на Изюмской сакме смогут решить задачи службы на Муравском шляхе не в ущерб столь притягательному району:
А лес Пузацкой и река Оскол и Тим будут за крепостью.
Однако очевидно, что прежде чем быть отвергнутым район был хорошо изучен, и результатом этого изучения стало следующее описание:
«А по правую сторону Пузацкого лесу идет из верховья река Оскол да река Кщенева да река Тим.
А промеж Оскола и Кщеневой верст с 20. А от Кщеневой до реки до Тиму верст с 15.
А река Тим и Кщенева место наполное лесов и иных никаких крепостей полних нет. А верховье реки
Оскола проходят дубровы небольшие, а больших лесов нет».
На первый взгляд это описание не может современному человеку надежных сведений для ориентации без современных средств.
Однако после того как состоялась наша поездка по Муравскому шляху (Сергей Волков, Вячеслав Поморов, Роман и Юлия, и ваш покорный слуга) с 1 по 4 мая, я берусь утверждать, что данные эти исчерпывающие. И сегодня спустя более чем 350 лет, по ним можно найти верное решение.
Подготовка для преодоления участка была следующая:
Смысл текста источника я знал в принципе наизусть, кроме того в руках у меня был планшет В. Поморова, а перед поездкой я пробил точки на большой карте.
Решением задачи по переходу из междуречья в междуречье я считал следующим:
1. Возле Пузацкого леса должна быть господствующая высота, с которой легко «северным» обнаружить и противоборствовать «южным». Этот вывод я делал из того, что у Пузацкого леса стояла сторожа в 17 веке, а также здесь были знаменитые танковые бои в 1942 г.
По моим представлениям выполнив пункт 1 и 2, я решу задачу и окажусь в междуречье Тима и Кшени имея на траверзе западнее город Тим.
Однако как показали обстоятельства нашего путешествия, текст источника я «не доработал». О чем свидетельствует следующая карта.
1. Господствующей высоты у юго-восточной кромки Пузацкого леса не оказалось!
Перед нами лежали «места полевые, некрепкие» ровная равнина ведущая прямо к памятнику советским танкистам.
Это не соответствие моим ожиданиям, легко исправлялось тем фактом, что в источнике четко говорилось о том, что места эти «не крепкие», а я же привык к «крепким местам» Белгородской области.
Оставалось лишь отдать дань мужеству русских станичников и советских танкистов. Они держали оборону не там, где природа создала естественные крепи, а там где природа ничего не давала защитнику, но наоборот принуждала его грудью закрывать это не прочное место.
2. Маневр по огибанию Пузацкого леса был выполнен лишь потому, что в моих руках был навигатор. К кромке леса примыкают очень широкие посадки, опять же не имеющие аналогов в привычной мне Белгородской области. Я хорошо знаю что посадки могут увести не подготовленного человека в сторону. И не раз становился свидетелем того как посадки по кромке родного для меня Угримского леса уводили любопытствующих в соседние села.
Посадку легко отличить от леса по листве и коре деревьев, кроме того она просвечивает, если не широка. Но как отличить посадку в зеленеющем месяце мае и если она напоминает масштабами небольшое лес?
3. Путь к третьей контрольной точке мы проделали по асфальту. Уже «крепким задним мозгом» я понимаю что источник дает точные указания: «А река Тим и Кщенева место наполное лесов и иных никаких крепостей полних нет. А верховье реки Оскола проходят дубровы небольшие, а больших лесов нет».
И сегодня верховья Тима и Кшени стоят безлесые и лишь у Оскола небольшая (в сравнении с тем же Пузацким лесом) дубрава. И это хорошо видно на современной карте!
4. Четвертую контрольную точку на которую есть четкое указание в источнике я упустил из виду.
В источнике реки перечисляются так: А промеж Оскола и Кщеневой верст с 20. А от Кщеневой до реки до Тиму верст с 15.
Следовательно достигнув дубравы Оскола мне надо было продолжать руководствоваться ориентирами лежащими восточнее и ехать к верховьям Кщеневы, что бы только затем войти в междуречье Кщеневы и Тима.
Ориентация же по Тиму от третьей контрольной точки, без навигатора могла меня с легкостью привести к тому, что-бы мы сильно отклонились на запад и уткнулись бы в Тим.
5. Честно говоря лишь на 5-й контрольной точке (Хутор Беловские дворы), автор этих строк был уверен что он все сделал правильно что бы выполнить задачу.
Характерно, что это именно то место где притоки Тима и Кшени впервые образуют «ворота».
Несмотря на упущение ряда вводных, маршрут был пройден верно, а работа над допущенными ошибками позволяет резюмировать следующие:
Таким образом сама природа толкала путника на Муравском шляхе уйти с Днепро-Донецкого водораздела!
Муравский шлях. Дорога из прошлого в будущее
Корреспондент «НВ» Ольга Авдеева встретилась с авторами проекта историко-культурного центра «Хутор Муравка – форпост памяти на Муравском шляхе» Александром Мироновым и Николаем Чуевым.
Историческая память любого народа корнями уходит глубоко в прошлое. Для людей, живущих на родной земле, это не только дошедшие до нас из глубины веков архивные документы, музейные артефакты и литературные произведения, воспевающие ратный подвиг, жизненный уклад и традиции. Это ещё и повод для осмысления своих нравственных ценностей.
Адрес проекта – село Чуево
В «Новом времени» (№ 44, 31.05.2019 г.) мы рассказали о проходившем в Губкинском городском округе конкурсе общественно значимых проектов первичных отделений партии «Единая Россия». Одним из его победителей стал «Проект историко-культурного центра «Хутор Муравка – форпост памяти на Муравском шляхе», представленный секретарём первичного отделения №69 села Чуево Александром Мироновым.
На фоне других творческих начинаний губкинских единороссов, которые, несомненно, несут большой позитив в жизнь земляков, это показалось редакции наиболее интересным. Так что, не откладывая в долгий ящик, мы решили встретиться с автором проекта и подробнее обо всем узнать.
По фамилии Чуевы
Александр, кроме того, что возглавляет сельскую партийную «первичку», является директором Чуевской средней школы. И его мы застали в самый разгар рабочего дня, который и в летние каникулы полон неотложных дел.
Прямо у порога школы, в тени раскидистого дерева, нам встретились ребятишки из школьного лагеря. Шумные, успевшие уже подрумянить щеки и плечи загаром, они активно обсуждали с взрослыми план очередного мероприятия.
Знакомство с ними прошло очень весело. Как только мы попросили поднять руки тех из них, кто носит фамилию Чуевы, тут же вверх взметнулось множество ладошек. Вот такое оно – чуевское фамильное родство.
Так что вектор разговору с Александром Мироновым неожиданно задали сами юные жители села. И, надо сразу сказать, вскоре мы даже испытали зависть от того, что эта детвора учится у столь харизматичного учителя.
Предки умели слушать
Александр пояснил, что не все Чуевы связаны кровным родством. Эта фамилия идет от особого вида деятельности их предков, живших на Муравском шляху в средние века. Именно их называли чуями (от слова чуять – слушать). По тем временам держать ухо востро и иметь зоркий глаз в наших краях было равноценно жизни.
Лесостепные просторы нынешнего Черноземья являлись лакомым кусочком для разбойничьих орд кочевников в 16 начале 17 веков. По шляхам или сакмам (дорогам) татары и ногайцы продвигались от Перекопа к Великому княжеству Московскому, разграбляя селения и уводя в плен всех, кого можно было продать затем на невольничьих рынках Причерноморья.
«Для вторжения использовались три главные татарские дороги – Муравская, Изюмская и Кальмиусская. Наш шлях – Муравский – был самым древним. Он пролегал по водоразделу между бассейнами Днепра и Дона, не пересекая ни одной крупной реки, а только касаясь их верховий. На этом шляху расположены два населенных пункта Губкинского городского округа – хутор Муравка и село Чуево. Оба являются наиболее высокими точками местности – выше 268 м над уровнем моря. К тому же, по свидетельству старожилов, до недавнего времени за хутором Муравка располагались два древних кургана, один из которых впоследствии был распахан полностью, а вот следы второго еще можно увидеть у лесополосы. Все это и дает возможность нам утверждать, что хутор Муравка и село Чуево возникли в местах древних сторож на Муравском шляху еще до строительства Белгородской засечной черты, которая в более позднее время обеспечивала защиту центральных уездов Российского государства от набегов кочевников,» – поясняет Александр Станиславович.
Остановись, путник!
В том, что Муравский шлях для врага был очень удобной дорогой к цели, смогли убедиться и мы. Оседлав современного «железного коня», мы тоже выехали на шлях. Причем Александр Миронов оказался на редкость опытным проводником, досконально изучившим и древнюю карту Московского государства, и содержание «Книги Большому Чертежу», изданной в 1627 году по указанию царя Алексея Михайловича. Ему удалось без труда провести нас по нынешнему лабиринту хозяйственных угодий из окрестностей Чуева к оставшемуся от былого исторического кургана земляному возвышению на границе с Прохоровским районом.
Даже с нынешней высоты этого древнего сооружения все окрестности – как на ладони. Так что легко веришь: в средние века, когда безлесая Дикая степь просматривалась в любом направлении до самого горизонта, обученный сторожевой человек мог без труда разглядеть пыльную завесу, поднятую копытами скачущих грабителей, услышать их в ночи по топоту и ржанию лошадей.
«Курганы и сторожевые башни, о которых имеются сведения в исторических документах, были в те времена единственно возможной сигнальной системой. Вероятнее всего, с них горящим факелом или с помощью костра, поднятого флага сторожевой люд оповещал жителей селений о набеге, чтобы они смогли вовремя укрыться в лесах, оврагах или переправиться на другой берег реки. Известно, что для татар лес и вода были главной преградой на пути,» – даёт историческую справку автор проекта.
Вдоволь набравшись впечатлений от запаха цветущего разнотравья вдоль дороги, от входящего в зенит солнца, наглядевшись на простор зеленеющих полей, мы, наконец, остановились у стелы с названием села Муравка.
Наверняка, этому монументу со временем предстоит войти в число исторических достопримечательности нашего края.
На одной из трех мраморных плит читаем: «Остановисъ, путникъ! Ты стоишь на тропѣ слѣзъ! Здѣсь тысячи Твоихъ соотечественниковъ и соотечественницъ уходили, чтобы безслѣдно сгинуть на невольничьихъ рынках Азiи… Почти ихъ минутой молчанiя и вечно помни о нихъ».
Буква «Ѣ» в словах усиливает смысл обращения к сознанию и сердцу земляков, связывая одной нитью прошлое и настоящее. Там же воспроизведена карта Губкинского городского округа с нанесенной пунктиром линией Муравского шляха, населенными пунктами.
Единомышленники
Рассказать землякам об общественно значимом проекте «Хутор Муравка – форпост памяти на Муравском шляхе», ограничившись именем его автора – Александра Миронова, было бы не объективно. По праву его соавтором и сподвижником является глава Чуевской территориальной администрации Николай Чуев. Вместе они работали с историческими документами, перенося сведения со старинной карты на нынешнюю. Сообща искали помощников в строительстве памятного знака на Муравском шляху. В их дальние планы входит сооружение возле Чуевской средней школы деревянной сторожевой башни, а в окрестностях Муравки – оборудование туристической стоянки, совместная деятельность с туристической фирмой «Магнитный полюс». Все это, по их убеждению, будет способствовать развитию интереса к краеведению у молодежи, местного туризма.
«Когда вглядываешься в историю страны, то часто видишь – во многих случаях ее на равных создают природа и человек. Муравский шлях как путь грабежа для кочевников, как дорога слез и линия обороны для славян в истории средних веков возник благодаря естественным природным условиям. Водоразделы рек обеспечивали успешный проход многочисленной конницы, которая назад на юг возвращалась тяжело груженной награбленным добром. Да если сравнить древнюю карту и карту сражений на Курской дуге, то Прохоровское поле приходится тоже на Муравский шлях. Понимаешь, что далеко не случайно полководцами был там выбран плацдарм для танкового сражения в июле 1943 года,» – убежден Александр Станиславович.
А глава Чуевской территориальной администрации, уроженец хутора Муравка и в прошлом морской офицер, присоединившийся к нам уже в конце экскурсии по окрестностям села, добавляет:
«А что до вклада в историю людей, то он очевиден. Суровая действительность заставляла наших предков – дальних и близких – героически оборонять свои рубежи. И для нашего поколения важно хорошо знать свою историю, чтобы противостоять всяким попыткам вольной её трактовки.»
Знать и помнить
Конечно же, время сильнее природы. Вот и степь в наших краях давно распахана. Под плугом земледельца, грейдером дорожного строителя, экскаватором горняка исчез некогда утоптанный копытами лошадей и ногами невольников шлях. Сгладился рельеф оврагов, а реки обмелели так, что в любом месте их можно без труда перейти вброд. Некогда богатую растительность, редких птиц и животных наших мест можно увидеть разве что в заповеднике. И только над памятью человеческой время не властно. Именно поэтому надо хорошо знать и помнить свою историю.